Красный корпус

Глава 2

— Бр-р, холодно-то как, — поежилась в кофте Варя, рассматривая свинцовые тучи. — Нетипично для лета. Странно даже как-то…

День выдался, и правда, прохладным. На рассвете день обещал быть просто отличным, но потом внезапно грянула гроза, дождь лил, как из ведра, а в небесах гремел гром. Варя не ошиблась, для текущего сезона такая погода была нетипичной, особенно резкий спад температуры. Для Демидовых с их даром огня это не проблема, тот же отец сейчас стоял на крыльце в одной рубашке.

Причина подобного явления была связана с моим даром. Мир отреагировал на искру божественности, но скоро всё вернётся к норме.

— Ты всё взял, сын? — сухо осведомился Виктор, придерживая за талию мою матушку. Та старалась держаться величественно, как и подобает графине, но на щеках виднелись следы высохших слёз, которые пытались замазать косметикой.

— Всё, что необходимо, — кивнул я и похлопал по спортивной сумке на плече. — Остальным обеспечит Корпус.

При слове «Корпус», матушка скривилась, как от зубной боли, но промолчала. Она уже сказала всё, что думала ещё вчера за ужином, но сделала это в своей манере. В безмерной заботе и желании накормить чадо до такого состояния, пока тот не свалится под стол. Да… вчера матушка расстаралась, даже сама приготовила торт, что для нашей семьи было сродни празднику. Вот только настроения этого самого, праздничного, не было ни у кого. Все понимали, куда я еду. И все понимали, что меня там ждёт.

На дороге показались три чёрных, тонированных седана, на номерах которых был выбит герб императора, а на капоте знак опричнины. Серебряный меч, окаймлённый венком омелы. За ними, постепенно снижая скорость, ехал автобус, в окнах которого мелькали лица собранных за этот день юношей и девушек.

Остановившись возле ворот, из первой машины вышел поджарый мужчина в военной форме и направился к нам. На погонах — лычки поручика, обветренное лицо застыло маской равнодушия, а прищуренный взгляд источал холод. Цепной пёс императора прибыл за пополнением и уедет только с ним. Охрана ему не мешала, провожая не самым доброжелательным взглядом. Матушка поджала губы, подошла ко мне и положила тёплую ладонь на плечо, слегка сжав.

— Пообещай мне, сынок, прошу тебя, — очень тихо зашептала она, чтобы никто не слышал. — Если вдруг что-то случится, ты позвонишь мне. Не отцу, а мне…

Я улыбнулся и накрыл её ладонь своей. В глазах Кристины Алексеевны была буря эмоций и переживаний, но она старалась держаться, как и подобает графине Демидовой, в девичестве Потёмкиной. Могу лишь предполагать, с чем связана её просьба, но скорее всего это касалось деда.

Отец мамы командовал Преображенским лейб-гвардии полком в Санкт-Петербурге. Матушка уважала мой выбор, пусть и переживала сильно, но намекнула, что если возникнут проблемы — дед их решит. Вот только я был против подобного, не хватало ещё подставлять старика, с которым в детстве иногда ходил на рыбалку, пока Олегом занимался отец.

— Всё будет хорошо, матушка, — попытался я передать своим тоном уверенность. — Не переживай, я буду звонить по возможности и справляться о вашем здоровье.

Уголки её губ приподнялись, она чуть прикрыла глаза и повела подбородком. Ей нужно было услышать эти слова, а мне не сложно их произнести.

Опричник остановился на почтительном расстоянии, обменявшись скупыми кивками с отцом. Псы императора не кланяются никому, кроме государя, а этикет требовал представиться по форме:

— Поручик третьего отдела собственной Его Императорского Величества канцелярии Еремеев Николай Александрович. От лица государя Опричнина благодарит род Демидовых за исполнения указа № 17/913 о «Срочной службе в рядах Красного Корпуса Его Императорского Величества».

— Мы чтим закон и волю государя, — чуть склонил голову отец, сестра последовала за ним, а матушка вздёрнула подбородок. Это не укрылось от опричника, но тот решил не обращать внимания.

О характере Потёмкиной Кристины Алексеевны, когда та ещё не вышла замуж за отца, ходили настоящие легенды в столице и Москве. Кратко их описать можно было одной фразой: «Фурия в платье». Эту информацию я почерпнул из интернета, пока изучал этот мир и его успехи до моего перерождения. И тем сильнее зауважал Виктора, что он смог покорить такую женщину, рядом с которой был счастлив и не желал никакого другого.

— Демидов Константин Викторович, — посмотрел на меня опричник взглядом убийцы. Холодным и отстраненным. — Прошу вас проследовать за мной.

Я кивнул, поправил сумку на плече и по очереди обнял свою семью.

— Удачной дороги и службы, сын, — похлопал меня по спине отец, — Береги себя.

Варя не выдержала и расплакалась, шмыгая носом. Я погладил её по волосам и обещал приехать сразу же, как выдастся возможность, а ещё дал слово, что мы сходим в её любимое кафе и поедим мороженное. Добившись робкой улыбки и крепких объятий, я попрощался и с матушкой, получив в щеку поцелуй и наставление быть сильным.

Всё, теперь можно идти. Я ещё раз кивнул опричнику и последовал за ним, чувствуя спиной взгляды членов семьи.

— У вас хорошая семья, Константин Викторович, — почти неслышно произнёс поручик и едва заметно улыбнулся.

Я с некоторым удивлением посмотрел на этого человека, который на мгновение преобразился, но так же быстро вернул себе маску цепного пса государя.

— Да, знаю, — ответил я. — Спасибо.

Оказавшись в автобусе, быстро осмотрел пассажиров. Помимо вооружённого водителя, ещё четверо сопровождающих сидели в начале и конце салона. Конвой и мера пресечения для всех возможных ситуаций. Всё же кучка одарённых подростков, от большей части которых отказались родные, могли натворить дел. Добровольцев, таких как я, в Корпусе было не так много.

Собственно, это было видно по лицам будущего пополнения. Кто-то сидел с кислой миной и пялился в окно. Другие разбились на парочки или небольшие группы. И вот среди таких компаний звучали смех и веселье, будто мы едем на курорт.

— … да я тебе говорю, в Смоленске есть крутой клуб! Инсомния называется! Мы с братом пару месяцев назад в нём тусили! — активно жестикулируя, громко говорил полноватый юноша с зализанными гелем волосами.

— Слушай, а поделишься тушью? Я свою забыла… — шушукалась с соседкой миниатюрная девушка с двумя косичками и родинкой над верхней губой.

— … так что, не переживайте, друзья, — широко улыбаясь, долговязый рыжий парень притягивал к себе внимание близко сидящих соседей. — Держитесь меня и всё у вас в Корпусе будет отлично! Мой отец работает в центральном офисе Корпуса в Санкт-Петербурге!

Я нашёл свободное место и под редкими любопытным взглядами закинул сумку на полку. Соседом моим оказался щуплый паренёк, слушавший музыку в наушниках и что-то читающий в телефоне. Потом рассмотрел, что это был оцифрованный трактат итальянского артефактора Макиавелли Лучиано. Занимательное чтиво, сам таким интересовался, когда пытался уложить в голове нынешний прогресс этого мира.

Двери автобуса закрылись, тихо загудел движитель и мы тронулись с места. Я бросил взгляд в окно, увидев на крыльце своих родных. Они ждали, пока мы уедем, и не уходили до этого момента. Сестра махнула рукой, заметив меня, и я улыбнулся в ответ.

До Смоленска, где находился Красный Корпус, ехать около пяти часов. Достаточно времени и нужно провести его с толком. Ноутбук лежал в сумке, можно было бы поработать, но общий гвалт и разговоры в автобусе будут мешать. Решил почитать.

Пара часов за этим занятием пролетела незаметно. Автобус сделал остановку возле заправки. Новобранцам разрешили сходить по нужде в сопровождении бойцов, поделившихся информацией, что осталось ещё где-то половина пути.

Мой сосед зашевелился. Вытащил наушники и засунул их в футляр, индикатор на котором мелькнул красным. Читать он не перестал, но в какой-то момент скосил взгляд на мой телефон.

— Трактат Архимага Джона Тейлора? Неплохой выбор, — одобрительно кивнул он. Я повернулся и вопросительно посмотрел на соседа. — Кгхм, прошу прощения, не хотел вас отвлекать, — чуть смутился парень и, словно на что-то решившись, протянул мне руку. — Иванов Анатолий Романович.

Я внутренне усмехнулся. Иванов, значит, а почему же не Сидоров? Но да ладно, не хочет мой сосед свою настоящую фамилию называть, его выбор.

— Демидов Константин Викторович, — крепко пожал я его сухую ладонь, отчего парень чуть скривился. Щуплый, да. — Вы читали? — показал кивком на телефон.

— Немного, — уклончиво ответил он. — Лишь для ознакомления с его способом четырехгранной вязи.

— Её используют для стабилизации потоков энергии в накопителях на сегодняшний день, — кивнул я, а паренёк улыбнулся. — Вы артефактор, Анатолий Романович?

— Что вы, — вновь смутился он и пробормотал. — Так, немного увлекаюсь…

— И тем не менее, работы Макиавелли Лучиано — это продвинутый уровень артефакторики, — указал подбородком на его телефон.

— Вы читали, Константин Викторович? — глаза парня вспыхнули интересом и, увидев мой кивок, спросил: — И как вам? Скажите же, что Макиавелли Лучиано гений своего времени!

Я пожал плечами. Мне сложно было дать верную оценку. До истинной, величайшей в своём роде артефакторики люди этого мира ещё не дошли. Но стремились к этому, да. Вот только сказать об этом я не мог, мой сосед банально не поймёт, а потому произнёс другое:

— Его теория о формировании третьего слоя вязи во избежании резонанса энергии показалась мне занимательной.

— За её доказательство он был признан самыми известными артефакторами Семи Домов и лично награждён Римским Императором, — выдохнул благоговейно Анатолий Романович. — Великий человек…

Мне на эту волну восторга оставалось лишь кивнуть. Видно, что парень всей душой был артефактором и буквально дышал этим. Благодаря своей искре божественности я почувствовал, что на нём как минимум три артефакта. Один на шее, скрытый под рубашкой, запонки и пуговица.

Какие функции те выполняют — неизвестно, моя сила только-только пробудилась и на многое пока что не способна. И, возможно, у соседа артефактов больше, чем три, просто в данный момент мне их не опознать. Нужна энергия, чтобы развить ядро, а значит и Червоточина, за которой я еду в Корпус.

Весь дальнейший путь мы с соседом разговаривали, как об артефакторике, так и о разных мелочах. Не знаю, кто ему создавал легенду обычного простолюдина или бастарда с фамилией Иванов, но та трещала по швам.

Парень был начитан, умён, сдержан, но сильно зажат. Постоянно робел, смущался и вызывал некий диссонанс своим характером. Возникало такое ощущение, что он всю жизнь просидел в библиотеке, не покидая её пределов. То, что он аристократ — сомнений никаких, но… да ладно, мне-то какое дело?

— Скажите, Константин Викторович, — будто опасаясь моего дальнейшего ответа, заговорил он. — Вы ведь доброволец?

Насколько я знал, такое спрашивать у малознакомого человека, уезжающего в Корпус, не принято. Неизвестно на кого можешь нарваться, а дети, выброшенные из рода за порог, могут отреагировать по разному. Обиду затаят за такое любопытство или ещё что.

— Да, Анатолий Романович, — не стал скрывать я правды. Хотя это был определённый риск — добровольцев среди новобранцев не любили. Сами новобранцы, разумеется. Их-то выбросили, а я сам пришёл. Что тут сказать, дети…

— Я видел, как вас провожала семья, — робко улыбнулся он. — Не жалеете?

— Ничуть, — пожал я плечами. — Это мой выбор.

— И не боитесь, что придётся сражаться с чудовищами Изнанки?

— Не боюсь, — просто ответил я. Анатолий недоверчиво посмотрел на меня и я решил пояснить: — После обучения нашей задачей будет убивать монстров. Страх — плохой советчик в этом деле.

— Кгхм, а вы храбры… — смущённо пробормотал парень.

— Дело не в храбрости, Анатолий Романович, — покачал я головой. — Таков этот мир. К сожалению, если не принять эту правду, то дорога только одна.

— Смерть, — неожиданно твёрдо произнёс Анатолий и я посмотрел на этого юношу новым взглядом.

Разговор как-то затих сам собой. Мой сосед о чем-то крепко задумался и повернулся к окну, а я лениво рассматривал будущих коллег по Корпусу. В разговоры особо не вслушивался. Решил оставшийся путь подремать, пока меня не разбудили громкие, недоумевающие голоса.

Резко распахнув глаза, я напрягся и весь подобрался, готовый в любой момент действовать. Но на нас никто не напал, выстрелы не грохотали, а опричники в отличие от ничего не понимающих новобранцев были спокойны.

Автобус сбавил скорость, съехал с дороги и стал двигаться по ухабам. Мы явно не доехали до Смоленска, а зачем-то свернули. В окне виднелись очертания стен города, высоток и силуэты машин на дороге, а справа тянулся лес.

— Анатолий Романович, вы не слышали, по какой причине мы свернули? — спокойно осведомился я у соседа.

— Нет, — рассеянно покачал головой сосед.

Мимо нас, обогнав практически в притирку, пронеслись несколько БТР с сидевшими на броне экипированными по самые брови бойцами. Они явно куда-то спешили.

В лобовом стекле водителя ничего не было видно, кроме разбитой дороги и леса, но спустя минут десять, тот повернул и реакция новобранцев не заставила себя ждать. Кто-то с перепуга закричал, взвизгнула девушка в середине салона. Анатолий рядом со мной шумно сглотнул и стал теребить пуговицу пиджака. Парочка опричников с широкими улыбками наблюдали за нами, наслаждаясь произведённым эффектом.

Коренастый военный в пятнистой униформе, с ёжиком коротким седых волос и шрамом на правой щеке, поднялся со своего места. Никаких знаков отличия на его одежде не было, за исключением знака опричнины, но стоило ему встать, как улыбки на лицах его коллег исчезли.

Он обвёл нас тяжёлым взглядом, положил мощные, покрытые шрамами ладони на винтовку и сухим, поставленным голосом заговорил:

— Новобранцы, через три минуты мы прибудем в точку появления Разрыва! Ваша задача, — тряска автобуса вообще ему не мешала, боец стоял ровно, будто на плацу. — В точности и без коллебаний исполнять команды! Не паниковать, не разбегаться, а делать ровно то, что вам скажут!

— Зачем мы туда едем⁈ Разве вы не должны доставить нас в город⁈ Мы же ещё даже обучение не прошли! — выкрикнул кто-то из салона.

Военный мигом нашёл говорливого и одарил его таким взглядом, что тот сразу же заткнулся.

— Лучшее обучение — практика, — всё же изволил он пояснить, под кивки своих коллег. — Вы — будущие бойцы Красного Корпуса и вам будет полезно увидеть своими глазами, с чем придётся сражаться. Всё, отставить разговоры.

Автобус остановился на пустыре и нас сразу же взяли в оборот. Под громкий крик: «Покинуть салон! Построение в две шеренги! БЕГОМ!», мы стали выбираться наружу. Вначале народ толпился в проходе, кто-то не спешил выходить, но опричники быстро вытащили таких умников на свежий воздух. Я бросил взгляд на Анатолия, который от всей этой ситуации был скорее не напуган, а просто не знал, что ему делать.

— Держись рядом, — решил я поддержать парня. Пусть мы практически незнакомы, но человеком он мне показался неплохим, а прикрыть его при случае мне ничего не будет стоить. Все мы сейчас в одной лодке.

Парень быстро кивнул и когда мы покинули с ним автобус, встал рядом. Построили нас вразнобой, не по росту, но сейчас на это было всем плевать.

Пока новобранцы пытались допытаться до наших провожатых, что те задумали, я смотрел вперёд. Туда, где ширились три Разрыва в пространстве, окруженные бойцами корпуса. Судя по увиденному — два обогнавших нас БТР были группой усиления, народа здесь хватало с избытком. Надрывался громкоговоритель, звучали приказы, бойцы готовились к бою и ждали появления непрошенных гостей.

— За мной, шагом марш! — пророкотал седой командир нашей сборной солянки и двинулся в сторону Разрывов. Остальные опричники взяли нас по бокам. Седаны, ранее нас сопровождающие, исчезли. Похоже, отделились, пока я спал, и поехали в город.

По мере приближения к Разрывам, я замечал всё больше деталей. Бойцы Корпуса установили автоматически-развёртывающиеся баррикады модели «Монолит», создав себе огнестрельные точки. Появились пулемётные гнёзда, развернулись БТР для ведения огня. Повсюду звучали команды и громкие крики, подгоняющие бойцов.

Это был механизм. Слаженный и чётко работающий механизм. Никто не бегал без цели, не паниковал и не трясся от страха. Каждый знал свою задачу, исполнял её вовремя и действовал в едином темпе.

На нас обратили внимание, но никто не удивился появлению детей на поле боя. Похоже, подобная практика в Красном Корпусе была нормой. Просто информации об этом нигде не было.

Всё, что связано с этой структурой в интернете было на уровне слухов и обсуждений на форумах. Информацию по системе работы Красного Корпуса держали под плотным контролем.

Нас построили неподалёку от БТР, за спинами бойцов, но с прекрасным видом на Разрывы. Три чёрных провала, словно воронка чёрной дыры, пересекали ядовитые жёлтые трещины, пульсирующие от готовой вырваться на свободу энергии хаоса. Мне хватило одного взгляда, чтобы примерно понять — прорыв произойдёт с минуты на минуту.

— Итак, новобранцы, — повернулся к нам командир, завёл руки за спину и оглядел наш строй. Лицо его не выражало никаких эмоций, но в выцветших серых глазах я заметил лёгкую насмешку. Похоже, у служивых Красного Корпуса частенько происходили такие вот развлечения за счёт молодняка. — Перед вами так называемый Разрыв! Кто-нибудь из вас знает, что это такое⁈

Ответом ему была тишина. Откуда бы вчерашним простолюдинам и бастардам знать, что это такое? Как я уже сказал, информация по Красному Корпусу была засекреченной. Но, как говорится, есть нюанс… Аристократы, особенно выходцы из приближённых к императору родов, знали побольше остальных. И я не удивлюсь, если вопрос командира был попыткой выявить таких вот персонажей, а также показать остальным, что среди них есть птицы высокого полёта. Зачем это делать? Кто бы это знал…

Убедившись, что спрашивать с нас бесполезно, боец хмыкнул и указал большим пальцем себе за спину. На Разрывы.

— Разрыв — это скопление остаточной энергии Червоточины. Что такое Червоточина вам расскажут на занятиях. Сейчас запомните главное: из таких дыр в наш мир лезет всякая тварь, для которой человеческая плоть лучше любого деликатеса. Появляются они в радиусе десяти-двадцати километров от Смоленска в хаотичном порядке. Одной из ваших будущих задач будет стоять бок о бок с ними, — кивок в сторону бойцов, готовящихся к сражению. — А теперь смотрите, наблюдайте, мотайте на ус, и постарайтесь не обосраться.

Стоило ему договорить и Разрывы вспухли. В нос ударила трупная вонь вкупе с запахом пожухлой травы. Лицо облизал смердящий ветер, оставив после себя ощущение омерзения. Возникло желание обтереть себя руками, чтобы сбросить эту вонь. Стоявший рядом со мной по левое плечо Анатолий весь передёрнулся и осунулся. Девушка справа всхлипнула и побледнела, а глаза её расширились от шока и страха.

Командир внимательно следил за каждым из нас тяжёлым взлядом, подмечая реакцию и то, как новобранцев корёжит от энергии хаоса. Я не сразу обратил на это внимание, спокойно рассматривая Разрывы, а когда перевёл взгляд на командира, то увидел, как тот в лёгком удивлении приподнял брови и смотрел точно на меня.

— Ну хоть у кого-то из вас есть яйца, — проворчал он, а потом громко обратился к новобранцам: — А теперь смотрите, детишки, что всех вас ждёт на службе! Смотрите и запоминайте!

После его слов раздался зубодробительный треск, а вслед за ним яростный и голодный рёв тварей, вырвавшихся из Разрывов…