Лейтенант империи. Часть вторая

Глава 2

Мы с бойцами среагировали мгновенно. Нырнули в стороны от дорожки. Заняли позиции. Вскинули винтовки. Только Фея, втянув голову в плечи, остался на месте.

Всё замерло.

Сверкали на солнце осколки стекла. Кручёными снарядами вращались обломки бетона. Парили в воздухе тлеющие куски мебели. Всё это брызнуло в разные стороны и тут же застыло, будто угодило в кисель.

Великий князь среагировал мгновенно. Обуздал взрывную волну. Погасил пламя и, подхватив силой тысячи осколков, заморозил их в подвешенном состоянии. Я словно оказался в трубе аквапарка, только вокруг не вода с рыбами, а последствия взрыва.

— Гвоздь, Гадел, разведка, — бросил я по связи, дублируя голосом для Разумовского и Михаила Владимировича, чтобы они понимали наши действия. — Мы следом, заходим в холл….

— Отставить, — махнул рукой великий князь, — там нет никого, только гвардейцы на вашем этаже, хм.

Михаил Владимирович нахмурился, а до нас долетел хлопок ручной гранаты. Тут же мимо нас промчался отряд гвардейцев в доспехах.

— Ваше императорское высочество, там бой с роботом, — бросил на ходу один из них, — оставайтесь здесь, всё под контролем.

— Ага, счаз, — хмыкнул великий князь, и махнул нам рукой: — за мной.

Он шагнул вперёд, и мы выстроились за ним в колонну.

— Отомри, — толкнул я Хирша, — за мной.

— А, — Фея словно вынырнул из омута беспамятства. В глазах сплошное недоумение.

— Ты чего? — я пропустил ребят вперёд и, схватив Феймахера за бронь, встряхнул его.

— Простите, я не хотел, — промямлил Хирш и достал из кармана устройство для дистанционного подрыва, — я случайно нажал на кнопку, но он не рабочий. — Он протянул пульт мне и вновь случайно задел кнопку.

Грохнул новый взрыв.

— Аааа! — прокричал Фея в ужасе и отбросил пульт подальше от себя, а все в нашем отряде замерли и, пригнувшись, бросали взгляды то на дворец, то на Хирша.

— Я ничего не подключал! — продолжил паниковать Феймахер, — меня прокляли! Тот мертвец!

Михаил Владимирович подтянул устройство телекинезом. Взял в руки. Повертел, осмотрел, а потом несколько раз нажал на кнопку.

Глаза Хирша чуть до темечка не достали, но ничего не случилось. Кнопка беззвучно провалилась в паз и никаких взрывов не произошло.

— Насколько понимаю, — хмыкнул великий князь, — устройство не принимает и не отправляет сигнал.

Он перехватил пульт и бросил его Хиршу.

— Прекрати панику, матрос, оно нерабочее.

Фея, всё ещё со следами ужаса на лице, машинально поймал прямоугольник пластика, и, на автомате, нажал кнопку.

Рвануло пуще первых двух раз.

По фасаду здания пробежала трещина. Вылетели стёкла со всех окон второго этажа. Обвалился кусок крыши.

На лужайку, перед корпусом, упал гвардеец в доспехе. Но лежал он всего мгновение. Тут же вскочил на ноги, поднял с травы автомат и, через крыльцо, рванул на первый этаж дворца.

— А знаешь, дайка сюда, от греха подальше, — протянул великий князь, телекинезом забирая пульт из рук Феи, и убирая его себе в карман.

— Угу, — промычал Хирш, он замер на месте истуканом и смотрел на мир стеклянными глазами. Только руки начали подрагивать.

— Гусар… — я заторможенно оглянулся, но Миша среагировал быстрее.

Подскочил к Хиршу. Что-то вколол ему. Уложил на землю.

— Держись, братишка, сейчас легче станет, — проронил Миша и обернулся ко мне, — у него мощнейшая паническая атака, к бою не способен.

— Командир, — простонал Фея, оторвал трясущуюся руку от земли и, медленно протягивая её ко мне, заскрёб пальцами воздух, — я подвёл вас, палец в рюкзаке был.

Только он это сказал, как рука упала и Хирш отключился.

— Лекарство подействовало, — ответил на мой встревоженный взгляд Гусар.

— Если палец в рюкзаке, — протянул Анджей, оправдывая свой позывной, его голос резанул внезапную тишину, словно гвоздём по стеклу. — Значит, он не сгорел от взрыва.

— Ну да, — согласился с ним Гадел, — мы же все вещи в фургон погрузили и на Гальванику отвезли.

— Ваше императорское высочество, — на крыльцо выскочило несколько гвардейцев, — враг уничтожен, обстановка спокойная.

— Потери? — великий князь даже не обернулся к ним, он задумчиво смотрел на Фею.

— Один боец, — гвардейцы вытянулись по стойке смирно и сняли шлема, — это Михаил Владимирович.

Великий князь кивнул, не оборачиваясь, и посмотрел на меня:

— Значит, палец на твоей шхуне?

— Так точно, — я тоже вытянулся во фрунт.

— Альберт, Женя, привезите этот палец, — бросил Михаил Владимирович, и тут же скомандовал нам: — матроса в лазарет, и жду вас в кабинете. Всех.

Разумовский никуда не поехал. Отправил с Альбертом Викторовичем своих людей, а сам остался с нами.

Сейчас Евгений Аскольдович расхаживал по кабинету великого князя, держал в руках инфопланшет и постоянно что-то в нём листал. И так третий час к ряду.

— Женя, да сядь ты уже, — бросил Михаил Владимирович, прекращая провожать взглядом мыкание Разумовского. — Лучше скажи, что это было? Твоя провокация или что?

Версию, что это Фея взорвал гостевое крыло дворца, отмели сразу же. Великий князь лишь хмыкнул на мой вопрос и покачал головой. В его руках пульт не сработал. Значит — это всего лишь совпадение. Страшное совпадение, нелепое, но Михаил Владимирович сказал, что, скорее, поверит в сглаз матроса, чем в его виновность.

Такой уровень доверия и, разумности что ли, радовал, но хотелось разобраться наверняка. А то всплывет потом обвинение и всё, не увидим больше Фею. А как мы без него? Какой никакой, но он часть команды.

— Простите, привычка, — Евгений Аскольдович прекратил мотаться по комнате и уселся в привычное для себя кресло.

Ребята проводили его взглядом последний раз и уставились в пол. Они тоже находились здесь. Только сидели на стульях, которые захватили из приёмной, и боялись лишний раз даже чихнуть.

— Так что? — Михаил Владимирович переложил на столе бумаги и снова посмотрел на Разумовского.

— Провокация, но не совсем, — поморщился Евгений Аскольдович, — он заранее приготовил три блока взрывчатки на этаже морпехов, а штурмробота и станковый пулемёт спрятал в их комнате. — Разумовский повернулся ко мне, — эксперты подтвердили, взрывчатка со складов гвардии, ваш подрывник тут ни при чём.

Хоть я и так это знал. Вернее, верил в это. Но слова Евгения Аскольдовича заставили меня выдохнуть с облегчением. И не только меня. Сзади послышалось дыхание бойцов.

— Зачем? — великий князь откинулся на спинку кресла и приготовился слушать.

— Отвлечь внимание, — Разумовский сверился с инфопланшетом и продолжил говорить: — пропали два гвардейца. Василий Михайлович погиб при уничтожении робота, подорвавшись на двух последующих закладках, а ещё один, — Евгений Аскольдович вызвал проекцию видео над экраном коммутатора и показал нам, — во время боя покинул территорию дворца.

Посмотрел на экран и увидел ворота из дворцового парка. Увидел, как после первого взрыва забеспокоилась охрана, взяла оружие наизготовку. Как прохожие на улице обернулись, подскочили к ограде и стали снимать происходящее на телефоны. А затем появился гвардеец в доспехе и с винтовкой в руках.

Он шёл очень быстро, почти бежал. Дёргано оглядывался назад. Вертел шлемом по сторонам.

Вот он замедлился, махнул рукой, чуть не уронив винтовку, и прошёл через ворота мимо встревоженных постовых. Толпа зевак расступилась перед ним, и он в два счёта пересёк булыжную мостовую. Замер около переулка. Ещё раз оглянулся, случайно посмотрев прямо на камеру наблюдения, и скрылся между домами.

— Лычки капитанские, но, как-то не похож он на нашего бойца, — задумчиво протянул великий князь, — нервный какой-то. — Михаил Владимирович посмотрел на Разумовского: — найди его, Женя.

— Капитан Вадышев, объявлен план перехват, — кивнул Евгений Аскольдович, — но вы правы, не похож он на гвардейца, слишком неуверенно держится, будто в доспехе гражданский, а не военный.

— И? — Михаил Владимирович поощрил Разумовского продолжать взмахом руки.

— Пока не могу сказать, — поморщился Евгений Аскольдович, — слишком мало данных, только догадки.

— Тогда, давай пройдёмся по фактам, — вздохнул Михаил Владимирович, и посмотрел на меня, — что там с нашим матросом Феймахером?

— Пришёл в себя, — отчитался я, — с ним работает Елизавета Владимировна, никого иного он, почему-то, не подпускает.

— Хорошо, пусть поправляется боец, — кивнул великий князь и перевёл взгляд на Разумовского: — Василия точно опознали?

— Да, — Евгений Аскольдович оторвался от очередного сообщения на инфопланшете, — очевидцы подтвердили, а мы так же опознали его доспех и тело. Обгорел сильно, но помог анализ ДНК. Тут, — он улыбнулся мне, — не обошлось без помощи Ростислава Драгомировича, если бы не его накопитель, куда он скопировал всю базу данных гвардии, точного, на сто процентов, ответа не вышло бы.

— Жаль Василия, ему хватало сил, чтобы пережить взрывы. Нелепая случайность, не иначе, — Михаил Владимирович достал из ящика початую бутыль без этикетки и поставил на стол. Тёмное содержимое тут же плеснуло на стеклянные стенки. — Кто-нибудь, принесите из приёмной бокалы на всех, надо помянуть героя.

Я и мои бойцы дружно поднялись на ноги, но Гусар, опередив всех, юркнул к двери. Не успели мы приземлиться обратно, как Миша вернулся и расставил на столе коньячные фужеры.

— Лет восемь назад он получил от нашего рода золотую звезду, — Михаил Владимирович тоже встал и принялся разливать напиток. Тут же в комнате запахло чем-то терпким, с примесью дрожжей, кажется.

— Геройски служил и жил, — продолжал великий Князь, а мы все выстроились перед его столом полукругом. — У него вся семья погибла от мора много лет назад, но он не сломался, держался. Воспитывал бойцов в строгости и справедливости. Всегда первым шёл на острие атаки. Помянем воина, — Михаил Васильевич поднял бокал, — Светлая память, Василий. Во славу твою.

Великий князь первым прикоснулся губами к стакану, и стал пить мелкими глотками. Последовал его примеру, только хлебнул сильнее.

Хм, а приятно. Освежает, и алкоголь почти не чувствуется. Я покатал на языке терпкий, слегка кисловатый, хлебный привкус.

— Отлично получился, — Разумовский поставил бокал на место, — это с того, что я принёс?

— Не только, — улыбнулся Михаил Владимирович, — я смешал твой и от Альберта.

— Что смешал, вы о чём? — хотел я спросить, теряясь в догадках, но великий князь снова «прочитал» мои мысли.

— Чайный гриб, Ростислав Драгомирович, — улыбнулся он, — вкусно и полезно, рекомендую. Хочешь, я тебе отсажу от своего чуток?

— Почту за честь, — пробормотал я в растерянности.

От дальнейшей неловкости меня спас Разумовский. Его инфопланшет пиликнул и он, глянув на экаран, тут же отчитался:

— Капитана нашли, вернее его доспех и труп в нём.

— Сам? — Михаил Владимирович убрал бутыль и уселся в кресло, приготовившись внимательно слушать.

— Нет, застрелили, — Разумовский вывел на проекцию фотографии с места преступления и стал их вертеть, и приближать. — А ещё, это не капитан. Опознали как известного оппозиционного блогера Петра Иванова.

— Тот самый, который вчера опубликовал записи из дворца? — удивился Великий Князь.

— Так точно, — Евгений Аскольдович прекратил рассматривать фотографии и убрал инфопланшет, — причём в его же квартире и нашли тело. Ребята отследили перемещение, это именно он уходил из дворца.

— Значит, капитан оказался хитрее и пустил нас по ложному следу, — Михаил Владимирович облокотился о стол, сцепил пальцы в замок и опёрся о них подбородком. — Как убили этого Иванова? Свидетели есть?

— К сожалению, нет, — поморщился Разумовский. — Снайпер поработал. Эксперты только ищут его позицию.

— Женя, а проверьте-ка контакты блогера.

— Уже копаем, — кивнул Евгений Аскольдович, — тоже думаю, что записи из дворца капитан слил Иванову, чтобы войти в доверие и совершить подмену на себя.

— А ещё осветите его гибель, как изменника, — протянул Михаил Владимирович, — не хватало ещё, чтобы нас обвинили в его устранении из-за скандальных роликов.

— А они очень скандальные? — мне надоело просто сидеть и слушать, да и интересно было, если честно.

— А ты новости не смотришь? — удивился великий князь.

— Нет, — помотал я головой, — некогда было, если честно.

— Очень скандальные, — хмыкнул Разумовский, — причём тебя, Ростислав Драгомирович, касаются на прямую. Я, если честно, сначала на Вяземского думал, но не мог понять, как он достал эти записи.

Мне захотелось посмотреть новости. Прям, зуд начался. Это как же меня там что-то касается? Что он обо мне сказал?

Но ситуация не позволяла достать коммутатор и найти в сети нужные ролики. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить спокойствие.

— Думаю, можно подвести итоговую, рабочую версию, — Разумовский посмотрел на великого князя и продолжил, — Капитан Вадышев подготовился заранее. Заминировал коридор, провёл на территорию Иванова, предварительно слив ему записи, а сам покинул дворец ещё вчера. Согласно отметкам, Иванов провёл здесь всю ночь, и только утром, во время диверсии убежал.

— Значит, у него фора больше, чем думали, — поморщился Михаил Владимирович и протянул: — хитрый мерзавец.

— Прошу Вашей санкции на запрет полётов в системе, — Евгений Аскольдович замер на низком старте, с рукой над экраном инфопланшета, — пяти дней хватит, если не найдём, значит он улетел ещё ночью.

— Добро, — кивнул Великий князь, — но ты всё равно проверь ушедшие рейсы, если их мало, то могу дать «Грозного», обгоните и перехватите.

— Благодарю, — приободрился Разумовский, — это очень сильно поможет….

Не успел он договорить, как раздался стук в дверь, а потом, без разрешения, в кабинет ввалился Меньшов.

— Ваше императорское высочество, — с ходу начал генерал-адмирал, — хочу замолвить слово о своих бойцах. Они все преданы Империи и лично Вам, они не могли….

— Не надо, Валентин, — Михаил Владимирович махнул ему рукой и указал на соседнее со мной кресло, — мы уже во всем разобрались, но и без этого в них не сомневались. Присаживайся.

— Благодарю, — кивнул Валентин Севович и прошёл к столу.

Без грима он выглядел моложе, конечно же, но, сильно осунувшимся. Обострились морщины на лице. Под веками залегли тени. Только взгляд, глубоко запавших глаз, казался по-прежнему острым, правда, с некоторой долей усталости.

— Валентин Севович, а как Вы узнали о роли морпехов в прошедших событиях? — спросил Разумовский, слегка напрягаясь.

— Женя, не ищи виноватых, — хмыкнул Михаил Владимирович, — это мой секретарь сообщил ему, я распорядился.

Разумовский кивнул и расслабился, а Меньшов, не обращая на него внимания, спросил:

— Ваше высокопревосходительство, если всё хорошо, зачем я здесь?

— По двум причинам, — ответил ему великий князь, — но первая, как я понимаю, больше не требует твоего присутствия, а вот вторая касается твоего плана.

Валентин Севович подался вперёд и приготовился слушать.

— Завтра вы отправляетесь домой на Владивосток, — великий князь обвёл нас с Меньшовым взглядом, — полёты запрещены, поэтому пойдёте на шхуне Ростислава Драгомировича. Чуть дольше, чем надо, — поморщился Михаил Владимирович, — зато прибудете быстрее, чем первый военный корабль.

Михаил Владимирович посмотрел на Разумовского и пояснил:

— Женя здесь все суда хочет проверить, — затем он снова повернулся к нам, при этом посмотрев на меня, и продолжил: — Ростислав Драгомирович, прошу тебя ещё раз послужить Империи. Орден Двуликих всегда базировался в округе Владивостока. Побудь там приманкой, а Валентин Севович сделает всё, чтобы тебя прикрыть.

— Есть, — вытянулся я в кресле.

— Женя, дашь Ростиславу контакты с местным отделением канцелярии, — продолжал давать распоряжения великий князь, — пусть окажут любую поддержку.

— Есть, — кивнул Разумовский, и мой планшет тут же запиликал.

— Валентин, действуй, как запланировал, но помни, — Михаил Владимирович строго на него посмотрел, — отвечаешь головой.

— Есть, — расправил плечи Меньшов, — не подведу.

— Очень на это надеюсь, — суровость слетела с лица великого князя и он устало улыбнулся, — а теперь, раз уж всё известно, и фронт работ определён, прошу оставить меня. Хочу отдохнуть.

Мы с шумом поднялись на ноги. Озвучили слова прощания с Михаилом Владимировичем. Развернулись дружно на выход.

Но уйти не успели.

Дверь раскрылась без стука, и в кабинет влетел встревоженный Альберт Викторович.

— Простите, но до вас не дозвониться, — выпалил он, замирая по центру комнаты и, часто-часто дыша, бросил: — Василий Михайлович умер.

— Мы знаем, Альберт, — удивился его словам великий князь, — сегодня в бою погиб.

— Нет, Ваше императорское высочество, — помотал головой старый слуга и, вытаскивая из кармана пробирку с иссохшим пальцем, выдаал: — это его труп был в катакомбах.