Красный корпус

Глава 8

— А-а⁈ Где⁈ Что⁈ — подорвался с постели Толик от крика и стука, осоловело крутя головой.

Я резко вскочил на ноги, бросил взгляд на часы, отметив, что сейчас пятнадцать минут после полуночи. Следом подбежал к шкафу, вытащив китель и берцы.

— Тревога. Не учебная, — рубленными фразами ответил я соседу.

Пару секунд парню понадобилось, чтобы уложить в голове услышанное, и он начал быстро собираться. Гомон в коридоре нарастал, были слышны недовольные крики новобранцев:

— Какая ещё тревога⁈

— Опять, что ли⁈ Да сколько можно!

— Я только уснул!

Последний крик явно принадлежал Милюхину и звучал максимально жалко, но тем, кто нас разбудил на это было откровенно плевать.

— ТРИ МИНУТЫ НА СБОР! — от медвежьего рёва, перебившего любое недовольство, содрогнулись стены. — ПОСТРОЕНИЕ ВОЗЛЕ КАЗАРМЫ! БЕГОМ, САЛАГИ! БЕГОМ!!!

Анатолий обулся и накинул китель, кое-как его застегнул, перепутав спросонья часть пуговиц.

— Готов? — серьезно посмотрел я на парня, тот медленно кивнул. — Держись рядом. Если нас разделят — постараюсь тебя найти в случае чего.

— Ты думаешь… — со страхом заговорил он.

— Я ничего не думаю, — хмуро ответил я. — Вряд ли нас бросят против монстров прямо сейчас, но лучше держаться вместе.

— Хорошо… Понял!

Я распахнул дверь, выбежал в коридор и чуть не столкнулся к Урусовым. Тот был на взводе, бешено вращал глазами и торопил парней, с которыми жил в комнате. Мы разминулись плечами, рыжий уже хотел было вставить крепкое слово, но его отвлекли. Мы с Толиком быстрым шагом направились к лестнице, куда стягивался народ.

— Костя, Толик, — увидела нас Альбина. — Вы что-нибудь знаете? Что произошло? Почему тревога?

— Только предположения, — сухо ответил я, сбегая вниз по ступенькам. Заметил краем глаза Аврору за спиной подруги. — Сегодня в Червоточине что-то произошло и нас, возможно, бросят в усиление. Но это вряд ли, не верю я в такой исход. Мы сейчас банально мясо для тварей, а не бойцы.

— Согласен, — вставил замаячивший неподалёку Игнат Волков. — Это не рационально.

Мы оказались на первом этаже, коменданта за стойкой не было, что я тоже подметил мимолётно.

— Возможно, тревога учебная и…

В этот момент мы выбежали на улицу, где нас встретили заряженные бойцы Корпуса. Возглавлял их крупный, лысый мужчина, голову которого покрывали шрамы. Его закрученные усы угрожающе топорщились, на форме были лычки штабс-ротмистра, а глаза чуть ли не метали молнии.

— … или не учебная, — закончил я, оценив ситуацию.

— Чего замерли, салаги⁈ — рыкнул на нас штабс-ротмистр. — СТРОЙСЯ, РАЗ-ДВА!

На то, чтобы создать подобие строя, у нас ушло больше, чем три минуты, которые давались изначально. Никто больше не возмущался, не пытался качать права и выяснить в чём дело. Все молчали, а в воздухе повисло гнетущее напряжение.

— М-да, и это строй? — разочарованно цокнул мужчина, пройдясь вдоль первой шеренги. — Стоите так, будто бык поссал! Но ничего, я ещё научу вас родину любить, а устав Корпуса станет для вас мамой и папой, — остановившись в центре, он подобрался, завёл руки за спину и расставил мощные ноги на ширине плеч. — Равняйсь! Тц-ц, убожество! При равнении, салаги, вы все, кроме правофлангового, должны повернуть голову направо и выравнятся так, чтобы каждый видел грудь четвёртого человека, считая себя первым! Ещё раз, равняйсь!

Мы кое-как выполнили требуемое, но несколько человек всё же ошиблись. Это не укрылось от штабс-ротмистра, но он всё же кивнул.

— Всё равно убого, но пойдёт, — был его вердикт. — Итак, мои маленькие опарыши, вы попали в Корпус! Уже прочувствовали наше гостеприимство? Еда вкусная, постели тёплые, никто не обижает и вообще рай обетованный. Так вот, цыплята, всё это херня! Наше гостеприимство вы увидите прямо сейчас и прочувствуете его в полной мере! Мамы и папы остались дома! Беззаботная и счастливая жизнь помахала вам ручкой за порогом, а на смену им придёт жёсткая муштра! Вы меня не знаете, я вас, к счастью, до этой ночи тоже не знал. Моё имя — Николаев Михаил Дмитриевич, штабс-ротмистр Красного Корпуса Его Императорского Величества. Судьба распорядилась так, что с этого дня я стану вашим ночным кошмаром, а ещё инструктором по боевой подготовке и выживанию там, где вас захочет сожрать любая тварь, ползает она, летает или бегает!

— Н-но занятия же завтра! — перепуганно крикнули из строя.

— КТО ЭТО СКАЗАЛ⁈ — рявкнул штабс-ротмистр, нашёл взглядом свою цель и добавил: — ТЫ! ВЫЙТИ ИЗ СТРОЯ НА ДВА ШАГА!

Сконфуженно оглядевшись в поисках поддержки у остальных, парень вышел из строя. Это был один из тех, кто старался держаться Урусова, и как раз у него парень и искал помощи. Но рыжий решил проигнорировать ситуацию, не изменившись в лице.

— Имя-фамилия! — подскочил к нему Николаев, нависнув, будто скала.

— Иван Гордеев… — мямлил перепуганный юнец, сглотнув.

— Гордеев, значит, — на короткую секунд задумался наш учитель и оскалился. — Бастард, 18 лет, сын конюха и овцевода? Ты из этих Гордеевых, Иван? Любишь на лошадях ездить и овец стричь⁈ Думал, тут тебе сраные райские пони будут или что⁈

— Н-нет…

— А может ты из тех Гордеевых, которые четыреста лет назад дали просраться Ханскому Каганату⁈ Да не, херня, не похож! — бросил он взгляд через плечо и посмотрел на своих бойцов, которые не встревали в учебный процесс. — Не похож же, парни? Вот, видишь, Иван, они тоже думают, что ты не из тех Гордеевых. Но в этом легко убедиться! Ну-ка, Ваня, покажи мне свой боевой оскал!

— Ч-что показать? — промямлил парень, поправив очки.

— БОЕВОЙ ОСКАЛ СВОЙ ПОКАЖИ! — прорычал Николаев, отчего задрожали окна казармы, а где-то вдалеке завыла собака.

Несколько секунд Иван пытался прийти в себя, но понял, что просто так от него не отстанут.

— Р-р-р! — скривил он лицо, попытавшись зарычать на штабс-ротмистра.

— Херня, не убедительно! — продолжал его распекать Николаев. — Ещё раз!

— Р-а-а!!! — сжал кулаки Гордеев и выдал яростную гримасу.

— Вот так получше! Теперь я вижу, что ты из тех Гордеевых! Используй свой оскал, Ваня, пусть враги обосрутся от страха! На тварей не факт, что сработает, но хотя бы попытаешься! Давай в строй!

Гордеев вернулся на место в полной тишине, но я видел — тот глубоко задумался и вроде бы даже улыбнулся. Первый урок штабс-ротмистра ему если и не понравился, то результат какой-никакой был.

— Отвечая на слова Вани, завтра уже наступило! — обвёл нас тяжёлым взглядом Николаев. — И мой урок начнётся прямо сейчас! Митрич, Дуб, — двое широкоплечих бойцов с глазами и лицами убийц вышли вперёд. — Берите этих слабаков и по стандартной их. Хочу посмотреть, кто сдохнет первым.

Аврора, стоявшая рядом со мной, на последних словах пискнула, а Анатолий передёрнул плечами. Угроза штабс-ротмистра возымела эффект, но, думаю, ребята поняли его неправильно.

— Нале-во! — жёстким голосом скомандовал один из бойцов. — За направляющим, бегом марш!

И мы побежали по дорожке в темноте, ориентируясь лишь на свет далёких фонарей. Возглавляли строй Митрич, как к нему обратился штабс-ротмистр и его напарник. Темп боец держал умеренный, но рассчитанный на неподготовленного человека. Дуб держался в центре строя, а два других бойца позади. Николаев куда-то испарился.

— К-как думаешь, Костя, куда мы бежим? — стараясь держать дыхание, спросил Толик.

— Пока не знаю, — мне легко удавалось держать темп, сказывались тренировки дома. — Но, думаю, скоро мы это выясним.

Так и оказалось. Конечной точкой нашего забега стал большой спорт-городок с перекладинами, брусьями и тренажёрами для занятий с собственным весом. Здесь же нашлись старые, прикрученные к цепям гантели на ржавой стойке. Небольшое ристалище с песком и полоса препятствий. Всё это окружала покрытая пылью прорезиненная кольцевая дорожка для бега. На последнюю Митрич нас и вывел, ускорив темп.

Будто в насмешку над новобранцами, с неба упали первые капли дождя, а спустя несколько минут разразился натуральный ливень!

— Мои волосы! — запричитала раскрасневшаяся от бега Альбина. — Я только их заплела перед сном!

— Это единственное, что тебя волнует сейчас, Синокина⁈ — гневливо рыкнул Урусов.

Толик обернулся и посмотрел на рыжего. Моему соседу не понравился его тон, но он промолчал и продолжил бежать рядом со мной. На вопрос: сколько нам ещё бежать? Митрич отмалчивался и лишь увеличивал темп.

Дождь мешал. Дорожка покрылась грязью, под берцами хлюпали лужи, а с каждой минутой дыхание ребят становилось всё тяжелее и тяжелее. Даже одарённому тяжело вытянуть долгий, изнуряющий бег, если он пренебрегал тренировками. Сначала с дистанции сошёл Милюхин, который без сил упал прямо на землю и раскинул руки. Затем Альбина с Авророй, а следом за ними девушки стали выпадать одна за другой. Наш строй стремительно уменьшался, а Митрич всё разгонялся.

— В-всё, н-не могу… — загнанной лошадью дышал Толик, едва ворочая ноги.

Он хотел уже остановится, но это будет ошибкой. Нас проверяли для чего-то и мне не хотелось знать судьбу тех, кто сдался и сошёл с дистанции.

— Можешь, надо продолжать, — спокойно произнёс я.

Сосед покачал головой и стал замедляться, держась за бок. Я выдохнул сквозь зубы — сам же говорил ему, что нужно держаться вместе — и подхватил Толика. Благодаря усилению тела вес его не слишком давил, но темп пришлось чуть сбавить.

Этот ход не остался незамеченным. Я почувствовал на себе пристальный взгляд из темноты, направленный точно мне в висок. И этот взгляд был не один, как минимум три или четыре. В разных точках.

Митрич поднял руку к уху, прислушался и посмотрел на меня через плечо. Губы бойца приподнялись в улыбке и он чуть замедлился.

— Кость, я…

— Молчи и беги, — жёстко отрезал я. — Сохраняй дыхание.

Не знаю, сколько по времени мы продолжали бежать. Для меня весь мир сузился в одну точку — до размеров затылка Митрича. Я тащил за собой Толика, слушал дождь, месил грязь берцами и продолжал бежать. Даже не сразу заметил, что Урусов и Волков тоже сошли с дистанции, а в строю больше никого не осталось. Все новобранцы, кто пришёл в себя, восстанавливали силы и смотрели на нас.

В какой-то момент Митрич остановился и повернулся к нам с Анатолием. В глазах бойца, направленных на меня, была смесь глубокого удивления и толика уважения.

— Молодец, Демидов, — смахнув пот со лба, назвал он меня по фамилии и не удивил этим фактом. — Загонял даже меня.

Я выпрямился, тяжело дыша и продолжая придерживать Толика. Тот едва стоял на дрожащих ногах, глаза остекленели, парень всё никак не мог отдышаться.

Кивнув бойцу, под ошарашенными взглядами ребят, доковылял до скамейки и усадил на неё соседа. Правда пришлось поддержать его, чтобы не свалился в грязь, а следом принялся ходить рядом, восстанавливая дыхание.

— Ну ты дал, Костя, — покачала головой с улыбкой Альбина, подойдя к нам с Авророй. — Дольше всех продержался!

— Угу, — кивнула её подруга, пытаясь прикрыть ладошкой голову от дождя. — Вы с Толиком молодцы.

Я молча пожал плечами и увидел Николаева, шествующего к нам с ещё одной группой бойцов. Дождь штабс-ротмистру не мешал, капли банально до него не долетали, превращаясь в пар ещё в воздухе.

— Неплохо, цыплята, очень неплохо, — покивал он, оглядев нас. — Часть из вас, конечно, жалкие хлюпики и слабаки, но остальные меня порадовали, — задержал штабс-ротмистр на мне взгляд. — Что ж, будем работать! И начнём, пожалуй, с подтягиваний, а дождь нам в этом поможет, чтобы вам жизнь мёдом не казалась! Кто первый⁈ Вы не стесняйтесь, цыплята, инициатива полезна для здоровья! Ага, вижу, Милюхин хочет!

— Я-я не могу! — с ужасом ответил толстяк, делая шаг назад.

— Хочешь, Милюхин, хочешь! — довольно закивал Николаев. — Давай к снаряду! Это приказ!

Парочка бойцов подтолкнули парня к перекладине, не дав сбежать. И у Милюхина больше не осталось выбора, кроме как исполнить приказ нашего учителя.

— Я уже скучаю по тёплой постели… — тихо прошептала Альбина. — Как думаете, ребят, мы ещё успеем поспать?

Это был хороший вопрос, но ответа, к сожалению, девушка не услышала… А затем раздался сиплый вскрик, падение тела в грязь и яростный крик Николаева:

— Поднимайся, Милюхин, и подтягивайся! Сдохни, но пятнадцать повторений сделать ты обязан!

В конечном итоге Николаев гонял нас два часа и только убедившись, что большего из нас не выжать, отпустил. Опять пришлось тащить Толика, сам он стоял с трудом, а второй рукой иногда помогать Альбине, которая взяла на буксир свою подругу. Так мы вчетвером и возвращались в казарму, под звуки дождя и слабый шепот остальных новобранцев. Ни о каком строе речи не шло, каждый едва переставлял ноги.

— Всё, пришли, — выдохнул я, дав соседу опереться на моё плечо, чтобы снять грязные берцы у двери.

— Кровать… — промямлил Толик, увидев своё спальное место. У него из глаз чуть ли слёзы от счастья не побежали. — Мы дошли…

Сосед с трудом разделся, побросав мокрые вещи на пол, и завалился спать. Отрубился он, кажется, ещё в полёте. Я же чувствовал себя лучше, как после изнуряющей тренировки, и добрёл до ванной комнаты. Там было несколько стиральных машин и порошок, загрузив всё и выставив таймер на экспресс-стирку, ополоснулся в душе. Благодаря усилению тела ледяная вода воспринималась просто холодной, но далекой от комфортной.

Казарма будто вымерла, в коридоре стояла мёртвая тишина, за исключением громкого храпа в одной из комнат. Постиранные вещи я развесил в сушилке и только после этого завалился спать, поставив будильник на шесть утра.

Вроде бы только закрыл глаза, но вот заиграла тихая мелодия, и я сразу же их открыл. За окном занимался рассвет, тело ломило, но мышцы охотно отозвались на пробуждение организма и не болели. Всё же путь Тела был правильным выбором.

Быстро одевшись во второй комплект униформы, тихо вышел из комнаты, чтобы не разбудить соседа, и отправился на крышу. Я проверил выход ещё до ужина, на замок тот не запирался.

— Не спится, Костя? — услышал я голос коменданта, как только открыл дверь и вышел на свежий воздух.

Старик сидел под небольшим навесом, где находился маленький круглый столик и пара плетённых стульев. В руке комендант держал сигарету, рядом лежала пепельница. Автомат покоился на коленях старика.

— Утренняя зарядка, Альберт Викторович, — поприветствовал я его кивком. — Вы не против?

— Что ты! — махнул он на меня рукой с улыбкой, затушил сигарету и поднялся. — Занимайся, конечно, но осторожно. Не сорвись. Тут хоть всего два этажа лететь, но хорошего все равно мало.

Комендант прикрыл за собой дверь, оставив меня одного, а я подошёл к парапету и вдохнул полной грудью влажный после дождя воздух. Солнце только-только появилось, отбрасывая первые лучи.

Лужи мне не мешали и я приступил к разминочному комплексу, но не тому, какой принят в гвардии Демидовых или где-то ещё. Чем-то это было схоже с ката, которые практиковали бойцы в Китайской и Японской Империях, дабы прочувствовать собственное тело и его пределы. Мышцы постепенно расслаблялись и наливались кровью, дыхание было ровным.

После перехода на путь Тела и той встряски, что нам устроил Николаев, сейчас был лучший момент, чтобы заняться энергетическими каналами. Взрывного роста, конечно, это не даст, но благодаря разминке и уставшему телу, легче всего задействовать потоки энергии.

Мелкие крупицы, которыми щедро поделилось ядро, побежали по каналам, а я продолжил выполнять движения, словно танец, то замедляя, то ускоряя ток энергии.

— Хм, неплохо, но хуже, чем могло бы быть, — остановился я под конец, сжав и разжав кулак. Никакого недомогания после ночной побудки не было, в теле ощущалась лёгкость, а энергия насытила организм. Каналы стали чуть шире, чем до этого, но результат мог быть получше.

Я посмотрел на часы и увидел, что до подъёма осталось пять минут. Комендант был в коридоре на втором этаже, стоял на табуретке и что-то колдовал отвёрткой в устройстве-сирене.

— А, Костя, уже закончил? — заметил он меня, улыбнувшись. — Вовремя ты! Сейчас начнётся самое интересное!

— Что же, Альберт Викторович? — приподнял я бровь.

— Утренний подъём! Самое веселое событие в первый день КМБ! — хохотнул старик, закончил шаманить с сигналкой и посмотрел на часы. — Так… Так… и-и-и, сейчас!

Яростный рёв, словно в казарме открылся очередной Разрыв, огласил коридоры здания. Из комнат послышались сдавленные крики, грохот падающих тел и всё это под смех коменданта.

— Ох, как же я обожаю свою работу! Ладно, ты давай, Костя, иди к себе и собирайся! — улыбнулся он мне. — Через двадцать минут пойдём на завтрак, а затем у вас начнутся первые занятия! Попомни мои слова, тебе определённо понравится!

После ночного забега я в этом уже не сомневался и с некоторым азартом, присущим мне в прошлой жизни, ожидал, чем сегодня ещё меня удивит Красный Корпус.

Расслабленные после хорошей разминки мысли прервал противный крик из-за ближайшей двери. Я точно знал, что там живёт Урусов и его ближайшая свита.

— Какого лешего опять тревога? — услышал я голос рыжего, а потом дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену. — Сейчас как врежу первому попавшемуся придурку!

— Давай, Олегыч! — долетел до меня подхалимский голос кого-то из новобранцев. — А то совсем ошалели уже! Третья тревога за сутки!

Заводила и новоявленный лидер новобранцев вылетел в коридор и мы замерли друг напротив друга.