Красный корпус

Глава 9

Урусов скривил лицо при виде меня, но сразу улыбнулся и шутливо спросил:

— Демидов, а что за тревога-то? Не знаешь?

Он сделал вид, что не бросался только что фразами и вообще оказался в коридоре практически случайно, а трое парней за его спиной притихли.

— Это был сигнал подъёма, — сухо ответил я, заметив в коридоре пару любопытных лиц, наблюдавших за нами. — Через двадцать минут завтрак.

— А, ну понял, — дружелюбно покивал головой Олег и махнул мне рукой. — Спасибо, что сказал.

Встрепенувшись, будто что-то забыл, Урусов скомкано попрощался и закрыл дверь, за которой на несколько секунд возникла тишина. Я пожал плечами и пошёл к себе, кивнув сонной Альбине, шлёпающей в сторону женской душевой.

— Доброе утро, Кость, уау… — широко зевнула она, кулаком потерев глаз. — Если нас так будут будить каждый раз, то я сдохну…

— И тебе доброе, Альбина, — ответил я своей улыбкой. Чем-то девушка мне сейчас сестру напомнила, Варя тоже трудно вставала с утра пораньше. — Привыкнем рано или поздно. Человек вообще ко всему привыкает.

— Говоришь, как мой отец…

Я внутренне хмыкнул на такое сравнение, но не придал значения.

Проверив вещи в сушилке, вернулся к себе в комнату и застал там ещё одного едва проснувшегося. Толик сидел на кровати, пялился в одну точку и словно поймал, как говорят китайцы, дзэн. Одеяло его валялось на полу, форма там же лежала с ночи, а сам парень вообще ни на что не реагировал. Но вот он заметил меня, медленно повернул голову и хрипло произнёс:

— Костя, признайся честно, ты двужильный, что ли? Иначе я не могу понять, как ты встал раньше меня после того ада, что нам устроили ночью, и выглядишь бодро.

— Опыт, — пожал я плечами. — Я с двенадцати лет вместе с гвардейцами рода тренировался. Утром и ночью, когда случались похожие учебные тревоги.

— Суровый у тебя отец, раз приказал такое, — покачал головой Толик, встав с постели.

Я не стал разубеждать соседа, что инициатива таких тренировок исходила от меня, просто не видел в этом смысла. Пусть думает, что это отец заставил, это проще ложится в его картину мира, судя по всему.

На завтрак наш отряд плёлся, словно восставшие по воле некроманта трупы. Бледные, уставшие и невыспавшиеся. Большая часть девушек, которые ранее при случае старались подчеркнуть свою внешность, в этот раз забили на всё. Та же Альбина с распущенными, волнистыми волосами, шагала смотря себе под ноги. Пожалуй, из всех ребят только мы с Волковым Игнатом были самыми бодрыми, что вызывало закономерные вопросы и взгляды. В большинстве своём завистливые.

— Ох, Костя, что с вами случилось? — заохала повариха, с которой я вчера познакомился. — Вы будто с войны вернулись!

— Ночью занятие было, Татьяна Владимировна, — пояснил я, выбрав овсяную кашу, два яйца и тосты с клубничным джемом. Из напитков были чай и кофе, но вид второго как-то отталкивал. — Штабс-ротмистр Николаев провёл для нас ознакомительный урок.

— Мишка, что ли⁈ — хмыкнула женщина, а её коллеги по соседству навострили уши. — Повезло вам тогда, что именно он стал вашим учителем! Поверь мне, Костя, лучше Миши из вас бойцов здесь никто не сделает! Ну, если говорить про учителей на официальной должности… Так что, слушайте его внимательно и учитесь! А мы вас покормим вкусно, чтоб силушку восстановить!

— Буду иметь ввиду, Татьяна Владимировна, — кивнул я женщине, забирая поднос. — Хорошего вам дня.

— И тебе, Костя, — широко улыбнулась она. — Смотри обед не пропусти, сегодня борщ, картошечка пюре и котлетки! Сама делала!

Зарядившись позитивом от Татьяны Владимировны, сел за столик, который занимал вчера и решил немного подождать Анатолия. Тот как раз закончил с выбором блюд, приземлился напротив меня и рассеянно посмотрел на еду.

— Странное дело, на аппетит никогда не жаловался, но сейчас кусок в горло не лезет, — пробормотал он и поднял на меня взгляд. — Будешь мою порцию?

— Возьму кашу, — не стал я отказываться. После занятий и развития энергетических каналов голод был неимоверный. Человеческое тело так слабо, но это отчасти и прекрасно в таких вот мелочах. — Яйца и тосты лучше съешь. До обеда понадобиться энергия.

— Твоя правда… — вздохнул он, передав мне овсянку с орехами и изюмом.

Со своим завтраком Толик справился быстро, голод всё же взял своё, а затем парень посмотрел на мой поднос, где лежали пустые тарелки и покачал головой:

— Ну и здоров же ты покушать, Костя…

— Подъём, новобранцы! — поднялся из-за своего стола Альберт Викторович. — Приём пищи окончен. Вас ждёт первое занятие.

На стоны и жалобы комендант внимания не обратил и сразу повёл нас к четырех этажному зданию, чем-то напоминавшему школу. Вытянутая прямоугольная бетонная коробка с кучей окон, в первых этажах которых просматривались аудитории.

— Так, детишки, расписание я вам выдал, — напутствовал комендант, остановив нас у крыльца здания, в которое разрозненными кучками входили юноши и девушки всех возрастов. Были среди них и взрослые в форме Корпуса. — Занятие у вас начнётся через двадцать минут, рекомендую не задерживаться и не опаздывать. За прогулы вас, конечно, не выгонят, но наказание пропишут. Всё поняли? — увидел он наши кивки и улыбнулся. — Ну, в таком случае — удачи!

Я подтолкнул Толика в плечо и указал подбородком на двери. Внутри здание отличалось от школы… почти ничем. Пустые коридоры, множество кабинетов и дверей с табличками. В центральном холле находилась зона отдыха, где учащиеся могли отдохнуть между парами, попить кофе из автоматов или купить сдобу в буфете.

— Смотри, подруга, там пирожные продают! — дёрнулась Альбина и указала на стеклянные витрины, где толпился народ. — Надо будет заглянуть!

— Может там и пирожки есть… — с надеждой вставил Милюхин, втягивая носом запах выпечки. — Я бы сейчас два с мясом заточил…

— Мы только с завтрака, куда тебе жрать столько⁈ — с ухмылкой, под смешки своих соседей по комнате, спросил Урусов.

Милюхин обиженно засопел и отошёл подальше. Похоже, не сошлись они в отношениях с рыжим, хотя вчера утром и общались.

Я заметил, что мы были своего рода центром внимания. На нас оборачивались, кто-то тыкал пальцами, другие улыбались или смеялись. Причину понять несложно — многие из нас крутили головами по сторонам от любопытства и это имело закономерную реакцию на новичков.

— Аудитория 209, — спокойно произнёс я, обращаясь вроде бы к Толику, но слышала меня большая часть новобранцев. — Нужно её найти, а потом уже пить кофе и есть пирожки.

— Согласен, — кивнул Волков Игнат.

Лестницы в учебном корпусе были широкие, вмещали много народу, так что толкаться не пришлось. Мы небольшой компанией, к которой, помимо Толика, прибились Альбина, Аврора, Игнат и Милюхин, пошли искать кабинет. Остальные ребята задержались внизу, кто-то встретил старых знакомых, что уже служили в Корпусе, другие же решили осмотреться. До пары ещё двенадцать минут, хватило бы, чтобы найти кабинет. Сделать это оказалось нетрудно, переплетения коридоров не путали, а чёткая структура прослеживалась всюду, так что мы быстро оказались возле двери с табличкой 209.

— Хм, похоже, занятие не только у нас, — с любопытством произнесла Альбина, внутри слышались голоса и смех. Резко распахнув дверь, девушка заглянула внутрь и добавила: — Ну да, не только у нас…

В возникшей тишине мы зашли внутрь и уставились на восседающих за партами девушек и парней. Все примерно нашего возраста, без знаков отличия на форме. Похоже, новобранцы из других городов Российской Империи.

— Оп-па, а вы Москвичи, да? — с первого ряда, широко улыбнувшись, крикнул русоволосый парень, который секундой ранее поддерживал над партой в воздухе ручку и тетрадь с помощью дара.

— Да, — прогудел в ответ Игнат. — Мы прибыли в Корпус из Москвы.

— Круто! Я — Лёха Тимофеев! Северный Кавказ, Ставрополь!

Его соседка, черноволосая девушка с янтарными глазами и родинкой над верхней губой улыбнулась.

— Не обращайте на Лёшу внимание, — укоризненно посмотрела она на парня. — Он со всеми так знакомится. Я — Людмила Миронова, тоже из Ставрополя.

Ребята один за другим знакомились с нами, создавая дружественную атмосферу. В большинстве своём здесь были простолюдины, как уже выяснилось из Ставрополя, также пара парней из Иркутска, Владивостока и Красноярска. Городов насчитывалось много, но именно из Москвы и Санкт-Петербурга получился самый большой набор, а люди всё прибывали, заполняя собой просторную аудиторию.

И всё было хорошо, пока от группы парней из столицы не отделился русоволосый парень, подошедший к парте Альбины и Авроры. Китель на нём был по пижонски растёгнут, в левом ухе сверкала золотая серьга, а взгляд не отрывался от Синокиной.

— Могу я узнать имя столь прекрасной леди? — обольстительно улыбнулся он, опершись о парту.

Анатолий рядом со мной подобрался, прищурился и поджал губы в тонкую линию.

— Синокина Альбина Рафаэловна, — чуть покраснела девушка, смущённо улыбнувшись. — А вы?

— Дроздов Сергей Тимофеевич, но вы, миледи, можете звать меня просто Сергей.

— Тогда и вы, просто Альбина, — ещё больше засмущалась Синокина. — Так будет удобнее и мне, и вам.

— Соглашусь с вами, Альбина, — подался он вперёд, чуть не задев локтём Аврору, на что та возмущённо фыркнула. Но парень этого будто не заметил. — Скажите, вы не против будете попить со мной кофе после этой пары? Я угощаю!

Толик попытался подорваться со своего места, но я положил ладонь на его плечо и придержал. Сосед бросил на меня раздражённый взгляд.

— Подожди, — шепотом произнёс я.

— Вы знаете, Сергей, я бы согласилась, но не могу, — вздохнула девушка и с улыбкой сказала: — Я уже договорилась со своим другом вместе сходить в буфет.

— Вот как? — вскинул бровь Дроздов, подавив на миг вспыхнувшие в глазах разочарование и раздражение. — Я могу у вас поинтересоваться, кто же ваш друг? Возможно, мне тоже стоит с ним познакомится.

— Да вон он сидит, — махнула в нашу сторону Альбина. Точнее, на моего соседа. — Иванов Анатолий.

Не ожидавший такого поворота Толик аж рот распахнул от удивления. Пришлось ткнуть его локтём в бок, чтобы пришёл в себя.

— Кгхм, да, — справился с собой парень, подавив робость. — Мы с Альбиной договорились. Сожалею, Сергей Тимофеевич, но это частная встреча.

— Во-о-о-т как, — протянул Дроздов, рассматривая моего соседа недружелюбным взглядом. — Что ж, учту. Благодарю за ответ, Анатолий Иванов. А вас, Альбина, благодарю за беседу, и не прощаюсь.

Оставив за собой последнее слово, столичный ушёл к своим, а подслушавшие разговор ученики потеряли к нам интерес и вернулись к своим делам.

— И что это было? — недоуменно прошептал Толик, получивший от Альбины благодарную улыбку.

— Женский ход конём, — повёл я плечом, раскладывая письменные принадлежности, которые нам выдали. — Альбина хорошая актриса, Дроздов ей не понравился, но отшить его просто так она не могла. Ты выступил буфером, отдалившим неприятный элемент. Проще говоря, тебя сделали крайним, Толик, но за это ты получишь благодарность девушки в виде чашки кофе и приятную беседу.

— Н-но почему она… м-м… почему я? Могла же назвать тебя, — не понимал он логики.

— Она не могла предугадать мою ответную реакцию, ведь я мог сказать, что она лжёт. А вот ты — нет, ведь твой интерес к Альбине читается у тебя на лице.

— А ты бы так сделал? — с сомнением посмотрел он на меня. — Сказал бы, что она лжёт?

— Нет, — приподнял я уголки губ. — Но рисковать она не решилась.

Парень вздохнул, покачал головой и произнёс:

— Мне всегда было сложно общаться с женщинами… Как и понять их логику…

— А её не надо понимать, — пожал я плечами. — Просто наблюдай и делай выводы.

Нашу беседу прервало появление преподавателя. Да и не только нашу. Все разговоры стихли, а в кабинет вошёл высокий, худощавый мужчина.

Волевое лицо с острыми скулами придавало ему вид хищной птицы, длинные светлые волосы были убраны в конский хвост, а на левой щеке отчётливо виднелись три выцветших шрама, будто от когтей. Отличало его то, что он не носил форму. Вместо неё был белоснежный костюм, а на руках того же цвета кожаные перчатки. Учитывая погоду, вообще не ясно для чего они были нужны.

В тишине он прошёл к одинокому столу на помосте, положил кожаный дипломат, после чего медленно обвёл аудиторию суровым, тяжёлым взглядом голубых глаз.

— Какой красавчик… — выдохнула розоволосая девушка за партой перед нами.

— Надеюсь, он будет учить нас подольше… И побольше… — вторила её подруга и они тихо хихикнули.

Что ни говори, а реакция женского пола в аудитории была во многом схожа с их словами. Девушки смотрели на преподавателя, словно завороженные, а парни отводили глаза и старались не столкнутся с ним взглядами.

Убедившись, что все и каждый был готов слушать, преподаватель подошёл к доске, взяв в руку мел.

— Абрамов Илья Леонидович, — подчеркнул он двумя линиями и обернулся к нам. Голос его был сух, словно треск льда. — Так меня зовут. На время курса я буду преподавать вам Основы Магии. Её основы, историю, расхождения во взглядах и мнениях, как появился дар и как его развивать. После обучения каждый из вас пройдёт мой личный экзамен, после которого я буду решать, стоит допускать вас до самостоятельной деятельности и службы или нет. Те, кто не сдаст, до конца своей службы не увидит Разрывов и, тем более, Червоточины. В Корпусе каждому найдётся дело и именно эти люди займутся тем, чем некогда заниматься полноценным бойцам.

Народ зашушукался, но Абрамов одним взглядом задавил в зародыше любые разговоры.

— Среди вас есть, как простолюдины, так и бастарды с добровольцами. Мне плевать, кто вы и откуда. Плевать, кто ваши родители и каков статус вашего рода, если он есть. Здесь, в Корпусе, вы ничего из этого не имеете, пока не вернётесь обратно. Для альтернативно одарённых поясню: угрожать мне будущей расплатой, если я вас не допущу, тоже смысла нет. Особо ретивых приструнит сам Корпус, а если у ваших отцов возникнут вопросы, мой телефон есть в справочнике Корпуса. Пообщаюсь с каждым, у кого будет на то желание.

Идиотов, желающих качать права, не нашлось. Преподаватель ещё раз оглядел наши лица, кивнул и продолжил:

— Моя задача научить вас и я сделаю это, хотите вы или нет. Выбор у вас отсутствует. Хотя бы часть знаний я неизбежно вдолблю в ваши головы. В этом можете не сомневаться. А теперь откройте учебники, страница двадцать три.

Зашуршала бумага новеньких учебников, от которых ещё чувствовался запах ванили, красок и клея. Дождавшись, пока каждый найдёт нужную страницу, Абрамов подошёл к столу и сурово проговорил:

— Основы Магии берут свое начало с эпохи, известной нам под названием «Падение Богов». Кто-нибудь знает об этом событии или периоде истории?

Ответом ему была тишина, желающих не нашлось, но вот руку подняла девушка из Ставрополя. Людмила Миронова, как она представилась, когда мы зашли в кабинет.

— Слушаем вас, Людмила, — скупо кивнул Абрамов, разрешив той встать с места.

— Падение Богов — также известное, как Схождение, было связано с войной, начавшейся в божественном пантеоне. Верховный Бог Света — Лучезарный Эсра, вместе со своими жёнами и детьми, включая полубогов, рождённых от смертных женщин, сразился с Приносящим Знание. Весь остальной пантеон поддержал Лучезарного в той битве, бросив все силы, чтобы одолеть того, кто дал знания людям…

Девушка запнулась, собираясь с мыслями.

— Продолжайте, — кивнул ей преподаватель.

— В той битве содрогнулся весь мир. Кипели моря и океаны, небеса горели багровым огнём, а из-за ран, нанесённых миру, открылись проходы, откуда появились чудовища хаоса. Многие люди погибли, разрушались города… А битва богов, которым молились и которых взывали о помощи жрецы и прихожане, продолжалась. Люди разделились, многие приносили свои молитвы пантеону в поисках защиты от чудовищ, а другие — укрылись в храмах Приносящего Знания. Когда весь мир практически захватили полчища хаоса, те, кто искал защиты Приносящего Знания спаслись. Вместе с храмами они переместились в этот мир, что стал им новым домом. Так началась эпоха Падения Богов, когда человечество лишилось связи со своими покровителями. Некоторые исследователи считают, что все боги умерли. Правда, Приносящий Знание тоже погиб…наверное…

Людмила замолчала, а в помещении вновь возникла тишина. Преподаватель не торопил, давал время подумать и осознать сказанное. Я же смотрел на девушку и вновь перед моими глазами, как тогда, в лазарете, появились картины бойни, разрушений, огня и крови. А ещё огромный, светлый зал, где собрались все боги, продавшиеся одному из Владык Хаоса за стеклянные бусы. Они решили не бороться за собственный мир и паству. Захотели примкнуть к вечной войне. Захотели сами стать палачами миров.

— Каждый из нас заплатил цену за свой выбор, — тихо произнёс я, но Толик меня услышал и повернулся с вопросом. Я покачал головой. — Ничего, это я сам себе.

Меня радовало, что люди помнили свою историю. Историю своего прошлого мира и предков. Но удручало, что свои знания они в большинстве своём потеряли… Ведь я давал им больше того, чем они владели сейчас. И моя цена за эти знания, за свободу моей паствы — смертельная битва с теми, кто был мне братьями и сёстрами.

Приносящий Знания… Спасибо, девочка, уважила старика.

Я встряхнулся, прогоняя лезущие в голову мысли о прошлом. Не было смысла вспоминать то, что случилось, требовалось сосредоточится на будущем.

— Хорошо, Людмила, можешь сесть на место, — кивнул Абрамов, а затем произнёс: — Раз с началом истории Основ Магии разобрались, то теперь займёмся её теоретической, а затем и практической частью, — преподаватель отошёл от стола и развёл руки. — Смотрите внимательно, подмечайте детали, а затем будете отвечать на вопросы.

Глаза преподавателя заволокло сиянием света, руки вплоть до локтей загорелись белоснежным огнём. За спиной Абрамова возник трехступенчатый аркан, который за какую-то секунду насытился энергией, после чего яростно вспыхнул.

Каждый из собравшихся в аудитории учеников с замиранием следил за действиями учителя, но в следующий миг тот выставил полыхающие руки вперёд, точно на нас. Девушки, которые ранее восторгались внешностью преподавателя испуганно пискнули, кто-то закричал от страха, а Абрамов широко улыбнулся.

Яркая вспышка света поглотила всю аудиторию, а затем раздался ВЗРЫВ!