Лейтенант империи. Часть вторая

Глава 3

— Василий погиб? — встрепенулся Меньшов, обводя всех нас взглядом, но никто не ответил ему. Все затаили дыхание и смотрели на Альберта Викторовича.

— Не понял, — тяжело проронил великий князь и меедленно повернул голову к Разумовскому, — кого же тогда мы помянули недавно?

Евгений Аскольдович ничего не ответил. Он, наморщив лоб, смотрел на старого слугу отсутствующим взглядом и казался абсолютно неподвижным. Только губы беззвучно шевелились. Еле-еле. Совсем чуть.

— Не знаю, Ваше императорское высочество, — вместе Разумовского ответил Альберт Викторович, — но мне пришлось хорошо извернуться, чтобы провести анализ ДНК. — Он прошёл вперёд и положил колбу на стол перед великим князем, — в копии нашей базы совпадений не нашлось, у тайной канцелярии тоже. Даже в общей базе экстренных служб по этому вопросу пусто.

— Как же ты определил? — протянул Михаил Владимирович, а у Разумовского прояснилось в глазах, и он посмотрел на слугу с большим интересом.

— Вспомнил, что десять лет назад мы заключали договор с местным санаторием для реабилитации гвардии, — Альберт Викторович отвернул лацкан пиджака и достал из внутреннего кармана накопитель информации. — Помните мясорубку на МСГР250?

Великий князь кивнул, и бывший глава контрразведки гвардии продолжил:

— Тогда, по Вашему распоряжению, все выжившие перешли на службу во дворцовую охрану, — слуга положил накопитель на стол, — так что это единственная актуальная база личных данных на сегодня.

— С отставанием на десять лет, — протянул великий князь и покачал головой, задумчиво поджав губы.

— Великолепно, — расцвел улыбкой Разумовский.- Альберт Викторович, Вы проделали восхитительную работу, я не смог бы лучше.

— У тебя сложилась картинка, Женя? — Михаил Владимирович с интересом глянул на Разумовского.

— Пока только догадки, — улыбнулся тот, — скажите, капитан Вадышев давно служит?

— Славик? — удивлённо вскинулся Альберт Викторович, — да уж лет пятнадцать.

— И в вашей базе он есть?

— Ну да, — пожал плечами слуга.

— Женя, не томи, — бросил Михаил Владимирович, сжимая ручки кресла.

— Не могу сказать точно, надо сверить ДНК местного Василия Михайловича с базой санатория, — Разумовский повернулся к великому князю и отвечал с явным удовольствием на лице, словно кот слопавший крынку сметаны. — Но я тут вспомнил один случай из служебных учебников. Германская Империя, лет сто назад, история с переворотом.

Михаил Владимирович нахмурил брови. Взгляд обратился внутрь себя. Он задумался буквально на мгновение, а потом его глаза широко распахнулись:

— Думаешь, они решились провернуть это с нами?

— Необязательно они, — Разумовский потёр ладонями друг о друга, — но готов поставить всё имущество рода, Вадышев не покидал дворца, он подменил местного Василия Михайловича.

— А он подменил нашего, — кивнул великий князь, — и водил нас за нос столько лет.

— Я только одно вспоминаю в ГИ сто лет назад, — Меньшов поочерёдно посмотрел на Разумовского и великого князя, — дело доппелей, Вы о нём?

— Да, — кивнул Разумовский, и Альберт Викторович напрягся.

— Значит, война, — протянул Меньшов, и откинулся на спинку кресла. — Флот Владивостока готов.

— Не спеши, сначала выясним, кто они, и как это провернули, — тихо проговорил Великий Князь и, крепко сжав кулак, оскалился так, что у меня холодок по спине пробежал, — а затем ударим.

Обсуждение не затянулось надолго. Разумовский, всем своим видом напоминая вставшего на след тигродава, умчался проверять догадки. Альберт Викторович согласился вернуться из отставки, и, помолодевшей, пружинящей походкой, поспешил к своему зятю. Судя по хмурым бровям и решительно поджатым губам, того не ждало ничего хорошего. Чую, мужик сегодня может оказаться не только бывшим главой контрразведки, но и бывшим родственником.

Мы же, вместе с Меньшовым, строем вышли из кабинета великого князя.

Ковровая дорожка заглушила тяжёлую поступь доспехов. Гвардейцы из усиленных нарядов проводили нас взглядами. Ушёл в сторону, и замер около робота пылесоса одинокий уборщик на лестнице. Толпа слуг с родовыми гербами Рюриковичей на пиджаках разминулась с нами на выходе из дворца. И мы оказались на улице.

Меньшов остановился у подножия крыльца. Дождался, когда я поравняюсь с ним и коротко сказал:

— Спрашивай.

— Быть войне? — от волнения я, даже, забыл обратиться по всем правилам, но тут же спохватился и добавил: — Ваше высокопревосходительство.

— Быть, — кивнул Валентин Севович, — но ей всегда быть, не одна, так другая причина найдётся.

Он глянул на меня с усмешкой.

— Не о том спрашиваешь, — Меньшов отвернулся и зашагал по дорожке. — Нам с тобой предстоит долгая, муторная и опасная работа. Надо обсудить детали.

Вспомнил о задании великого князя побыть приманкой на Владивостоке. Тоже мало приятного, но мысли о войне оно не заместило. Ведь, Михаил Владимирович говорил не о каком-то пограничном конфликте, как на Тау Метам. Речь явно шла о полноценной войне. С десятками флотов. С сотнями, тысячами боевых кораблей. С десятками, а то и сотнями тысяч морпехов. А есть ли у нас эти сотни тысяч? А готова ли Империя? Готовы ли к войне мои бойцы?

Готов ли я?

Сколько у нас времени, чтобы подготовиться?

Вот какие мысли занимали мою голову. Ни о чём другом думать я не мог.

Меньшов, словно услышал мои раздумья. Бросил на меня косой взгляд и пояснил:

— Разумовский, при всех его недостатках, не зря ест свой хлеб, — генерал-адмирал хмыкнул, — бывают у него промахи, конечно, особенно, когда что-то новое и неожиданное, как сейчас с орденом, например.

Постарался сохранить каменное лицо. Я уже говорил, что не хочу лезть в их разборки. Потому от комментариев воздержался. Да и кто я такой, чтобы высказывать генерал-адмиралу? Но, как я понял, Меньшов никого не уведомил о своей операции с орденом Двуликого. Действовал за спиной, даже у великого князя. Так что в осечке Разумовского виноват именно он.

Другое дело, если речь идёт о пресловутом Василии Михайловиче и деле доппелей. Но я не понимаю здесь вообще ничего. Знаю лишь, что помогли разобраться в этой истории именно мы. И то с подачи интуиции великого князя.

Да и как помогли разобраться? Только помогли заметить, и история лишь началась. Как это произошло и, что будет дальше — неизвестно. И эта неизвестность пугала. Заставляла собраться и гонять мысли.

— Не напрягайся так, лейтенант, — видимо, Меньшов почувствовал моё настроение, потому сбавил обороты, и с его лица слетела ухмылка. — Вы дали толчок, привлекли внимание Разумовского к проблеме. Значит, он обязательно докопается до истины, и вытащит всю подноготную наружу.

— Как скоро? — вздохнул я, — вот в чём вопрос.

— Думаю, довольно быстро, — повёл плечами Валентин Севович, окидывая взглядом разрушенный гостевой корпус, мы как раз проходили мимо. — Возможно месяц, может, два. За полгода точно справится, но это не важно.

— Почему? — я аж с шага сбился. Как это не важно, если война начнётся максимум через полгода!

— Потому что потом начнётся подготовка к войне, — хмыкнул Меньшов. — Там не всё так быстро, как ты думаешь, может уйти год, а может и два, хотя, — он остановился около ворот с территории дворца и посмотрел на меня, — ты же теперь Лейтенант, так что офицерские курсы для тебя обязательны сейчас, а не на третьем курсе, так что скоро сам всё узнаешь. Но лично тебе рекомендую начать готовиться уже сейчас. Не дожидаясь окончания учёбы.

— Почему? — удивился я.

— Потому что большая часть твоих местных знакомых, скорее всего, уйдут на передовую, — Меньшов полез в карман и достал свой коммутатор, — и прикрыть твой род будет некому. А война, знаешь ли, это время, когда аристократы часто начинают передел сфер влияния. Под шумок, так сказать.

Валентин Севович сверился с инфопланшетом. Затем, найдя взглядом автограв такси на мостовой за территорией дворца, поинтересовался:

— Вы куда сейчас? — для разнообразия он не хмыкнул, а довольно приятно улыбнулся, — о нашей операции поговорим на борту шхуны: времени много будет. А сейчас, если нет никаких дел, то приглашаю с собой. Проведу экскурсию по центру боярской службы.

— Благодарю, — протянул я удивлённо, не ожидал от него такой резкой смены темы, да и настроения, но всё же покачал головой. Мысли так и кружились вокруг его последних слов, не давали покоя.

— Мне надо уладить кое-какие дела с кораблём, — пояснил я свой отказ. — Не хочу, чтобы Гальваника шла пустая.

— Тогда, — хмыкнул Меньшов, — до встречи завтра, лейтенант.

Конечно же, мне хотелось попасть в местный центр боярской службы. От такого не отказываются. Он овеян тайной и слухами.

Но.

НО!

Во-первых, с нами нет Феймахера. Если и ехать по интересным местам, то только всем отрядом. Во-вторых, шхуна и правда, не забьёт сама себя товарами. Без понятия, сколько нужно времени на покупку, доставку и погрузку. Да и что именно покупать я не знаю. Но завтра точно не успею этого сделать. Так что надо звонить Пивоварову. Прямо сейчас, пока идём в лазарет.

— Ростислав, — стоило мелодии вызова начаться, как Тим сразу же ответил и расплылся в улыбке по экрану инфопланшета. — Не поверишь, я собирался тебе позвонить прямо сейчас, а тут ты.

— Серьезно? — хмыкнул я в ответ.

— Да, ты мне не веришь? — Тим слегка нахмурился, — зря, я же обещал, просто ждал, когда суперкарго подготовит оптимальный маршрут, чтобы не с пустыми руками.

— Понятно, — улыбнулся я, — извини, если что….

— Да нормально всё, — снова расплылся Тим и возбуждённо затараторил, — я урвал у отца одного из лучших сотрудников. Мастер своего дела, вот увидишь! Он уже выдал кучу рекомендаций по заключению договоров, так что хватай поверенного и начинай договариваться. У тебя есть поверенный? Если нет, то я знаю….

— Благодарю, Тим, — не сразу, но мне удалось прервать его словоизвержение, — но мы завтра отчаливаем, так что надо действовать прямо сейчас.

— Завтра⁈ — удивился Пивоваров. — Тогда мы не успеем заключить договора, неделя нужна.

— Завтра, — ответил я и на экране инфопланшета, прямо на носу у Тима появился значок второго вызова, и не от кого-нибудь, а от Бестужева.

Странно. Как это номер определился? У меня он не записан.

— Повиси немного, — попросил я Тима, переключаясь на второй звонок. — Василий Георгиевич, рад Вас видеть.

— Взаимно, Ростислав Драгомирович, — что за день, все улыбаются. — Евгений Аскольдович тут шепнул по секрету, что завтра Вы улетаете, и нам надо бы поторопиться с заседанием клуба.

— Так точно, Василий Георгиевич, — кивнул я, — к сожалению, служба не дремлет и требует.

— Понимаю, — Бестужев отвлёкся от экрана, сместился куда-то вправо, за его рамки, но голос я по-прежнему слышал. — К сожалению, мы не сможем собраться сегодня, просто не успеем физически.

Он прервался. Из динамиков послышался шелест бумаг, и Бестужев снова вернулся на экран.

— Предлагаю провести видеоконференцию через час. На ней всё и обсудим.

— Договорились, Василий Григорьевич, — кивнул я, и тут же уточнил, так, на всякий случай: — я могу подключить туда своего суперкарго?

— Конечно, — развёл руками Бестужев. — Можете и поверенного, если это необходимо.

— Думаю, это лишнее, — протянул я, — это в торговых делах я ничего не смыслю, а в договорах доверяю Вам.

— Очень плохо, — поморщился Бестужев, — никому нельзя верить, когда дело касается больших денег.

— Но Вам, ведь, можно? — улыбнулся я.

— Мне можно, — он рассмеялся и шутливо подмигнул, и тут же успокоился и добавил: — и в клубе никто не обманет, но вырабатывать привычку «доверять, но проверять», нужно уже сейчас. Никого Вы этим не обидите.

— Понял Вас, — я снова улыбнулся. — Учту Вашу науку.

— Обязательно, Ростислав Драгомирович, обязательно учитывай, — кивнул Бестужев, и мы распрощались.

— Тим, — я переключился на Пивоварова, — как нам заключить договор, суперкарго мне нужен через час на видеоконференции с партнёрами.

— Быстро ты, — Тим удивлённо покрутил головой, — то никого, и времени нет, то партнёры. Кто хоть там будет?

Я назвал несколько фамилий навскидку, и глаза Тима округлились.

— Ничего себе, — протянул он и тут же спохватился, — сейчас пришлю бумаги, у тебя электронная подпись есть?

Феймахер отдыхал. Мы потоптались перед его палатой. Заглянули внутрь. Он спал, и просыпаться не собирался.

Гусар глянул назначение Лизы в медицинской карте Феи, и сообщил, что наш друг очнётся только утром.

Делать нечего. Времени до собрания с одноклубниками оставалось ещё много, а идти нам было некуда. Комната взорвалась, новую не выдали.

Мы сходили на кухню госпиталя. Миша выцыганил у сердобольной поварихи кастрюлю пюрешки с сосисками, и мы потащились наружу.

Расположились в парке. Прямо на газоне, в тени от молодого дубка. Рядом с кустом в виде орла на насесте.

Миша накрошил в пюре сухпайка. Пруха достал из штатного рюкзака флягу с кислым компотом. И мы, рассевшись вокруг кастрюли, запустили в неё ложки.

Стоило один раз зачерпнуть и поднести ко рту получившееся блюдо, как сразу стало не до воспитания. В животе зарычало, а рука на черпательном маршруте ускорилась. Ребята не отставали. Окружающее пространство наполнилось звоном и скрежетом.

— Хорошо-то как, — протянул Анджей, отрываясь от кастрюли и облокачиваясь о ствол дуба. Я же с ним согласился, но молча, сосредоточившись на приятном тепле в животе. Оно распространялось на всё тело. Расслабляло, уговаривало поспать.

— И не говори, — поддержал его Бобёр, облизывая ложку, — с самого утра и маковой росинки во рту не было.

— Ну, чаю-то мы попили, — не согласился с ним Гадел.

— А толку от него? — Гусар доломал последнюю сосиску на дне кастрюли и отправил кусочек себе в рот. — Только в подгузник по-тихому сходить, зато сейчас живот набит.

— Я счас лопну, — Чуватов, раскинув руки, улёгся на траву и повернул ко мне голову, — командир, а где мы ночевать будем?

— Спрошу у Альберта Викторовича, — пожав плечами, я продолжил бороться со сном. Правда, пока безрезультатно. Сон выигрывал: глаза уже с трудом открывались после моргания.

— А можно и не спрашивать, — Пруха повторил манёвр Рифката, только ещё и травинку сорвал, чтобы зажать её губами. Колосок на вершине стебля тут же заходил в разные стороны, а Прохор мечтательно добавил: — заночуем здесь, под открытым небом. Как в походе.

— Костёр разведём, — протянул Бобёр, — романтика.

— Нафиг такую романтику, — пробурчал Миша, — хочу удобств, нормальный душ и унитаз, а не в доспех ссать.

— Ха, а помнишь, как Стёпа отливал на корабле, — рассмеялся Бобёр, и я тут же вспомнил капрала Агашкова. Только смеяться не захотелось, да и сонливость, как рукой сняло: Степан погиб на Тау Метам.

Смех Серёги резко оборвался, и повисла неловкая тишина. Видимо, все подумали также, как и я. Мы сейчас здесь, живые и здоровые, а Стёпа в земле. Эх, а сколько ещё парней там осталось?

— Будет война, будут еще погибшие, — протянул Анджей, — на Тау Метам по-другому было. Неожиданно. А тут….

— Да, думать о будущих потерях тяжко, — вздохнул Бобёр, — даже аппетит потерялся.

— А ты не думай, — бросил Гусар, тоже размещаясь лёжа на траве. — Голова она не только чтобы думать, но и чтобы в неё есть. Вот и ешь сейчас, а придёт война, будешь думать.

— Поздно, — Гадел поднялся на ноги и огляделся, — мысль уже пришла, так что надо отвлечься, иначе тоска сожрёт.

Все тут же посмотрели на меня. Глаза ребят так и спрашивали: «Чем займёмся?».

— Всегда можно лечь спать, — пришёл на помощь Гвоздь, но она мне была не нужна.

— Надо собрать взрывчатку, которую Фея разбросал по парку и дворцу, — я вывел на экран коммутатора план территории с пометками. — Гвардию привлекать не будем, постарайтесь сделать это незаметно.

Ребята кивнули. Распределил их по секторам и добавил:

— Сносим всё сюда, и дежурим по очереди, — я занял место Анджея у ствола дерева, — охраняю первым, хочу посмотреть ролики того блогера.

— Дело твоё, — Гадел переступил с ноги на ногу, — но я бы не рекомендовал.

— Вы видели? — вскинулся я, — там всё так плохо? Почему мне не сказали?

— Не так чтобы, — протянул Анджей, — но ты расстроишься.

Ребята ушли бродить по парку, а я набрал имя блогера в поисковике. Нужная страница нашлась сразу. Ролики тоже. Цифры под ними гласили, что их посмотрели сотни миллионов раз.

Что ж, я запустил один из них, буду без трехсот лямов первым.

— Смотрите, морпеха укачало, — раздался из инфопланшета не слишком приятный голос и пошли кадры, как ребята тащат Фею из шаттла. — Да, да, МОРПЕХА, УКАЧАЛО….