Красная дорама – 2

43. На природе

Первое, что я увидел, войдя в нашу приемную — три ведра роз на полу: одно — со свежими, как видно, сегодняшними, одно — похоже, с уже денек постоявшими и еще одно — с уже начинавшими увядать. Не иначе, с возвращением Джу товарищ старший лейтенант снова взялся за старое!

Поймав себя на неожиданной мысли, что, возможно, не так уж и плохо эти цветы у нас тут смотрятся (им бы еще вазы нормальные!), я шагнул к столу Пак за протянутой мне традиционной газетой.

— Товарищ Джу просила предупредить, что в десять у вас с ней сегодня встреча в военной прокуратуре, — сообщила мне секретарша. — Выезжаете в 9:40.

— Хорошо, — кивнул я.

В этот момент по левую руку от моей собеседницы замигала лампочка внутреннего вызова. Раздался негромкий щелчок.

— Там товарищ Чон подошел? — послышался через секунду из динамика голос Мун Хи.

— Как раз сейчас стоит передо мной, — доложила ей Пак.

— Попроси его зайти ко мне.

— Собственно, вы все сами слышали, — снова подняла на меня глаза секретарша, когда связь оборвалась.

— Ну да, — усмехнулся я — и направился к начальнице.

Та сидела за своим столом, задумчиво глядя на картину на стене кабинета — не самый лучший знак, честно говоря. Как я уже замечал, плененная злыми янки девушка всецело завладевала вниманием Джу, если дела у нас вдруг оборачивались не самым лучшим образом.

Странно, вообще-то: когда мы с ней виделись вчера — приехав с работы пораньше, Мун Хи застала дома конец нашего урока с Хи Рен — она пребывала в самом прекрасном расположении духа. С энтузиазмом рассказывала мне о ходе следствия. Воодушевленно отметила, в частности, что структуры, пока контролирующие Восьмое и Девятое Управления, всячески открещиваются от связи разоблаченной нами аферы в опытном цехе с их собственными незавершенными проектами в Пэктусан. И, типа, уже сам факт, что те вынуждены оправдываться — весьма нам на руку…

Впрочем, хозяйка кабинета уже перевела взгляд с художественного полотна на меня — и будто бы даже улыбнулась.

— Доброе утро, товарищ Джу! — приветствовал я ее с порога.

— Здравствуй, Чон, — неформально ответила мне Мун Хи — я как раз прикрыл за собой дверь. — Проходи, присаживайся, — кивнула она на место у стола для совещаний.

Так я и поступил.

— Как самочувствие? — участливо осведомилась начальница.

— Ну, бывало и лучше, — хмыкнул я, удержавшись от того, чтобы развести руками — уже худо-бедно навострился беречь свое многострадальное плечо. — Но к работе готов! — заверил с усмешкой.

— Как дела у Ким Чан Ми? — задала новый вопрос Джу — она знала, что от них с Хи Рен я вчера поехал прямиком в госпиталь.

— Без особых изменений… — если честно — следовало бы сказать: «без особых изменений к лучшему» — «Тигр», чтоб ему самому в небытие провалиться, продолжал уверенно давить, «Бык» понемногу терял силы.

— Я могу еще чем-то помочь по этой части? — без лишних слов, впрочем, поняла недосказанное моя собеседница.

Помочь? Ну, разве что каким-нибудь образом отправить меня в Сеул — встретиться с Катей Кан и взять у нее пару очных уроков…

Понятно, о таком не стоило и мечтать.

— Нет, — вздохнул я. — Но спасибо, что спросила.

— Ладно, тогда к делу, — заявила Мун Хи. — Вы с Ким случайно не прикидывали, хотя бы приблизительно: на какую сумму у нас в итоге похищено драгметаллов? И, экстраполируя: сколько бы преступники еще украли, скажем, до конца года — если бы продолжили с прежним размахом?

— Нет, — покачал я головой. — Но теоретически, зная, сколько ценного сырья шло в цех — а девять десятых его, как понимаю, поставлялось через наш отдел снабжения… В отчетах все цифры должны быть — при желании, можно довольно точно подсчитать… А что, решаешь, какую премию выписать нам с Чан Ми? — кисловато усмехнувшись, прищурился я на начальницу Управления.

— Кстати, хорошо, что напомнил, — несколько неожиданно для меня выдала на это Джу. — Надо сегодня же согласовать выделение денег из фонда… Пока еще есть возможность…

— Пока есть возможность? — выразительно переспросил я. — У нас что-то снова стряслось?

— Не у нас, — покачала головой Мун Хи. — В смысле, не в Пэктусан. Тут все идет просто прекрасно — я же вчера рассказывала.

— А где тогда?

— Да возникло тут кое-что по, скажем так, основной работе… Не заморачивайся, тебя это не затрагивает. По крайней мере, не напрямую…

Хм… Существенная оговорка! Не напрямую, рикошетом, бывает, так шарахнет — и не увернешься, потому что не ждал подвоха!

— Не хочешь поделиться? — внутренне подобравшись, спросил я. — Одна голова хорошо, а две — лучше!

— Чон, у тебя сейчас что, своих проблем мало? — буркнула моя собеседница — но вижу: засомневалась.

— Ну, как бы, твои проблемы — они ведь, в конечном счете, и мои. В том числе, в самом что ни на есть шкурном аспекте. Пусть и, как ты это называешь, не напрямую.

— Нет, Чон! — помедлив, четко и как-то слишком громко заявила Джу — но глазами, да и всем лицом, однозначно при этом показала: не слушай, гоню пургу. Кто там, помнится, говорил, что больше не опасается прослушки⁈ — Эти вопросы тебя категорически не касаются!

— Ну, как скажешь… — понимающе кивнул я.

— Вот именно! — все тем же менторским тоном продолжила Мун Хи. — А сейчас: собирайся, поедем! Нас ждет у себя майор Мин!

— Так ведь…

«Так ведь только в десять же!» — едва безнадежно не протупил я — но, к счастью, успел сообразить, что тут к чему.

— … ведь что мне собираться-то? — как сумел, выкрутился. — Встал — и пошел, делов-то! На тебе поедем?

— Да, — кивнула начальница Управления уже с нормальным выражением лица — представление, для кого бы оно ею ни разыгрывалось, закончилось, пошла конкретика. — Мне нужно еще три минуты — собрать бумаги для прокуратуры — и выходим.

— Тогда подожду в приемной? — предложил я, поднимаясь из-за стола.

— Да можешь и тут — я быстро…

Уложилась она в две минуты, а еще через десять уже распахивала водительскую дверцу своего белого мерса. Я уселся на переднее пассажирское сиденье (так мне с начальницей уже доводилось ездить — в апреле, в «Тэсон» — но только сейчас почему-то пришло на ум почти классическое: «Не представляю, кто это такой, но водилой у него — сама Джу Мун Хи!») — и мы вскоре выкатили за ворота концерна.

В дороге моя спутница не проронила ни слова. Благоразумно не начинал первым беседу и я. Пока ждал, не заговорит ли Джу, уже не в первый раз отметил про себя, как ловко она управляется с педалями автомобиля на своих высоченных каблуках.

Затем — поняв, что общение откладывается — уставился в окно. Мы как раз проезжали холм Мансу — и Мун Хи снизила скорость до положенных в этом месте тридцати километров в час. Статуи слева по нашему курсу мне, впрочем, с моего места видны не были — разве что если сунуть голову между начальницей и рулем.

Наконец Джу припарковала мерс у тротуара и сделала мне знак, что пора на выход.

— Парк Моранбон? — присвистнул я, сообразив, куда она меня привезла. — У нас с тобой что, свидание?

— Чон! — укоризненно покачала головой Мун Хи. — Какое еще свидание? У меня — жених, у тебя — Ким Чан Ми…

— Вот именно! — веско обронил я. — Да шучу, шучу! — поспешил заметить тут же. — А вот уже кроме шуток: ты вроде считала, что твой кабинет отныне не прослушивается. Что-то изменилось? И поэтому мы сейчас здесь?

— Нет, ничего не изменилось, — покачала головой моя собеседница. Мы с ней уже шли вглубь парка — сразу дикой его части — по забиравшей вверх тропинке. — Но да, здесь мы именно поэтому. Я, кажется, говорила: остается маленький шанс, что меня может слушать мое же начальство. А тут тема, о которой я пока не хочу спешить ставить в известность полковника Кана.

— Заинтриговала — так заинтриговала, — хмыкнул я. — Ну, давай, рассказывай — не зря же ехали!

— Да вот как раз думаю, с чего лучше начать…

— Давай — с сути! — предложил я.

— С сути? Ну, что ж… Если с сути, то один наш агент на Юге потерял казенные деньги. Много денег. Прям вот очень много. Три миллиона американских долларов! — она повернулась ко мне — видимо, ожидая реакции — и, кажется, осталась слегка разочарована почти равнодушным выражением на моем лице.

— Действительно, очень много, — запоздало распахнул я глаза пошире.

— Не то слово! Если честно, сама наличными и десятой доли такой суммы разом в руках не держала! Ну да дело не в том… Я практически уверена, что наш человек те проклятые доллары не присвоил и не растратил. Это и не так просто — слить такую сумму — если уж на то пошло… Просто в апреле, во время той операции — ну, когда мы добыли фрагменты известного тебе файла — средства расходовались почти без счета. И не всегда это получалось должным образом оформить. Но вот теперь в Сеул прибыл ревизор — от заместителя министра обороны. И если не представить ему полный отчет… За такие деньги виновного в потере могут и… того-сь… — приподняв руку, рассказчица изобразила пальцами, будто стреляет. — Под раздачу автоматически попадаю и я — под подозрением мой человек, я его выбирала, я курировала. Значит, я за него и отвечаю… К стенке, наверное, не поставят, но в халатности обвинят — а это, считай, конец карьере! В лучшем случае — отправят куда-нибудь в глухие горы, командовать заштатной зенитной батареей. Это в лучшем случае, — с нажимом повторила она.

— Да, плохи дела… — задумчиво пробормотал я.

— Еще как плохи!.. Правда, один миллион я уже почти наскребла — понадергала там и сям из других проектов… Нам ведь не надо вручить эти деньги ревизору, чтобы он увез их в Пхеньян — достаточно просто показать, что средства в наличии… Но это один. Миллион. Нужны еще два.

— Тоже немало.

— Вот именно! Понятия не имею, зачем вообще все это тебе рассказываю, — будто бы опомнившись, вздохнула Мун Хи. — Хотя нет, знаю, — поправилась тут же, — но это глупо, конечно… Просто один раз ты уже сотворил чудо — с тем файлом. Нелепо, конечно, надеяться, что сумеешь еще раз… И все же терять нечего, спрошу: Чон, ты случайно не в курсе, где можно спешно на недельку-другую перехватить пару миллионов американских долларов? Клянусь всем, что мне дорого: не стану задавать лишних вопросов!

С ответом я не поспешил — из чего Джу сделала логичный вывод:

— Не в курсе. Разумеется — откуда бы? Ну, я попыталась…

— Почему же не в курсе? — проговорил тут я. Идея, крутившаяся у меня в голове почти что с самого начала этого нашего разговора, наконец оформилась в нечто внятное. Итак, пан — или пропал! — Очень даже в курсе. Ну, то есть как… Шансы, получится или нет — аккурат пятьдесят на пятьдесят… — тут выходило, как с тем динозавром у блондинки на Тверской — либо встречу, либо не встречу. — Но есть одно немаловажное условие: чтобы хотя бы попробовать, мне нужно оказаться в Сеуле!

* * *

— Невозможно, — мотнула головой Джу. — Абсолютно невозможно.

— Несмотря на самые высокие ставки? — испытующе прищурился на нее я.

— Именно из-за них! У меня же нет собственного «окна» на границе! Да и имелось бы — у начальства ты на виду, твое отсутствие непременно заметят! И в результате станет только хуже — потому как вопрос будет стоять уже не о деньгах!.. Так что по-любому придется, как положено, получать визу полковника Кана! А для него твою командировку в Сеул я никак не сумею обосновать! В нынешней ситуации — вот совсем никак! — беспомощно всплеснула она руками.

— В нынешней — нет, а в какой сможешь?

— По идее, ни в какой. Ну, разве что все вдруг станет совсем плохо — в том числе и для руководства… Но тогда уж никому мало не покажется!

— Ясно, — вздохнул я.

Не выгорело.

— Но, может, можно как-то по-другому? — с надеждой спросила между тем моя собеседница. — Сработать силами уже внедренной на Юг агентуры? Ох! — покачала головой она. — Поверить не могу, что всерьез это обсуждаю… Но если у тебя и правда есть в Сеуле эти два миллиона… Вдруг?.. Я же не собираюсь их у тебя насовсем забирать — просто прошу в долг! Хочешь — под проценты! Под любые, какие скажешь!

— Что ты, какие, к псам, проценты⁈ — страдальчески скривился я.

Мун Хи я за время нашего знакомства уже неплохо успел изучить — и видел, что насчет моей поездки в Сеул она ничуть не юлит: это действительно не в ее силах. То есть здесь моя отчаянная ставка не сыграла — с Катей Кан я не увижусь.

Но и с засвеченной темы, понятно, уже так просто не соскочу.

Да и, по-хорошему, не собирался я ловчить.

В том, что ситуация серьезная — не сомневался. И способ вытащить Джу из беды (а заодно с ней и меня самого — полети ее карьера под откос, не устоять и моей) существовал — по крайней мере, теоретически — и я был готов им воспользоваться.

Но имелись, как говорится, нюансы. Кроме всего прочего, эта моя услуга собеседнице легко могла оказаться медвежьей.

— Дело в том, что эти деньги… Да, они есть, — заявил я — напоследок все же чуть помедлив. Все-таки не о трех копейках шла речь… — Раз уж обещала, — не сдержал усмешки, — и впрямь не спрашивай, как такое возможно, ведь не спрашивала про файл — тем более, что ничего нового все одно не услышишь. Прими как данность: потенциально у нас деньги есть. Однако с ними не все так просто.

— Да уж, наверное, не просто… Но ты сможешь мне помочь?

— Короче, — уже без особых колебаний приступил к сжиганию последних мостов за спиной я. — Стоит в Сеуле банк. Небольшой, частный. В том банке — открыт секретный анонимный счет. А на счету том — лежат даже не два, целых три с половиной ляма баксов! И если назвать шестнадцатизначный пароль, а затем — еще один, такой же длины, получишь к ним полный доступ. Однако штука в том, что вокруг банка увиваются нехорошие люди. И с некоторой долей вероятности — не берусь оценить, с какой именно, поэтому примем ее за пятьдесят процентов, — того, кто попробует воспользоваться деньгами, они тупо сцапают. И выпотрошат — сперва в переносном смысле, а там, глядишь, и в прямом.

Это я сейчас говорил о самой надежной из своих заначек по «прошлой жизни». Формально — вообще никак со мной не связанной. Неформально — были три-четыре короткие фразы, произнесенные вполголоса, тет-а-тет, в глухом лесу — по-настоящему глухом, не чета тому же парку Моранбон, где мы сейчас шли меж редких сосенок.

Так что кое-какие основания полагать, что данная конкретная нычка так и осталась не рассекреченной, у меня имелись — несмотря на предостережения Кати Кан и покойной Элеоноры Эдуардовны Цой. С другой стороны, не понаслышке зная возможности моих гонителей — вполне могли они добраться и до нее. Пятьдесят на пятьдесят — имени того динозавра — как я сразу и сказал.

Сам я тут готов был бы рискнуть — и в банк наведаться. Но раз Сеул для меня был-таки закрыт — подставиться предстояло бы уже не мне.

— Эти нехорошие люди — контрразведка южан? — деловито осведомилась между тем Джу.

— Хуже, — бросил я. — Контрразведкой южан они, при желании, позавтракают.

— Американцы?

— Там, как понимаю, настоящий интернационал. На отдельные правительства напрямую не завязанный.

— Ох-х, просто голова кругом… — пробормотала моя собеседница. — Ладно, давай так, — тряхнула головой она. — Я свои обещания держу. Не спрашиваю, кто ты такой, Чон Сун Бок — к тому же, уже однажды пыталась. Не спрашиваю, откуда у тебя доступ к анонимному сеульскому счету аж на три с половиной миллиона американских долларов… Спишем все на ту же чужую память после удара шкафом — и истово помолимся Небесам, чтобы эти вопросы ни мне, ни тебе никогда не задал кто-то менее доверчивый… А я сейчас об ином спрошу: Чон, ты мне поможешь? Назовешь банк и пароль? Пятьдесят на пятьдесят — вполне приемлемый расклад, сейчас мои шансы выкрутиться куда хуже!

То, что, значит, и мои — если падет начальница, не пощадят и ее выдвиженца — вслух Мун Хи не произнесла, ни в начале разговора, ни теперь. То есть откровенно надавить на меня не попыталась.

Чему-то да научилась, значит. Умница.

— Помогу, — кивнул я. — Назову.

— Спасибо! — проникновенно выговорила Джу. — Похоже, ты меня снова спасаешь!

— А зачем еще нужны друзья? — беззаботно развел я руками.

Плечо предательски прострелило.