Красная дорама – 2

31. Кто хорошо работает — тот хорошо отдыхает!

Первые готовые отчеты начали поступать из отделов еще в пятницу вечером — причем раньше всех «отстрелялись» два потенциально не самых лояльных Джу подразделения: инженерно-техническое и склад готовой продукции. Не иначе, прониклись незавидной судьбой «неправильного Цоя»!

Я, правда, все равно увидел эти документы только утром в субботу — вместе с подоспевшими докладами финансистов, кадровиков и снабженцев. Взялся читать — вместо свежей газеты. Сперва просто пробежал глазами, затем нашел стопку чистых листков, карандаш — и принялся рисовать квадратики и кружочки со стрелочками. Пару раз запутался и все переделывал. Еще пару раз уперся в дефицит данных — видимо, из-за покамест неполного комплекта отчетов. Однажды вроде бы нащупал явную материальную недостачу — но, не исключено, что тревога была и ложной: многое тут зависело от того, что и как напишет в своих бумагах отдел контроля качества и гарантийного обеспечения, а их Пак Су Бин обещала мне представить только к концу дня.

То есть время для каких бы то ни было веских выводов еще явно не настало, но кое-что для меня прояснилось уже сейчас. В частности, я увидел, что потенциальным злоумышленникам и в самом деле есть что ловить в нашей «Семерке»: кроме всего прочего, через Управление шел довольно значительный поток драгметаллов, использовавшихся в опытном производстве.

Решив, что с понедельника начну усердно копать именно в этом направлении, до поры я отложил отчеты в сторонку и взялся за телефон.

Сначала созвонился с мототорговцем Ли Джин Хо. Первым делом сердечно поблагодарил его за ремонт байка — сделать это из колхоза я, понятно, должным образом не смог (хотя с Цзинем на словах «огромное спасибо» и передал), а по возвращении в Пхеньян, к собственному стыду, закрутился — и позабыл.

Затем перешел к делу. Сказал, что хочу приобрести (и именно купить, а не получить в подарок) новый мотошлем. Ли-младший все же пытался настаивать, что пришлет мне таковой бесплатно (типа, мой Кавасаки под его, Джин Хо, личной пожизненной ответственностью), но я был вежливо-непреклонен. Какие-никакие средства у меня теперь водились, а злоупотреблять расположением донджю определенно не стоило — по крайней мере, в мелочах. Вот если прижмет снова по-крупному — тогда да, и хорошо бы, чтобы к тому моменту Ли свой нынешний энтузиазм не растерял.

В итоге мы сошлись на том, что байк — да, своего рода, на гарантии, но о всякого рода экипировке — разговор уже отдельный. И договорились, что в понедельник я подъеду в магазин — туда как раз придет новая партия шлемов — и выберу то, что мне нужно.

Душевно простившись с собеседником, мобильник я не убрал: мне предстоял еще один важный разговор, решиться на который было куда сложнее. Снова — уже далеко не в первый раз — все хорошенько обдумав, я набрал номер полковника Кана.

— Здравия желаю, товарищ полковник! — проговорил я в трубку, когда на том конце ответили. — Это Чон Сун Бок, референт товарища Джу Мун Хи! — во избежание ненужной путаницы, представился по своей прежней должности. — Вам сейчас удобно со мной переговорить?

— Слушаю тебя, Чон, — если Кан и удивился звонку, то вида не показал. — Говори.

— Товарищ полковник, вы тогда сказали, что, если мне понадобится о чем-то с вами посоветоваться — я смогу это сделать, — на всякий случай все же напомнил я собеседнику предысторию. — И вот, теперь такая необходимость возникла…

— Слушаю тебя, — уже немного нетерпеливо повторил Кан. — Что случилось?

— Боюсь, что это не совсем телефонный разговор, — заметил я. — Нельзя ли мне к вам подъехать? В любое удобное для вас время.

— Нет, сюда ехать не стоит, — быстро ответил полковник. — Но в среду я буду в Пхеньяне — думаю, что смогу уделить тебе там некоторое время… До среды твоя проблема ждет?

— Если другого варианта нет… — праздник у Хи Рен — а именно о ней я собирался поговорить с Каном — был назначен на пятницу. Среда — выходило почти впритык…

— Другого — нет, — сухо обронил мой собеседник.

— Тогда, значит, в среду, — подтвердил я. — Спасибо, товарищ полковник!

— Не за что, Чон. Утром в среду мой адъютант с тобой свяжется и уточнит точное время и место. Все, извини, мне некогда. До встречи.

— До свидания, товарищ полковник! — произнес я уже в пустоту — абонент отключился.

Ну что ж… Все прошло не так уж и плохо: я вполне допускал что Кан вовсе откажется со мной разговаривать или, тем более, встречаться. Среда — это, конечно, поздновато, но, как гласит корейская народная пословица, нет фазана — так и петух сгодится!

* * *

Не стану подробно останавливаться на нашем сегодняшнем занятии с Хи Рен. Отмечу лишь, что новых синяков в этот день моя ученица из школы не принесла — по крайней мере, на открытых частях тела их у нее не наблюдалось — да и вообще держалась она куда бодрее, нежели накануне. Обольщаться тут, впрочем, не стоило: скорее всего, это не ситуация изменилась к лучшему, а просто девочка слишком поверила моему вчерашнему неосторожному обещанию. И если у меня в итоге не выгорит…

Ладно, не будем пока о грустном.

Расстались мы сегодня с Хи Рен пораньше: к четырем мне уже нужно было в Пэктусан, для подведения итогов жизни — я, кстати, так пока и не придумал, о чем там стану говорить. Не о мордобое же с «неправильным Цоем», в самом деле!

Ученица вышла проводить меня на лестничную площадку. Лифт в этот час еще не работал, и я шагнул к ступенькам.

— Чон- сонсэнним! — окликнула меня тут Хи Рен.

— Да? — обернулся я.

— А можно я потренируюсь ездить с вами на мотоцикле, сидя сзади? — спросила девочка.

Я усмехнулся:

— А чем тебя, как раньше, не утраивает?

— Ну, это смотрится как-то по-детски… — смущенно пробормотала моя юная собеседница. — Сзади — круче! Подъезжаем мы такие к школе, я ногу перекидываю, спрыгиваю… Совсем другой выйдет эффект! Вот только помню, что там держаться особо не за что — поэтому хочу сперва все хорошенько отрепетировать, чтобы в решающий момент, наоборот, не опозориться…

То есть это она уже мелочи продумывает! И более не считает, что байк — бесполезен. А с главным — уверена: я решу…

Ох-х…

— Хорошо, обязательно отрепетируем, — беззаботно улыбнулся я. — Вот только шлем новый куплю! Иначе как? — развел руками.

— А когда купите?

— В понедельник. Уже договорился — осталось оплатить и забрать.

— Отлично! — просияла Хи Рен. — Давайте тогда с понедельника каждый день станем тренироваться — перед самым вашим отъездом! Хотя бы по пять минуточек, около дома!

— Не вопрос! — с показушной веселостью кивнул девочке я.

* * *

Перед собранием, минут за пятнадцать до его начала, я забежал на седьмой этаж и заодно уточнил у как раз собиравшейся уходить на подведение собственных итогов жизни секретарши:

— Ну что?

— С трудом, но дозвонилась, — правильно поняла меня та: уезжая, я попросил ее до конца рабочего дня непременно связаться с больницей, где лежала Пак Да Соль — и выяснить, в каком состоянии находится девушка.

— Ну? — нетерпеливо бросил я.

— Все не очень хорошо, — развела руками моя собеседница. — Пока не выписывают. Назвали ее диагноз — вот, я записала, — протянула она мне стикер с набором каких-то заумных медицинских терминов. — Понятия не имею, что это значит — но, говорят, дело довольно серьезное…

Твою ж наперекосяк!

Настроение у меня и так не штурмовало вершин Пэкту, а тут и вовсе скатилось под горку.

— Ясно, — буркнул я, пряча листок с диагнозом в карман. Но добавил: — Спасибо!

— Не за что, товарищ Чон!

* * *

Слегка подправила состояние моего духа встреча в коридоре с Ким Чан Ми. Не стану скрывать: старательно мной подстроенная. Заглянув в зал, где традиционно должно было состояться собрание, и не высмотрев нигде в нем знакомых огромных глаз, я скоренько прошел назад через Музей Заслуг — и подстерег девушку на подходе.

— Привет! — шагнул из-за угла ей навстречу.

— Ой, привет! — расплылась в улыбке моя верная напарница по колхозу.

— Как жизнь?

— Вот, как раз иду подводить ее итоги! — усмехнулась Ким. — И да, поздравляю с повышением — одна из последних, наверное? — лукаво изогнула она бровку.

Между строк тут читался ненавязчивый намек: вот, мол, уже четвертый день, как мы в Пхеньяне, третий — на работе, и только впервые встретились!

— Я заходил вчера к вам в инженерно-технический, но тебя не застал, — парировал я.

— Да, в пятницу я весь день с отверткой по вентиляционному коробу ползала, — кивнула моя собеседница, определенно сочтя объяснение достаточным. — Одна я могу там пролезть, все остальные на поворотах застревают! Зимой болела — так один парень сдуру туда сунулся — пришлось стену ломать, чтобы его вызволить!

— Ну вот, а говорят, незаменимых нет! — усмехнулся я.

— Да, я такая, — хитро подмигнула мне Чан Ми. — И надеюсь, не только как техник!

Ух ты, осмелела как! Впрочем, спорить я тут и не собирался.

— Как насчет завтра куда-нибудь вместе сходить? — спросил вместо этого.

— Типа, на свидание⁈ — захлопала глазами девушка.

— Ну, вроде того. В парк Моранбон, например, — опыт по этой части у меня был тут небогатый — назвал то, что пробовал. — Для начала, — добавил многозначительно.

— Моранбон — отличная идея! — энергично кивнула моя собеседница. — Слушай, а можно лучше — в кино? — схватила она меня тут за руку — но сразу же поспешила отпустить — по коридору шли люди.

— На последний ряд? — усмехнулся я.

— Зачем на последний? — не поняла шутку Ким. — Лучше — на пятый-шестой, если, конечно, туда билеты будут! Ну а нет — так хотя бы на последний, да… Сейчас один индийский фильм идет — давно уже хотела его посмотреть! Представляешь, он такой… Говорят, там совсем нет идеологии! — понизив голос до громкого шепота, выдала она. — Только песни, танцы и любовь!

Ну, насчет того, что существуют произведения искусства, а уж тем более — масскульта, вовсе свободные от какой бы то ни было идеологии, можно, было, наверное, и возразить, но тут еще, понятно, смотря что и с чем сравнивать…

— Хорошо, давай в кино, — охотно кивнул я.

Мы условились о месте и времени встречи — не слишком рано, с утра Чан Ми надо было вести племянника, сына старшей сестры, на какое-то важное внешкольное мероприятие — и поспешили в зал: собрание должно было уже вот-вот начаться.

* * *

— Слово имеет товарищ Чон Сун Бок, — объявила из-за стола президиума Рю, со вчерашнего дня — секретарь Пак Су Бин. Именно ее товарищ Гу посадил сегодня рядом с собой — вести протокол.

Собрание неуклонно катилось к завершению — выступать мне предстояло последним.

Кстати, из руководства я был в зале одним-единственным: все остальные, начиная с уровня заместителей начальников отделов, благополучно состояли в Трудовой партии и каялись сейчас друг перед другом в грехах в каком-то другом месте.

Здесь же все шло спокойно и быстро, без скандалов и долгих обсуждений. Никаких серьезных признаний не звучало. Чан Ми, например, поведала, что в ходе профилактически работ — тех самых, в системе вентиляции — уронила в какую-то глубокую узкую щель казенную отвертку, и достать ее оттуда не было теперь никакой возможности. Ей строго наказали впредь быть внимательнее.

Что до меня, то я особо никого не слушал — ну, может, кроме Ким. Пытался наконец решить, о чем лучше сказать самому, но мысли постоянно возвращались к печальной судьбе Пак Да Соль. В какой-то момент я даже внаглую достал мобильник, залез в «Кванмён» и посмотрел, что там пишут насчет диагноза, который нам назвали по телефону. Вроде разобрался. С одной стороны, такими уж опасными осложнения девушки не выглядели, но в сети промелькнула информация, что действенного лекарства от этого заболевания в местных больницах нет.

Как, кстати, только это цензура пропустила? Там, конечно, все эзоповым языком излагалось, но тем не менее… Или про какую-то аполитичную астму Группе 109 вчитываться было просто не интересно — вот и проглядели криминал?

В то же время, в Пхеньяне препарат вроде как можно было купить более или менее свободно — однако стоил он, по здешним меркам, совершенно безумных денег.

Я сделал себе мысленную пометку тщательно этот вопрос проработать.

А тут как раз и время выступать подошло.

И вот здесь-то меня вдруг окончательно и переклинило.

Уж говорить — так почему не о том, что тебя действительно терзает?

— Товарищи! — поднялся я со своего места. — Как вы, вероятно, знаете, в конце майской битвы мне пришлось возглавлять полеводческую бригаду нашего управления, занятую посадкой риса в сельхозкооперативе «Унсон-Ри». Считаю, что недостаточно хорошо исполнил возложенные на меня обязанности, — заезженные формулировки царапали душу, но так тут было принято. Монастырь, самовар — все дела. — Я вовремя не отреагировал на разгул «желтой пыли» — и в результате две работницы моей бригады попали в больницу. Одна — товарищ Пак Да Соль — до сих пор находится там, в состоянии средней тяжести. Полагаю, что это моя вина. Я сожалею. У меня все.

На пару секунд зал замер.

— Было не так! — вскочили затем разом со своих мест «моя» Ким и Рю, но секретарь собрания, в отличие от Чан Ми, была у всех на виду — так что сумела завладеть общим вниманием и продолжила уже одна: — Товарищ Чон ни в чем не виноват! Наоборот, Да Соль он тогда жизнь спас!

— Да!!! — с горячностью подтвердила Ким.

— А потом и вовсе запретил бригаде выходить в поле! — добавил с другого конца зала Мин, также успевший посетить колхозный фельдшерский пункт. — И больше у нас уже никто не заболел! В отличие от соседей!

— Запретил бригаде выходить в поле? — переспросил кто-то, в Хванджу с нами не бывший. — А можно вот с этого места — поподробнее?

Однако на любопытствующего дружно зашикали, и он счел за благо заткнуться.

А в зале все нарастал гам — но шумели как раз в мою поддержку.

Да, по-идиотски вышло. Будто нарочно напросился на всенародное заступничество! Вот честно: не хотел!

— Товарищи, прошу тишины, — поднялся тут на ноги товарищ Гу. — Касательно товарища Чона тут к нам еще бумага из полиции пришла…

Все разом умолкли.

Напрягся и я. Что еще, на фиг, за бумага из полиции⁈ Ни на чем меня больше не ловили!

— Сообщают, что у них произошла досадная ошибка, — продолжил между тем ответственный секретарь. — Составленный на товарища Чона протокол сукпак комёль от 23 апреля, который мы с вами положили в основу одного из наших недавних решений, признан недействительным! Виновные в недоразумении уже понесли заслуженное наказание!

Что? Серьезно?

А так можно было?

И уж не это ли имела в виду Джу, когда обещала, что в субботу будут новости? Совсем из головы вылетело, кстати!..

— В этой связи предлагаю! — провозгласил тем временем оратор. — Наше решение от 24 апреля сего года отменить — и на следующем заседании, в среду, рассмотреть вопрос об избрании товарища Чона на пост второго секретаря ячейки!

— А почему не сейчас? — крикнул кто-то. — Сразу и изберем!

— Такой порядок, — развел руками Гу. — Итак, кто за?

Проголосовали единогласно. А о теме с «желтой пылью» и больными девушками — словно и забыли.

Но я ничего не забыл. И, не откладывая дело в долгий ящик, по пути домой проехался по аптекам. Пришлось, конечно, поискать еще не успевшие закрыться — а среди тех нужное лекарство нашлось только в третьей. Купил — взял на три полноценных курса, для меня это были совсем не большие деньги — и воскресным утром, пока Чан Ми была занята с племянником, по пустым дорогам скоренько отвез препарат в Хванджу — благо разрешение на поездки в соседнюю провинцию еще действовало, оформила мне его Джу с запасом: как раз последний день шел.

Собственно, в том числе поэтому — истекало разрешение — я так и поспешил. По-хорошему, конечно, сперва следовало переговорить с лечащим врачом, а не покупать лекарство по рекомендации в сети, но мы днем-то в уездный центр едва дозвонились, вечером явно было без шансов.

В любом случае, я не прогадал. В клинике сказали: очень кстати. Долго и многословно благодарили. С Пак Да Соль мне, правда, увидеться не дали, но заверили, что теперь-то уж она быстро пойдет на поправку — с чем я и вернулся в Пхеньян.

Ну а затем наконец пришло время немного расслабиться. Честно говоря, фильм, на который потащила меня Ким, мне совсем не понравился — по большому счету, ожидаемо: никогда не был поклонником продукции Болливуда. А тут явно еще и местные товарищи над самыми интересными сценами слегка ножницами поработали…

Но спутница моя осталась от картины в полнейшем восторге!

После кинотеатра мы немного прошлись по городу, а потом без затей поехали ко мне домой. И завершение воскресного дня удалось на славу! В какой-то момент соседи нам даже в свежеоклеенную обоями стенку начали колотить.

Вот же заразы! По голове себе постучите! Как у своего телевизора звук на весь подъезд включать — это нормально, а тут — мешает им, видите ли!

Нет, ну, мы, конечно, разошлись слегка, но что уж теперь⁈. Привыкайте, дорогие товарищи, теперь тут так часто будет!

Футон, правда, придется новый купить — а то этот у нас случайно порвался, только солома и полетела! Ну да я вроде и так собирался обновить обстановку в спальне. Вот и лишний повод появился!