Красная дорама – 2

49. Вопросы и ответы

«Ирландец» убрал шприц в плоский чемоданчик и вышел из комнаты. Я незримо последовал за ним — без какой-то определенной цели, просто потому что мог.

Вовсе «наш» тридцать второй номер рыжий не покинул. Перешел в соседнее помещение — то самое, дверь в которое была до того прикрыта. Там оказался диванчик и стол с моноблоком. К последнему-то вегугин и направился. Уселся, включил компьютер…

Я уже почти предвкушал, что сейчас мне откроются страш-ш-шные кибер-секреты оппонентов — может быть, даже такие, что, при желании, позволят успешно тем противостоять… Но «ирландец» всего лишь запустил на компе игрушку, какую-то стрелялку — и принялся самозабвенно валить из виртуального пулемета скопища монстров.

Слегка разочарованный, какое-то время я все же повисел над экраном, лениво наблюдая за компьютерным побоищем — спешить-то мне было особо некуда — но донельзя однообразная игра мне быстро наскучила. Символически пожав воображаемыми плечами — настоящие мои остались спать при теле в кресле — я двинулся к стене и без труда просочился сквозь нее в соседний номер. Оказавшийся пустым.

Наскоро его облетев и не рискнув сильнее удаляться от своего тела (Катя же предупреждала!), я вернулся к рыжему. Еще пару минут последил за его игрой, ничего особо нового там не увидел — и скользнул сперва в комнату, где вроде как спал, а затем — в следующий номер.

Здесь обнаружились трое мужчин — один кореец и двое, видимо, латиноамериканцев — смуглых, черноволосых и возбужденно споривших на каком-то жутком диалекте испанского. Из сказанного ими я, пожалуй, понимал разве что каждое третье слово, сидевший со скучающим видом мой «соплеменник» — похоже, и того меньше. Вроде бы речь там шла о какой-то опасной операции в Мексике, и как-то это было связано с Сеулом — но деталей я, сколь ни старался, не уловил. Однако минут на пять — развлекся.

Дальше, за следующую стенку, сунуться я снова не отважился — тем более, что там, вероятно, уже была улица. Вместо этого вылетел в коридор и заглянул в номер, напротив «нашего» с «ирландцем». Тот был однокомнатным — и никем не занятым.

Я подался этажом ниже — и вот там застал кино так кино! Из разряда немецкого, для взрослых. Два парня- вегугина и две девицы-кореянки отрывались по полной. Кое-чему из их арсенала, мимолетно мной подмеченному, пожалуй, и нам с Чан Ми стоило поучиться — хотя до сих пор мне казалось, что поднимать планку там уже некуда.

Как бы то ни было, надолго я внизу не задержался — не любитель, знаете ли, тупо смотреть, предпочитаю участвовать… Но мое тело ждало этажом выше, а моя девушка — двумястами километрами на северо-запад.

Последнее место, куда я наведался, был технический этаж под крышей. Совсем низенький, так что «с разбегу» я даже высунулся выше — на свежий воздух. Полюбовался видом переулка, был пронзен насквозь невесть откуда залетевшей сюда шальной уткой-мандаринкой (ровным счетом ничего при этом не ощутив) — и, проводив ее осуждающим взглядом, соскользнул обратно вниз, к телу.

В целом эта экскурсия заняла у меня максимум минут двадцать пять. Оставалось как-то «убить» еще часов семь. Тут-то мне во всей красе и припомнилось Катино «Не скучайте!».

* * *

Должен признать, что ожиданием я просто-таки извелся. Казалось бы: могу ходить сквозь стены, смотреть, на что хочу… Но все портил пресловутый «поводок»: больше, чем на десяток метров удаляться от тела ученица мудан мне пока категорически не советовала. А в пределах этого радиуса не происходило абсолютно ничего интересного! Ну, если не считать той потехи на втором этаже — но это все же было зрелище, скажем так, специфическое. Нет, в какой-то момент, вконец измученный монотонностью бытия, я туда даже вернулся — но к этому времени оргия уже, по сути, закончилась: одна парочка вовсе спала, паренек- вегугин сидел на полу в «комнате гигиены» в обнимку с «белым другом», оставшаяся в одиночестве необремененная одеждой девица забилась в угол комнаты, где вяло попивала из горла шампанское — выливая при этом себе на грудь добрую половину. Эстетики или чувственности в этом, впрочем, было ноль — хотелось найти салфетку и бюст красотке отереть.

В довершение картины девица встала, выпучила глаза и по довольно замысловатой траектории тоже поспешила в сторону висэнъсиль – или как тут, на Юге, принято называть туалет? Смотреть, будут ли они с парнем делить унитаз — и если да, то каким образом — я не стал и убрался восвояси.

В очередной раз поднялся над крышей — и увидел, как к отельчику подъехали на такси (не «плебейском» оранжевом, а элитном черном) Катя и, видимо, ее наставница, пожилая кореянка с хмурым, неприятным лицом. Нырнув ниже, я встретил их уже на этаже — «ирландец» провел гостий по коридору и открыл им дверь пустого номера рядом с «нашим». Я сунулся было внутрь, но девушка принялась доставать из чемоданчика красные ханбок — свой и наставницы — и, поняв, что они собираются переодеваться, поспешно отступил за дверь.

Пожалуй, стоило возвращаться к телу — чтобы не пропустить миг пробуждения. Так я и сделал, и еще минут десять провисел в ожидании, но в тридцать второй номер пока никто что-то не заходил. Поторопились бы уже, что ли!

Я выглянул в коридор — и снова наткнулся на «ирландца», на ходу беседовавшего с тем самым корейцем, что я недавно видел в номере с латиносами.

— Да плевать мне на вашу Мексику! — недовольно бросил спутник рыжего — на хорошем английском. — Меня здешние дела интересуют!

— Здесь как раз все, похоже, вот-вот благополучно разрешится, — равнодушно пожал плечами вегугин.

— Для вас — да! А у меня репутация на кону!

— Друг мой, давайте такие разговоры — не на бегу, — предложил «ирландец» — и толкнул дверь ближайшего номера.

Оба вошли внутрь. Я не отстал.

— Выпьете? — осведомился рыжий у спутника.

— Воздержусь, — мотнул головой кореец. — Вы, знаю, спешите, я тоже тороплюсь — так что давайте лучше к делу!

— Что ж, извольте, — хмыкнул вегугин.

Продолжил его собеседник, впрочем, не сразу — похоже, постарался тщательнее подобрать слова.

— Как я уже сказал, под угрозой мое деловое реноме, — проговорил наконец. — Банковский бизнес — штука деликатная! Если клиенты начнут сомневаться в моей надежности…

— С чего бы им? — развел руками «ирландец».

— С того самого! Вы-то так или иначе с северянами договоритесь — вы с кем угодно договоритесь на собственных условиях — а за своими деньгами они потом ко мне придут! Три с половиной миллиона баксов — для кого-то, может, и мелочь, конечно… В общем, или как-то включайте меня в эту вашу сделку с Пхеньяном, или разрешите мне вернуть…

Дослушать мне его, увы, не удалось — какая-то сила внезапно рванула меня назад, и мгновением спустя я обнаружил, что снова нахожусь внутри своего тела.

Просыпающегося тела.

Отравленного пресловутой сывороткой.

Краем глаза я заметил, что за руку меня держит недавняя спутница Кати — старуха в красном ханбок. А аккурат напротив себя увидел сидящего на стуле мужчину — если и корейца, то разве что полукровку.

— Ваше настоящее имя? — четко осведомился он у меня по-английски.

Безумно захотелось ответить: «Владимир Юрьевич Григорьев, к вашим услугам!» Удержало меня лишь то, что львиную долю моего внимания занимала сейчас попытка пересчитать воображаемые разноцветные круги — нужно было срочно вырвать сознание из плена накачанного препаратом тела. Так что получилось промолчать…

Но, похоже, честный ответ становился лишь делом времени: «лесенка» упорно не появлялась!

Досчитав до семи и не увидев заветных окружностей, уже практически в панике я начал снова: «Один — белый, два — зеленый… То есть — синий! Два — синий! Зеленый — это будет три…»

— Ваше настоящее имя? — повторили мне тем временем коварный вопрос.

Сопротивляться смысла не имело — оставалось лишь ответить…

«Чон Сун Бок! — набатом прозвучало тут у меня в голове. — Ну же: „Чон Сун Бок“!»

— Чон Сун Бок… — как зачарованный, выговорил я.

Одновременно узрел вожделенные круги — и красный сам, без малейших усилий с моей стороны, рванулся на меня… А я даже не нырнул — меня в него грубо швырнули!

Показавшаяся мне вечностью секунда — и я опять наблюдаю за происходящим свысока.

Где-то рядом незримо выдохнула Катя — очевидно, это она выдернула мое растерявшееся сознание из тела. И она же помогла назвать нужное имя.

— Почему не ответили сразу? — резко осведомился между тем у меня полукровка — так я решил его для себя называть.

— Испугался, — честно признался я. — Очень испугался… — и, вспомнив, что сыворотка вызывает разговорчивость, продолжил сыпать словами: — Сами посудите, кто бы на моем месте не испугался⁈ Старуха эта ваша еще… — опасливо покосился на продолжавшую удерживать мою руку мудан. — Она такая… Словно ведьма! И, кстати…

— Достаточно, — недовольно скривившись, остановил меня собеседник. — Говорите только по существу заданных вопросов!

— А я, по-вашему, что делаю? Вы спросили, почему я не ответил сразу — вот я вам и объясняю…

— На кого вы работаете? — перебил меня полукровка.

— Это смотря как посмотреть! — снова начал я издалека. — Сюда меня прислали от нашей военной разведки. Нашей — это КНДР! Корейской Народно-Демократической Республики! Но вообще, если уж откровенно, с ними, с разведкой, я не так давно. А раньше был простым курьером в одном опытно-промышленном концерне… Идиотская работа, если честно. Отвези бумажку, привези бумажку… Не, у вояк всяко лучше! Правда, меня и по прежней работе нынче заметно повысили…

— Ваше воинское звание в Корейской народной армии? — снова прервал меня допрашивающий.

— Младший лейтенант! — ответил я на этот раз коротко и четко — почему-то мне показалось это уместным.

— Младший лейтенант? Всего-навсего?

— Так говорю же: я только недавно вернулся в армию! После срочной демобилизовался сержантом. А теперь — какой-никакой да офицер! И дела ответственные веду… Из-за чего, собственно, и здесь, у вас, оказался. Но мне скрывать нечего! Спрашивайте! Начальство велело говорить начистоту!

— Это хорошо, что начистоту, — хмыкнул полукровка. — Итак, откуда вы узнали эти банковские реквизиты? — он продемонстрировал мне выписку по счету — возможно, как раз полученную провалившимся агентом Джу.

— Из одного агентурного донесения. Я разбирал их по указанию своего непосредственного руководителя… Слушайте, это такая женщина! Просто отпад! У нее даже позывной — «Стерва»!..

— Ближе к сути! — потребовал собеседник.

— Хорошо, ближе к сути. Есть у нас один сотрудник. То есть — был сотрудник. Здесь, на Юге работал. Ли Мин Сонг. Погиб по-дурацки недавно… Такая жалость! Так вот, он прислал доклад «Стерве», но она была в командировке, и прочел сообщение я. Там и были эти реквизиты: название банка, счет, два длинных пароля — здесь у вас они не указаны… Дело же в чем. Через руки Ли прошла крупная сумма. И на справедливый вопрос: «Где деньги, Мин Сонг?» он представил «Стерве» эту информацию. Типа: забирайте отсюда…

— И как вы с этими сведениями поступили?

— Передал «Стерве», разумеется. А она, как теперь знаю, сообщила их другому нашему агенту — я его знал как Ким Нам Гила…

Без умолку тараторя, параллельно я слышал еще один напряженный диалог.

«Нет, госпожа наставница, это не наш клиент, – убежденно говорила Катя — как я понял, из соседней комнаты. — Как и в тот раз — обычный северокорейский шпион. Ни малейших способностей к сверхчувственному!»

«Точно? — сварливо переспросила старуха. — Мне показалось, он как-то странно отреагировал вначале».

«Сильно испугался — как затем и признался. Абсолютно уверена: перед нами самый заурядный человек. Ну, если не считать его профессии, конечно».

«Плевать на его профессию! Что насчет соотношения духа с телом? Не было подмены в обозримом прошлом?»

«Определенно — нет, госпожа наставница. Ручаюсь: этот дух существует в этом теле добрых три десятка лет!»

— Госпожа Чхве, что скажете? — как раз спросил у старухи появившийся в номере «ирландец» — на довольно неплохом корейском.

— Только зря приехала, — чопорно поджав губы, обронила мудан. — Обыкновенный мелкий человечишка. Типичный северянин — терпеть их не могу!

— Отрицательный результат — тоже результат, — пожал плечами полукровка. — Благодарю вас, госпожа Чхве, — кивнул он Катиной наставнице. — На этом — все.

Выпустив мою руку и не говоря более ни слова, старуха степенно поднялась из кресла и проследовала к выходу.

Понятно, это «все» было для нее, а не для меня.

— Чон, в том донесении Ли Мин Сонга вам ничего не показалось необычным? — снова повернувшись ко мне, осведомился допрашивающий. — Или, может быть, в каких-то других его сообщениях?

— Как же не показалось⁈ — оживился я. — Еще как показалось! Я ведь читал более ранние его доклады — их будто какой-то другой человек писал! Даже возникло подозрение, что Ли провалился — и вместо него теперь с нами контрразведка общается! Но все проверили: это действительно был он, никакой контрразведки!

В общем, получайте своего подселенца с потрохами! Прости, незнакомый мне Ли Мин Сонг — но тебе уже все равно…

— Кто занимался проверкой? — последовал между тем очередной вопрос.

— Наш человек в Пусане. Я его знал как Чан Велосипедист. Он недавно тоже погиб — в одной аварии с Ли… — незачем плодить фигурантов!

— Как удобно! — хмыкнул полукровка. — Все разом умерли — и концы в воду!

— Не знаю, что уж вам там удобно, но в последнее время мы потеряли очень много верных товарищей! — возмутился я. — О Ли и Чане, конечно, отдельный разговор — все считают, что это был несчастный случай. Но еще трое наших офицеров погибли в Сеуле в апреле во время одной неудачной операции. И результата не достигли, и с жизнями расстались…

— Не надо пока о других офицерах, — одернул тут меня собеседник. — Вернемся к Ли Мин Сонгу. Что именно вам показалось необычным в его донесении?

— Да говорю же: практически все! Построение фраз, стиль изложения… Да и с банком этим как-то странно было! Будто бы казенные деньги Ли потратил, и вместо них предлагал вернуть какие-то другие. Где их взял? Непонятно… Контрразведка, не контрразведка — но словно нашего Ли подменили! Но Чан потом подтвердил: это он.

— Хорошо, еще раз про банк…

Так мы добрых полтора часа ходили по кругу, в разных формулировках обсуждая одни и те же вопросы — но ни на чем меня подловить ни полукровка, ни присоединившийся в какой-то момент к нашей беседе «ирландец» так и не сумели. И наконец рыжий заявил:

— Пожалуй, тема исчерпана. Благодарю вас, господин Чон! Передайте своему руководству, что никаких претензий у нас к нему более нет. Со своей стороны мы направим им наши извинения за доставленное беспокойство — но, вероятно, сделаем это чуть позже.

— Здóрово! — воскликнул я. — Простите, а можно тоже задать вам один вопрос? — к месту вспомнил я о разговоре вегугина с тем корейцем — насчет банка.

— Задать — можно, — помедлив, кивнул рыжий.

— Этот счет, — кивнул я на выписку, так пока и оставленную полукровкой на подлокотнике кресла. — Там же, получается, казенные деньги… Не получив их с Ли, начальство может спросить уже с меня… Но Киму, как я понял, вы их не отдали… Ну, тогда, понятно, у вас вопросы возникли, нужно было их кому-то задать… Ну а теперь? Можем мы рассчитывать на этот счет?

Полукровка с «ирландцем» переглянулись. Затем рыжий хмыкнул:

— Как раз перед вами разговаривал с банкиром. Что ж, нам чужого добра не надо! Ваше — забирайте! Пару дней только погодите — там технический момент со снятием наблюдения за счетом…

Так и подмывало спросить его про другие мои заначки, но я подумал, что это уже будет слишком.

— Спасибо! — расплылся в широкой улыбке. — Хорошие вы люди! Честные! И нежадные… Ну что, я пойду?

— Да, следуйте за мной, — пригласил меня вегугин.

— До свидания! — встав с кресла, поклонился я полукровке.

Ответить тот не удосужился.

Мы с «ирландцем» вышли в коридор, но вместо того, чтобы направиться к выходу, рыжий увлек меня к двери напротив:

— Переждите пока здесь. Можете вздремнуть, если хотите.

— Разве я не свободен? — нахмурился я.

— Свободны. Можете уйти, когда пожелаете. Но не забывайте: вы под препаратом! Хотите рассказать первому же таксисту, что работаете на разведку Северной Кореи? Он вас и отвезет, куда следует…

— Да, — помедлив, согласился я. — Отличная идея — переждать. Спасибо!

— Чувствуйте себя как дома, — улыбнулся мне рыжий, распахивая передо мной дверь номера.

— Спасибо! — повторил я.

* * *

По идее, чтобы со мной разделаться, отправлять меня в отдельный номер было совсем не обязательно, но нехорошее предчувствие меня все же не покидало. Уж отпустили — так отпустили! Свалить бы из таких гостей поскорее!

Но и предложение «ирландца» выглядело резонным — под сывороткой мне появляться на улице явно не стоило. Так-то понятно, что, вознесясь сознанием, ситуацию я контролировал, но выглядел бы сейчас мой уход подозрительно.

Тут меня незримо навестила Катя — и вычистила из крови все следы зловредного препарата. Заодно «откатила» назад и все успевшие набежать последствия его применения — в норме необратимые. Так, например, мне бы теперь ничуть не повредил повторный укол — в смысле, не появилась бы зависимость от наркотика.

Вернувшись здоровым духом в здоровое тело, спешить с уходом я так и не стал — тем более, девушка заверила, что мне абсолютно ничего не грозит. Она прошвырнулась по отельчику, послушала: меня и в самом деле собирались подобру-поздорову отпустить. В итоге, посоветовавшись, мы сошлись на том, что лучше мне будет отыграть роль одурманенного сывороткой до конца…

* * *

«Владимир Юрьевич!»

Кажется, я задремал. По крайней мере, сознанием находился в теле, но Катю слышал — как случалось по ночам, во сне.

«Да?» — откликнулся я.

«Владимир Юрьевич! Дела плохи!»

«Что случилось⁈ — подорвался я. — Они передумали?»

«Нет, эти люди свое слово держат. Проблема не в них!»

«Тогда в чем?»

«Рассказываю же, не перебивайте! Та женщина, в Пхеньяне. Ким Чан Ми! Я оставила на ней ментальный маячок, и сейчас получила тревожный сигнал! Тигр одолевает Быка! У нас остается максимум два дня! Если за это время не вывести ее из комы — станет поздно!»

«Два дня?» — ошарашенно переспросил я.

«Самое большее!»

Твою ж наперекосяк!

Обратные билеты у нас с Юном были на более позднюю дату. А еще ведь сами перелеты… И никто ведь нам просто так рейс не поменяет!

Я вскочил с кровати, на которой лежал — кажется, даже чуть раньше, чем, собственно, проснулся.

Ну вот почему всегда — так?!!