Лжепринцесса для Драконов

Глава 24. Стефан

— Софи? — шепчет он, растеряно глядя мне в глаза, будто видит в первый раз.

Секунда, и между нами метр. Я чуть не выломала себе спину, вырываясь из вынужденных объятий.

Лоб тоже болит, но тереть я его не буду. Не покажу ни толики боли или слабости этому засранцу.

— Я не хочу сейчас с тобой говорить! — выпалила я прежде, чем из противного рта выльется еще хоть слово.

— Софи…

— И видеть тебя тоже не хочу!

Тишина. Но уходить не собирается. Я на него не смотрю, поэтому не знаю, что он там переживает. Но, кажется, догадываюсь….

— Ты, в самом деле, меня так ненавидишь?!

Слова доносятся надрывисто, болезненно.

— А ты чего ожидал?! — спрашиваю я.

Поднимаю полные презрения глаза, чтобы взглянуть в его самодовольное лицо, и замираю, натыкаясь на кровоточащие раны.

Нет, Дарко цел, на нем нет ни одного физического повреждения, но я вижу десятки внутренних. Ему больно, и я хочу сделать больнее.

— Да, я тебя ненавижу. Каждой клеточкой своей души. Меня бросает в дрожь даже от звука твоего голоса, даже от взгляда на тебя, даже от мыслей. Потому прошу, до помолвки держись от меня подальше. Дай успокоиться или я наложу на себя руки ещё до брачной ночи!

Каждое слово прожигает в нем новую дыру. Она сочится алой густой кровью, щиплет, саднит, но он терпит.

Жду, когда лопнет последняя струна.

Что сделает? Наорет? Ударит?

Меня? Стену?

Просто отступает назад. Пятится, не спуская с меня разбитого в дребезги взгляда. Глаза сухи, как пустыня, но мне и не надо слез. Я и так знаю, что ломаю ему кости.

Отчего-то в этот самый момент понимаю все, что он чувствует, каждую его мысль. И мне должно растеряться, сокрушиться от осознания, что драконопринц в меня по уши влюблён, но все чего я сейчас желаю — это наказать его. Жестче.

Может, это у меня чешуя чёрная?

Тьфу ты, я же не дракон!

Дарко уходит, не оборачиваясь, и лишь тогда я начинаю приходить в себя. Да так, что приходится опереться руками на колени, а спиной припасть к сиене, ибо ноги уже не держат.

Всю трясёт. Я не могу нормально дышать и попросту заглатываю воздух. Жадно. Нервно. Не могу понять, что со мной. Не могу разобрать ни единой собственной мысли, ни чувств.

Стою так, Инея знает, сколько времени, пока на виду не появляется Тьюдо.

— Что ты здесь делаешь, София? Разве у тебя нет занятий?

— Есть, — отзываясь я, отлепляясь от стены.

Мне нужно еще пару секунд, чтобы собраться и окончательно прийти в себя. Твердый взгляд Марша требует незамедлительных дальнейших объяснений.

— Я искала Стефана. Его вызвали к ректору перед уроком фитологии, и до сих пор его нет. Все беспокоятся.

Толика эмоций, мелькнувшая на лице Тьюдо, мне совсем не понравились.

— Стефан на занятия не придет. Можешь возвращаться, — только и сказал он, уведя глаза.

— Почему?

Испытывать терпенье Марша уже не впервой, потому рискну продолжить.

Ему не понравился вопрос. Не то, что я вообще его задала, а то, что последующий ответ не хочется давать.

— Он арестован. За нападение на тебя в лабиринте.

— Нет! — слишком бурная реакция, непозволительная Зеркалу. Но дальше будет только хуже. — Стефан не мог это сделать! Зачем ему на меня нападать?

— Улики против него.

— Господин Марш! — вот это прозвучало уже так, словно принцесса отчитывает подчиненного. Надо сбавить обороты. — Значит, его подставили! — сказала все еще яро, но уже сдержаннее.

— Я знаю, Софи, — выдохнул Тьюдо, опустив взгляд на мой магический переводчик, намекая на то, что нужно фильтровать речь и не наговорить с горяча компрометирующих глупостей. — В Каде тоже знают. Но всех все устраивает. Если бы на тебя напал дракон, то был бы скандал. Никто не будет поступаться перемирием. Это политика, Ваше Величество. Вам ли не знать?

Какая гребаная, к Эдэрху, политика? Не могли другого козла отпущения найти? Сказали бы рипоны сами по себе взбесились! Если такое возможно! Или, что все это всем причудилось, раз уж решили замять скандал. Но Стефан….

— Что теперь его ждет?

— В лучшем случае, ссылка. Но думаю, смертная казнь. — Слова прозвучали как выстрелы. И последнее было контрольным в голову.

Казнь?! Казнь ни за что? И не говорите мне, то во имя мира! Во имя хотелок!

— София, держите себя в руках, — напомнил мне Тьюдо. — Помните, какая ответственность лежит на ваших плечах и не делайте глупостей.

Видимо, Тьюдо посчитал, что его слов недостаточно, и положил руку мне на плечо, придавливая к полу, от которого, встав на дыбы, я словно оторвалась. Но тут же отстранил, точно обжегся. Что, возможно. Внутри меня течет такая лава, что я вот-вот полыхну, как вулкан.

Только, стоп. Я ведь не чешуйчатая. Да, какая разница. Сейчас ведь не об этом речь!

— Ты все равно ничего не сможешь сделать! — напомнил мне он о собственной бесполезности.

— Но вы можете! Но даже не пытаетесь.

Кажется, смотреть на него, брызгая ядом, стало привычкой. И требовательный взгляд надзирателя уже не вернет все на круги своя. Они выбрали не то Зеркало. И это Зеркало все упорней проявляет характер. Чего бы не следовало делать, но…

Тащить сюда настоящую Софию они сейчас точно не решаться, а заменять Ламеей уже поздно. Значит, Тьюдо придется терпеть. До поры до времени. Но что будет завтра — будет завтра. А сегодня Бэль оказывается склонять голову. Ни перед кем!

— Я знаю цену безрассудству, господин Марш! Но расплачиваюсь как раз за слепое подчинение, — прошипела я, давясь собственным гневом. — Стефан — инзаниец, так пусть его судят на родине! Уверена, господин министр найдет иное наказание взамен смертной казни! Я намерена требовать это!

— Преступление совершено на земле Эдэрха. Тут другие правила, с которыми мы изначально согласились. Судить его будут здесь, сколько бы вы не требовали обратного.

— И вы будете просто смотреть? — о чем я спрашиваю? Он всегда только то и делает, что смотрит. Бездушная статуя. — Мою жизнь вы уже сломали, Тьюдо Марш. Могли бы хотя бы попробовать спасти другую!

Сердце, у статуи все-таки есть, и сейчас оно дрогнуло.

— Я бы хотел, Бэ… София. Но это не в моей власти. И даже не во власти королевы Кады. Участь Стефана определена. И уверен, он и сам не откажется пожертвовать жизнью, если это спасёт стони тысяч инзанийцев от смерти на поле боя. Он знает свой долг. Хорошо бы и тебе, не забывать о своем. Не горячись, и не делай его жертву напрасной.

Теперь он говорит со мной, как с равной. Но на это плевать. Вот-вот чья-то жизнь несправедливо оборвется. Но Тьюдо прав. И я ничего не могу с этим сделать.

Даже если устрою скандал, даже если выкину страшную выходку, Стефана я не спасу. За то подставлю Инзанию.

И что же остается? Молча смотреть, как Тьюдо?

Я ненавижу этот мир! Ненавижу себя за слабость! И потому должна стать сильнее. Чтобы противостоять таким, как Тьюдо, Дарко и даже Каде, если потребуется.

Я не хочу подчиняться этим законам, и потому должна найти лазейки, должна найти способ и обрести ту власть, что позволит мне защищать то, что дорого. Защитить себя. Иначе я задохнусь в этом теле, став действительно никем.

Привет, Бэль! Давай знакомится заново!