Красная дорама – 2

27. Новости дня

Ровно в семь утра с мотошлемом в руках я вошел в нашу приемную.

— Доброе утро, товарищ Чон! — протянула мне из-под пальмы свежую газету секретарша. — С возвращением!

— Доброе утро, товарищ Пак. Благодарю, — кивнул я, покосившись на три ведра алых роз на полу. Похоже, красавчик старший лейтенант оставался верен себе. — Товарищ Джу на месте? — спросил затем.

— Только что звонила: сказала, что сейчас едет в Институт иностранных языков, у нас будет к половине девятого, — сообщила мне хозяйка приемной.

— В Институт иностранных языков? — удивленно приподнял я бровь.

Мун Хи что, решила наконец подтянуть свой английский?

— Так она сказала.

— Ясно, — кивнул я — и направился в свой кабинет.

Переоделся, переобулся. Усевшись за стол, развернул «Нодон синмун». Сразу же бросилась в глаза передовица — о посещении Высшим Руководителем жилого дома на востоке Пхеньяна, реконструированного в ходе майской битвы. Я даже вздрогнул: подъезд, на фоне которого красовался на одном из фото Вождь, был ну в точности как нынешний наш!

Я вчера что-то пропустил?

Ну да, так бы мне и дали спокойно пить пиво, если бы под окнами у нас разгуливал Сам!

К тому же, приглядевшись, я нашел в облике здания и двора на снимке пусть мелкие, но все же отличия: барельеф на фронтоне иной, отсутствует пень от старой вишни, по ветвям которой месяц назад вскарабкалась на козырек подъезда Хи Рен — дерево спилили, я это еще по возвращении из госпиталя заметил, но едва ли так с ним поступили из-за роли, сыгранной в первомайских событиях. Скорее потому, что мешало ремонтным работам.

В общем, нет, не наш это был дом, конечно же! Что ж, выходит, не попасть тетушке Мин на одно фото с Лидером страны, хотя бы и с краешку — едва ли товарищ Ким намерен объехать все отремонтированные пятиэтажки Пхеньяна, на одну полюбовался — и достаточно с него!

Газету я изучил едва ли не от корки до корки — так соскучился в деревне по печатному слову! Среди прочего, убедился, что товарищ Гу не ошибся: «по просьбам трудящихся», майскую битву определенно готовились утвердить в качестве, скажем так, ежегодного челленджа. А еще прочел — не без кривой усмешки — что героические полеводы провинции Хванхэ-Пукто на семь целых три десятых процента перевыполнили план посадки риса! Особенно отличились несколько передовых сельхозкооперативов — в их числе был назван «наш» «Унсон-Ри». Упомянули в заметке и его председателя, товарища Хура — правда, вскользь. Гордится теперь небось…

Была в сегодняшнем выпуске «Нодон синмун» и заметка об интересном почине — проведении выездных партийных, молодежных и профсоюзных собраний. Авторство перспективной инициативы приписывалось целому ряду государственных и общественных организаций, среди которых фигурировало и «одно из ведущих подразделений столичного многопрофильного концерна Пэктусан». Имя товарища Гу, правда, на газетные страницы не попало. Мое — тем более.

Ну и где, спрашивается, справедливость? Я-то ладно, однажды в «Нодон синмун» уже отметился, а вот наш ответственный секретарь был бы счастлив там засветиться! Тем более, что реально ведь заслужил — в отличие от мерзавца-вредителя Хура — мог ведь упереться и в поле не поехать…

Зачитавшись, я и не заметил, как пролетели полтора часа. Опомнился, лишь когда в кабинет постучалась Пак — и сообщила, что товарищ Джу приехала и ждет меня у себя. Отбросив газету, я направился к начальнице.

Мун Хи выглядела немного усталой (это с утра!), но, скорее, довольной.

— Привет, Чон, — с улыбкой кивнула она мне. — Присаживайся, — указала на место у длинного стола для совещаний.

— Прямо здесь? Или все же… — я многозначительно показал глазами на дверь в комнату с «шумелкой».

— Здесь, здесь, — подтвердила Джу. — В кои-то веки могу быть уверена, что мой рабочий кабинет не прослушивается! Правда, теперь здесь не берет телефон…

— В самом деле? — хмыкнул я. — В смысле, уверена — на сто процентов?

— Ну, пусть будет на девяносто семь. Три процента отвожу на вероятность, что меня слушает мое собственное начальство — но от него, сам понимаешь, таиться и негоже!

— Что ж, как скажешь… — я взялся рукой за высокую спинку стула. Выждал, когда Мун Хи опустится на такой же — через стол от меня — и тоже уселся.

— Сперва — о приятном, — начала моя собеседница, выкладывая передо мной два конверта. Один — просто набитый туго, а другой — так и вовсе переполненный, на разрыв, весь аж перекошенный. — Твоя обещанная премия, — пояснила Джу. — Тут — четыре тысячи юаней, — указала она на первый конверт. — Тут, — повела рукой над вторым, — пятая, но вонами. Плюс — компенсация твоих расходов в Хванджу. Прости, что так: валюты в сейфе не хватило, почти все в последние дни выгребли!

— Часть в вонах — даже лучше, наверное, — заметил я. И горячо добавил: — Спасибо!

— Тебе спасибо. А это, как я уже говорила, не мои личные деньги — из спецфонда. Как раз на подобные, особые цели.

— Все равно, спасибо, — повторил я. После чего спросил: — А бригада что-то получит? Наша победа — в первую очередь, их заслуга!

— Их заслуги я уже видела во всей красе — до твоего к ним отъезда! — слегка скривилась начальница Управления. — Да не дергайся! — усмехнулась, заметив мою неодобрительную реакцию. — Обиженными не останутся! Им были обещаны ценные подарки — не помню, какие именно, но что-то достаточно весомое. Сегодня же всем все вручат.

— Что ж, хорошо, — кивнул я, успокоенный. — А по Паку ты что решила? — как и посулил вроде как искупившему вину предателю, во время той нашей вечерней беседы с начальницей в колхозе я замолвил за него перед ней словечко — Мун Хи обещала подумать.

— Сам со своим бывшим дружком будешь разбираться, — усмехнулась моя собеседница.

— В смысле? — не понял я.

— Об этом — чуть позже, — качнула головой Джу. — Сначала — о нашей текущей ситуации… Или неинтересно? — лукаво прищурилась она.

— Разумеется, интересно. Но…

— Тогда не уводи в сторону! Итак, что мы имеем на данный момент, — откинулась Мун Хи на спинку стула. — Вчера состоялось расширенное заседание Правления концерна, а после — неофициальное совещание с участием всех заинтересованных сторон. Обсуждения были жаркими. В ход пошло все до последней капли, включая, кстати, ту твою видеозапись с обвинениями в адрес Хонга. В результате принято решение, что Тридцать пятая комната из Пэктусан уходит! И забирает с собой Кукка анчжон повисон!

— То есть — полная победа? — уточнил я — словно в противовес собеседнице, наоборот, резко подавшись вперед.

— Именно так! Правда, слегка растянутая во времени. Ушлые «связисты» успели затеять здесь пару проектов, — хорошо, что я уже знал от Кати Кан, кто это такие, иначе бы не усек. — Теперь, естественно, хотят довести их до конца. Это одно из условий мирного выхода Тридцать пятой — дать им спокойно доработать. Поэтому если Седьмое — уже сейчас полностью и безоговорочно наше, то Восьмое нам отдадут приблизительно через месяц, а Девятое — и вовсе только к осени. Если, конечно, снова ничего экстраординарного не случится — но, по идее, не должно: вроде как обо всем договорились наконец, — подытожила Джу.

— Понятно, — кивнул я. — Кстати, о Восьмом — или скорее, о Девятом. А именно, о товарищах Хонге и Симе. Можно пару слов?

— Что-то новое, о чем я еще не знаю?

— Полагаю, так. Вчера утром…

И я рассказал начальнице о случившемся с «Профессором» на пороге колхозного гостевого дома.

— Что к следователю в Саривон не поперся — совершенно правильно сделал, — кивнула Мун Хи, внимательно меня выслушав. — Тем более — вчера утром, когда все еще могло пойти… Да как угодно могло пойти, появись вдруг новые вводные! — тряхнула она головой — словно отгоняя неприятные мысли, пусть и о неслучившемся. — Да и теперь нам лишнее внимание полиции совершенно ни к чему! Или, тем более, со стороны Кукка анчжон повисон – а они сюда наверняка бы встряли. Не надо давать им повод у нас задержаться! Учти, кстати, это — чуть позже объясню, в связи с чем… Вот зайдем сами в Восьмое и в Девятое — тогда и поквитаемся со всеми этими Хонгами и Симами! За все у нас ответят!.. Но чуть позже.

— Понятно… — примерно такого ответа я от собеседницы и ждал — и наверняка он был единственно верным — но на душе у меня все же неприятно заскреблось. — К осени никаких концов уже не сыщешь… — не удержался от ворчливого замечания я. — Хотя, конечно, с ресурсами военной разведки… — сообразил тут же. — Я о «сыворотке правды», — пояснил в ответ на вопросительный взгляд Джу.

— Сыворотка немного не для таких случаев, — не преминула, впрочем, разочаровать меня начальница Управления.

— Да? А почему, кстати? Если в распоряжении компетентных органов есть такое действенное средство — почему оно широко не применяется? В тех же делах об убийстве?

— Во-первых, средство секретное, — выдержав короткую паузу, заявила Мун Хи. — Нет, за рубежом о нем, конечно, прекрасно знают, — пояснила тут же, — и в меру активно используют — и его, и аналоги — но тоже широко это не афишируют…

— То есть секрет — только от своих, от тех же полицейских? — хмыкнул я.

— Государственная тайна есть государственная тайна, — посуровев лицом, отрезала моя собеседница. — И обсуждать здесь нечего!.. К тому же, это не единственная причина. И даже не главная!

— И какие же есть еще?

— Начать с того, что препарат далеко не безобиден! В сорока пяти процентах случаев первый же его прием способен вызвать паралич дыхательных путей — и немедленную смерть. Здесь, правда, можно подстраховаться заранее — регулярно принимать антидот. Надо будет, кстати, тебе тоже такой назначить — на всякий случай… Основной эффект — в виде приступа болтливости — он не отменит, однако жизнь, если что, спасет. Но и это не все. В семидесяти пяти процентах случаях уже со второго раза — если между применениями прошло менее трех месяцев — сыворотка вызывает стойкую зависимость. Иногда и с первого шприца — но это редко. И тут никакой антидот уже не поможет…

— Ясно… — кивнул я.

— Ну и, кроме всего прочего, средство, мягко говоря, недешевое, — веско добавила начальница Управления. — Колоть его направо и налево — государство разорится!

— Ясно, — повторил я.

— Но с Симом и Хонгом мы и без всякой сыворотки вопрос решим, не переживай! — снова смягчив тон, заверила меня собеседница. — Есть и попроще методы — но почти столь же эффективные!

— Охотно верю…

— Если с этим разобрались — возвращаемся к нашей ситуации, — продолжила Джу. — Итак, осень. Получив под начало Восьмое и Девятое, я автоматически войду в Правление Пэктусан — а в некоторой перспективе, возможно, даже его возглавлю. А значит, мне потребуется надежный человек для текущего руководства нашей «Семеркой». По-настоящему надежный! И никакой иной кандидатуры, кроме твоей, Чон, я, уж прости, здесь даже и рассматривать не собираюсь! Но есть проблема. Даже две. Сам, думаю, понимаешь какие.

— И все же — назови, — предложил я, не собираясь гадать — хотя версии были.

— Первая — отсутствие у тебя высшего образования, — так я, кстати, и думал! — Без него получится назначить тебя только исполняющим обязанности — на весьма непродолжительный период и с заметно урезанными полномочиями. Как временная мера меня это устроит — о чем сегодня еще поговорим. Но в целом, конечно — совершенно не вариант! Поэтому к осени, Чон, у тебя непременно должен иметься легальный институтский диплом!

— Шутишь? — слегка склонил голову набок я. С системой здешнего высшего образования я, конечно, близко пока знаком не был, но в том, что тут можно уложиться в озвученный Мун Хи срок — очень и очень сомневался!

— Ни в коей мере, — заявила, однако, начальница Управления. — Я договорилась: тебя прикрепят к отделению военных переводчиков Института иностранных языков — для сдачи государственных экзаменов экстерном, — так вот зачем она, оказывается, туда с утра ездила… — По основной специализации — английский, дополнительно — русский и немецкий, — продолжила между тем объяснять Джу. — Ты же их знаешь?

— Более или менее, — подтвердил я.

— Знаешь, — заключила моя собеседница. — Кроме английского, языки эти в Институте достаточно редкие, особенно немецкий. Мало кто за них берется. Да еще у тебя будет сразу три — обычно учат два! Так что получишь на отделении некоторые преференции. Сдать нужно будет только практику перевода. Ну и четыре революционных предмета, конечно — но с ними все понятно, там достаточно получить зачет. Любой дурак сумеет. А вот языки, если нужно, подтяни — учебники получишь у Пак. Короче: в июле у тебя выпускная сессия!

— В июле? — вытаращил я глаза.

— Ну или придется еще целый год ждать — а это нам не годится. Но с языками у тебя же трудностей не будет?

С языками-то, может, и не будет… А вот эти ваши четыре революционных предмета…

Что это такое, в общих чертах я себе представлял — в основном, из разговоров с Хи Рен. По сути, речь шла о детальных официальных биографиях — соответственно, «Великого Вождя Ким Ир Сена», «Великого Руководителя Ким Чен Ира», «антияпонской женщины-героини Ким Чен Сук» — супруги первого и матери второго — а также «любимого Маршала Ким Чен Ына». Под немного разными названиями их здесь изучали начиная с первого класса школы — и заканчивая ВУЗом. Ну, то есть как заканчивая — по определению, революционная учеба не прекращается ни у кого и никогда. На тех же регулярных собраниях эти темы периодически всплывают — наряду с разучиванием новых песен…

Так что, думаю, на всю страну я был едва ли не единственным человеком старше дошкольника, в пресловутых четырех предметах практически не ориентирующимся!

— А можно по революционным предметам — тоже попросить учебники? — аккуратно проговорил я.

— Да говорю же: там достаточно зачета! Даже моя Хи Рен справится, если постарается! — небрежно отмахнулась Мун Хи, но, поймав мой выразительный взгляд, нахмурилась. — Хорошо, скажу Пак — будут тебе книги, — сочла она за благо согласиться уже без лишних вопросов — все ж таки оставалось три шанса из ста, что нас сейчас слушают, пусть и свои.

Ну а я утешил себя тем, что рано или поздно этот пробел мне по-любому нужно было бы закрывать — уж лучше так, под предлогом подготовки к экзамену.

— Высшее образование — первая проблема, а какая вторая? — поинтересовался в развитие темы.

— Начальник Управления должен состоять в партии. Да, это обязательно, — отреагировала тут же Джу на, видимо, промелькнувшее на моем лице скептическое выражение — и не совсем верно его истолковав. — Во времена Любимого Полководца по этой части действительно случались некоторые послабления, но сейчас, при Высшем Руководителе, роль партии снова возросла! Поэтому — надо!

— Меня уже один раз не приняли — в армии, — напомнил я собеседнице. — А недавно даже с должностью второго секретаря ячейки Союза молодежи прокатили — помнишь, наверное, почему!

— Помню, как не помнить, — и не подумала отрицать Мун Хи. — Но именно через должность в Союзе молодежи проще всего стать кандидатом в члены партии — так что по этому пути снова и пойдем. Место второго секретаря как раз опять вакантно — товарищ Лим Сук Джа, — при произнесении этого имени голосом начальницы Управления, пожалуй, можно было без усилий резать закаленную сталь, — у нас, в Пэктусан, больше не работает! А никого другого избрать не успели — ждали возвращения в Пхеньян вашей бригады.

— Но как же… — начал было я.

— Меры приняты, — не дав досказать, заверила меня начальница Управления. — Первые результаты ожидаю уже в эту субботу — а дальше, надеюсь, все уже пойдет само собой!

— Да? — все еще недоверчиво покачал я головой. — Ну, ладно…

— Жаль, что ни по одному из этих двух направлений нельзя было сработать заранее, на упреждение, — вздохнула между тем Мун Хи. — Но тут уж ничего не поделаешь: окно возможностей открылось для нас только вчера. Однако беда в том, что уже завтра, как нарочно, я убываю в командировку. По теме, с Пэктусан никак не связанной. Старые долги по линии военной разведки… Там без вариантов — надо срочно ехать, и именно мне, больше некому. Минимум — на неделю. Максимум — на три. И большую часть этого срока я даже не буду отсюда доступна для связи. А бросать сейчас без надзора Управление нельзя никак! Абы на кого дела тоже не оставлю — только-только все стало налаживаться… Поэтому, Чон, с сегодняшнего утра ты у нас — исполняющий обязанности моего официального первого заместителя! А уже с завтрашнего — временный и.о. начальника «Семерки»! Приказ подписан и согласован в Правлении. Так что поздравляю с повышением, как говорится! Помнишь, сказала, что с Паком тебе самому разбираться? Вот это и имела в виду!