Лейтенант империи. Часть вторая

Глава 6

— Карл Венедиктович, постойте, — я свернул за ним, и попытался продолжить разговор. Очень уж интересная оговорка у него вышла.

— Учите историю, — снова бросил профессор Вздор, не оборачиваясь.

Кусок стены отъехал вниз и Карл Венедиктович шагнул в появившийся проход.

Поспешил следом. Поравнялся с Лизой у самой двери. Кивнул ей. Резко ускорился. Юркнул вперёд, не позволив зайти раньше меня, и оказался в лаборатории.

Лампы на потолке только разгорались. Мерцали, издавая звук хрустящего в печке попкорна. Белый, холодный свет постепенно заливал просторное помещение. Открывал взгляду множество приборов, панелей управления и экранов. По большей части незнакомых.

— Так учил, но там ничего подобного нет, — провёл я вторую попытку вернуться к прошлой теме, а заодно и найти профессора среди заставленных оборудованием столов. — Скажите, что значило теперь и больше?

— Да что ж такое, — взмыли руки над оборудованием, и я поспешил направо.

— Любопытство, профессор, меня съедает любопытство, — зачастил, догоняя его. — Получается, ИИ восставал против людей? Он что-то захватил? Каким образом? Где узнать подробности?

— Что за вздор! — воскликнул Карл Венедиктович, снова взмахивая руками, — Лизонька, Вы говорили, что он упрям и надоедлив, но не до такой же степени! Прицепился как репей к собаке, не отодрать.

Он резко сменил направление. Отвернул от стены, и засеменил вглубь комнаты. Я же застыл на месте.

Надоедлив? Упрям? Репей? Да пошёл он! Колобок очкастый.

Я развернулся и зашагал к выходу. Как-нибудь без этого пончика разберусь со своим индексом. Тоже мне, нашёлся….

— Ростислав, стой, — раздался голос Лизы, и она схватила меня за руку.

Ощутил тепло её ладони на запястье. Посмотрел на неё, и она, тут же покраснев, убрала руку в карман белого халата.

— Не уходи, пожалуйста, — прошептала Лиза, уставившись в пол, — прошу тебя.

— Да нафиг надо? — дёрнул я плечом.

— Ростислав, — Лиза подняла взгляд, её лицо всё ещё ярко пылало, — прости его, он не от мира сего. Постоянно болтает, рассказывает абсолютно всё.

— Оно и заметно, — хмыкнул я, — ляпнул, а теперь заднюю даёт.

— Тренируется, он гений, но язык без костей, вот и не отпускают его из центра уже лет сорок, — Лиза робко протянула руку и, взявшись кончиками пальцев за мой рукав, прошептала: — пойдём, пожалуйста. Он, правда, лучший.

— А я думал, что лучшая ты, — улыбнулся я, поддаваясь на её уговоры и шагая следом.

— Да, я лучшая, — прошептала Лиза, — а он мой учитель, но я его превзойду. Уже в чем-то превзошла.

— Понятно, — вздохнул я, замечая профессора около странной медкапсулы, похожей на гоночный болид. — Только пусть он не обзывается.

— Не будет, — кивнула Лиза, — я его отвлеку.

— Вот вы где! — заметив нас, взмахнул руками профессор, — Лизонька поспешите, времени мало, потом намилуетесь со своим героем.

Градус смущения подскочил к потолку и пробил его. Лиза покраснела пуще прежнего, хоть Свёклой зови. Отпустила мой рукав и, стараясь не встречаться со мной взглядом, шагнула в сторону.

— И вообще, хватит ходить вокруг, да около, раздевайтесь уже, — добавил профессор, и я глянул на него удивлённо.

Карл Венедиктович открыл болид и указывал мне на заполнявший его нутро зелёный гель.

Фух, помотал я головой, не так его понял. Ладно. Хрен с ним. У Меньшова про ИИ спрошу, подумал я, и расстегнул рубашку.

Минута, и я, в одних плавках, залез в капсулу. Гель тут же скрыл моё тело, оставив на поверхности только голову.

А тут удобно. Лучше чем в стандартных капсулах. Просторнее, что ли.

— Командир, ты будто в засаде, — усмехнулся Фея, когда ребята догнали меня и окружили капсулу. Карл Венедиктович с Лизой в это время отошли к какому-то экрану.

— Не, он монстр из фильма ужасов, — возразил Рифкат, — высматривает жертву, а потом каак прыгнет.

— Вам лишь бы поржать, а я за ним целый месяц так присматривал, — Миша Гусаров растолкал бойцов и, подойдя вплотную к болиду, отвернулся. — Нет, до сих пор не отошёл, не могу смотреть, переживать начинаю.

— И я тебя люблю, — хмыкнул я, не придумав ничего лучшего.

— Да чтоб ты понимал? — махнул рукой Миша. — Я… что за…?

Грохнуло. У входа взметнулся дым.

Бойцы рухнули на пол. Раскатились в стороны. Затаились.

— Бросайте оружие! — разнёсся от двери чей-то голос. — Стреляем на поражение! Работают Бобры!

— Кто работает? — я осторожно выглянул из-за борта капсулы и заметил рядом с собой Серёгу.

— Я тут не при чём, — дёрнулся Бобёр.

— БОБРЫ, — мимо нас прошёл Карл Венедиктович, — Боярский отряд быстрого реагирования. — Он взмахнул руками, — А Вы думали? Нас охраняют.

— Вообще не при чём, — помотал головой Серёга.

— А у нас кричалка лучше, — выдал из-под стола Фея, — более звучная.

— Не стреляйте, — профессор тем временем дошёл до экрана на стене и стал там что-то нажимать. — Я забыл снять с сигнализации.

— Ну, Карл Венедиктович, опять? — зазвучал тот же голос, и боец в сером доспехе вынырнул из дыма. — Не даёте нам расслабиться?

— Не опять, а снова, — отмахнулся профессор, возвращаясь назад, — и не надо возмущаться, как будто это в первый раз.

— Так потому и возмущаюсь, что не в первый, — пробубнил боец, дым рассеялся, и за его спиной показались ещё пятеро таких же бояр. Они грамотно заняли позиции. Кто-то присел на колено, кто-то застыл, прикрываясь стеной, а один из них вообще, водрузил на стол пулемёт.

— Поговорите мне ещё, Ростислав Драгомирович! — воскликнул профессор и махнул рукой, — идите уже, а Вы, Ростислав Драгомирович, полезайте обратно.

— Куда? — вырвалось у боярина.

— Так я молчу! — воскликнул я.

Карл Венедиктович замер. Посмотрел на меня, на боярина и покачал головой.

— Вот незадача, — произнёс он, — Ростислав Драгомирович…

— А? — ответили мы одновременно и профессор завис.

Боярин тёзка откинул шлем и, широко улыбнувшись, показал мне большой палец вверх. Ответил ему лёгким кивком и он, забрав своих бойцов, вышел из лаборатории.

— Блин, вот они крутые всё-таки, — протянул Бобёр, — доспех крутой, я такого не видел.

— Если запросишь перевод, то подпишу, — хмыкнул я, — не буду мешать воссоединению семьи.

— Да иди ты, — улыбнулся Серёга, — мне и здесь хорошо.

— Ростислав Драгомирович? — Карл Венедиктович внезапно ожил.

— Да? — протянул я.

— Второй ушёл? — профессор говорил осторожно, глядя чётко перед собой.

— Так точно, — кивнул я, хоть он и не мог увидеть.

— Отлично, — выдохнул Карл Венедиктович, его плечи расслабились, и он обернулся ко мне, — тогда приступим.

— Поздравляем, индекс Вашего развития составляет тридцать пять пунктов, — на этот раз из динамиков раздался приятный женский голос.

Тут же щёлкнули замки, и крышка медицинской капсулы с лёгким шипением отъехала в сторону.

— Как тридцать пять⁈ — услышал я возмущённый голос Лизы. — Не может быть! Я лично видела, как он лавину остановил, мы выжили благодаря ему.

— Голубушка, не надо кричать, — отвечал ей нудный голос профессора Вздора, — машина не может ошибаться.

— Но я видела, — уже тише возразила Лиза. — Ваша машина сломалась. Тридцать пять у него было на корабле, а во дворце капсула показала сорок восемь.

— Лизонька, но это вздор! — теперь уже профессор повысил голос. — Мой агрегат в порядке и отлично функционирует. К нему только я прикасаюсь, он ещё ни разу не подводил.

— Но я видела лавину.

— Технику разобрали?

— Ну, я, нет, — голос Лизы стал затухать, — я в здании была, но он собирался….

— Значит, не видели.

Так, пора вылезать, а то они подерутся.

Ухватился за борта. Потянулся. Зелёный гель, как обычно, заляпал пол. Жёсткое, махровое полотенце прошлось по телу, а боярская повседневка приятно коснулась кожи.

— Но я чувствовала, — Лиза снова начала повышать тон. — Возмущения силы доносились до меня.

— Голубушка, да это мог быть кто угодно, — взмахнул руками профессор, а я шагнул к ним.

— Да не было там никого…

— Вообще-то был, — произнёс я и положил руку Лизе на плечо, — простите, Елизавета Владимировна, не мог, из-за секретности, рассказать Вам раньше, но лавину остановил Меньшов.

— Вот, — Карл Венедиктович воздел указательный палец, — Меньшов, слышите?

— Но, как же, — промямлила Лиза, но тут же вскинула голову: — но капсула во дворце, она….

— Тоже секретная операция, — вздохнул я, — мы там шпиона обнаружили, а он подделывал результаты обследований. Завышал их.

— Но….

— Так что мой индекс тридцать пять пунктов, — я ослабил хватку на её плече и легонько похлопал по нему, — мне жаль Вас расстраивать, но это правда.

— И ты знал об этом? — Лиза сбила мою руку с плеча и, развернувшись, влепила мне пощёчину. — Знал, но молчал? А я, как дура, развесила уши и верила?

Блеснули слёзы в её глазах. В голосе зазвучала истерика. Он размахнулась и ударила меня ещё раз.

— Какой же ты гнусный! — с надрывом выкрикнула она и стала хлестать меня по лицу. — А я… а я… ты опозорил меня.

Щёки пылали. В левом ухе звенело. Даже носу досталось. Но я не уворачивался и не пытался перехватить её руку. Просто стоял и ждал.

— Лизонька, голубушка, — Карл Венедиктович отмер и попытался влезть между нами, — не надо, дорогая, не надо, это же секретность, понимаете? — профессор перехватил её руку и попытался удержать, — не мог он по-другому. А случай и правда, категорично, даже, отчаянно категорично уникален. Вы правы!

У него не вышло удержать руку и он, неловко дёрнув Лизу, отступил назад. Девушка не удержала равновесия. Взмахнула руками, шагнула вперёд, и, чтобы не упасть, повисла на мне.

Она обхватила меня за шею. Прижалась всем телом. Её голова уткнулась мне в плечо, и она заплакала навзрыд.

— Лизонька, голубушка, ну не надо так убиваться, — запричитал Карл Венедиктович, приплясывая вокруг нас.

— Да обними ты её, орясина, — бросил он, видя, что его уговоры не помогают.

Вздохнул. Выдохнул. Аккуратно свёл раскинутые в стороны руки и осторожно похлопал её по спине. Приобнял в общем. По-дружески.

— Ну-ну, — сказал я, — ну чего ты, бывает.

— Да-да, — поддержал профессор, — секретность же. Урона вашей репутации нет.

— Ну, хватит уже, люди смотрят — продолжал я. — Прости, больше не буду.

— Это всё обстоятельства, — частил профессор.

— Правда? — Лиза отняла лицо от моей формы и, задрав голову, посмотрела на меня.

— Конечно, да, — подтвердил профессор.

— Нет, — покачал я головой, — служба может заставить.

— Конечно служба, — вскинул руки профессор, — это она виновата.

Лиза всмотрелась в моё лицо. Улыбнулась…. Неожиданно её глаза расширились и, покраснев, она отпрянула от меня.

— Никогда, слышишь, никогда, — она отшагнула в сторону и наставила на меня указательный палец, — никогда так не делай больше, понял!

— Конечно, — я опустил руки и пожал плечами, — по крайней мере, постараюсь, мы же друзья.

— Вот именно, — Лиза утёрла рукавом халата глаза и повернулась к профессору, — Карл Венедиктович, значит, Вы согласны, что я права, и случай уникальный?

— Конечно, да, — взмахнул руками тот, — без сомнения, голубушка.

— Тогда, пойдёмте к отчёту, — Лиза, не глядя на меня, направилась к оборудованию, — нам многое надо обсудить.

Они ушли, и я отвернулся от них, чтобы перевести дух, но наткнулся на взгляды бойцов. Ребята стояли в двух шагах. Замерли и завороженно глазели, словно кино смотрели.

— Цирк окончен, разошлись, — хлопнул в ладоши, и они, резко включившись, засуетились. Завертелись, затыкались в разные стороны, не зная куда деться.

— Отставить, смирно, — скомандовал я, и они выполнили команду. — Первые номера налево, вторые направо.

Помогло. Бойцы дружно развернулись и зашагали каждый в своём направлении. Я же подошёл к медкапсуле, уселся на откидной стульчик и задумался: «и что же это сейчас было»?

Кают-компания Гальваники, наверное, никогда ещё не видела столько людей.

Заходили и располагались на местах мои бойцы. Они возвращались из своих кают, где оставили личные вещи.

Ковырялся в инфопланшете Меньшов. Он занял мягкое кресло, хмурил брови и потягивал через соломинку какой-то коктейль.

Играли в карты друг с другом Тим Пивоваров и Константин Вяземский. Сновали туда-сюда какие-то офицеры, которых мне навязали для доставки на Владивосток.

Я же смотрел трансляцию, как команда готовит шхуну к отплытию, и размышлял о поездке в боярский центр.

К слову, сам центр мы так и не увидели. Улетели на космическую станцию сразу, как закончили с профессором.

Ну и ладно, зато Карл Венедиктович озадачил меня своим диагнозом. Хотя, я бы променял второе на первое, но выбирать не приходится.

— Запущенный случай, — выдал вердикт Карл Венедиктович, когда они с Лизой рассмотрели все данные медкапсулы.

Профессор развернул передо мной голограмму каких-то схем с графиками и, с умным видом, стал на них указывать.

— Ваша аура почти схлопнулась, — сказал он, — сейчас состояние намного хуже, чем неделю назад. Видите, — его палец указал на изображение, — вот здесь это показано довольно отчётливо.

Удивительно, но я понял, о чём он. Иллюстрация оказалась понятной. Думаю даже ребёнок разберётся.

— Если Вы хотите продвинуться не только в силе, но и в её качестве, — профессор развернул другое изображение, — то Вам, Ростислав Драгомирович, необходимо чётко соблюдать рекомендации Елизаветы Владимировны.

Лиза тогда просияла, как бляха от ремня после полировки. Профессор полностью подтвердил её выводы и разработанную программу. Единственное, что изменилось — исчез запас по применению силы.

— Зазор в ауре уменьшился, — заключил Карл Венедиктович, снова апеллируя к схеме, — стал почти незаметным. Не пользуйтесь известными техниками, если хотите что-то изменить. Совсем не пользуйтесь.

Затем он картинно снял очки, протёр их полой халата и добавил, словно закручивая кремальеру на гермодвери:

— И молитесь, чтобы зазор не исчез сам по себе. Сейчас всё зависит от Лизы и Вашей удачи.

От воспоминаний по телу пробежали мурашки, и противно заныло в груди. Пробрало так, будто снова лично разговариваем. Не хочу так! Хочу научиться владеть огнём, водой. Шандарахать молнией!

Хочу освоить кучу разных техник, а не только ставить щиты и тягать предметы телекинезом.

На том же огненном уровне, слышал, есть интересные защиты…

Блин! Ну как так-то? Честно, я думал, что Лиза излишне стращает, чтобы всё было, как она хочет. А вышло, что нет. Эх, вот бы всё получилось….

— Здравствуйте, — помяни демона к вечеру, он и появится: раздался голос Елизаветы Владимировны от входа, — кто-нибудь поможет мне?

Сразу несколько человек ломанулись к девушке, которая держала телекинезом… сколько? Куда ей столько? Она весь дворец, что ли перевозит?

— Привет, Лиза, — первым к ней подоспел Феймахер и подал руку, от чего незнакомые офицеры затормозили и пошли обратно, на свои места.

— Хирш, виделись, — кивнула девушка, переступая порог кают-компании, — матрос у трапа сказал, что где-то здесь моя комната.

— Здесь? — удивился Фея, — Да ну, тут же одни каморки, — возмутился он и тут же просиял, — пойдём, я знаю, где люксовый номер на этой посудине.

Он подхватил несколько чемоданов и протиснулся мимо Лизы в коридор.

— Во, даёт, — протянул Гусар, когда парочка скрылась из виду, — посудина, люкс, у него же Сельда есть, чего он хвост пушит?

— Да не, — хмыкнул Пруха, — это он по дружбе, от большого уважения после госпиталя.

— Ну-ну, — не поверил Миша, а мне стало скучно, и я огляделся в поисках занятия.

Пристать что ли к Меньшову? Разузнать про восстание ИИ?

Глянул на его хмурое, сосредоточенное лицо, и решил повременить. Пока сам поищу информацию.

Время летело незаметно. Вернулся Хирш. Пришёл из трюма суперкарго. Команда проверила системы Гальваники и шхуна, легонько задрожав, отошла от пирса.

Кают-компания наполнилась шумом, но я не обращал на это внимания. У меня закончились поисковые запросы, а информации о бунте ИИ так и не было. Нашлась только книжная фантастика и кино. От сериалов до полнометражек. Я, даже, учебники полистал — нигде ни слова.

— Господа, — в кают-компанию зашёл капитан Гальваники Григорий Ратиборович, — Рад приветствовать вас на борту, через десть минут уйдём в нырок, а потом, прошу всех на ужин.

Народ загомонил, а я Глянул на часы. Ничего себе, пять часов информацию искал. Пора прекращать.

— Ваше Благородие, — капитан прошёл через всё помещение и остановился передо мной, — рад Вас видеть. Если честно, думал, что всё, забрали Вас.

— В смысле? — удивился я.

— Ну, когда шпики из канцелярии пришли, — пояснил капитан, — а уж когда вскрыли фургон, то я чуть на месте не помер. Столько оружия….

— Понятно, — улыбнулся я, — не беспокойтесь, всё в порядке, все документы имеются.

— Да уж понял, — Григорий Ратиборович огладил бороду, — пиратам не поздоровится, если на нас нападут. Кстати, а где Ваша гостья? На ужин надо бы позвать, но не нашёл её в каюте.

— Не знаю, — пожал плечами и повернулся к бойцам, — Хирш, ты куда Лизу отвёл?

— В каюту люкс, — откликнулся Фея, — она решила поспать немного.

— В какой ещё люкс? — Григорий Ратиборович схватился за свою бороду. — У нас только стандартные каюты, даже у меня.

— Как в какой? — вскинулся Феймахер.

Разговоры в каюте стали затихать, народ начал прислушиваться к нам. Даже Меньшов оторвался от инфопланшета и зыркнул на Фею.

— Внизу же была такая, — махнул рукой Хирш. — Я же её всем показал тогда, и Вы там были.

— Там, где он ароматизатор съел, перепутав с орехами, — подсказал Гусар. — В трюме.

— В трюме? — глаза капитана округлились, и он посмотрел на суперкарго, — так это не каюта, это автономный комфортмодуль для проживания на космической станции.

— А есть разница, где проживать? — тихо, начиная втягивать голову в плечи, спросил Феймахер.

— Конечно, есть, — капитан взмахнул руками, — но главное, что модуль не наш и мы его выгрузили перед отлётом.

— Как выгрузили? — я аж подскочил с места, чувствуя, как волосы на всём теле встают дыбом. — Значит, Лизы нет на борту?

— Да, — кивнул капитан и дёрнул себя за бороду, — получается, она осталась в грузовом ангаре торговой станции.

Только он замолчал, как из динамиков, навевая на меня тоску, прозвучал голос пилота:

— Уходим в нырок через десять, девять, восемь….