Красный корпус

Глава 1

План богов.

Дворец Эсры.

— Вы совершаете ошибку, — чётко и максимально спокойно произнёс я. — Падение будет долгим и болезненным. Мы боролись тысячу лет и выстояли. Нельзя сдаваться! У Хаоса нет союзников — только рабы.

Мой голос эхом отражался от стен из чистого света. Во дворце Эсры, верховного божества десяти миров, собрались все его дети, родичи и младшие боги. Владыка Солнечного Света восседал на своём троне и с улыбкой смотрел на меня, как на нерадивого ребёнка. Хотя, по сравнению с его опытом, я действительно был молод.

— Ты делаешь поспешные выводы, Талион, — полным грусти голосом, ответила мне супруга Эсры. Богиня благоразумия и доброты готова была любить весь мир, но это не означало, что она действительно станет это делать. Истинная суть богов сильно отличалась от их образов в храмах десяти миров и характер большинства этих сущностей был в реальности довольно мерзким. — Мы долго думали над этой проблемой и нашли оптимальный выход.

— Наступление Хаоса на границы десяти миров — это не просто проблема, — покачал головой я. — Это катастрофа. Авангард легионов Владыки Идризера уже убил миллионы ваших верующих. Это война, которая уже давно идет. Вы обязаны…

— Ты забываешься, Талион! — грянул в ответ верховный бог. — Я никому и ничем не обязан. И уж тем более не тебе, Приносящий Знания. Ты дал верующим ключи от нашего могущества, сила многих из нас упала из-за оттока последователей. Почти сто лет я стоял на границе с Хаосом и слушал его голос. Эта сила поглотила тысячи миров и наши лишь очередные ступени на его пути. Он уйдёт дальше, а наша жизнь вернётся на круги своя.

— Ты безумен, бог света, — зло покачал головой я. — Как только ты примешь силу Хаоса и пропустишь его в свой мир, это станет концом для тебя и всех, кто пойдёт за тобой.

— Ты опоздал, Талион, — усмехнулся Эсра и над его ладонью возник сгусток энергии, постоянно менявший свой вид и содержание. — Сделка с Владыкой Идризером уже заключена. Как видишь, я в полном порядке. А тебе, мятежник, осталось только покориться моей воле.

Дальше события начали развиваться с безумной скоростью. Возможно, Эсра сразу планировал уничтожить всех несогласных с его выбором. Вот только таких оказалось немного — против назревавшего безумия выступил только я.

Сотканные из чистого света стены зала начали стремительно меняться. Они будто отражали внутреннее состояние хозяина дворца. Поняв, что больше нет нужды скрываться, начали меняться боги рядом с троном. Каждый из них получил свой дар от Владыки Идризера и каждый был уверен, что сумеет обмануть одного из сильнейших повелителей Хаоса.

Войны Владык длились от сотворения мира, и никто не знал, сколько миров было уничтожено в этой войне. Но я был на сто процентов уверен, что они не закончатся, пока жив хотя бы один из них.

На меня обрушился поток ударов, способных уничтожить целые города.

Сородичи ещё не обвыклись со своими новыми возможностями и поэтому не смогли уничтожить меня сразу. Вернее, никто из них вообще не мог меня уничтожить, но об этом я предпочитал не распространяться.

Мощный щит из чистой астральной энергии окутал меня со всех сторон, и я начал погружаться в пол, как раскалённый кусок металла в мягкое масло. Атаковать в ответ сейчас не было смысла. Те, кто стоял вокруг трона Эсры, уже отдали свою силу и скоро начнут расплачиваться за это. Я уже слышал приближающееся эхо шагов Идризера. Владыка получил новых слуг и хотел лично посмотреть на тех, кто пополнит его легионы в бесконечной войне. Но его ждал сюрприз.

Пока Эсра сто лет слушал голоса Хаоса, я готовился к этому дню. Сотни храмов во всех десяти мирах изо дня в день собирали ману и астральную энергию для одной единственной цели — стать источником силы для моего лучшего заклинания.

Пространственный переход доставил меня вместе с барьером на скрытый от других план реальности. Мой личный домен, который я превратил в один заклинательный покой размером с целый мир. Место, куда текли ручейки силы из всех моих храмов и та точка, которую я планировал использовать, чтобы дать своим последователям ещё один шанс.

Поступь Владыки Хаоса заставляла дрожать саму реальность. Уходящие за горизонт линии грандиозной магической фигуры извивались и грозили рассыпаться на части. Не зря я создал их из монолитной энергии астрала. Даже разрушив мой домен, враги не смогут остановить ритуал.

Когда Эсра и остальные его прихлебатели поняли, что происходит, на внешний периметр моей складки реальности обрушился настоящий шквал атак. Небо окрасилось всеми цветами радуги, а укрытые под землёй накопители маны разом отдали весь свой резерв на активацию второго и третьего контуров защиты.

— Пора! — дождавшись полного заполнения магического рисунка, выдохнул я и активировал грандиозный аркан.

За пределами плана богов началось стремительное движение и даже поступь Идризера затихла, будто Владыка Хаоса удивился происходящему. Не знаю сколько продолжалась эта тишина, но одиннадцатый мир успел сформироваться практически полностью и стабилизировать своей силой остальные десять, превратив их в единую структуру. Мой мир, где действовали только мои законы и куда не было пути никаким богам, стал якорем общей системы. Правда, заплатить за это пришлось очень дорого.

— Вы обманули меня. Ваше наказание я определю позже, — прозвучал на все десять миров голос того, с кем заключил сделку бывший бог Солнечного Света. Сила стремительно покидала меня, но на губах играла счастливая улыбка. Лучше смерть, чем вечное рабство. А потом перед расплывающимся взглядом вдруг появился крепкий мужчина в потёртой кожаной броне из шкуры неведомого чудовища.

Появился там, куда не было пути вообще никому.Он наклонился надо мной и его постоянно меняющиеся глаза будто уставились прямо мне в душу.

— Неплохой ход, парень. Но ты зря старался.

— Тебе… не добраться до них… — через силу выдохнул я.

— Любишь людей, значит? Даже целый мир для них создал! И на пару тысячелетий меня задержал в этой дыре. Такое даже не всем Владыкам удавалось. — неожиданно улыбнулся Идризер, а потом, немного помолчав, добавил: — Тогда тебе понравится моя идея, парень. Ты заставил меня ждать и решил сбежать в пустоту. Так не пойдёт. За все великие дела в этом мире приходится платить. И ты тоже заплатишь. Та жалкая тысяча лет, что ты сражался с авангардом моих легионов не в счёт.

— Я… уже мёртв… — улыбнулся я. Вряд ли могущественная сущность услышала мой шёпот, но смысл фразы Идризер уловил прекрасно. На лице Владыки Хаоса появилась зловещая улыбка, а потом он достал прямо из воздуха небольшой амулет в виде изумрудного дракона. Артефакт, от которого веяло силой времени, неподвластной никому во вселенной.

— Ты ошибаешься, мальчик, — заботливо надевая мне на шею полыхающий энергией амулет, произнёс Идризер. — Смерть — это всего лишь начало пути. Обещаю, все Владыки Хаоса содрогнутся от ужаса и отвращения, когда узнают, что я сделал с твоим миром. И ты расскажешь им об этом сам, потому что всё увидишь своими глазами. Увидимся через две тысячи лет, Приносящий Знания.

Силы окончательно покинули меня, а вместе с ними должна была уйти жизнь. Но этого не произошло. Изумрудный свет охватил всю мою сущность и я ощутил, как чья-то воля выдирает из тела мою душу, отправляя её в полёт сквозь пространство и время. А потом в глазах полыхнул яркий свет, а грудь пронзило болью.

Москва

— Я знаю, что вы можете быстрее, Ваше Сиятельство! — прозвучал надо мной зычный, чуть хрипловатый голос, а следом прилетел мощный кулак-кувалда. Мой сегодняшний и в настоящий момент единственный спарринг партнёр не мелочился, собираясь отправить меня в царство сновидений своим ударом. — Соберитесь!

Мышцы горели в огне. Связки и сухожилия скрипели от быстрых, резких движений. Я не стал блокировать, хотя боли и не боялся. Банально потеряю подвижность и темп, гарантированно получив перелом. А в том, что именно так и будет — сомнений никаких.

Фёдор Евгеньевич, командир гвардии графского рода Демидовых, был из тех воинов, которые чётко различали понятия: честь, долг, самоотверженность. И, пожалуй, именно второе двигало им выбивать из моего человеческого тела всю дурь с двенадцати лет и до текущего момента.

Я ловко поднырнул под его руку, а следом пошла годами отработанная двойка по печени и диафрагме. Сбитые за время обучения кулаки будто врезались в бетонную стену, но дыхание противнику я сбил — уже часть победы!

— Неплохо, но всё ещё недостаточно хорошо, — услышал я ворчание командира гвардии и понял, что подготовиться к ответной атаке уже не успеваю.

Губы кряжестого, седого мужчины растянулись в довольной улыбке, а затем мне пришлось резко принимать двумя руками удар коленом в корпус. Предплечья отсушило, боль прострелила в мозг. Вроде бы был слышен хруст, но не сильный. Похоже, старик решил в нашу сегодняшнюю тренировку дать возможность своему подопечному выйти в ничью.

На тренировочной площадке нашего поместья в Москве стояла абсолютная тишина в течение всей тренировки. Бойцы гвардии внимательно следили за спаррингом, втихую делали ставки, что не поощрялось, но и не порицалось. В тени деревьев, на скамейке, прикрыл лицо шляпой от солнца и храпел Василевс Игнатьевич — целитель рода. В окнах дома мелькали любопытные лица прислуги.

Эти детали оседали где-то на краю сознания, пока мы отрабатывали, в общем-то, стандартную программу. Но вот показалась на крыльце выхода на задний двор любопытная мордашка, а значит пора заканчивать.

Я подался вперёд к противнику и резко ушёл вниз. Упал на влажную от утренней росы траву. Левая нога Фёдора Евгеньевича оказалась в захвате, следом свалился и сам старик, потеряв опору.

— Гхма… не спортивно, Ваше Сиятельство… — пыхтел воин Демидовых, пытаясь вырваться. — Не жалеете старика…

— Борьбу не запрещали в этот раз, — весело парировал я и, крепко держа захват, продолжал давить. Горячие и насыщенные кислородом мышцы вздулись канатами. — Сам ведь обучал, Фёдор Евгеньевич. Грех жаловаться теперь!

Командир гвардии пробурчал что-то невразумительное, а я понял — хватит. В наших тренировках были, как победы, так и поражения у обоих, но сегодня… сегодня можно и уступить. Всё же этого человека я уважал, а его авторитет среди гвардейцев должен оставаться непоколебимым. И пусть господину проиграть не зазорно, таково моё решение.

Сделав вид, что начинаю сдавать, ослабил хватку и старик сразу же этим воспользовался. Перехватил инициативу, оседлал меня сверху и занёс кулак для удара. На лице маска готового сражаться до конца зверя, но в глазах — благодарность.

Гвардейцы затаили дыхание и затихли. Даже Василевс Игнатьевич слишком громко всхрапнул и встрепенулся, чуть не свалившись со скамейки.

— Спасибо, господин, — тихо произнёс непоколебимый и непримиримый Фёдор Евгеньевич. Встав с меня, он подал руку и помог подняться. А затем громко сказал: — Отлично, Ваша Сиятельство! — и посмотрел коршуном на гвардейцев. — Вот, лентяи, смотрите на Константина Викторовича и учитесь! Вот так должен сражаться воин рода Демидовых!

Мужчины в тренировочной форме чёрно-красных тонов с гербом рода одобрительно загудели. Я отряхнулся, после чего позволил Василевсу Игнатьевичу провести диагностику прямо на месте и исцелить повреждения. Переломов, как оказалось, не было. Так, пара трещин в ребрах и локтях, но это привычно. Даже хорошо! Человеческое тело оказалось удивительно хрупким, но даже спустя восемнадцать лет продолжало мне нравится!

— Вояки… — беззлобно пробурчал родовой целитель. — Могли бы и сдерживаться в своих мордобитиях. Идите, ваше благородие. Нет у меня к вам вопросов.

— Спасибо, Василевс Игнатьевич, — поблагодарил я старика и направился к той, кого совсем недавно просил выполнить маленькую просьбу.

Переминаясь с ноги на ногу и закусив губу, Варвара Демидова, моя младшая сестра, терпеливо ждала на крыльце. Обо мне она подумать не забыла и опередила служанок, держа в руках полотенце и бутылку воды.

Непривычно было видеть этого маленького светловолосого ангела, отдушину всего рода Демидовых, в таком состоянии. Должен признать, мне повезло переродится именно в этом роду. В этой семье. Демидовы были дружны, сплочены и стояли друг за друга до конца. Их связывала не только кровь, но и крепчайшие узы любви к своим детям. Подобное встречалось довольно редко в этом, созданном мною, мире. Но сейчас не стоило об этом думать…

— Почему поддался? — нахмурила брови Варя. Я ожидал совсем другого вопроса.

— В смысле поддался? — с благодарным кивком принимая полотенце, удивлённо переспросил я.

— Ты ведь побеждал, я видела, — Варвара стояла на своём, вперив руки в боки. Любимая поза нашей матушки Кристины Алексеевны, сестра была её копией и подражала во всём.

Я улыбнулся, потрепав её по волосам, отчего та зашипела на меня рассерженной кошкой и сбросила руку.

— Фу, Костя, ты потный! Я только голову помыла!

— Обнимемся? — с невозмутимым лицом распростер я объятья и двинулся на неё.

— Ни за что! Сначала в душ иди! — с ужасом подалась она назад и встрепенулась. — И вообще, брат, не увиливай! Ты ведь мог победить!

Я вздохнул и покачал головой. Пожалуй, только с Варварой я был… таким. Другие видели совсем иного Демидова Константина Викторовича, как называли меня в этом мире. А о Талионе Орландо — Приносящего Знания — каким я был известен там, в другой жизни, не знал вообще никто.

— Мне не сложно, а Фёдору Евгеньевичу приятно, — дал я ей тот ответ, который она желала услышать. Сделал глоток воды и дополнил: — Ему ещё остальных бойцов гонять, зачем обижать старика?

На лице пятнадцатилетней девушки появилась улыбка, а в глазах отразилось… много чего там было. От радости, до безграничной сестринской любви.

— Я в тебе не сомневалась, — важно кивнула Варя и непоколебимо заявила: — Мой брат не может проиграть. Хотя… какой там у вас счёт?

И такая у неё лукавая улыбка при этом появилась…

— Мы перестали считать после двухсот поражений и побед, — невозмутимо ответил я. — Что там с отцом?

Именно об этом я попросил сестру. Найти меня и сказать, когда приедет глава рода.

Улыбка сразу же растаяла, а исчезнувшее минутой ранее печальное настроение вновь вернулось.

— Он приехал… — тихо прошептала она, понурив взгляд. — Кость… Я…

Не дав ей договорить, положил ладонь на плечо и легонько сжал. Девушка сразу пришла в чувство и подняла на меня свои глаза цвета сапфиров.

— Всё будет хорошо, Варя. Ты веришь мне?

— Угу… — кивнула она и, не сдержавшись, наплевав на свой наряд, крепко обняла. Но также быстро и отпустила, убежав в дом.

Я проводил её внимательным взглядом. Она поймёт. Все они когда-нибудь поймут.

С этой короткой, но важной мыслью, направился к себе. Требовалось принять душ и переодеться для встречи с отцом, иначе придётся выслушивать нудную лекцию о внешнем виде. Отыгрывать роль покорного сына, у которого есть своё мнение, довольно непросто для бога, но…

Демидовы стали моей семьей, которой в прошлой жизни не было. Обижать их мне не хотелось, тем более, что скоро многое должно измениться.

Кабинет Демидова Виктора Геннадьевича находился в левом крыле особняка, в дальней его части. Слуги там старались не появляться, пока хозяин дома находился на своём рабочем месте и прибывали лишь по сигналу. Поэтому на пути мне никто не попадался, а в коридоре царила абсолютная тишина.

Подойдя к двери, сразу же уловил запах табака. Пагубная привычка отца, которая помогала ему справляться со стрессом и которую так и не смогла искоренить матушка. Это был один из сигналов — разговор предстоял непростой и Виктор Геннадьевич настраивался.

Я постучал, зашёл после короткого «Войдите!» и оказался внутри небольшого кабинета. Глава Демидовых любил порядок и прививал эту же любовь своим детям. У него никогда не валялись на столе документы, не была разбросана одежда на диване у стены. Всё аккуратно, стопочкой к стопочке.

На полу лежал персидский бежевый ковёр, вдоль левой стены тянулись шкафы, а в углу — несгораемый сейф. Сам хозяин кабинета восседал за массивным столом из красного дерева. Мятый пиджак был накинут сверху на кресло, верхние пуговицы белоснежной накрахмаленной рубашки расстегнуты. В одной руке дымящаяся сигарета, в другой — бокал с виски, початая бутылка которого стояла на раскрытом глобусе в правом дальнем углу помещения.

Вид отец имел глубоко задумчивый, сосредоточенный настолько, что белая палочка в его пальцах тлела, а пепел падал на стол.

Он не сразу заметил меня, а только спустя десяток секунд сконцентрировал взгляд и молча кивнул на одно из кресел, расположенных перед столом для переговоров.

— Ты точно решил, сын? — вместо приветствия начал глава рода Демидовых. Граф затушил в пепельнице окурок и вытащил ещё одну палочку из полупустой пачки. Щелчок пальцев и струйка дыма змейкой устремилась в потолок.

— Мы уже обсуждали это, отец, — коротко кивнул я, спокойно выдерживая взгляд главы рода. По первой, когда мы с Олегом, моим старшим братом и наследником рода, подрастали, отец очень сильно удивлялся моим особенностям. Тому, что его младший сын спокойно выдерживал то тихое, незаметное давление Силой, которым Виктор Геннадьевич одаривал собеседников в периоды недовольства. Потом, разумеется, привык. — С моим уходом род получит от императора многое из того, что нам нужно. И не только это, ты сам знаешь.

— Зачем нам эта подачка, если придётся отдать сына! — зарычал он зверем, а в помещении сразу стало на пару градусов жарче. Но лишь на миг, свой дар отец контролировал очень хорошо. На зависть многим. — Я не понимаю тебя, Костя… — покачал он головой, не показывая слабость, но в голосе сквозила боль. Глава рода должен оставаться сильным. Должен оставаться непоколебимым. — С твоим даром… с твоими талантами… Ты мог бы добиться невероятных высот. Род бы помог тебе. Я бы помог…

И это правда. Благодаря мне Демидовы поднялись очень сильно, вошли в двадцатку самых богатых и сильных родов Российской Империи. Моя семья была из тех аристократических родов, которые жили войной. Оружейная промышленность и всё, что с ней связано. От заводов до особых школ обучения талантливых простолюдинов. Туда же шли горнодобывающие и сталелитейные предприятия, которыми сейчас занимался Олег на Урале. Маленький, но дружный графский род стоял на одной ступени с князьями, будучи на особом счету у императора.

Я приложил руку к их разработкам вооружения, связанного с магической основой. ЗПД — Зачарованный Патрон Демидовых моё детище, которое изменило очень многое в этом мире.

— Ты дал мне слово, отец, — невозмутимо произнёс я, отчего он скривился.

Да, род был многим мне обязан, пусть и делал я всё для семьи и для всего мира. И за свои знания, которые пришлось тщательно дозировать и направлять в нужное русло, я стребовал с главы рода право. Право поддержать одно из моих решений, каким бы оно ни было.

— Я не смогу тебя отговорить, — тяжело вздохнул он, сдерживая свои переживания и не давая им вырваться. Что дозволено нашей матушке, то не дозволено отцу. На столе появилась красная папка с золотым гербом Российской Империи. — Вот, держи.

Внутри находились документы и приказ о моём зачислении в Красный Корпус. Структура, подчиненная напрямую императору, где его власть абсолютна. Регулируемая опричниками военная структура, в которую вступали одарённые простолюдины и отлученные от рода аристократы. Бастарды, добровольцы, были среди них и одарённые дети. Одним словом, все, за кем не стояли аристократические семьи страны или другие влиятельные организации. Вариантов много, но суть одна.

Хотя… если в Корпус шёл доброволец, то император одаривал род благами из казны. Иногда так щедро, что жизнь всей семьи менялась кардинально. В зависимости от чистоты крови, разумеется, а ещё статуса рода и других критериев. За меня Демидовы получат многое, но по лицу отца понятно, что в гробу он видал все эти «бонусы».

Главное же для меня, что очередной приказ о призыве вышел в срок и каждый благородный род должен выделить одарённого для сражения с… хаосом. Да… К сожалению, хаос уже просочился в этот мир.

Я быстро ознакомился с содержимым, а отец внимательно следил за моим лицом, выискивая проблески сомнения. Но не нашёл, вновь тяжело вздохнув.

Я молча вернул документы и стал ждать, пока он возьмёт ручку для подписи и закрепит приказ своим слепком дара.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, сын, — приложил Виктор Геннадьевич родовой перстень к гербовой магической бумаге и этим обрубая концы. — Но знай, пусть ты и решил поступить так, род от тебя не отвернется. Ты — Демидов. Ты — наша кровь. Я верю, что ты справишься, выживешь, — на последнем слове его спокойный голос дрогнул. Смертность в Корпусе была очень высока. — и вернёшься домой.

Бумага приказа вспыхнула мягким, золотым светом, а внутри моей груди образовалась пустота. Связь с родовым источником, который находился на Урале, исчезла без следа. Я чувствовал, как Сила рода Демидовых покидала моё тело, делая его слабее. Под угрюмым взглядом отца, я превратился в тяжело дышащего, бледного и очень уставшего человека.

Вот только это состояние продлилось недолго. Мне пришлось для вида посидеть в прострации около минуты, якобы приходя в себя после потери связи и перехода ядра моего дара в нейтральное состояние. И ещё тяжелее мне приходилось сдерживать улыбку от ощущения, как моя собственная Сила пробуждалась. Источник Демидовых сделал своё дело. Подготовил это тело, насытил его энергией, дал толчок божественной искре души, которая сама не могла бы раскрыться.

— Как ты себя чувствуешь, сын? — спокойно осведомился Виктор, когда я открыл глаза. Руку он держал на селекторе для вызова целителя.

Я вдохнул полной грудью, наплевав на табачный дым. Никогда прежде за восемнадцать лет мне не дышалось так хорошо. Искра божественности уже облюбовала ядро и начала потихоньку его раскручивать, а по телу разлилась приятная прохлада.

Моя сила. Моя суть.

— Всё хорошо, отец. Теперь… я готов.

— Тогда не будем тянуть, — тяжело, будто тащил на своих плечах горы, поднялся из-за стола глава рода Демидовых. — Старшина опричнины уже скоро приедет за тобой.