Красная дорама – 2

45. Вопросы опеки

Ни в понедельник, ни во вторник Джу в Пэктусан действительно не появлялась. Правда, пару раз звонила в приемную Пак и однажды даже мне — предупредила, что заедет майор Мин, и объяснила, какие документы нужно для него отобрать.

Но это еще ладно: по словам Хи Рен, ее онни, как уехала на работу утром в субботу, так с тех пор дома практически и не бывала. Даже ночевать явилась лишь однажды, с воскресенья на понедельник, и то пришла за полночь, а ушла — еще гимн по радио не заиграл. Но тоже несколько раз за эти дни разговаривала со своей тонсен по телефону.

Оценив ситуацию, помимо наших регулярных занятий английским я снова взялся контролировать выполнение моей ученицей школьных домашних заданий по другим предметам — благо девочка с готовностью давала мне на проверку свои тетрадки и пересказывала устные темы. Впрочем, как я быстро убедился, особых проблем с уроками у Хи Рен нынче не возникало.

Чего, увы, нельзя сказать о моих собственных ночных упражнениях с Катей Кан. Несмотря на все наши с ней усилия, результат их так и оставался нулевым.

В Пэктусан же в отсутствие начальницы Управления все шло тихо-мирно-гладко. Особых дел у меня не было — ну, если не считать того приезда майора Мина, с которым мы в понедельник добрых полтора часа ходили по отделам «Семерки». Так что, по большей части, время я коротал за штудированием пособий по четырем революционным предметам.

Ну, то есть, все же, скорее за попытками штудирования — очередные героические детали биографий Вождей в памяти у меня что-то совсем не откладывались. При малейшей возможности мозг спешил переключиться на наши с Джу проблемы — а временами и вовсе закрадывалась мысль: а нужно ли мне теперь вообще все это политическое фэнтези? Состоится ли пресловутый экзамен — или вместо него поеду на пару с опальной начальницей куда-нибудь в дальние горы, сбивать из зениток залетные дроны коварных южан?

Кстати, прозвучал в этой связи один, по-своему характерный, звоночек: в понедельник я застал в приемной два ведра роз — свежие и субботние — а вот утром во вторник увидел там лишь одно. Что завяло — то завяло, а вот нового букета для Мун Хи товарищ старший лейтенант сегодня не прислал. Нет, может быть, конечно, Юн попросту прознал, что та на месте не появляется — а значит, вроде как и нечего вхолостую дергаться… Но вдруг адъютант Кана осведомлен о чем-то ином — и уже тупо списал ее со счетов? Типа, на кой ему, всему из себя такому Пэктусан чульги, сдалась проштрафившаяся перед начальством невеста?

Нагнетаю, наверное — но тем не менее…

Как бы то ни было, в среду нового ведра роз в приемной снова не оказалось. В отличие от адресата букетов: не успел я взять у Пак газету, как из своего кабинета вышла Джу — замотанная, но сосредоточенная.

— Едем к военным прокурорам, — коротко бросила она мне вместо приветствия — и, не задерживаясь, вышла в коридор.

Другого варианта, как только устремиться следом, у меня, понятно, не имелось.

В руках у начальницы Управления была кожаная папка для документов — и я еще подумал, что, теоретически, мы и впрямь можем направляться к майору Мину. Но привезла меня Мун Хи снова в парк Моранбон. При этом, выйдя из машины, папку она прихватила с собой. И уже на тропинке, раскрыв, достала оттуда стопку бумаг и ручку — и протянула их мне.

— Пока не забыла: подпиши и верни, — подставила она папку в качестве импровизированной опоры.

— Что это? — нахмурился я.

— Документы об опеке над Хи Рен. На тебя.

— Что⁈ — уже занесенная было мной над листком ручка словно сама собой отпрыгнула в сторону.

— Что слышал! Подписывай, давай — мне их до полудня нужно в горкомитет по семье и детству вернуть! Они там и так пошли на нарушение, выдав это мне на руки в таком виде!

— Сначала объяснись! — почти машинально спрятал я ручку за спину.

— Да что тут объяснять — так, что ли, не ясно? — кисло скривилась моя собеседница. Но все же продолжила: — Уезжаю. И, видимо, уже не вернусь. Но Хи Рен остается учиться в Первой школе, а ты — работать в Пэктусан. Вероятно, станешь теперь подчиняться Юну — ну или еще кому-то, кого пришлет полковник Кан.

— А тебя — в горы? — почти само собой выскочило у меня.

— Нет, — мотнула головой Джу. — Если бы в горы, и вам бы с тонсен тоже прилетело… Еду в Сеул. Но это — билет в один конец, — ее голос, до того звучавший достаточно ровно, слегка дрогнул. — На следующий день по прибытии меня не станет — и вот это все вступит в силу, — кивнула она на бумаги в моих руках.

— Легенда такая? — с надеждой спросил я.

— Да какая там легенда! — поморщилась Мун Хи — и добавила пару емких фраз вполне в стилистике рабочих на строительных лесах. Но тут же снова взяла себя в руки и продолжила уже без надрыва: — В общем, так. В Сеуле к нашему резиденту пришли некие люди. Видимо, те самые, что подловили моего агента в банке. И огласили самый настоящий ультиматум — для передачи сюда, в Пхеньян. Или в ближайшие дни им сдают того, кто предоставил Паку реквизиты известного тебе счета — или вся наша секретная сеть на Юге будет раскрыта местной контрразведке. Прозвучал ряд имен — я и сама некоторые из них впервые услышала. Что уж говорить о Паке — сведения точно не от него. Но, судя по реакции полковника Кана — все в точку! Да что там, сеульского резидента Пак тоже не знал! А эти — знают. Но обещали сделать вид, будто обо всем забыли — в обмен на одну-единственную голову. Получается — на мою. Я ведь солгала начальству — сказала, что про банк узнала из донесения еще одного агента, некоего Ли Мин Сонга — он глупо погиб две недели назад в Пусане. Не в связи с заданием — в случайной автокатастрофе. Я и подумала — свалю все на покойника! Тогда еще не понимала, что отчитываться придется не перед своими, а перед этими всезнайками в Сеуле… Но теперь меня отправляют на Юг. И тут получается вот что. Допрашивать будут под сывороткой — об этом любезно предупредили. Но для меня это станет вторым приемом менее чем за два месяца. Если основные действующие вещества у их препарата те же, что и у нашего — а скорее всего, так и есть — это три шанса из четырех, что здравствуй стойкая зависимость… Неизлечимая.

— А Кан что, этого не понимает? — хмуро осведомился я, воспользовавшись тем, что собеседница взяла паузу, чтобы перевести дыхание.

— Понимает, конечно. С его стороны это сознательная жертва — малым ради куда большего. Собственно, о своем окончательном решении он объявит только вечером, но уже ясно, каким оно станет… Да я бы и сама добровольно на это пошла, раз нужно стране! — вскинула голову Джу. — Но дело в том, что этим ничего не закончится! Под сывороткой я им расскажу, откуда узнала про счет — и все закрутится по новой. В Сеул потащат уже тебя — и Хи Рен останется одна… Поэтому я решила так. Действию сыворотки можно сопротивляться — я знаю, я уже так делала. Долго — не получится, но один-два раза соврать — реально. Поэтому, собственно, вопросы всегда повторяют — для надежности, до десятка раз… Я скажу, что получила те реквизиты от Ли Мин Сонга — а затем раскушу ампулу с ядом. Внешне все будет выглядеть как сердечный приступ. Испытано на контрразведке южан — смотрится достоверно! У оппонентов останется мой ответ, проверить который станет уже невозможно. Как если бы след действительно вел к Ли Мин Сонгу — ни у него, ни у меня уже будет не спросить! Как понимаю, при таком раскладе нашу разведсеть они раскрывать не станут. Ее, конечно, все равно придется полностью менять, но уже в рабочем порядке. То есть интересы страны останутся защищены. Как и интересы Хи Рен — за ней приглядишь ты. Вот, собственно, и все… А теперь — подписывай! — потребовала она, снова указав на бумаги в моих руках.

— Нет, — покачал я головой.

— Делай, что сказано!

— Не буду, — повторил я — и демонстративно порвал бумаги об опеке.

— Что ты творишь⁈ — метнувшись ко мне, Джу выхватила у меня из рук обрывки. Зачем-то попыталась их соединить — словно надеясь, что кусочки срастутся. — Не представляешь, как трудно было все это провернуть в городском комитете по семье!

— Значит, зря старалась, — пожал я плечами. — Твой план никуда не годится! — выговорил, скривившись от боли в так и незажившем суставе.

— Лучшего нет!

— Есть. Ты в Сеул не полетишь — туда отправлюсь я!

— Ни за что! — пришел черед уже Мун Хи замотать головой. — Это была моя операция — и мне нести всю ответственность за провал!

— А я и не собираюсь нести никакой ответственности! — как сумел беззаботно хмыкнул я. — И предлагать свою жизнь вместо твоей — тоже не собираюсь, если ты вдруг об этом подумала! — ну да, мне еще, вообще-то, Чан Ми спасать! — За то, что хотела меня прикрыть — искреннее тебе спасибо, но штука в том, что твоя смерть ничего не даст! Не получив твердых доказательств, эти люди не остановятся! Южную контрразведку вы своим хитрым ядом, может, и обманывали — но с ними такое не прокатит! Они продолжат рыть — и рано или поздно дело сведется к новому ультиматуму. Это первое. Второе: ищут они именно меня. Так что будет и справедливо, и целесообразно, если именно я попаду к ним в руки! На этом в деле точно будет поставлена точка! И третье, — остановил я жестом Джу, попытавшуюся влезть с решительными возражениями. — Как я уже сказал, жертвовать собой я вовсе не собираюсь! Просто у меня — и, думаю, только у меня — есть хороший шанс этих ребят обмануть и свалить все на твоего покойника… как там его? Ли Мин Сонга! Даже несмотря на сыворотку. Каким образом — тебе лучше не знать, просто поверь: расклад тут действительно в мою пользу! Единственное: перед допросом мне потребуется хотя бы один свободный день в Сеуле!

Для встречи с Катей Кан — но этого я вслух, понятно, не произнес. Лишь спросил:

— Сможешь такое устроить?

— Ты меня не обманываешь? — вместо ответа на вопрос хмуро уточнила моя собеседница. — Ты способен сопротивляться сыворотке? Да еще и не вызывая при этом подозрений?

— Сейчас — еще нет. Но стану способен, если получу этот несчастный день в Сеуле!

Сыворотка — всего лишь наркотик. Значит, вознесясь сознанием, я вырвусь из ее власти! Осталось освоить этот шаманский навык — но если мы с ученицей мудан встретимся…

— Звучит как полный бред!

— А что про меня не звучит как полный бред? — лукаво подмигнул я Мун Хи.

— Тоже верно… А если это будет ночь, а не день? — уже деловым тоном спросила та после довольно продолжительной паузы. — В моем случае предполагалось, что прилетаю я вечером, а на допрос иду утром.

— Тоже, думаю, годится, — в свою очередь малость помедлив, кивнул я.

Лучше бы было, конечно, оговорить все это с Катей заранее, но до завтра вопрос, судя по всему, не ждет — Джу же небось еще нужно успеть как-то обосновать начальству встраивание меня в схему! Можно, конечно, сделать это в лоб — но тогда она подставится перед своими, признав, что солгала им…

Как она намерена выкручиваться, кстати?

— Тогда осталось объяснить, почему я узнала о банке от тебя — а указала в качестве источника Ли… — словно прочла эти мои мысли собеседница. — И как до этого информация попала к тебе… Скажу, что поручила тебе сортировать доклады агентов! — придумала Мун Хи уже через пару секунд. — Ты — мой штатный сотрудник! И не только по Пэктусан!Нужный допуск у тебя имеется… А я, типа, в командировке была… Как раз все бьется: убыла я в ночь на пятницу, а Ли разбился в субботу… Ты прочел его последнее донесение — и затем изложил мне… А полковнику Кану я тебя сразу не назвала, потому что ты здесь был лишь посредником. Упущение с моей стороны, конечно — но вроде как вовремя исправленное…

— То есть: решили? — спросил я.

— Решили… Но вот что, Чон Сун Бок! — снова яростно воззрилась она на меня. — Если ты меня все же обманул — и сгинешь на Юге, я… я… Не знаю… Я выбью себе командировку в Сеул, найду твою могилу — приду, сяду и помочусь на нее! Чтоб знал!.. А потом там же и застрелюсь! Учти!

— А как же Хи Рен? — хмыкнул я. — Бросишь ее одну? Или оформишь опеку на товарища старшего лейтенанта?

— Вот хотя бы ради нее — и вернись живым!

— Хорошо, — легко обещал я.

А то у меня мало причин не умирать в расцвете лет! Одна Чан Ми чего стоит!

* * *

Утром следующего дня с документами на имя некоего Ким Ку Ена я уже поднимался по трапу самолета компании «Корё Эйр» рейсом из пхеньянского международного аэропорта Сунан… нет, пока не в сеульский Инчхон — в те края отсюда и не летает ничего напрямую. Для начала — на Владивосток. В России мне предстояло пересесть на лайнер «Аэрофлота» до Пекина, а уже оттуда — махнуть в столицу Республики Корея. Каждый раз перед регистрацией меняя паспорт — но не сопровождающего.

Да, летел я не один — компанию мне составлял не кто иной, как адъютант полковника Кана красавчик Юн Ён Су. И в некотором смысле его общество было проблемой: товарищ старший лейтенант получил приказ не спускать с меня глаз — и не скрывал этого.

Утром в четверг, кстати, в приемную Джу доставили свежие розы.