Кровь не вода

Глава 9

Всё-таки у казаков на случай появления врага все отработано до мелочей, и люди не задумываясь очень дисциплинированно выполняют все требования безопасности.

Сказано днем костры не разжигать, топорами не пользоваться и пределы лагеря не покидать, всё, этого достаточно, и никто даже подумать не мог нарушить хоть одно из этих указаний.

На самом деле не все так жёстко, как кажется. К примеру, из лагеря можно уйти, но только в сопровождении опытного казака и никак иначе, или, допустим, на то же озеро можно сходить, если есть такая необходимость, но только ночью.

С появлением в окрестностях татар лагерь сразу покинули десяток казаков, чтобы следить за окрестностями и отслеживать передвижения татарских отрядов. Все остальные оставшиеся в лагере казаки теперь ходили строго с оружием, а приблизительно половина так и вовсе были снаряжены как для боя.

Собравшиеся здесь люди стали вести себя как можно тише и даже разговаривали в полтона.

Со стороны мне за этим очень интересно было наблюдать, и в какие-то моменты мне казалось, что я не живу здесь, а смотрю исторический фильм с эффектом полного погружения.

Правда, так было недолго — ровно до момента, пока не пришёл Святозар, который сразу же, что называется, взял быка за рога.

— Давай, Семен, собирайся и Савелия с собой бери. Раз уж выдалось свободное время, займусь вашим обучением всерьёз.

— Савелия не рано? — на всякий случай уточнил я.

— Нет, ему в самый раз, это с тобой время уже упущено.

Делать нечего, подхватил деревяшки, с которыми тренируюсь, в том числе и вырубленные Святозаром, и на этом все сборы закончились.

Когда я сказал, что готов, Святозар, забирая у меня палки, неожиданно попросил меня захватить с собой косу, пояснив:

— Я тебя и твоего брата буду учить с железом обращаться, а ты меня научишь косить.

Я на это только плечами пожал, выполняя его просьбу, а про себя подумал: «началось, похоже. Святозар, предполагаю, только первая ласточка, и скоро желающие научиться косить, наверное, косяком пойдут».

Ушли мы от лагеря совсем недалеко.

Святозар повел нас какой-то хитрой тропой, которую в буреломе и разглядеть трудно, а потом мы вдруг вышли на небольшую поляну, густо поросшую травой.

Заниматься сразу не стали, сначала Святозар велел мне скосить траву на небольшом пятачке и объяснить ему попутно, как правильно обращаться с косой.

С задачей я справился быстро, и уже через полчаса здесь можно было наблюдать забавную картину: нас с братом, машущих каждый двумя палками, и Святозара, аккуратно, даже нежно работающего с косой, параллельно заковыристо матерящегося себе под нос.

Кстати, на моё замечание, что для брата такие дубинки тяжеловаты будут, Святозар ответил, что так и надо. Пусть сразу привыкает работать с правильным весом.

Странный, как по мне, подход к делу, но кто я такой, чтобы спорить.

Понятно, что брата надолго не хватило, минут десять, и он выдохся, да так, что на ногах стоять не мог, да и неудивительно: первое занятие, как никак, да ещё с такими дубинками.

Святозар не зверствовал и сразу же отвёл его обратно в лагерь, а вот со мной так миндальничать не стал и взялся за меня уже всерьез.

Если до этого он нас с братом нагружал чисто на физическое развитие, в частности уделил внимание движению и укреплению запястий, то теперь занятие развивалось совершенно по-другому.

Святозар начал в процессе комментировать и объяснять, своеобразно, конечно, но доходчиво:

— Пойми и запомни, Семен, пока ты в движении, ты жив. Остановился, и всё, сразу проиграл. В бою побеждает более резвый, быстрый и умелый, тот, кто не думает, как и что он будет делать, тот, у кого тело работает без участия разума, само по себе. Чтобы так вести бой, ты должен приучить тело работать самостоятельно.

Все это он вещал, пока я выполнял странные, как по мне, упражнения. К примеру, он сначала показал, а потом заставил меня в движении сбивать краями дубинок листочки с ветки дерева, притом сшибать я должен был их по одному.

Сам Святозар, демонстрируя, как это надо делать, отбивал дубинками только самые кончики листиков.

Жесть жёсткая на самом деле, потому что занятие это оказалось с подвохом. Я без проблем сносил целые ветки деревьев, а вот с листиками оказалась засада. Мало того, что попасть по отдельному листику было сложно даже стоя на месте, так они ещё и отрываться как надо не хотели. Казалось, их потоком воздуха от дубинки сносит в сторону при ударе.

Святозар же, глядя на мои мучения, только улыбался и объяснял:

— Семен, да не маши ты палками, как оглоблями, у тебя должна правильно работать кисть, и тогда все получится. Я же показывал, не нужно размахивать руками, кистью работай и локоть опусти, а то будешь выставлять его в сторону — срубят, и не заметишь.

В общем, вроде он и понятно все говорил, а все равно мало что получалось, а это неимоверно меня бесило.

Ладно бы так было только с этим упражнением, так нет, вообще все, что он мне показывал, начиная с правильного движения во время боя и заканчивая даже банальным хватом оружия, все получалось, мягко говоря, через жопу. Ничего не выходило, и это выматывало меня даже больше, чем сама физическая нагрузка.

Тяжёлым для меня выдался этот день, очень напряжным.

Святозар в принципе не позволял отдохнуть, если не считать времени, потраченного на обед, и короткие мгновения водопоя. Одни упражнения сменялись другими. Когда сил совсем не оставалось, я просто тупо передвигался, имитируя показанные Святозаром связки и переходы с пустыми руками, а потом снова упражнения и их смена.

По словам Святозара, чем больше я устану, тем скорее научусь двигаться именно как должен, а не как хочется.

В общем, к концу дня я был действительно выжат как лимон и уставший как загнанная лошадь.

Были мысли ночью воткнуть сетку в озеро, но сил на это просто не хватило.

На следующий день все повторилось, только уже на другой поляне, и Святозар добавил в перемену деятельности работу с пикой, причём настоящей, и с ней у меня на его удивление (да и на моё тоже) получалось в разы лучше, чем с дубинками заменяющими клинки.

Он, кстати, вполне освоился с косой и даже занервничал, когда пришло время возвращать в лагерь Савелия, так ему не хотелось отвлекаться от работы. Всё-таки тяжело мальцу играться с такими палками, а о том, чтобы их заменить на более легкие, Святозар и слышать не хотел, упёрся как баран, что надо сразу работать с правильным весом, и все тут.

Так вот, в этот раз нам после обеда пришлось перебираться на третью поляну, потому что на второй закончилась трава, которую можно косить.

На следующий день с утра пораньше по лагерю разлетелась новость, что татары ушли.

После завтрака заглянувший к нам Святозар уведомил, что сегодня занятия будут без него, и рассказал, что людоловы прошли через наши края сразу тремя сильными отрядами, которые шли в разбежку через несколько часов друг после друга — как будто в надежде, что на них кто нибудь нападёт. Хитрили татары, и очень хорошо, что никто на них и не думал нападать, а то можно было бы и нарваться.

Несмотря на то, что обстановка вроде как нормализовалась, казаки все равно рекомендовали жителям пока не возвращаться в слободу на постоянку. Предложили ходить туда только при свете дня и под охраной, потому, что дать гарантию, что больше татарских отрядов не будет, по понятным причинам никто не мог. Есть ещё опасность, что они могут внезапно налететь, теперь уже небольшими силами. Татары вполне такое практикуют, они хитрые падлы.

Несмотря на определенный риск, народ все равно ломанулся по домам. Просто у всех есть огороды, которые требуют внимания, да и интересно было людям, во что превратились их жилища после того, как через слободу прошли татары, а то, что они там были, это точно. Разведчики, наблюдающие за врагами, об этом успели рассказать.

Бабушка тоже было намылилась отправиться домой, но больше не из-за огорода, которого у нас, считай, нету, только по мелочи совсем, а из-за рыбалки. Вот уж подсела на это дело, покруче детей.

С трудом удалось уговорить её не торопиться, пообещав организовать ей подобное развлечение здесь, на озере.

Сам же я, естественно, усидеть на месте не смог. Да и дела неотложные образовались у меня в селении, когда я увидел, что и Кузьма направился к озеру, а значит, домой. Нужно воспользоваться моментом и попросить его заняться изготовлением рыбацких крючков.

Добравшись домой, я сначала выругался как сапожник, а потом подумал, что, может, и к лучшему, что дома у нас теперь, по сути, нет.

Хрен его знает, зачем это нужно было татарам, но чуть не половину домов в слободе эти скунсы разрушили. Притом не сожгли, как можно было подумать, а именно разрушили.

Они, похоже, цепляли кровли верёвками и при помощи лошадей сворачивали их набок. Хрен его знает, зачем они это делали, может, надеялись нычки какие отыскать или из природной вредности, но нагадили неслабо.

Народ, кому не повезло лишиться домов, на удивление почему то особо не нервничал, так, поругали малость супостатов и занялись наведением порядка.

Кузнецу Кузьме в этом плане повезло, и его подворье бедствие обошло стороной, но мне все равно не удалось договориться с ним о изготовлении крючков.

Нет, он не отказал, просто инструмента у него здесь сейчас нет, все надёжно спрятано, а доставать его из-за одних только крючков у него желания не появилось, тем более что платить мне нечем, а оплата рыбой не показалась ему особо привлекательной.

В общем, крючки он откует, но только когда появятся нормальные заказы, и он вернётся к своей основной работе.

Ко второму кузнецу я идти не стал, предполагая, что услышу там то же самое, поэтому, немного подумав, я пошагал к своей лодке.

Решил вернуться в лесной лагерь и всё-таки не мытьем так катаньем урегулировать проблему самозанятости бабушки и детей.

Поскольку крючков нет, и удочки соорудить пока не светит, а кладки на озере строить нельзя, проблему можно решить только одним способом: соорудить плот, с которого можно рыбачить, и больше к этому не возвращаться.

С такой вот мыслью я вернулся в лагерь, а когда поделился своими планами с бабушкой, та неожиданно как-то легкомысленно отмахнулась и сказала:

— Да не надо уже ничего, Сема, я договорилась об обмене, и у нас теперь будет ещё одна лодка, немного побольше твоей, вот с неё и будем рыбу ловить. Ты только плавать детей научи, как обещал, чтобы я меньше за них волновалась.

«Нифига бабка отжигает! Это как так она смогла? У нас нет же ничего такого, на что можно обменять лодку», — подумал я про себя, прежде чем спросить:

— Ба, боюсь спросить, а на что ты лодку менять собралась?

Та хитро на меня глянула, улыбнулась и ответила:

— За сетки на флажки. Это даже не я придумала, нашлись казаки, которые предложили. Нам её уже вперёд отдали и нитки принесли. И ещё: старейшины приходили, нужно возобновить работу коптильни, рыба нужна срочно.

— А почему срочно, есть что ли нечего?

Бабушка как-то тяжело вздохнула и ответила:

— С набегом орды может так получиться, что мы в лесу все лето сидеть будем, припасы точно лишним не будут, а с рыбой их меньше понадобится, вот старейшины и подняли суету. Они даже собираются казаков отправить бредни таскать. Тяжёлым будет этот год, как бы голодать не пришлось.

Я осмыслил все сказанное бабушкой, развёл руки в стороны и предложил:

— Тогда, может, я сейчас и пойду с детьми на озеро? Сразу и начну учить.

— Вместе пойдём, — тут же откликнулась бабушка. — Заодно и лодку новую посмотришь, вдруг что не так, а то я не разбираюсь в этом.

Смотреть, хорошая лодка или нет, — это бабушка, похоже, так пошутила. Лодка оказалась новая, и она была сделана тем же мастером, что и моя, по образу и подобию, придраться не к чему. Поэтому надолго возле неё не задержались и полезли купаться.

Дети и вода — это тихий ужас, по-другому не скажешь.

Эти реактивные лягухи вымотали меня за несколько часов на озере похлеще тренировки от Святозара.

Что говорить, если они даже обедать не пошли, и бабушке пришлось нести еду прямо к озеру.

Выгнать их из воды было в принципе нереально, во всяком случае без скандала, и я в какой-то степени даже обрадовался, когда нас увидел возвращающийся из слободы Святозар и начал высказывать мне свое недовольство тем, что я вместо тренировки фигнёй занимаюсь.

Нет, он не стал отчитывать меня при всех. Сначала выгнал меня из воды (а значит, и детям пришлось вылезать), потом отвёл в сторону и началось.

— Семен, ты мне показался добрым казаком, за которым не нужно смотреть, сдержит он свои обещания или нет. Неужели я ошибся?

Я, честно сказать, не понял, о каких невыполненных обещаниях идёт речь, вроде ничего такого не обещал. Уже хотел переспросить, о чем речь, как Святозар сам все прояснил:

— Я ведь утром сказал, что вы сегодня занимаетесь самостоятельно, так почему ты после возвращения из слободы бездельничаешь вместо того, чтобы выполнять указания? — сказал он, внимательно глядя при этом мне в глаза, а потом сокрушенно махнул рукой. — А я ещё хотел тебя в следующем году в поход с собой взять, к персам.

И, не дожидаясь никакого ответа, он развернулся и ушёл. Я же стоял как оплеванный. Чувствовал себя без вины виноватым, ведь я как-то даже подумать не мог, что должен заниматься целый день, как это было два последних дня. Думал, после купания маленько размяться, сильно не напрягаясь, чтобы отдохнуть хоть немного после такого темпа, какой задал Святозар, а оно вот оно как.

Опять же поход, какой ему поход пню старому? Да и мне он, по-хорошему, нафиг не сдался.

Секунду подумал и понял: очень даже хочется сходить в поход, и дело даже не в возможной добыче, хотя и в ней тоже, но главное — это желание посмотреть, как это все в принципе происходит, и ощутить на своей шкуре всю романтику подобного действа.

Ещё немного подумал и побежал догонять Святозара. Надо всё-таки упорядочить наши с ним взаимоотношения, ведь и ежу понятно, что я в принципе не могу уделить все свое время только занятиям, вот и стоит как-то распределить время, а без серьёзного разговора, это никак не получится.

Догнал и не решился подойти сразу, очень уж хмурым и злым был старик. Похоже, его что-то рассердило ещё до того, как он увидел меня типа бездельничающим. Походу я просто ему под горячую руку угодил.

Так и шел какое-то время, не решаясь приблизиться, пока Святозар сам не обратил на меня внимание, буркнув:

— Ну что тебе ещё?

— Деда Святозар, не злись на меня, я ведь правда не смогу все время только бою учиться, мне ведь нужно и семье… — проблеял я как дите малолетнее, и неудивительно, что Святозар меня перебил.

— Иди занимайся своей семьёй, вечером поговорим, сейчас некогда мне с тобой тут…

В общем, послал меня дед.

Сначала было расстроился, а потом плюнул, все равно ничего не изменить, а значит, и переживать нефиг.

Правда, решил всё-таки не игнорить тренировку и помахать насточертевшими дубинками, но чуть позже. Пора всё-таки испытать сеть, раз уж рыба вдруг всем понадобилась, да и с детишками закончить уроки плавания. Они и так уже научились по-собачьему плыть и хоть как-то на воде держаться, вот и нужно закрепить промежуточный успех, объяснив кое-какие нюансы.

Подумалось на автомате, что сеть лучше было бы воткнуть в ночь, но вовремя пришёл в себя, тут-то рыбнадзора нету, а значит, и в принципе нет никакой необходимости ждать ночи.

Улыбнулся сам себе и понёсся к землянке за сетью.

Всё-таки быть молодым — это здорово, носишься, как метеор, радуясь без причины по пути всякой даже незначительной мелочи, и о плохом быстро забываешь, как и о невольных напрягах.

Сам не заметил, как добежал сначала до земляники, а потом и до озера.

На миг тормознул в сомнении, чем в первую очередь заняться: мелкими или сетью, но выбирать не пришлось.

Бабушка обратила внимание, что на небе тучи собираются, и решила уводить детей домой, а значит, других вариантов, кроме как ставить сеть, у меня не осталось.

Пока выбирал место, проплыв вокруг озера, и начал устанавливать сеть, привязав предварительно один её конец за свисающую низко над водой ветку ивы, погода успела испортиться, и начал моросить мелкий занудный дождик.

Не знаю, то ли этот самый дождик так повлиял, или рыбы здесь действительно было немерено, но я не успел до конца выкинуть в воду сеть, как ощутил удары и увидел, что поплавки в начале сети стали дружно уходить под воду.

Едва закончив устанавливать, я поступил в высшей степени непрофессионально и пошёл проверять, что же там так быстро попалось. Любопытство замучило, интересно же.

Подошёл к началу сети, начал приподнимать полотно и охренел не по-детски. Сразу обнаружил там чуть не метрового сазана, похоже, залетевшего в сеть на скорости, потому что запутался он на совесть, и рядом с ним трех больших упитанных карасей.

Немного подумал и решил выпутать этих рыб-попаданцев, не вынимая сети. Пока выпутывал, дальше по сети ощутил ещё рывки и удары и не удержался, там тоже глянул, что попалось.

В общем, увлекся и пропал. Так и ходил по сети туда-сюда, выпутывая рыбу, которая лезла, будто ей мёдом в сети намазано. Не успевал выбрать с одной стороны, как с другой уже сидела новая. Устал, как собака, и промок, как тютень перепуганный, но и счастья было полные штаны, никогда у меня не было такого улова, вообще что-то запредельное. Остановиться смог, только когда осознал, что складывать рыбу больше некуда, реально лодку переполнил.

Надо сказать, что свидетелей этого моего промысла хватало. Люди из-за мешающего работать на огородах дождя возвращались из слободы и многие оставались на берегу озера, с интересом наблюдая за моими метаниями.

Среди них был и Прохор со своим сыном Степаном, который, стоило мне подойти к берегу, произнес:

— Это как ты её столько поймал?

— Случайно, — улыбаясь, ответил я. Настроение у меня было замечательное, и я в этот момент любил весь мир, поэтому и ответил полушутя. Рыбаки знают такое состояние души, когда адреналин зашкаливает, а улов лучше не бывает, и они меня точно поймут.

— Может, и нас научишь так же случайно ловить, — как бы в шутку спросил Прохор. Я же, посмотрев сначала на улов, а потом в сторону сети, ответил, пожав плечами:

— Почему бы и нет. Рыба-то все равно больше не нужна, я и с этой не знаю, что делать.

С этими словами я причалил, привязал лодку и перебрался к дядьке Прохору, велел «пошли тогда к сети» и указал пальцем направление, при этом подумав про себя: «а ведь рыбу действительно не знаю, куда девать, при всем желании нам её не переработать в полном объеме, подготавливая к копчению, и тем более не съесть».

Много времени на то, чтобы показать, как выпутывать добычу, не понадобилось. Убедившись, что казаки правильно поняли, что и как делать, попросил доставить меня обратно. Нужно что-то решать со своей добычей.

Пока возвращались, я несколько раз предупредил Прохора, чтобы они с сыном обращались с сетью аккуратно и не вздумали её рвать, выпутывая рыбу, а то они силы не чувствуют, а мне не хотелось бы лишиться такой снасти.

Тот, естественно, клятвенно обещал обращаться с ней нежно, как с любимой женой.

На берегу застал возле своей лодки настоящее столпотворение. Народ потихоньку прибывал, возвращаясь из слободы, и не мог не заинтересоваться происходящим, им даже дождь не помешал потешить свое любопытство. При этом, правда, никто даже не подумал взять себе без спросу часть рыбы из переполненной лодки, тут так не принято.

Хорошо, что здесь обнаружились и пара старейшин, один из которых был как раз Макар, который совсем недавно неласково встретил меня на этом озере.

Так вот, хорошо, что эти старейшины здесь были, и мне не пришлось думать, куда девать рыбу. Стоило только намекнуть, и они взяли решение моей проблемы на свои широкие плечи. А плохо то, что рядом с Макаром терся его внук, которому я поправил физиономию, приведя её в «нормальный» вид, который зыркал на меня исподлобья совсем уж какими-то шалыми глазами.

Нет, конфликта у нас тут не возникло, но понимание, что рядом со мной живёт непримиримый враг у меня теперь стопроцентное, а значит, стоит учитывать это в дальнейших раскладах.

Макар, кстати, сделал было попытку примирения в том плане, что очень подробно начал расспрашивать о сети, на которую я ловил, и закидывать удочку на тему заказа-покупки подобной, но глядя, что, как только он со мной заговорил, внук тут же отвернулся и направился вон, он только вздохнул тяжело и съехал с темы.

В общем, рыбу старейшины пообещали разделить между всеми жителями лагеря по справедливости и лодку потом мне вернуть отмытую, на чем я особо акцентировал их внимание. Просто если сразу её не помыть, потом запах рыбный хрен выведешь. Решив главную проблему, сам я подхватив сазана покрупнее с даже на вид икряным брюхом тут же отправился к семье. Всё-таки мало приятного мокнуть под дождём, да и Святозар уже должен скоро подойти, к разговору с которым не мешало бы подготовиться.