Лейтенант империи. Часть вторая

Глава 23

— Да кто ж знал, что это нарушитель? — капитан Малышев сидел в кресле, выпрямив спину. Грядушки он не касался.

— А по характеру беседы не понятно было, да? — проворчал Ерастов.

Вчера, когда поверенный сообщил об атаке на наши предприятия, я ничего не стал делать. Раувэн заверил нас с Лирой, что жертв среди людей нет. Власти уже реагируют и работают над ситуацией, а страховая прислала следователей-оценщиков. И мы с любимой отправились спать.

Сегодня же, с семи утра, команда по борьбе с орденом собралась в кабинете Меньшова. Начались разборки. Зазвучали взаимные упрёки. А я, признаюсь, пытался отрешиться от пустых разговоров и подремать.

Получалось плохо.

— Ну, скандалили они, но если за это убирать каждого, — ехидно ответил Малышев, — то, в академии людей не останется. Туров, знаете ли, со многими конфликтует.

— Это с кем же? — в тон ему отвечал Ерастов.

— Да Вы сами, Ваше высокоблагородие, зашли в кафе, и не разобрались сразу. А этот Ангар ушёл.

— Сарай, — поправил капитана Ерастов.

— Да мне всё равно, — пожал плечами Малышев, — в хоз постройках не разбираюсь.

— Так, хватит, — прихлопнул ладонью по столу Меньшов Валентин Севович, и я приоткрыл глаза. — Мы здесь не ругаться собрались. Формально, всё идёт, как надо.

Спорщики тут же успокоились и повернулись к генерал-адмиралу. Только Ерастов бросил на капитана крайне недовольный взгляд.

— Виктор Маркович, — Меньшов посмотрел на Растеряшева, — докладывай, что там произошло, а то эти, — он приподнял от стола ладонь, и покрутил ей, — только ругаться горазды. Никакого конструктива.

— Есть, Ваше высокопревосходительство, — отозвался Растеряшев и отложил инфоплашет в сторону.

Он с самого начала собрания что-то в нём рассматривал и не отвлекался на чужие доклады и обсуждения.

— Вчера, в восемь вечера, через центральное КПП на территорию академии прошёл Виктор Ярославович, граф Сарай. Документы у него никто не проверял, он воспользовался ключ-картой.

Растеряшев обвёл всех взглядом. До этого, сегодня он старался не смотреть на меня, но в этот раз, наоборот, на мне его взгляд и задержался. В его глазах я увидел нечто похожее на извинения и досаду.

Я вздохнул. Несмотря на успехи, мы всё также тащимся в хвосте у ордена Двуликого. Все вокруг только и могут, что извиняться, да разводить руками. Ничего нового.

— Ключ-картой на имя обер-офицера Маловикова Виктора Геннадиевича, — продолжил Растеряшев. — Маловиков служит более двадцати лет, в званиях дорос до лейтенанта, имеет государственные награды, но никто его никогда не видел.

— В смысле? — тон генерала-адмирала был ровным, спокойным, но глаз Растеряшев всё равно дёрнулся. — Это как его никто не видел? Он призрак?

— Так точно, Ваше высокоблагородие, — кивнул Растеряшев.

Я прогнал сонливость и стал внимательно его слушать. Кажется, я поспешил в мыслях. На этот раз мы нащупали что-то совсем новое.

— По документам, — продолжал меж тем Растеряшев, — он несколько раз переводился из подразделений. Мы опросили его сослуживцев — никто его не видел и не помнит. Поиск по фотографии из личного дела результатов не дал. За последний год никого с таким лицом нет.

— Записи десятилетней давности? — по голосу Меньшова было невозможно определить настроение, но пальцы его стали выбивать дробь по столешнице. Все в кабинете следили за ними, как загипнотизированные.

— Срок хранения не больше полутора лет, в целях экономии бюджета, — поморщился Растеряшев, — но я пробил по вещдокам. Пять лет назад у нас было расследование на эсминце, где служил Маловиков, и все бортовые записи имеются в хранилище…

— Короче, Виктор Маркович, к сути.

— Это призрак, Валя, — всплеснув руками, не сдержался Растеряшев, — грёбанная мёртвая душа. Двадцать лет, ядрёна корешок! Двадцать…

Виктор Маркович внезапно прервался. Глубоко вдохнул. Выдохнул, и продолжил:

— Фотографию сгенерировал ИИ. В реальности такого человека не существует, но, даже за последние полтора года у нас куча следов его деятельности.

— Кто был в реальности, установить не удалось, так? — пальцы Меньшова прекратили бег. Ладонь плотно легла на стол. — Возможно, им пользовались разные агенты ордена.

— Так точно, — кивнул Растеряшев и выпрямился в кресле: — готов понести заслуженное наказание.

— Это само собой, — задумчиво проронил Меньшов, — двадцать лет у нас здесь действовали неустановленные личности. Неизвестно сколько ещё таких призраков. Но твоей вины здесь нет, Витя.

Растеряшев слегка расслабил спину и удивлённо глянул на генерала-адмирала.

— Ты главой СБФ стал всего пять лет назад, — хмыкнул Меньшов, — а вот я базу принял гораздо раньше.

— До меня тут был Разин, а до этого Семёнов, — кивнул Растеряшев, напряжение отпустило его окончательно, и он вновь растёкся по креслу.

— Разберись с их наследием, Витя, и да, — Меньшов криво ухмыльнулся, — не рассказывай коллегам с других военных баз. Хочу козырнуть информацией на ближайшем заседании штабов флота.

— Уже начал, — кивнул Виктор Маркович, записывая в инфопланшет распоряжение. — За ночь нашли ещё одну мёртвую душу, унтер-лейтенант Кораблёв Аристарх Никодимович. Но пока нет полной уверенности. Проверяем.

— А по нашему герою, что? — Меньшов кивнул на меня.

Виктор Маркович вздохнул и продолжил доклад:

— Ночью на владения рода Юдиных были совершены нападения. Взорваны магазины и склады. Человеческих жертв нет…

— Это я в новостях смотрел, — хмыкнул Меньшов, — давай аналитику.

— Завидую гадалкам в этом вопросе, — пробормотал Растеряшев, утыкаясь в инфопланшет, — они могут сказать: «всё туманно, спросите позже».

— Витя.

— Чёткой картины нет, — встрепенулся Виктор Маркович. — Ничто не указывает на род Сараев.

Он перелистнул что-то в инфопланшете и добавил:

— Это могут быть и местные аристократы. У нас же аукцион на днях. Это можно рассматривать, как способ сорвать присутствие там Иллирики Данактовны.

— А можно подробнее? — оживился я.

Упоминание любимой вернуло моё внимание к разговору. Никаких критичных проблем из-за ночных событий у нас не возникло. Даже денег не особо много потеряли. Так что смысл всей этой атаки от меня ускользал. Лично я грешил на мстительность Сарая, а тут, оказывается, новые обстоятельства.

— Широко известно, что на аукцион прибудут аристократы со Святогора, — Растеряшев вывел на проекцию список фамилий, и я заметил много знакомых. — Известно, что Иллирика Данактовна не осталась без средств к существованию благодаря роду Туровых, и будет выкупать свои бывшие владения.

— Известно? — удивился я.

— Да, — кивнул Растеряшев, — маневр Вашего Деда не остался незамеченным. Все знают, что на Святогоре теперь только два рода с кем можно и нужно вести дела.

Ерастов на этих словах хмыкнул. Растеряшев глянул на него с укором и продолжил:

— Тут я хочу предоставить слово лейтенанту Дмитрию Алексеевичу Фадееву. Он выполнил наше задание, и помог составить полную картину происходящего в дворянской палате Владивостока.

— Официоз, словно на приёме находимся, — хмыкнул генерал-адмирал Меньшов, и махнул ладонью, — приступайте к докладу, лейтенант.

Я не видел Фадеева с тех пор, как сломал ему нос на дуэли. А он, видимо, времени даром не терял. Решил выслужиться на моей истории.

Фадеев с опаской посмотрел на своего капитана. Малышев не выказал никаких эмоций, кроме равнодушия, и лейтенант начал говорить:

— Ситуация уникальная, — он слегка замялся, но тут же выпрямился в кресле, — слухи о Турове и провокация «подката» к графине Юдиной исходила от рода Залесских, но его поддержали почти все именитые рода Владивостока.

Видно было, что он не привык много говорить, тем более в такой компании. Он поперхнулся, откашлялся и продолжил:

— Подоплёка вопроса сугубо политическая. Его высокоблагородие, — Фадеев посмотрел на Растеряшева, — сказал о двух родах на Святогоре, но это не так. Учитывая, что графиня Юдина фактически мать ребенка Ростислава Драгомировича, и почти его супруга, то вести дела в системе Святогора можно только с родом Туровых.

— Уникальная ситуация, — перебил его Виктор Маркович и, покрутив головой, с какой-то мальчишеской улыбкой резюмировал: — род простолюдинов подмял под себя аристократов в целой системе.

— Так точно, — кивнул Фадеев и продолжил: — местная элита опасается, что экспансия распространится на Владивосток. Желание Иллирики Данактовны вести здесь бизнес расценивается, как агрессия. Поэтому более слабые рода провоцировали на дуэль с Туровым.

— Что-то изменилось с тех пор? — задумчиво протянул Меньшов.

— После нашего представления на дуэли, и последних новостей о Гусь-Налимске. А также, после победы главы рода Туровых на выборах генерал-губернатора Святогора, в открытую к Ростиславу Драгомировичу лезть опасаются, — кивнул Фадеев.

О, а я и не знал, что Дед победил. Мысленно я подсчитал время, и понял, что выборы совпали с моими интенсивными тренировками. Хм, могли бы и весточку прислать. Похвалиться.

— Сейчас, — продолжал Фадеев, — по всем родам брошен клич консолидировать финансы и нанести упреждающий удар. Не позволить Юдиной выкупить свои предприятия.

— То есть, атака на предприятия могла исходить от местных аристо? — уточнил Меньшов, потирая подбородок, — если Юдина не приедет на аукцион, то им будет проще.

— Так точно, — подтвердил Фадеев, — в таком случае защита превратиться в атаку. Местные рода смогут войти в финансовый и промышленный сектора Святогора. Это огромные деньги.

— Связи Залесских с орденом двуликого не установлено, — поспешно добавил Растеряшев, — скорее всего, они действуют сами по себе.

— Нда, распустил я местную знать, распустил, — протянул Меньшов, — совсем распоясались. В пору перенимать методику Туровых, — он глянул на Фадеева и тот вздрогнул, — ещё что-то?

— Никак нет.

— Я добавлю, — перенял эстафету Растеряшев, — думаю, Сарай вчера явился с этой же целью, не сожрать, так надкусить. Обозначить своё присутствие, чтобы мы не пустили графиню на аукцион.

— Тогда он должен знать о моём обеща…

Меньшов прервался, а Растеряшев многозначительно кивнул:

— Да-да, его связь с орденом несомненна. Только…

— Только доказательств нет, — пожал плечами капитан Малышев, и тут же пояснил, когда все на него посмотрели: — иначе вчера мы бы его убрали. Он был бы в списке целей.

— Доказательства есть, — я решил вставить свои пять копеек, — у нас расследование по делу о взрыве бота проходило, так его слуга передал Гусеву взрывчатку. — Я посмотрел на Виктора Марковича, — это доказанный факт.

Взгляды скрестились на Растеряшеве и он хлопнул себя по лбу:

— Дело же закрыто, как висяк…

— Витя, — процедил Меньшов.

— Объявляю план перехват, — Растеряшев вскочил на ноги, подключу Тайную Канцелярию, они как раз помогают.

— Обязательно, — поморщился Меньшов, — и добавь к охране Турова ещё людей, — генерал-адмирал посмотрел на нас тяжёлым взглядом: — на аукционе с Иллирики Данактовны не должен и волос упасть.

Из кабинета Меньшова мы выходили все вместе. Растеряшев замер на пороге. Задумался. Затем вновь хлопнул себя по лбу и тут же умчался к себе. Ерастов хотел задержаться, но секретарши Меньшова на месте не оказалось. И он, как и в прошлый раз, пошёл вместе с Малышевым. Они что-то обсуждали на ходу.

Я же снова оказался в компании Фадеева.

— Туров, ты замечательный человек, — хлопнул меня по плечу лейтенант, как я рад, что ты попался мне на пути.

— Помнится, в прошлый раз ты назвал меня скотиной, — хмыкнул я. Его внимание было мне неприятно. — Как твой нос?

— Твоими стараниями ноет при смене погоды, — улыбнулся Фадеев и сразу же засмеялся, — да шучу я, всё в порядке, спасибо, что спросил.

— Что-то ты больно весёлый, — пробурчал я, глазами отыскивая, куда бы свернуть от его назойливой компании. — В прошлый раз ты был менее расположен ко мне.

— Так был не прав, — широко улыбнулся он, — не женился на графине, так на тебе карьеру сделаю, скоро буду правой рукой Растеряшева. Ладно, бывай.

Он умчался вперёд, а я шёл позади и не мог понять, откуда во мне взялась злость. Внутри всё бурлило и кипело. Правой рукой Растеряшева? Он? Да у него даже кабинета своего нет! Тоже мне, рука. Пальцем бы стал сначала.

Я сбежал по лестнице. Свернул в холл. Выстоял небольшую очередь у кофейного раздатчика и хлебнул горячего напитка. Недовольство Фадеевым стало отступать.

Нет, правда, тоже мне, выступил один раз на совещании, и возомнил о себе. Он там вообще, случайно оказал…

— Тур, — чья-то рука схватила меня за плечо и затащила в неприметный закуток штаба академии. — Тур, это я, опусти клинок.

Как у меня в руках оказался штатный тесак я не понял. Да это и не важно. Я смотрел в лицо Арфы, а кожа на его шее натянулась от близкого соседства с лезвием.

— Убери, пожалуйста, — снова прошептал Фадей, — мне поговорить с тобой надо.

— О чём? — я не спешил убирать клинок в заспинные ножны, — то ты меня избегаешь, а теперь разговора хочешь. Я могу тебе доверять?

В голове мелькнула мысль, что это идеальное покушение. Здание штаба, все свои. Крупный отряд заметят сразу, но одинокий обер-офицер, тем более мичман (я заметил новые нашивки на форме Арфы), не вызовет подозрений.

Кажется, я становлюсь параноиком…

— Да, ты прав, — поморщился Фадей, — но у меня не было выбора, поверь. Они хотели, чтобы я тебя убил.

— Ты? — от удивления я даже отнял тесак от него, — каким образом?

— Очернил твоё имя, подставил по службе, вызвал на дуэль, — Арфа отвёл взгляд и посмотрел себе под ноги, но тут же встрепенулся и глянул мне в глаза: — но ты мой друг и командир. Я не смог и ушёл…

Он снова повесил голову и стал разглядывать пол закутка. Плечи опустились и он ссутулился.

— А раньше сказать не мог? — я убрал клинок в ножны, и шагнул в коридор, — пойдём, поговорим в более удобном месте.

— Нет, — Арфа вскинулся и схватил меня за рукав, — нельзя, чтобы нас видели, тут мёртвая зона у камер наблюдения.

Он тут же другой рукой полез в карман и достал тактически очки.

— Я лицо маскировал, но люди-то меня узнают.

— Ладно, — вздохнул я, и шагнул обратно, — кто эти они?

— Через два дня аукцион, — зашептал Фадей, будто не слыша моего вопроса. — Большая часть родов Владивостока объединилась, чтобы перебить цену и выкупить предприятия на аукционе.

— Я знаю…

— А то, что, перед аукционом на вас совершат покушение, знаешь? — решительно добавил Фадей.

— Кхм, — я отшатнулся от его резкости, и помотал головой, — кто? Откуда…

— Ты спросил, кто они, — Фадей поник головой, вздохнул, но продолжил: — руководит всем мой отец. Он, как белены объелся. Считает, что твой Дед рвётся к власти и в нашей системе. Мой род в центре заговора.

— Не понимаю, — я отошёл к стене напротив и прислонился к ней. — Зачем ты мне всё это говоришь?

Вместо ответа Арфа нацепил на себя очки и выглянул из закутка. Повертел по сторонам головой. Убедился, что никто не идёт, и вернулся ко мне.

— Ты спас мою жизнь на Тау Метам. Я не могу в этом участвовать и допустить этого не могу, тем более, — он усмехнулся, — после перевода в другое отделение, папа отлучил меня от наследства. Он теперь толкует о необходимости выслужиться перед родом. Говорит, что я теперь слуга. Требует подставить и убить тебя.

— Фадей…

— На него вышел некто Кораблёв, — Арфа повёл рукой, чтобы я молчал, и затараторил, словно пулемёт. — Не знаю имени, слышал только фамилию, он обещал власть и поддержку за помощь в твоём устранении. Всё началось с этого, а продолжается уже по инерции.

Арфа говорил, словно боялся, что вот-вот прилетит пуля, и он не успеет выговориться. А я напрягся, услышав знакомую фамилию. Растеряшев озвучил её минут двадцать назад.

— Перед аукционом вам с Иллирикой придёт приглашение на дворянское собрание. Там вам поставят ультиматум, пригрозят войной, но это не важно. По дороге вы попадёте в засаду из людей Кораблёва и наёмников местных аристо…

— Аристарх Никодимович? — вспомнил я имя.

— А? — Фадей прервался и уставился на меня.

— Кораблёва так зовут?

— Говорю же, не слышал, — помотал он головой.

— Не понимаю, — задумался я вслух, — бред какой-то получается.

— Что именно, — напрягся Арфа, — то, что я всё рассказал? Так я объяснил. Это всё не по чести. Лучше я буду простолюдином, чем жить в роду с позором.

— Да нет, — покачала я головой, — ты никогда не будешь простолюдином, поступаешь, как настоящий дворянин, — Фадей слегка расслабился, его глаза заблестели от моих слов. — Не пойму, зачем твоему отцу взрывать наши предприятия, если они планируют покушение.

— Это не они, — сказал Фадей уверенно, — у них уже несколько месяцев установка не трогать вас, чтобы не заподозрили ничего. Да и наёмники прибыли только неделю назад.

Он договорил и насторожился. Прислушался.

— Кто-то идёт, — выпалил он, включил маскировку на тактических очках и выскочил из закутка, — ещё увидимся.

Он прошмыгнул по коридору и свернул на ближайшем повороте. Я хотел догнать его, но тут сзади раздался голос Клима Разумовского:

— На ловца и зверь бежит, Туров, ты чего на сообщения не отвечаешь? Тебя Растеряшев потерял.

До Клима дошло, что он сказал, и в коридоре раздался его смех. Я же глянул на инфопланшет — пять пропущенных от полковника и столько же от самого Клима.

— Отследили тебя по коммутатору, и Виктор Маркович послал меня за тобой, — пояснил Разумовский младший, замечая мой недоумённый взгляд, — ты чего тут стоишь столько времени?

Он заглянул в закуток. Не обнаружил там никого. Принюхался и повернулся ко мне.

— Только без рук, — он поднял ладони вверх, — знаю, что долго не выходил на связь. Дел навалилось сверх всякой меры. Возглавлять офис канцелярии на Владивостоке то ещё удовольствие.

— А я думал, ты за подставу с Лизой переживаешь, — хмыкнул я в ответ на его виноватый вид, — боишься мести.

— И это тоже, — Кивнул Клим, — но ты же разумный человек, да и мы друзья, да же?

— Типа того, — кивнул я и пошёл в сторону кабинета Растеряшева.

— Да же, Ростислав? — засеменил Клим сзади, — друзья же?

— Всё сходится, — кивнул Растеряшев, выслушав мой разговор с Арфой. О том, что именно Фадей мне это сообщил, я говорить не стал. Не зря же он скрывался. — Сарай прибыл на планету неделю назад, мы уже устанавливаем список его гвардейцев и наёмников. Две роты обнаружили.

Я мысленно присвистнул, а Виктор Маркович протянул мне рабочий инфопланшет.

— Аналитики выяснили, что учётка унтер-лейтенанта Кораблёва активизировалась в последние полгода. Отследили его деятельность и тоже вышли на связи с местными аристократами. Потому я и пригласил Клима Евгеньевича.

— Тайная Канцелярия с радостью примет участие в операции, — кивнул Клим.

Выражение вины исчезло с его лица, как только он перешагнул порог кабинета полковника. Тут же откуда-то появилась маска деловитой невозмутимости.

Сейчас, манерой держаться, он больше всего напоминал своего отца. Напоминал, но не дотягивал.

— Операции? — спросил я.

— Флот не может вмешиваться в жизнь аристократов, — маска тут же слетела с Клима, и он стал горячо всё объяснять. — Мы будем действовать совместно. Наши силы и так были брошены на поиски ордена, но теперь сосредоточимся на аристократах и их поместьях.

— А наши отряды отразят нападение и уничтожат противника, — поддержал его Растеряшев.

— Но…

— Естественно, вам с Иллирикой Данактовной ничего не будет угрожать, — не дал мне сказать Виктор Маркович, — мы задействуем всю, доступную нам мощь.

В этот момент его инфопланшет пиликнул и, он развернул его ко мне.

— Вот, ознакомьтесь.

Список подразделений, которые тайно поднимались для участия в операции, поражал. Батальон морпехов и эсминец на орбите для поддержки.

— Более того, твою охрану я усилил ещё одним отрядом, — добавил Растеряшев, — теперь вокруг тебя постоянно будет находиться целый взвод.

— Почему нельзя действовать на опережение? — спросил я, стараясь подавить впечатление от масштабности операции и задействованных сил. — Накрыть всех этих наёмников до аукциона?

— Доказательства, — поморщился Растеряшев, — у нас их нет, только косвенные улики. Возьмём их во время покушения, и никто не уйдёт. Если заранее, могут появиться недобитки.

Я покачал головой. Происходящее мне не нравилось. На первый взгляд всё хорошо. Меры защиты колоссальные. Владивосток ждёт настоящая военная операция, с десантированием морпехов из космоса. Тут, априори, никто не сможет противостоять нам.

За безопасность Лиры можно не волноваться, но, что-то меня смущало. Что-то не давало мне покоя настолько, что в голове появилось давно забытое жужжание.

— С возвращением, — усмехнулся я и, увидев недоумённый взгляд Растеряшева, пояснил — это я о своём, мысли вслух.

— Понятно, — кивнул он и добавил: — все люди будут проверенные, о задании они узнают в последний момент, перед десантированием.

— А если наёмников окажется не две роты, а батальон? — спросил я и прислушался к пчёлам. Они гудели также, как и миг назад.

Не то…

— Ещё один эсминец будет наготове, мы обеспечим двукратное превосходство, если понадобится.

Что может пойти не так? Не поднимется же против нас весь Владивосток. Главное, Лира будет в безопасности. Отправлю её под охраной Ерастова домой, а сам вступлю в бой с Сараем, помогу своим.

Пчёлы загудели сильнее. Кажется, где-то в размышлениях я наткнулся на что-то стоящее. Но осмыслить не успел.

— Ростислав, нам нужно ваше с Лирой согласие, — Растеряшев потянулся за инфопланшетом. — Сейчас нужно, Ростислав.