Красная дорама – 2

9. Застольная беседа под соджу

Столовая располагалась прямо в здании колхозной Администрации — именно к ней вел его боковой вход, от уличного рукомойника. У водоразборных колонок, когда я к ним приблизился, толпилось человек семь-восемь. К одной из них — той самой, что по приезде пользовался я — подходили по двое. Один тянул рукоять — второй подставлял ладони, затем напарники менялись местами. А вот у другой, как выяснилось, рычаг фиксировался, и с ней легко можно было управиться в одиночку. Правда, вода здесь текла довольно тоненькой струйкой — зато вся твоя!

Шагал я неспешно, и к моменту, когда оказался возле умывальника, обе колонки как раз освободились — народ от них потянулся внутрь. Я, понятно, выбрал дальнюю — «полуавтомат». Заодно рассмотрел вблизи фиксатор рукояти: сделан тот был кустарно, не иначе — «по инициативе снизу» и силами самих колхозников. И все же не знать об усовершенствовании та же Шим Ку Ан никак не могла — почему тогда не подсказала, что я сунулся не туда? Нарочно, чтобы посмеяться над городским неумехой?

Хм…

Вымыв руки и ополоснув лицо — что вода будет ледяной, на этот раз я уже ожидал, но на поверку она даже не показалась мне такой уж нестерпимо холодной, вот что значит правильный настрой! — я направился в здание. Столовую отыскал без труда — по запаху: из правого от дверей коридора бил густой аромат горячей еды. Туда-то я и устремился — и вышел к обеденному залу.

Еще на подходе к нему на глаза мне попался вывешенный на стену график — согласно оному, как раз в 18:00 заканчивала ужин бригада Девятого Управления Пэктусан, и ее места за столами предстояло занять сотрудникам из Управления Восьмого. Затем, спустя полчаса, наступала очередь студентов из Сонним, и только после них — черед нашей «Семерки».

Почти на автомате я потянул из кармана телефон и сверился со временем: было без трех минут шесть.

Кивнув своим мыслям — примерно такие цифры и ожидал увидеть — я сунул трубку обратно в карман, но тут же достал ее оттуда снова: что-то меня на экране насторожило, сперва и сам не понял что. Пригляделся: нет, с часами все было в полном порядке, а вот сотовой сети мобильник почему-то в упор не «видел».

Нахмурившись, я прошел до конца коридора — в обход мерно гудящей толпы голодных работяг, ожидавших у обеденного зала. Проверил мобильник: связь не появилась. Я вернулся к боковому выходу, высунулся за двери — сигнала не наблюдалось и здесь. Уже не отрывая взгляда от экрана смартфона, обошел здание Администрации снаружи, поднялся на парадное крыльцо — ровным счетом ничего не изменилось, ни по пути, ни в его конце.

Какой-то сбой? Или здесь у них всегда так?

Нужно будет при случае уточнить…

Спрятав наконец айфон в карман комбинезона, я зашагал обратно к столовой. В коридоре разминулся с отужинавшей сменой — знакомых лиц в ней не встретив. И вслед за бригадой Восьмого сунулся в обеденный зал.

Тот оказался не слишком просторным — в первый момент мне даже показалось, что набившиеся внутрь три десятка человек нипочем здесь не рассядутся. Однако, на удивление, за столами все в итоге благополучно уместились — пусть и не без некоторой сопутствующей толкотни. Но вот теперь свободных мест в зале будто бы не осталось вовсе.

Нет, может, и нашлось бы одно, где-нибудь с самого краешку, но высмотреть его я не успел — из-за спины меня вдруг окликнули:

— Товарищ Чон!

Я обернулся: позади меня стояла Шим Ку Ан, зампредседателя:

— Товарищ Чон, что вы здесь делаете? Вам не сюда! Пойдемте, я вас провожу!

— Буду весьма признателен, — любезно улыбнулся ей я. — А что, мобильный телефон здесь у вас не берет? — осведомился, уже идя за женщиной по коридору.

— В Администрации стоит аппарат, — пожала плечами Шим Ку Ан. — Понадобится позвонить — дайте знать, покажу.

Это был не совсем ответ на мой вопрос, но одновременно — и он тоже, так что дополнительно уточнять я ничего не стал.

Тем временем мы подошли к какой-то распахнутой двери, и зампредседателя посторонилась, пропуская меня внутрь:

— Вот, сюда проходите.

Кивнув, я переступил порог.

Помещение, куда я попал, где-то втрое уступало размером давешнему обеденному залу, но зато и стол здесь стоял один-единственный — накрытый всего на четверых. Сидели же за ним пока и вовсе только двое — мужчины лет сорока, может, пятидесяти. Первый — в узком сером пиджаке, второй — в защитного цвета френче (оба, кстати, были при значках, причем «френч» носил необычный, хитрого дизайна — наградной, что ли?).

Так-то, в целом, не Бог весть что, но мой старый рабочий комбинезон, да еще и прямо с поля, пожалуй, смотрелся на этом фоне не слишком выигрышно — а встречают-то по одежке!

Нет, меня посещала мысль, что к ужину неплохо было бы переодеться, однако мой забрызганный грязью дорожный комплект выглядел сейчас, пожалуй, и того хуже. А ничего другого из Пхеньяна я, увы, не захватил — решил, что для сельской местности сойдет и так.

А собственно, почему бы и не сойти? Чай не на светском приеме!

Возвращаясь к мужчинам за столом: лица их показались мне отдаленно знакомыми — не исключено, что мельком мы пересекались на каком-нибудь праздничном митинге или в коридорах концерна. Но не более того. А они оба смотрели сейчас не столько на меня, сколько на показавшуюся из-за моей спины Шим Ку Ан.

— Товарищ Чон, из ваших, — коротко представила меня «старожилам» комнаты та — и сразу удалилась.

— О, как понимаю, Седьмое Управление пожаловало! — расплылся тут же в широкой, пожалуй, несколько слащавой улыбке «пиджак», удостоив наконец вниманием мою персону.

— Все верно, — коротко кивнул на это я.

— Я — Хонг И Джун из Восьмого, заведующий складом готовой продукции, — представился мой собеседник, сразу же обозначив свой статус в Пэктусан.

— Сим Бон Хва, начальник отдела контроля качества, Девятое Управление, — в свою очередь назвался «френч».

— Чон Сун Бок, референт начальницы Седьмого Управления, — в том же формате отрекомендовался и я — как бы подчеркнув, что должностью им отнюдь не уступаю.

— Присаживайтесь, товарищ Чон — будьте как дома, — по-хозяйски предложил мне затем Хонг. — По случаю знакомства — по маленькой? — кивнул он тут же на початую бутылку соджу на столе перед собой. — Пока ждем Профессора.

— Профессора? — переспросил я, опускаясь на стул.

Пить соджу на голодный желудок представлялось мне сейчас далеко не лучшей идеей, однако отказываться от угощения я все же не стал — решил не начинать встречу с конфронтации.

Тут ведь как. Если по служебному положению мы с этим Хонгом были приблизительно равны, то возраст уже играл на его стороне. А в Корее, по крайней мере, на Юге, проигнорировать предложение старшего выпить с ним — значит, проявить просто-таки вопиющее неуважение. Как с этим вопросом дело обстоит здесь, на Севере, я пока не имел случая проверить лично, но подозревал, что приблизительно так же.

— Да, Профессора — так мы его между собой называем, — хохотнул между тем «пиджак», наполняя из бутылки невысокие граненые стаканчики. — Куратора студентиков. На самом деле, никакой он, конечно, не профессор, куда ему! Методист учебного курса или что-то такое… Но мы решили — раз из института, пусть и промышленного, значит, будет у нас Профессором! О, а вот и он сам! — посмотрел тут собеседник куда-то мне за плечо. — Опаздываешь, Хан!

Я обернулся: в комнату вошел высокий человек в запыленной рабочей одежде — вполне под стать моему видавшему виды комбинезону, кстати. Выглядел «Профессор», пожалуй, постарше меня, но если и так, то едва ли намного — однако наверняка был значительно моложе моих соседей по столу.

— Хан, это товарищ Чон, будет теперь вместо Ли, — продолжил тем временем Хонг.

— Хан Мин Джун, — дружелюбно протянул мне руку «Профессор», обойдясь при этом «без чинов» — соперничать со мной за место в негласной иерархии он, похоже, не собирался.

— Чон Сун Бок, — отплатив ему той же монетой, я привстал и пожал поданную ладонь.

Затем мы оба уселись.

«Пиджак» плеснул соджу и Хану — согласия у того на сей счет не спрашивая. Затем стаканчик самого Хонга предупредительно наполнил Сим Бон Хва — и мы выпили.

Соджу оказалось неожиданно крепким — я уже знал, что обычно оно тут слабенькое, от силы градусов двадцать, а то и меньше. Но конкретно в этом, кажется, содержались все законные «водочные» сорок оборотов! Однако если даже счесть это достоинством — в моем случае, довольно сомнительным, ситуация настоятельно требовала ясности ума — то оно у напитка оказалось разве что не единственным.

Признаться, я вообще не то чтобы большой поклонник крепкого алкоголя — предпочитаю пиво. Но под настроение, в общем-то, и против хорошей «беленькой» ничего не имею. Вот только ключевое слово тут — «хорошей». А эта… Резкий, будто кулаком шибающий в нос запах, нелепо-сладковатый привкус…

О-очень на любителя, в общем.

Правда, в голову бьет с налета, этого не отнять. Надо быть с ним осторожнее…

Отставив пустой стаканчик, я поспешил обратиться к закускам — кимчи и рису.

Знаковая деталь, к слову. За время, что провел в этом теле, я выявил тут следующую кулинарную шкалу. Кукуруза или, скажем, пшено — более или менее повседневная еда простого человека. Ранг риса заметно выше — его здесь уже могут себе позволить не все и не всегда. Ну а уж мясо — чаще всего это будет курица — верный признак элитной или, как минимум, праздничной трапезы.

Мяса у нас к ужину и не наблюдалось, а вот рис — был.

Бригаду в общем зале, к слову, потчевали сегодня пшенкой.

Мои соседи по столу тоже с аппетитом принялись за еду — что, впрочем, ничуть не помешало завязаться беседе. Меня спросили, как там Пхеньян, на что я неопределенно ответил: стоит, мол. Сим и Хонг ненавязчиво поинтересовались новостями из Пэктусан — пришлось объяснить, что только сегодня утром вернулся после трехнедельной отлучки. Назвал это командировкой — уточняющих вопросов не последовало.

Затем Хан рассказал пару забавных историй про своих подопечных-студентов — сорвиголовы там, по ходу, и впрямь подобрались те еще.

Потом разговор как-то сам собой перекинулся на спортивную тему. Все три моих собеседника нежданно оказались заядлыми футбольными болельщиками — понятно, местного разлива. Хонг был преданным поклонником клуба, так без затей и называвшегося: «Городская спортивная команда Пхеньяна», Сим — другого столичного коллектива — «Джеби», а Хан симпатизировал «Римёнсу», защищавшему как раз честь провинции Хванхэ-Пукто.

Вот никогда бы не подумал: там у них, в северокорейском чемпионате по футболу, оказывается, такие страсти кипят — итальянская Серия А и испанская Ла Лига просто нервно курят в сторонке!

От меня принялись допытываться на предмет уже моих клубных пристрастий — пришлось соврать, что к футболу равнодушен. На что все недоуменно покачали головами: надо же, мол, чего только на свете не бывает!

По ходу застольной беседы еще дважды наполнялись и опустошались стаканчики, но в целом, с соджу мы не частили.

Словом, ужин шел своим чередом — внешне совершенно непринужденно. Однако, участвовавший в «прошлой жизни» не в одном десятке подобных «дружеских» посиделок, шестым чувством я ощущал, что совсем не все тут так просто. Что-то определенно назревало — почти незаметно, но неуклонно.

Так, конечно же, и оказалось.

Но сперва с нами распрощался Хан — под предлогом того, что вверенных его заботам охламонов не стоит слишком надолго оставлять без присмотра, «Профессор» удалился. Почти тут же Хонг и Сим как бы невзначай переглянулись.

Я внутренне подобрался.

«Пиджак» чуть заметно кивнул приятелю, словно давая команду начинать — и тот обронил сочувственно:

— Возвращаясь к нашим здешним делам… Да уж, товарищ Чон, наследство вам Ли оставил неважнецкое!

— Это вы про ход соцсоревнования? — уточнил, в общем-то, очевидное я.

— Именно про него, — подтвердил Сим.

— За оставшееся время самому вам положение никак не выправить! — энергично подключился Хонг.

— Самому? — выразительно приподнял бровь я.

— Ну да, — кивнул «пиджак». — Без помощи старших товарищей…

— Ведь, по большому счету, все мы тут делаем одно общее дело, — незамедлительно подхватил за ним «френч».

— И все трое — представляем «Пэктусан», — добавил Хонг.

Так они и продолжили — перепасовываясь фразами, словно футболисты (раз уж тут о них вспоминали) мячом, с каждой новой передачей расчетливо приближаясь к штрафной площадке соперника.

— И будет не очень красиво, если из трех присланных концерном полеводческих бригад две продемонстрируют достойный результат, а одна — с треском провалится!

— Возникнут закономерные вопросы — к неудачнику.

— И последуют оргвыводы!

— С вас, товарищ Чон, тоже непременно спросят — хотя лично вы ни в чем и не виноваты!

— Ситуация упущена не вами — но отвечать за результат вам!

— Однако есть и иной вариант!..

— И какой же? — осведомился я, воспользовавшись специально предоставленной мне для этого собеседниками паузой. Нет, можно было, конечно, и промолчать, но «игру» это им все равно бы не сломало — так что зачем?

Ответил мне Хонг — и дальше со мной говорил только он.

— Наши две бригады — Восьмого и Девятого Управлений — план уже в любом случае выполнят. Так что в оставшиеся дни мы легко можем себе позволить несколько сбавить свои темпы. Что даст вам, Седьмому, возможность слегка к нам подтянуться, сократить отставание — до более или менее пристойного. Да, вы все равно останетесь на последнем месте — но на то и соревнование, кто-то в нем побеждает, кто-то неизбежно уступает. Однако это уже будет выглядеть не как сокрушительный провал — как вполне достойный проигрыш. А лично вы, товарищ Чон, и вовсе покажете себя начальству с самой лучшей стороны — взялись за дело в абсолютно безнадежной ситуации и героически ее переломили! Еще бы чуть-чуть — глядишь, и вовсе вырвались бы в лидеры, но самую малость времени уже не хватило! Ну, что скажете? — выжидательно склонил голову набок «пиджак».

— Спрошу: что вы потребуете взамен, — немного помедлив, выговорил я.

— Это же дружеская поддержка! — с деланым простодушием развел руками Хонг. — Разве можно за нее что-то требовать или просить⁈ Ну, кроме столь же товарищеского отношения!

Ага.

— То есть, например, впредь мне не стоит поднимать вопросы подкупа тракториста или, скажем, закулисных договоренностей с председателем — потому что это было бы несколько не по-товарищески? — прищурился я на собеседника.

— Определенно, не стоит, — разом стерев с лица медовую улыбку, кивнул тот. — Но вовсе не только по этой причине.

— И по какой же еще?

— Чтобы в один прекрасный день внезапно не обнаружить себя лежащим под мостом со сломанной ногой, как случилось недавно с товарищем Ли. А может, и со сломанной шеей… — холодно выговорил «пиджак».

А вот это он зря, конечно.

По-хорошему, сама по себе предложенная мне сделка заслуживала, как минимум, обдумывания. Да, принять ее — означало бы прогнуться под Хонга с Симом, но ради дела собственной гордостью тут, в конце концов, можно было бы и поступиться: главное, что Джу Мун Хи подобный итог, скорее всего, устроил бы — за невозможностью добиться лучшего. А очевидных путей к этому гипотетическому «лучшему» покамест абсолютно не просматривалось.

Поднять скандал? Так что Хонг, что Сим, что здешний председатель, что тот тракторист — все всё будут решительно отрицать. И что тогда? Не станут же их допрашивать с пристрастием — не тот повод! Да и, допустим, что-то все же вскроется — в итоге мы с Джу еще и посмешищем в Пэктусан сделаемся! Облажались из-за бутылки соджу работяге! Товарищи, это фиаско!

Словом, предмет для переговоров определенно наклевывался… Но лишь до тех пор, пока «пиджак» не намекнул, что печальный инцидент с товарищем Ли не был случайностью. И пока не начал напрямую угрожать уже мне.

Нет, на подобном гнилом фундаменте никакие договоренности строить я точно был не готов.

— Значит, постараюсь избегать подозрительных мостов, — угрюмо произнес я, медленно поднимаясь из-за стола — благо с едой уже закончил, а пить больше не собирался. — Что и вам обоим настойчиво советую… дорогие товарищи.

Хонг нервно дернулся — словно ему пощечину залепили. Сим побагровел. Подобного оборота они явно не ожидали.

— Мальчишка! Да как ты смеешь⁈ — задыхаясь от ярости, прошипел «френч».

А вот «пиджак», надо отдать ему должное, и сам сдержался, и приятелю сделал знак заткнуться.

— Товарищ Чон, вы все-таки еще подумайте! — бросил он мне уже в спину. — В первую очередь, это в ваших же интересах!

Размениваться на ответ я уже не стал — и вышел в коридор.