Красная дорама – 2

44. Позывной «Стерва»

«Владимир Юрьевич, кажется, я догадываюсь, в чем у нас с вами камень преткновения!» — устало заявила Катя Кан в ночь с пятницы на субботу — уже, наверное, где-то под утро, к концу целой серии наших бесплодных попыток вырвать мое сознание из плена бренного тела.

«И в чем?» — осведомился я, чувствуя себя выжатым, словно лимон. И это — еще не проснувшись, там будет хуже!

«Я уже почти поверила, что наша цель осуществима… Но вам… Будто бы вам не хватает мотивации!» — выдала ученица мудан.

Вот это заявочки!

«Серьезно? — сил у меня уже не было даже на то, чтобы толком возмутиться. — Ну, знаете, Катя… Помочь Чан Ми — для меня сейчас самое главное! Если это — недостаток мотивации, то что тогда ее избыток⁈»

«Владимир Юрьевич, речь несколько об ином, — вздохнула моя собеседница. — Я все понимаю про ту несчастную женщину в коме — просто это немного не так работает. Вот скажите мне: зачем вам нужно вознесение сознания?»

«Катя, один из нас, кажется, тупит — и это определенно не я! — прорвалось-таки у меня негодование через глухую вату утомления. — Я же только что вам четко сказал: чтобы спасти Чан Ми!»

«А как вы намерены это делать? Ну, спасать?»

Блин, кажется, торможу все же я: что-то вообще не врубаюсь, о чем у нас тут разговор!

«Катя, это же была ваша идея, — с расстановкой выговорил я. — Я возношусь сознанием — и транзитом через него вы воздействуете на того „Быка“… Ну, или на „Тигра“, не суть… И Чан Ми приходит в себя! Что-то не так?»

«Все так. Только в этом-то и загвоздка! Я воздействую, — сделала девушка упор на прозвучавшем „Я“. — С вознесением вашего сознания это, конечно, связано — но опосредованно! Умом зависимость одного от другого мы с вами понимаем, но на уровне тонкого мира она отнюдь не очевидна! А чтобы появился действенный стимул, нужно стремиться к чему-то, что станет прямым следствием вознесения! Не косвенным!»

«Что, например?» — быстро спросил я — кажется, наконец уловив суть.

«Ну… — Катя вдруг задумалась. — На самом деле это действительно скорее инструмент, нежели самоцель… Может быть, именно поэтому, кстати, так сложно овладеть данным навыком самостоятельно… И все же… Скажем… Извините за несколько непристойный пример: во время интимной близости вознесение сознания позволяет духовно слиться с партнером! Говорят, это на порядок усиливает эффект от… Ну… От всего такого. Я, правда, лично не пробовала… Хотя нет: там, в теории, тоже не стихийно все происходит, по идее, нужно дополнительное волевое усилие… – сама же с собой и заспорила девушка. — А чтобы автоматически… О! Сообразила! Как таковое, вознесение сознания позволяет контролировать любое алкогольное или наркотическое опьянение! Сохранять трезвость ума при любой дозе дурмана, кроме смертельной! Вот это — да, прямое следствие… Чем не стимул?»

«Соджу перед сном я уже по вашей просьбе пил», — напомнил я.

« Там я немного другого пыталась этим добиться… И, видимо, мало вы выпили — ваш организм не испугался! Давайте попробуем завтра еще раз — только уже, простите, ужритесь так, чтобы наверняка! Как тогда, в колхозе!»

«В колхозе дело было в дрянном пойле, а не в его количестве!»

«Можете в этот раз взять качественное. Но побольше! Похмелье я вам потом в любом случае приглушу. А если у вас все получится с вознесением — так и вовсе уберу!»

«Ну, давайте попробуем… — не без сомнений согласился я. — Послезавтра как раз воскресенье — на работу утром не нужно…»

«Договорились! Тогда на сегодня, наверное, все?»

«Наверное… Хотя, нет, Катя, подождите!» — припомнил тут я, о чем еще хотел с ней переговорить.

«Да? Я еще здесь».

«Может быть — ну, если этот трюк с соджу у нас не выйдет — может быть, вы все-таки как-то прилетите сюда, в Пхеньян? — вкрадчиво произнес я. — У вас же российское гражданство? Туристы из России здесь бывают, я точно знаю! Да и не из России вроде тоже…»

«К сожалению, не получится, — кажется, с искренним огорчением ответила ученица мудан. — Наставница меня из Сеула совершенно точно не отпустит — мы условились, что первые шесть месяцев я неотлучно при ней…»

«А может, тогда — вместе с наставницей? — не унимался я. — Вдруг ей интересно побывать на Севере? Предложите — глядишь, и заинтересуется!»

«Не заинтересуется, — вздохнула моя собеседница. — Север она, мягко говоря, недолюбливает. И не сунется туда ни за какие сокровища мира!»

«Ясно…»

«Да, кстати, — спохватилась тут Катя. — Хорошо, что заговорили о моей наставнице — я тут тоже кое-что вспомнила! Хотела с этого начать — и отвлеклась на что-то… Тут вчера у нас с госпожой Чхве Ан Джонг заказывали кут — ну, сеанс. Клиенты были не местные — иностранцы. И с вами это может оказаться как-то связано! При нас с применением каких-то химических препаратов допрашивали одного человека — а наставница должна была убедиться, что он — не шаман и действительно находится под веществами. А не, скажем, вознесся сознанием и просто притворяется одурманенным. Ну, то есть это я должна была определить — а наставница моя с умным видом озвучить вердикт. Все это — более-менее заурядная процедура, однако еще перед нами поставили вопрос: всегда ли данный конкретный дух обитал в данном конкретном теле. А вот это уже — самая настоящая экзотика! Я сразу подумала, что ищут вас!»

«Пока, получается, не нашли», — хмыкнул я.

«Ну да, и никакой это, конечно, был не шаман. И уж тем более — не подселенец в чужое тело. Обычный северокорейский агент».

«Северокорейский агент?»

«Ага. В Сеуле он жил как Ким Нам Гил, но на допросе признался, что в действительности его зовут Пак Мэн Хо и работает он на военную разведку КНДР. Но это, кстати, наших заказчиков не особо заинтересовало — особенно поначалу. Они все спрашивали, кто ему дал реквизиты некоего банковского счета. Тут наш Ким-Пак никакого имени назвать не смог. Утверждал, что получил информацию из Пхеньяна, от своего куратора с позывным „Амкэ“ — мягко с корейского это можно было перевести как „Стерва“. — Впрочем, там даже не обязательно должна оказаться женщина…»

Опаньки!

«А что еще звучало? — как сумел равнодушно осведомился я. — Ну, на допросе».

«Остальное я не застала. Наставница отчиталась заказчикам об увиденном — картина там была предельно ясная — с нами благополучно расплатились, и мы ушли. Дальше допрос продолжался уже без нас».

«Понятно…» — пробормотал я.

«Вижу, вас это заинтересовало, — заметила Катя — вовсе обмануть ученицу мудан мне все же не удалось. Впрочем, чему тут удивляться? — Ну, да: получается, охота на вас так и идет!» — закончила девушка.

Эх, если бы только это…

* * *

— Доброе утро, товарищ Джу!

Плотно прикрыв дверь кабинета, я направился прямиком к столу начальницы, на ходу меля полнейшую чепуху:

— Сегодня розы у нас в приемной как-то особенно хороши! При случае не узнаешь у товарища старшего лейтенанта адресок, где он их такие заказывает? Хочу тоже купить охапку — и подарить Чан Ми, когда ее будут выписывать из госпиталя…

На ходу я при этом старательно высматривал где-нибудь листок и ручку, и, наконец их углядев, схватил — и, зачем-то прикрывая ладонью, накарябал:

«Нужно срочно посетить прокуратуру. Как в тот раз»

— и сунул записку Мун Хи.

Джу, до сих пор ошалело пялившаяся на меня как на полного идиота, прочла послание — и сосредоточенно кивнула:

— Хорошо, спрошу у Юна. А сейчас мы с тобой едем к военным прокурорам! Хочу закрыть с ними пару мелочей…

В прошлый раз, кстати, мы в итоге до майора Мина действительно доехали. Нужна ему, правда, в основном оказалась только моя начальница — вот с ней он добрый час и просидел над какими-то бумагами. А со мной разговор свелся к вопросу о байке. Следователь сказал, что я могу его забрать, объяснил, где и в какие часы.

Позже я связался с Ли-младшим и договорился, что за мотоциклом заедут его люди — благо оформлен тот был на фирму Ли-старшего — и что пока донджю подержит Кавасаки у себя. Заодно проверит, в каком тот состоянии — и, если потребуется, подлатает…

— Ну вот, снова с утра пораньше! — сварливо буркнул я между тем Джу — для пущего правдоподобия.

— Чон! Работа — есть работа! — строго заметила она.

— Да это я так, не выспался что-то просто сегодня… — вот последнее было чистой правдой — хоть под сывороткой проверяй!

— Тогда хватит болтать — пошли! — отрезала Джу. — Машину поведу я — подремлешь в дороге!

И что с позывным на нее так клевещут? Сама заботливость же!

* * *

— Ким Нам Гил, он же Пак Мэн Хо, вчера спалился в Сеуле, — без лишних предисловий сообщил я спутнице на уже знакомой тропинке в парке Моранбон. — Назвал оперативный псевдоним своего куратора — «Амкэ». И, видимо, много чего еще интересного — допрашивали его под сывороткой.

— Информация точная? — разом сделавшись мрачнее тучи, осведомилась Мун Хи. А вот откуда сведения — не спросила, то ли держа данное мне в четверг слово, то ли выделив для начала главное.

— Полагаю, да.

— Тогда — плохо.

— Понимаю.

— Совсем плохо.

— Я предупреждал, что риск есть — и немалый.

Джу рассеянно кивнула.

— У него ведь даже не было приказа трогать деньги! — убито выговорила она затем. — Только получить выписку по счету!

— Значит, отследили и это.

— Да уж ясно… Если я верно тебя поняла в прошлый раз, взяли Пака не южане? Какой-то международный преступный синдикат?

— Скорее всего — так. Не южане. К допросу привлекалась известная сеульская мудан — и ее клиентами были иностранцы. А связь Пака с КНДР их интересовала постольку-поскольку — пока не открылось, откуда им получены банковские реквизиты.

— При чем тут какая-то шарлатанка-мудан? — непонимающе нахмурилась моя собеседница.

— Она не совсем шарлатанка. Но к Паку отношения действительно не имеет — как только это выяснилось, ее выставили вон, и дальше допрос шел уже без нее.

— Эта сеульская мудан — и есть твой источник? — подняла на меня глаза Мун Хи.

— Не совсем. Да и не важно.

— Хм…

Некоторое время мы шли по тропке молча. Джу размышляла, я ждал.

— Что будем делать? — спросил все же в какой-то момент.

— Ты — пока ничего. В смысле, по теме — ничего, а так снова полностью взвалишь на себя «Семерку». Я попытаюсь как-то все это разрулить — и мне будет не до Пэктусан… Все, возвращаемся: время дорого! — резко остановившись, она повернулась и быстрым шагом направилась назад, к машине.

Я поспешил следом.

* * *

Единственным светлым пятном на этом безрадостном фоне стало появление в субботу на работе Пак Да Соль — лекарство девушке помогло, и из уездной больницы ее выписали.

Ну, хоть у кого-то снова все было хорошо!

Ну а вечером, как и велела мне Катя Кан, я упился разве что не вусмерть — но увы, лишь зря потратил хорошее соджу: ни к малейшему прогрессу на нашем ночном уроке это не привело. Только голова утром немилосердно трещала — даже несмотря на все старания ученицы мудан по части удаленного целительства.