Крест Сталина

ГЛАВА 60

Мелькнули синее небо и скальный пейзаж. Все точь — в точь, как в рекламном плакате «Добро пожаловать в свободную Америку!»...

Белогрудые чайки бросались на море и, воткнувшись по грудь, со скандалом улетали на небо. Багровый распухший закат все никак не хотел прикоснуться к воде, да так и завис посреди кругозора. Только волны лениво плескались о борт и иногда, бесшумно перекатываясь через палубу, уносили легкие буруны прочь от покрытой ракушками субмарины...

О, да! Это, конечно, Америка!

Посреди белого круга с черной пугающей свастикой, уперевшись в единственную твердыню боевой рубки, стоял капитан немецкой подлодки. Заскорузлые от въевшейся морской соли ботинки мертвой сваркой держали высокого бородатого офицера, пытавшегося разглядеть впередилежащий обзор.

Море было чисто. Разъевшиеся янки даже не удосужились выставить береговое охранение. Ну, что же, пираты фюрера покажут Рузвельту, где у русских зимуют раки! Честно говоря, у капитана Кремера вот уже как с месяц чесались руки. И, припав в очередной раз к окулярам бинокля, он с радостью высмотрел выплывающий из-за скалы силуэт торгового судна.

Капитан громко крикнул и где-то внизу «заиграла» тревога. Он живо представил легкий хаос внутри стального чрева подлодки. «Ничего пусть попрыгают, это еще никому не мешало...»

Увеличенный силуэт сорвавшейся чайки отшатнул офицера и, убирая бинокль, капитан развернулся и крикнул вниз:

— Срочное погружение!!! Глубина — 10!... Курс — 4/15!... Скорость — 12 узлов!

Экипаж стремительно заполнял свои боевые места. Эхо команд надрывными глотками катилось через переборки, завинчивалось ремболтами, открывалось кингстонами и мелькало подошвами матросских ботинок...

... Корней вскочил от рева занудной сирены. Плафон бликовал, равномерно разгоняя рыжий свет по каюте. Крест пытался разобраться: учебная это тревога или, взаправду, «консервная банка» собралась воевать смертным боем. Больно стукнувшись о переборку, пленник почувствовал, как подлодка, заваливаясь правым креном, стала с ускорением уходить в морскую пучину...

— Носовые аппараты, товсь!!!

Лейтенант Шмудтке лихорадочно клацнул по кнопкам...

Где то там наверху неведомый враг беспечной прогулкой двигался по морской глади и Шмудтке, загоняя полутоные сигары в торпедные шахты, ясно представил, как белыми бурунами они врюхаются в левый... нет правый, а, впрочем, какая разница в какой борт?!

— Под всплытие на перископную глубину!... Готовность — номер один!!!

Капитан Кремер одной рукой живо вытянул перископ. Другой развернул фуражку кокардой назад и припал к окуляру...

Морской волк в предстоящем азарте встал в охотничью стойку...

Сквозь сбегающие капли воды стеклянные линзы брызнули радугой, но... торгового судна не обнаружили. Капитан крутанул поперечные резиновые ручки из стороны в сторону.

«О, майн Гот!!!»

Фанерный муляж заваливался неестественно набок и маленький трудяга буксир, бросив ненужную приманку, тарахтел, спеша за скалу...

Где-то сбоку ухнуло. Глубинная бомба качнула подлодку. Краем глаза Кремер заметил спешащий на подлодку противолодочный корабль.

— Право руля!!! Стоп машина! Кормовые аппараты, товсь! — пальцы автоматом играли по кнопкам.

Торпеды бесшумно вкатились.

— Упреждение ноль, кормовые аппараты, пли-и-и!!! — капитан почувствовал, как с шипением сорвавшиеся сигары качнули подлодку...

Перископ крутанулся...

— О, боже! — другой «морской охотник» противолодочным галсом заворачивал слева.

— Срочное погружение!... Глубина 50!... Курс 4/10, полный вперед!!!

Крест болтался в каюте, зажав ладонями уши. Лодка скрипела и грозила раздавить переборками своих обитателей. Плафон потух, и Корней в полнейшем темноте приготовился к смерти. Стало ясно, что «консервная банка» напоролась на то, что хотела и, сейчас, дрожа всем корпусом, шипела от злости уходящими торпедами...

Разрывы ослабли. По-видимому, кто-то по инерции швырял смертоносные заряды на первоначальную глубину. Плафон заморгал аварийным светом, и пониженное электричество энтузиазму Кресту не прибавило. Тонкой струйкой, тараня вертикальную стойку, засочилась вода...

Кляня подводный гроб, Корней опустился на корточки перед дверями и, прищурив взгляд, стал рассматривать замочную скважину...

Замок был прост, как бубновый туз...

Тугая гидроволна опрокинула лодку. Глубинная бомба повредила рули и заклинила винт. Стараясь спасти положение, Кремер забрал левым бортом дополнительно воды, выровнял крен субмарины и стравил отвлекающий груз. На поверхности моря расплылось вязкое мазутное пятно с ошметками дерьма, обломков стульев и бог знает еще чего, имитирующего гибель подлодки. Но янки с азартом продолжали бомбить. Некоторые, свесившись с перил и зажав носы от запаха всплывшей вони, сосредоточенно смотрели в пучину.

— Сэр, надо прекратить бомбометание! На шумовом фоне лодка уйдет! — дородный старпом орал во все горло, пытаясь разъяснить и без того понятную истину.

Капитан поморщился. Служака Джек, прикрепленный к нему для усиления его капитана боеготовности, через чур, проявлял свое рвение...

Надводные корабли закружили по гигантскому кругу и стали медленно «на нет» сбавлять обороты винтов. Если субмарина на месте, то немецкий акустик подумает: корабли ушли на точку возможного перехвата...

«Машины — стоп!» — экипажи противоборствующих кораблей замерли, пытаясь обмануть друг друга...

Белокурый фриц молчаливым ужом проскользнул в каюту и оттопыренным указательным пальцем показал, куда то наверх. Сделав страшные глаза, что, по-видимому, обозначало рядом стоящий каюк, приложил палец к губам.

Крест, понимающе оценив ситуацию, лежал неподвижно...

Тишина, наступившая в лодке, тонким писком давила на уши. Осветительный плафон в два этапа перешел на более низкий вольтаж и вскоре только пороховой запах немецкого «шмайссера» говорил Корнею, что он не один...

... Пот струился градом, паршиво стекая за помятый китель и оставляя длинные извилистые дорожки среди себе подобных...

— Ну что? — спросил Кремер одними губами.

Акустик напряженно прислушался к всевозможным шумам, окружающих субмарину и помотал головой. Гутаперчатый кожух наушников давил на черепную коробку уже добрых восемь часов. Все было тихо... Так... пару раз проскрипели касатки, и ответом по дну расстелился глухой барабанный там-там нырнувшего кашалота.

Запустив в бороду пальцы, капитан сосредоточенно думал...

Надо всплывать... Кислорода и так на «чуть-чуть». Признаваться в том, что америкашки оказались умнее, Кремеру, ох, как не хотелось. Но старый морской волк отлично понимал, что другого выхода нет и надо всплывать. И всплывать с «оркестром»!

— Слышу!!! Шум винтов справа, глубина — 80, расстояние — 20 кабельтовых!!! — так, или примерно так, на всех надводных судах закричали акустики.

Пронзительно заверещали боцманские свистки и одновременно с водопадом команд каждый моряк, дрожа от волнения, занял свое место. Старпом пулей помчался вниз к капитану, сметая на пути разбросанные матрацы, по которым до этого передвигался экипаж, чтобы не спугнуть лежащую субмарину.

— Сэр! Подлодка, сохранила живучесть и вновь начала движение! — доложил Джек навстречу аромату бразильского кофе.

— Я уже понял, но что за шум, старпом? У вас гремит почище, чем в преисподней, — капитан меланхолично отодвинул чашку с кофе. — Швабы были здесь, на площади не более двух акров, я это чувствовал... А вам не следовало покидать капитанский мостик. Для этого имеется корабельная внутренняя связь...

Через минуту в голубом пробковом жилете и в каске с надписью «кэп» капитан стоял на мостике, напряженно вглядываясь в морскую пучину...

С другого противолодочного корабля отчаянно семафорили, стараясь скоординировать совместные действия, как вдруг между ними, вздымая пузырящуюся пену, выскочила темная туша немецкой подлодки.

Люк фыркнул и, чавкая стекающей водой, откинулся настежь. Из чрева боевой рубки субмарины на палубу посыпались немецкие подводники. Такой наглости никто не ожидал, и вскоре расчехленные пушки немецкой подлодки затряслись в злобном лае...

Кремер, оказавшись между параллельными курсами двух кораблей, максимально использовал ситуацию. Боясь нанести друг другу вред, автоматические пушки надводных кораблей упорно молчали, не начиная артиллерийской перебранки.

— Сэр! Что дела... ? — не закончив фразы, старпом захлебнулся розовой пеной и, неловко запрокинув голову, повалился через перила.

Тяжелый пулемет немецкого стрелка чередою выдрал огромные дыры из металлического навеса над мостиком. Сверху, цепляя по пути зазевавшихся морячков, рухнула откосая штанга с торчащими по сторонам рогатульками антенн.

— Левый борт по противнику огонь!!! — запоздалая команда заставила заговорить пулеметы американцев...

Но немцы не зевали. Дымовые шашки, сбрасываемые по ходу, скрыли маневр подлодки. Клубы ядовитого дыма то стелились поверх зеленного покрова морской воды, то причудливо вздымались кверху, полюбовно перехлестываясь между собой...

Правый «охотник» увлеченный боем совершал ошибку. Он продолжал двигаться тем же курсом, расстреливая боезапас по низкому силуэту субмарины.

Вильнув в сторону врага, Кремер залпом отправил две торпеды навстречу ненавистному янки. Подводники тут же развернули орудия в сторону второго корабля и добротные немецкие «эрликоны» захлебнулись в потоке свинцового града...

Справа грохнуло. Две торпеды, отпущенные на свободу лейтенантом Шмудтке, наконец-то воткнулись ниже ватерлинии корабля противника...

Когда лодка, словно рыбий пузырь выскочила на поверхность, молчавший до этого дизель дико взревел. Свежий воздух зашумел внутрь отсеков субмарины, тупыми волнами вытесняя спертый кислотный запах...

Заморгавший плафон высветил Креста и напряженно взглянувшего наверх охранника...

Все затряслось... Комендоры подлодки начали бой...

«И здесь покоя нет! Все воды им мало — поделить не могут...», — ничего не понимающий в морском бое Корней, не принимал нутром вероятность победы немецкого экипажа. — «Кто наверху? Не иначе наши?... воевать больше не с кем... Рвать надо, бля буду!»...

Лодку качнуло. С носовых аппаратов две торпеды, шипя, плюхнулись в зеленую муть... ... Опять ухнуло справа. Лодку качнуло и белокурый фриц, заваливаясь на Корнея, отчаянно замахал руками, пытаясь удержать равновесие. Крест с размаху саданул его ребром наручников по виску и, схватив безвольно повисший «шмайссер», закрутил ремень вокруг птичьей шеи охранника...

Замок открылся быстро, как открывались все замки, которые попадались на его жизненном пути. Нахлобучив синюю пилотку, Корней с автоматом наперевес кинулся в центральный проход навстречу тугому соленому напору...

Никто, занятый своим делом, не обращал на него внимания. Увидев, блеснувшие полированные поручни, Корней вскарабкался по ним наверх.

О, боже! Это была свобода! Кругом гремело. Пули свистели в немыслимых рикошетах. Где-то сбоку в сизых клубах дымовой завесы тренькали пустые гильзы снарядов. Морской сквозняк пьянил и временами дурманил, перемешиваясь, с какой то вонючей гадостью...

Отвалив от выходного отверстия убитого подводника, Крест с удовольствием развернул автомат, и саданул по правую сторону. Нелепо дрыгнув ногами, один из комендоров свалился в набегающие зеленные волны. Отпущенная лента с заправленными снарядами плавной дугой взметнулась на небо и тут же заклинила; «эрликон» беспомощно застучал дымящимся затвором...

Кремер подскочил, стараясь помочь. Но первая очередь Креста сбрила фуражку, вторая полосонула поперек бороды. Развернувшись в сторону смерти, немецкий капитан с удивленным взглядом моргнул и затускнел, навечно отдавая богу душу...

— Сэр! На немецком борту бунт... . или вроде того... — один из янки, завороженный развернувшимися перед его взором событием, не отнимал бинокль. — Да я думаю, это похлеще вестерна «Семь братьев и Бани»!

Пронзительно тянуло пожаром. Вторая пушка швабов продолжала всаживать двадцатимиллиметровые снаряды в умирающий корабль...

Разломившийся пополам несчастный «охотник» стремительно тонул, засасывая в огромную воронку раскинутые матрацы, людей и разливы вытекающего соляра.

— Право руля! Приготовиться к торпедной атаке!!! — команды сыпались через мегафон на сновавших внизу разгоряченных боем людей...

Раздался топот, подбегающих к люку подводников. Корней лягнул цепляющие снизу руки и разрядил рожок до упора. Патроны кончились.

«Где же наши?» — Крест вертел головой, но красного флага не видел.

Уцелевшая кормовая пушка развернулась и автоматом застучала в его сторону. Машинально пригнув голову, он боковым зрением успел заметить, как атакующий противолодочный корабль плюнул навстречу тупыми торпедами.

«Пора рвать!... Эх... мать твою!» — Корней хлопнул люком и поднатужась, прыгнул вниз, стараясь как можно дальше оттолкнуться от надоевшей «консервной банки»...

Бой длился минут пять, от силы — десять...

Союзники выловили, наглотавшегося соленой воды и очумевшего от сотрясения взорвавшейся подлодки, Корнея...

Вокруг него проносились голубые тени с непонятными буквами на рукавах, и мягкий нерусский говор обволакивал со всех сторон...

Наверху колыхнулось, и Крест успел заметить, как тугое полотнище, заходясь от порывов ветра, рассыпало кучу звезд на полосатой ткани.

«Наши...», — только и смог подумать Корней.

Губы самопроизвольно растянулись в слабой улыбке, и глубокая кома накрыла его...