Лейтенант империи. Часть вторая

Глава 4

Смотреть все ролики не стал. Хватило парочки. Про укачивание, и топа по просмотрам — «морпех бухает, пока его друзей метелят гвардейцы».

Как догадается любой знающий нашу историю человек, на этом видео мы с бойцами посетили тренировку гвардии в зале.

Не хочу приводить все комментарии блогера к нашим боям. Особенно к поединку Феймахера и моему.

Фраза: «Смотрите, он атаковал кулак противника носом», — там самая безобидная. А прозвище «боевая сосиска» и сравнение глаз Боброва с грустным взглядом сутулой собаки являются верхом дипломатии и примитивных, набивших оскомину шуток. Но людям такое нравилось. Лайков и злых комментариев они оставили вагон и ещё десяток вагонов прицепом.

Ролики закончились, и меня накрыло такой волной злости, что полопались капилляры в глазах. Убил бы. Клянусь. Нашёл бы и разорвал на куски. Как же ему повезло отделаться пулей снайпера. Я б ради него поступился своим обещанием отказаться от пыток. Вот же ж гнида!

От гнева, как это ни странно, меня спасли гвардейцы.

После дневных событий патрули усилили. Бойцы повысили бдительность и просто не смогли пройти мимо моих ребят.

Гвардейцы заметили, что те собирают взрывчатку. Обалдели, и пришли ко мне разбираться.

Спасибо им за это.

Воспользовался возможностью выпустить пар. Задвинул пафосную речь в ответ на претензии поручика. Жестами показал, где и как я вертел чужие претензии. И теперь два десятка краснодоспешных ползали среди кустов и помогали моим бойцам.

Прошу прощения. Три десятка. Ещё один отряд патруля присоединился к своим товарищам. Причём добровольно. Нельзя же назвать принуждением косые взгляды и возмущенные лица тех, что уже помогали.

Уловив краем уха тихое, но особенно витиеватое оскорбление в свой адрес, я расплылся в улыбке, а на душе потеплело. Вот это я понимаю. Вот это по-нашему. Пусть ругаются, главное, что слушаются.

— Сделал гадость, в душе радость? — хмыкнул Гвоздь, подходя ко мне с очередной охапкой проводов и детонаторов.

— Ага, — весело кивнул я и предложил: — собирай наших, пусть местные работают.

— Может не надо? — задумался Анджей, — после них проверять придётся.

— Ну, — я пожал плечами и собрался подключиться к видеоконференции клуба орденоносцев, — как знаешь.

— Хотя, — протянул Гвоздь и разлёгся в траве рядом со мной, — проверять — не по кустам ползать.

Отряд собрался за минуту. Чуватов тут же придавил подушку. Правда, вместо нее он использовал вылезший из земли корень дубка, но это не существенно. Храпел Рифкат знатно: сказывалась бессонная ночь. Остальные же бойцы, вспомнили правила детской игры в городки.

Расчертили на земле территорию. Гадел достал свой засапожник, и они, азартно восклицая, принялись метать его в землю замысловатыми способами. Только Гусар не принял участия в забаве. Забрал кастрюлю и куда-то умотал.

Понаблюдал за ними и подключился к видеоконференции. Опоздал на пять минут и хотел извиниться, но народ даже не обратил на меня внимания. Все увлечённо отвечали на вопросы суперкарго.

Пивоваров не соврал. Мне действительно достался мастер своего дела. Не зная вообще ничего, понимая только, что идём мы прямо на Владивосток, а оттуда на Святогор, он выбивал из моих одноклубников объёмы груза по хорошим скидкам и принимал заявки на заказы.

— А я вам говорю, — суперкарго боевито топорщил щёточку усов, — лучше цены вы не найдёте. Только на одной перепродаже в столице вы сделаете триста процентов прибыли. А уж, если, — он закатил глаза, — начнёте продавать в розницу, то быть вам миллионерами.

— Да мы уже, — хмыкнул Апраксин.

— Значит миллиардерами, — махнул ладонью суперкарго. — Это не существенно.

— Хорошо, я готов отгрузить три тонны полупроводников, — Бестужев, оторвался от расчётов на компьютере, кивнул отразившемуся в зеркале за его спиной помощнику, и спросил: — когда заберёте со складов?

— Что значит заберём? — брови суперкарго встали домиком, а усы изогнулись дугой, — мы отвечаем за груз только при транспортировке, значит доставить и погрузить его должны Вы, Ваше высокопревосходительство.

— Так, — слово взял Архип Агапович. В то время, когда его товарищи азартно торговались, он сохранял медитативную собранность и спокойствие. — Господа, — продолжил он, — предлагаю оставить переговоры на наших поверенных, а самим заняться более важными делами.

— Согласен, — тут же поддержал его Леопольд Григорьевич, — тем более мы уже утрясли все нюансы.

— Ростислав Драгомирович, наше почтение, — прогудел Арсений Егорович Апраксин, заметив меня на экране, — ну и зверя, Вы, нам подбросили, — произнёс он шутливо.

— Здравствуйте, господа, — я обозначил полупоклон, удостоился ответных, и состроил печальное лицо: — прошу извинить, не знал, что суперкарго Пивоваровых такие ушлые.

— Не то слово, — улыбнулся Василий Георгиевич, — чисто Цербер.

Как-то незаметно мы оказались в другом видеочате. Суперкарго и помощники моих одноклубников общались в прошлом, а Апраксин перетащил нас в новый. И тут, как сказал Архип Агапович, начались дела более важные, чем организация одного торгового рейса.

— Ростислав Драгомирович, — слово сразу же взял Бестужев Василий Георгиевич, — как я и говорил, глобальные вопросы сотрудничества, а у нас намечается именно глобальный уровень взаимодействия, решать в одиночку выше моих компетенций. Потому….

— Василий, имеет в виду, что он честный малый, и не привык кидать товарищей, — хмыкнул Архип Агапович, а затем посмотрел прямо в экран, — Георгич, давай без этих политесов, время деньги, а тут все свои, не один десяток лет хлебаем из общего котелка.

Генерал-губернатор столицы даже бровью не повёл на такое фривольное обращение. Лишь улыбнулся в ответ, шутливо оскалился и бросил:

— Вот ты старый хрыч, Агапыч, — Бестужев притворно покачал головой, — а как же атмосфера торжественности для Ростислава? Никуда твоя рыбалка не денется, если задержишься на лишние двадцать минут.

— А она ему нужна? — не сдавался Архип Агапович, и посмотрел на меня, — ну-ка, парень, скажи, что тебе милее, слушать велеречивые обороты старых дельцов, или простой разговор по душам у солдатского котелка?

На ум тут же пришёл не котелок, а, почему-то, недавняя семилитровая кастрюля пюрехи. Вспомнился её вкус. Вспомнилось, как ложки скребли по бортам и дну этой кастрюли. Как мы, соприкасаясь плечами, сидим вокруг неё, и болтаем с набитым ртом.

На душе сразу же потеплело. Появилось какое-то приятное щемление в груди. Меня охватили восторг и послевкусие, как от семейного обеда в далёком детстве.

Прочувствовал всё это, улыбнулся и ответил:

— Конечно, второе, Архип Агапович.

— Вот, — мой собеседник поднял палец кверху, — видишь, Бестужев, парнишка из наших, так что нехай разводить политесы, давай конкретику.

— Воронцов, — Василий Георгиевич шутливо поморщился, — я это и без твоих нравоучений знаю, ты лучше скажи, клюёт что, или к тебе сегодня ехать не стоит?

— А тебе лишь бы пожрать на халяву, — ощерился Архип Агапович, — приедешь, узнаешь.

— Простите, господа, у меня вопрос, — вмешался в перепалку генерал-инженер Леопольд Григорьевич Шуйский, его род занимал пятнадцатое место в первой сотне аристократов Империи, — мне показалось, или я услышал фразу: «червяк в скафандре рулит»?

Ох. У меня полыхнули щёки, и я покосился на ребят, играющих в городки. Там, как раз, Пруха зажал лезвие ножа меж пальцев. Повернул рукоять к земле и, слегка раскачивая руку, приноравливался к броску, громко возвещая, какой отряд он сейчас отправит в атаку.

Скажу честно, там не червяк в скафандре. Это Леопольд Григорьевич мягко перефразировал.

— Прошу простить, — я вернул взгляд на экран инфопланшета, — я сейчас в парке и тут шумно… дети играют в ножички.

— Не переживай, Ростислав, — махнул рукой Бестужев, — мы все сейчас не в кабинетах, и у всех стоят обои заглушки. Агапыч вон, вообще на рыбалке.

На этих словах у князя Воронцова зазвенел колокольчик и он, резко потянувшись в сторону, исчез с экрана.

— Хорошо клюнуло, — протянул Василий Георгиевич, — всё же поеду к нему сегодня, опробуем коптильню.

— Да хоть все приезжайте, — голос Архипа Агаповича звучал издалека, — ты к делу давай, не тяни резину. Да я не тебе, ты тяни, тяни, подсак….

Изображение на экране Воронцова закружилось и с шумом упало, всё так же показывая нам изображение рабочего стола и полок с книгами за ним.

— Кхм, — Василий Георгиевич оттянул ворот и, резко выдохнув, зачастил: — Ростислав Драгомирович, пересылаю тебе пакет документов о создании торгово-транспортной компании, мы все участвовали в его… господа, — Бестужев прервался и, с надеждой в глазах посмотрев на нас с экрана, выпалил: — Евдоким, Леопольд, кто-нибудь, продолжите за меня. Не могу я, машина ждёт.

Василий Георгиевич резко вскочил, и его трансляция оборвалась.

— Евдоким, ты едешь? — глаза одноклубников уставились на генерал-лейтенанта морской пехоты с приёма императора. Я узнавал, он оказался главой рода Засекиных.

— Ой, да отключайтесь уже, — махнул тот рукой и обратился ко мне: — я среди них единственный охотник и грибник.

— Нет, Евдоким, — возразил Апраксин, прежде чем исчезнуть с экрана. — Мы все охоту любим, просто ты не рыбак.

— Ой, подумаешь, — отмахнулся Засекин на тёмные экраны, — что там интересного? Сидишь, на воду пялишься. Другое дело, — он подмигнул мне, — когда ты по лесу ходишь, выслеживаешь добычу.

— Понимаю вас, — пожал я плечами, — у меня брат рыбалку любит, а отец с Дедом исключительно охоту. Каждый месяц за мамонтом ездят и постоянно спорят, что лучше.

— За мамонтом? — Брови Евдокима Дмитриевича сделали стойку. — Ростислав, ты обязан пригласить меня в гости.

— Обязательно, — улыбнулся я, — только в следующем году, учёба, сами понимаете.

— Договорились, — кивнул Засекин и быстро ввёл меня в курс дела.

Первым делом он предупредил меня, чтобы я не переживал. Все договора и прочие документы о партнёрстве, и создании общей торгово-логистической компании соблюдают интересы каждого рода, в том числе моего. Мы вообще считаемся равноправными, и у каждого одинаковая доля.

Затем он уточнил, что это первая редакция документа. И они ждут ответа от моего Деда, в том числе и правки, если тот сочтёт нужным их добавить.

Потом Евдоким Дмитриевич поздравил меня от лица всех одноклубников с успешным окончанием тайной операции, о которой они слышали от Разумовского, но не знали подробностей.

Так же Засекин немного повозмущался вероломностью и хитростью Вяземского и, заверив меня в дружбе, и всяческой поддержке всех членов клуба, извинился, и отключился. У него, как оказалось, кроме груздей пошли белые грибы.

Если честно, я был озадачен. Какая компания? Почему надо опасаться Вяземского на Владивостоке? Какие транспортные корабли по одному от каждого рода? Вообще ничего не понимаю.

Я листал документы, но эффект был — читаю книгу — вижу фигу. Буквы буквально расплывались перед глазами, а значения терминов ускользали от понимания.

Мои мучения прекратил суперкарго. Значок вызова от него перекрыл очередной договор, и я, выдохнув, нажал кнопку ответа.

— Ваше благородие, — обозначил поклон уже виденный мною усач, — позвольте представиться, Лаврентий Лаврентьевич Темьянов-Пивоваров.

— Ростислав Драгомирович Туров, — кивнул я в ответ и завис, осмысливая его фамилию. — Вы родственник Тима?

— Можно и так сказать, — улыбнулся Лаврентий, — я из семьи слуг, которая вошла в состав рода, как младшая ветвь. Отсюда и двойная фамилия.

Круто! Больше сказать нечего. Я о таком только читал.

Не знаю как, но Тим не столько выполнил своё обещание, сколько перевыполнил.

Дело в том, что у каждого рода аристократов есть обычные служащие — вольнонаёмные, как моя команда от Рюриковичей. Обыкновенные сотрудники, другими словами. Есть слуги рода. Здесь уровень профессионализма выше. Нельзя сказать, что простые сотрудники не профи. Нет, они все создают роду аристократов репутацию. Просто слуги, это слуги. Они, как продолжение руки дворянина.

Если за действия обычных сотрудников род аристократов ответственности не несёт. То за действия слуг, чаще всего, отвечает по полной программе. Как пример: суд над Лирой из-за действий слуги рода Юдиных Гривасова.

Если слуги это продолжение руки, то младшая ветвь — это сама рука. Это уже аристократы. Почти члены рода, только род другой. Не вассалы, а часть семьи. Дальние родственники. И это третий уровень качества.

Такие специалисты не только создают репутацию аристократам. Они отвечают за их честь, преумножают их славу. И оочень редко работают на стороне. Только с вип клиентами или близкими друзьями.

Без понятия кем меня считают Пивоваровы. Но такой суперкарго это просто бесценный подарок.

Лаврентий Лаврентьевич насладился произведённым на меня эффектом и перешёл к делу:

— Я взял на себя смелость и договорился от Вашего имени о заключении контрактов на закупки, и поставки.

— Эм, хорошо, — кивнул я, пусть так. Хотя, это немного странно. Всё же, надо было дождаться меня. С другой стороны, Тим не должен подвести….

— Согласен, неудобная ситуация, — прервал мои размышления Темьянов-Пивоваров, — потому прошу простить меня, и чтобы этого больше не повторялось, подпишите, пожалуйста, вот этот договор, — мой инфопланшет запиликал о принятом сообщении. — И, надеюсь, во время путешествия на Владивосток, Вы, уделите мне время, чтобы утрясти все нюансы торговых планов, а я мог учесть Ваши пожелания.

— Эм, кхм, да их нет, — протянул я, поперхнувшись от неожиданности. — Предпочтений то есть.

— И всё же, переговорить необходимо, — улыбнулся Лаврентий, а его усы забавно встопорщились. — Я прибуду на корабль уже через час, проконтролирую погрузку, от вас же требуется, сообщить обо мне капитану и утрясти один важный вопрос.

— Слушаю, — я превратился в сплошное внимание.

— Ваши партнёры дали хорошую скидку и согласились поставить товар под реализацию….

— На какую сумму? — прервал я его, почувствовав, как напрягаются шея и лицевые мышцы.

— Мы сошлись на ста тысячах золотом за всё….

— Я немедленно перешлю Вам деньги, — не дал ему договорить. — Прошу, оплатите все счета.

Не дело это, пользоваться чужой добротой, когда можешь заплатить. А у меня деньги имеются. Ребята согласились поучаствовать в торговом мероприятии и перевели мне свои средства.

Включил калькулятор. Поделил сотню на восемь. Выходило по двенадцать с половиной тысяч с человека. Фух. Лично я укладываюсь тютелька в тютельку. На моих личных счетах больше нет.

— Исполню в точности, — взгляд Лаврентия изменился. Стал добрее что ли… одобрительнее, вот!

— И ещё, Ростислав Драгомирович, — даже обращение стало каким-то более уважительным, — на Гальванике остаётся пустой обьём, я предлагаю закупить ещё партию товара на свободном рынке.

— О какой сумме речь? — я снова сверился с расчётами, — у меня семнадцать с половиной тысяч осталось.

Деньги ребят. Больше нет, не считая двух золотых, которые валяются на моём личном счёте.

— Можно и на эту сумму, — улыбнулся Лаврентий, — но лучше на двадцать две тысячи, чтобы забить трюм полностью.

— Кредит мне не дадут, — покачал я головой.

— Если Вы не против, то я вложусь личными деньгами, — Темьянов-Пивоваров говорил осторожно, будто щупал палкой дно болота. — прибыль потом поделим согласно коэффициенту.

— Что ж, я не против, — согласился я после минутного размышления.

Так-то я сразу хотел согласиться, но подумал, и решил потянуть время. Чтобы создать образ серьезности. Ну, и понравилось мне, как он осторожничал. Пусть и дальше так себя ведёт, а то решит, что нашёл простачка, и сядет на шею. Вроде бы, Пивоваров настроен ко мне хорошо, но, лучше проявлять осторожность. Тем более одноклубники на это намекали.

Разговор завершился, как только к нему подключился капитан Гальваники. Подписав договор, я представил своих сотрудников друг другу и отключился.

Своих сотрудников. Ха! Как же здорово звучит! Какой же сегодня прекрасный день! Если не считать утра, конечно же.

Я отключил инфопланшет и развалился на траве, не в силах сдержать широченную улыбку. Счастье так и заливало меня с головой. А сердце сжималось в сладостном предвкушении.

Как же здорово всё складывается! Шхуна забивается товаром, а мы собираемся домой, и, через каких-то три недели, прибудем на Владивосток.

Суперкарго распродаст товары. Закупит новые. Ребята преумножат своё состояние. Я тоже получу хорошую прибыль. Но, самое главное, я увижу Лиру и Вареньку. Обниму их. Прижму к себе. Расцелую!

Звук вызова перебил мои мысли. Вырвал из неги мечтаний.

Достал коммутатор. Глянул на экран и ответил на звонок.

— Ростислав Драгомирович, — раздался голос Альберта Викторовича, — его императорское высочество вызывает Вас с бойцами в кабинет. Прошу, поспешите.