Крест Сталина

ГЛАВА 8

Овчарки еще долго лаяли в наступившей ночи. На вышке вновь торчала знакомая фигура Бекшетова, тянувшего заунывную восточную песню...

Варька, подставив теплое плечо под совсем захмелевшего Белочкина, проводила его до постели и ловко устроилась там до утра...

— Вот тебе и уполномоченный — упал намоченный! — скаламбурил Выпин.

Фикс хмельно рассмеялся.

— Варька его враз дожмет! До бани даже не дотянул... И пил вроде мало, а, поди же, развезло...

— Оно и понятно, бумажки перекладывать все мастаки!

Опрокидывая лавки, вдвоем побрели в баню...

Через час майор вызвал сержанта Евсеева. Далее, в морозной ночи, в одном исподнем долго шептался с ним, и когда вернулся в пыхнущий паром предбанник наткнулся на немигающий взгляд политрука. Опережая вопросы, бросил сквозь мягкое плывущее марево:

— Ты это... брось... От тебя секретов нет!... Как никак в одной упряжке... Отправил сержанта, чтобы людей снял — ни к чему уже... А далее сам поймешь...

С ходу плеснул кипятком на раскаленные булыжники, и долго остервенело хлестал себя жидким веником...

После прошедшей ночи покойников выносили пачками, среди которых и затерялись Гвоздь и его дружки...

Не поднимая излишнего шума, Фикс, скрепя сердце, пропустил факт кровавого столкновения среди заключенных пятого барака. Наличие проверяющего избавило многих от штрафных работ и длительного пребывания в БУРе[5]. И вообще, в это утро замполит бесшумно стелился мимо отдельного кабинета, где после сытного застолья пребывал капитан Белочкин...

Расчет Выпина был простым. Спустя сутки сержант Евсеев должен был доложить о гибели начальника лагеря при попытке задержания бежавших. Живьем врагов народа взять не удалось и потому их пришлось «уложить на месте». В качестве доказательств на санях сложили три первых попавших на глаза покойников. Для наглядности — проткнули штыками, для надежности — перетасовали команду могильщиков...

Фикс перед предстоящими событиями трясся всем своим хлипким телом и мог запросто завалить все дело. Упреждая непредвиденные выходки, майор потащил его в клуб на опохмелку...

— Кого бояться? Уполномоченного? А Варька? С нами пил и жрал! Завтра же доносы на него организуем... Одним меньше, одним больше — тысячами мрут за светлое будущее! Ты хоть одного то помнишь, кто загнулся здесь?!! — Распалясь, майор перешел на змеиный шепот: — Ты слышал, что он вчера то сказал? Ведь там, взаправду, кладбище есть... Только ни ты, ни я... слышишь, никто об этом не знает... Государственная тайна, видите ли... даже нам не говорят... Еще лет восемь назад сюда первых пригнали, а здесь, кроме тундры — НИЧЕГО!!! Они и подохли от холода... вместе с конвоем... Затем сразу лето, жара! Повысохло все! Как мумии свалили в яму, только горбылем и прикрыли... Даже песцы морду воротят!.. Где ж нам знать, что раньше то было? А старое начальство куда подевалось?.. Может кладбище ковырнуть, синий околышек и выкатился бы, а?

— Постой... ты что? А линия партии? — Фикс отбивался от камнепадом валившихся на него выводов Выпина.

— Ты что, и вправду дурак?... Ведь Крест давно сидит, и он знал про это кладбище... Нутром чую — туда ушел! И в НКВД — знают! И начальник наш доподлинно знал, но не трогал Креста... — майор запустил руку в волосы и потряс вихрами; на стол обильно посыпалась хлопьями перхоть. — То-то и оно: нам не сказали, и... Креста не убрали!

... Опрокинув стакан с водкой, Выпин уставился на замолчавшего политрука. И без того низкорослый Фикс, казалось, уменьшался на глазах. Поджав под столом нечищеные сапоги, он бестолково хлопал белесыми ресницами. Видимо, разные мысли нахрапом лезли одна на другую, и их хозяин все никак не мог остановиться, на какой либо из них.

— Да как можно?... Это ж расстрел!?

— Не переживай, если что отмочишь — я тебя сам пристрелю... как собаку! — майор резко встал и только тут впервые заметил, что в комнате они были не одни... .

С краю, уронив пьяную голову в алюминиевую миску, безмятежным сном спал лейтенант Витюхин...