Красная дорама – 2

26. Маленькие человеческие радости

К тому, что приблизительно увижу, свернув с улицы во дворы, я был внутренне готов, и все же, по факту не сдержался — восторженно прицокнул. Три пятиэтажки — наша и две соседние — выделялись на фоне окрестностей, как девочки-отличницы из хороших семей, по недоразумению забредшие в неблагополучный городской район. Уже окруженные со всех сторон угрюмой местной гопотой, но, кажется, еще не понимающие, что их ждет. Вот правда: так и хотелось огородить их глухим высоким забором, для верности поставив на ворота пару солдат с пулеметом! Превратить в этакий мини «запретный город»!

Ну, не знаю… Одно дело, если бы обновили весь квартал, а так… Словно в гнилую челюсть — запущенность которой до недавних пор не особо и бросалась в глаза — три блестящие золотые коронки поставили! Не начнется теперь, часом, классическое: «Это не твой зуб! И даже не мой — он ихний!»?

Хотя, может, это я и на пустом месте нагнетаю…

Как бы то ни было, самими по себе отреставрированными домами оставалось только восхищаться. Стандартные фасады не просто покрасили — полностью переделали, щедро добавив разного рода архитектурные излишества — эркеры, фризы, консоли, пилястры… Чтобы, попав сюда впервые, узнать за всем этим великолепием бывшую типовую пятиэтажку, нужно было, наверное, обладать незаурядным воображением!

Вокруг, правда, еще оставались следы недавних работ: проплешины на газонах — видимо, в местах, где на траве что-то лежало, поломанные ветки деревьев, не убранный до конца строительный мусор… С торца одного из домов — не моего, другого — еще высились леса, которые как раз сейчас разбирали рабочие в уже знакомых мне серебристо-оранжевых спецовках. Получается, не успели к концу весенней битвы!

Хмыкнув, я завернул за угол и остановился у подъезда, украшенного теперь неким подобием небольшого классического портика. На его фронтоне виднелся идеологически выдержанный горельеф — три руки, сжимавшие молот, серп и кисть — в точности как на монументе в честь основания Трудовой партии.

Я спешился и хотел было вкатить байк внутрь — на привычное место под лестницей — но, окинув скептическим взглядом перепачканный Кавасаки, замешкался. Оперев его пока на подножку, сперва заглянул в подъезд без верного железного коня: ну да, блестящая плитка, декоративные панели, зеркала… Сюда в замызганной одежде-то входить стыдно, а уж парковать исколесивший рисовые поля и прихвативший с них на память немалую толику деревенской грязи мотоцикл — тем более!

И как быть?

— Чон! — окликнули тут меня сзади.

Я обернулся — и увидел нашу инминбанчжан. Впрочем, еще до того узнал ее голос.

— Здравствуйте, тетушка Мин! — улыбнувшись, поклонился вежливо.

— Здравствуй, здравствуй! — кивнула мне глава народной группы. — Вернулся?

— Как видите.

— На этот раз надолго, надеюсь?

— Как получится, — развел я руками. — На все воля начальства!

— Ясно. А что встал в проходе, о чем замечтался?

— Да вот, хотел мотоцикл под лестницу завезти, — кивнул я на Кавасаки, — но, думаю, надо бы его сперва как следует помыть…

— Да уж, будь столь любезен, — усмехнулась женщина. — Подъезд у нас теперь — не чета прежнему!

— Ага, вижу.

— А уж во что твою квартиру превратили, — слегка понизив голос, продолжила инминбанчжан, — так и вовсе словами не описать!.. Вот, кстати, держи, — сунув руку в карман, она вытащила оттуда колечко с ключами и протянула его мне. Пояснила: — Там железная дверь, два новых запора… Знаешь, я такие только в каком-то старом фильме видела, про ограбление банка в Америке!

Я взял связку. Ключей на ней висело две пары — видимо, по два экземпляра к двум упомянутым замкам.

— Спасибо, тетушка Мин! — поблагодарил собеседницу.

— Ну, ступай, — обронила та. — Полюбуйся на свои хоромы! А мотоцикл твой пока пусть тут постоит — среди бела дня ничего с ним не случится. Да и пригляжу — я здесь рядом буду…

— Спасибо, тетушка Мин! — повторил я. Забрал с багажника баул с вещами — и направился в подъезд.

Поднявшись по лестнице, я отпер дверь своей квартиры — и впрямь массивную, металлическую. Шагнул в темную прихожую, на автомате коснулся пальцами выключателя — тот располагался на том же месте, что и раньше — но почти тут же сообразил, что день-то у нас нынче будний и, значит, электричество отключено… Но по инерции все же успел завершить движение рукой.

Свет нежданно зажегся.

Ну да, помнится, донджю Ли Хо Сок что-то там говорил про солнечные батареи. Интересно, это только у меня теперь так или во всем доме? Если первое — что подумают соседи, увидев единственное светящееся окно?

Хотя по вечерам, когда это может броситься в глаза, электричество как раз обычно у всех есть…

Усмехнувшись, я поставил на пол сумку с вещами, положил на нее сверху запыленный мотошлем и огляделся.

Прихожая словно сделалась несколько просторнее — видимо, так казалось из-за новеньких светлых обоев. Старая лампа под потолком исчезла — ее заменили пара стильных бра на стенах. Пол покрывал симпатичный ламинат.

Я пожал плечами. Неплохо, но в целом — ничего особенного. И что тут такого «словами не описать»?

Разувшись, прошел в ванную — и вот тут уже малость проникся. Завезенную сантехнику я уже видел в прошлый раз в коридоре, полураспакованной, и тогда она особого впечатления на меня не произвела. А вот сейчас, на своих местах, и впрямь смотрелась шикарно — особенно унитаз, заменивший собой пресловутую дыру «чаши Генуя». А еще мне, оказывается, поставили закрытую душевую кабину — на место прежнего кустарного поддона! Для этого, правда, пришлось потеснить бочку с аварийным запасом воды — вместо той здесь теперь был высокий, но узкий пластиковый резервуар с краником.

Еще бы ванну сюда — и вообще бы стало классно! Но для нее места уже, конечно, не осталось.

Шагнув к раковине, я пустил воду — приготовившись, что сначала пойдет холодная. Но под потолком загорелась оранжевая лампочка новенького нагревателя, что-то негромко загудело, и струя сразу же потекла теплой — и с хорошим напором! А через каких-то четверть минуты она и вовсе сделалась обжигающе-горячей — хорошо я вовремя сообразил отдернуть ладони!

Это вообще законно⁈

Вымыв руки и умывшись, я проследовал на кухню — полагая, что уже готов ко всему — но и та сумела меня удивить. Отремонтированные стены, пол, потолок — это понятно. Однако новой здесь была и вся мебель — за исключением низкого обеденного столика (на время ремонта, кстати, будто бы куда-то исчезавшего — по крайней мере, тогда я его что-то не видел), смотревшегося тут теперь каким-то бедным родственником.

Но и это еще не все! Я было нахмурился, не обнаружив на привычном месте холодильника — но за высокой пластиковой дверцей кухонного гарнитура почти тут же нашел встроенный, раза в полтора объемнее старого! И внутри него — видимо, в порядке комплимента от фирмы — три бутылки пива и пакетик соленых орешков!

Вот это, я понимаю, сервис!

Ну а уж когда в углу обнаружилась стиральная машинка, также спрятанная от посторонних глаз в недрах мебели, и к ней — коробочка моющего средства, я уже окончательно выпал в осадок.

Так что в комнату шел, даже не смея гадать — что там застану чудесного… И не то чтобы был разочарован, но уж точно ничем не поражен. По крайней мере, сперва. Нет, пол, стены, потолок — все тут также было сделано на уровне. Люстра опять же висела симпатичная. Но мебель вся осталась прежняя — и впечатление от свежего ремонта это заметно скрадывало…

Та же «буржуйка» так и стояла в углу — с приоткрытой, словно в немом укоре, заслонкой — но труба ее была демонтирована и в окно теперь не выходила. Зато на стене имелся пульт управления ондоль — для верности подписанный. Я повернул круглый регулятор — и уже через несколько секунд почувствовал под ногами растекавшееся тепло. Это сколько же солнечных батарей на меня работает⁈ Где-то читал — еще в «прошлой жизни» — что для работы квадратного метра теплого пола потребна вчетверо большая площадь фотоэлектрических панелей!

К слову, особого резерва мощности у системы, похоже, не имелось — при установке обогрева на максимум бра в прихожей, которые я так и не погасил, стали будто бы светить чуть менее ярко. И это, когда за окном — солнечное лето, а что будет пасмурной осенью?

Так что я решил, что, пожалуй, не стоит пока избавляться от проверенной «буржуйки»!

А вот остальную мебель надо бы заменить: не вписывалась она сюда теперь — словно с помойки взята…

Я выключил подогрев пола, еще раз скользнул взглядом по печке у стены — и зацепился им… Сперва даже не понял, за что — настолько это было неожиданно. Рядом с окном, определенно сделавшимся несколько уже, нежели раньше, я увидел балконную дверь!

Серьезно?

Подойдя, я открыл ее — и вышел на балкончик. Да, коротенький и тесный — но раньше-то не было никакого!

В ограждение оказалась встроена пепельница. На какой-то миг мне даже стало обидно, что не курю!

Вальяжно обозрев с высоты пятого этажа окрестности — и еще раз мысленно отметив контраст между нашими тремя домами и безликим табуном соседних — я вернулся в комнату. Ну что, надо начинать все это великолепие обживать!

Пройдя в прихожую, я взял сумку, отнес ее на кухню, раскрыл и принялся запихивать грязную одежду в машинку. Не влезла и половина — львиную долю места в барабане занял рабочий комбинезон. Ну да сделаем в два-три этапа, не вопрос!

Без труда разобравшись с управлением, я запустил стирку — и тут вспомнил, что собирался помыть байк. Обулся, вышел во двор, отыскал там тетушку Мин и попросил у нее ведро и тряпку — которые и получил на вахте. Думал здесь же и набрать воды, но сообразил, что почти наверняка та окажется холодной (свет в подъезде, кстати, отсутствовал — то есть, похоже, дневное электричество было здесь отныне моей исключительной привилегией). Поэтому поднялся к себе — и наполнил ведро горячей, аж пар шел!

С байком я провозился больше часа — воду в ведре пришлось менять четыре раза — но в итоге таки привел его к состоянию «не зазорно закатить в приличный подъезд». Так и поступил — после чего вернулся в квартиру.

Машинка на кухне как раз достирала. Я вынул чистое белье и развесил его в ванной (под потолком для этого нашлась специальная выдвижная конструкция). После чего снял с себя дорожную одежду и отправил стираться уже ее. А сам — принял душ. Сперва горячий, затем контрастный. Кайф!

После водных процедур, свежий и бодрый, я пошел в комнату, где развернул футон, в котором инминбанчжан спрятала для сохранности остававшиеся в квартире вещи — и принялся распихивать те по местам. Добра у меня имелось всего ничего, так что много времени наведение порядка не заняло.

Покончив с этим, я отправился на кухню и достал из холодильника бутылку пива — с которой и завалился на футон.

На работе Джу ждала меня только завтра, а сегодня мне был положен отгул — как, собственно, и всей нашей бригаде-победительнице. Вот и стану отдыхать! А все остальное — потом!

Горячий душ, холодное пиво — и никаких срочных дел! Что еще нужно человеку для счастья?