Космический инженер

Глава 5 Игра в детектива

Алекс сидел в школьном дворе, где воздух был напоен смесью ароматов — сладковатым запахом цветущих гравитационных садов, металлическим привкусом от вентиляционных систем и едва уловимым ароматом синтетической пищи из столовой. Он наблюдал за суетой вокруг разбитого окна в классе истории — учителя собрались в кружок, обсуждая, кто мог совершить этот акт вандализма, их голоса смешивались с возбужденными криками учеников. Директор Вейлан уже допрашивал группу старшеклассников, известных своими проказами, явно намереваясь найти виновных среди них. Его голос звучал резко на фоне монотонного жужжания климатических систем.

— Это точно были они, — услышал Алекс обрывок разговора учительницы математики, госпожи Кейрис, чьи слова прорезали шум работающих голопроекторов в соседних классах. — Кто еще мог так разбить окно? Эти хулиганы из десятого класса постоянно устраивают беспорядки.

— Нужно их наказать, — поддакнул учитель химии, поправляя очки. — Порча школьного имущества — серьезное нарушение.

Но что-то в этой ситуации не давало Алексу покоя. Он встал со скамейки — старой, потертой, с выцветшими от времени гравировками имен бывших учеников — и неторопливо подошел к месту происшествия, делая вид, что просто любопытствует. Под ногами хрустели мелкие осколки транспаристали, а в воздухе витал острый запах из поврежденной системы вентиляции класса.

Окно было разбито изнутри — это было очевидно по расположению осколков на земле, которые сверкали радужными бликами под светом искусственного солнца школьного двора. Но удар пришелся слишком высоко для того, чтобы его мог нанести ученик, даже самый высокий из старшеклассников. К тому же, по словам уборщика — сутулого человека с мозолистыми руками, пахнущего дезинфицирующими средствами, — окно было целым в семь утра, а первый урок в этом классе начинался только в десять.

Алекс обошел здание, его шаги эхом отдавались от стен, облицованных дюрасталью. В коридорах стоял характерный школьный запах — смесь чистящих средств, пластика парт и едва уловимый аромат синтетической пищи из столовой. Он заглянул в класс через соседнее окно. Парты стояли ровными рядами, их поверхности отражали холодный свет люминесцентных панелей, на доске виднелись следы вчерашнего урока о торговых войнах — голографические схемы торговых маршрутов все еще мерцали тусклым светом. Ничто не указывало на драку или беспорядок.

— Интересно, — пробормотал он себе под нос, его слова потонули в постоянном гуле систем жизнеобеспечения школы.

Звонок на большую перемену прозвучал резко и пронзительно, заглушая даже шум вентиляторов. Коридоры мгновенно наполнились гомоном — сотни голосов слились в единый поток звуков. Где-то кричали старшеклассники, обсуждая последнюю голоигру, младшие ученики визжали от восторга, гоняясь друг за другом между парт. Слышались обрывки разговоров: "...а потом он сказал, что мой эссе о Республике полная чушь...", "...новый учитель химии такой странный, все время что-то бормочет...", "...в столовой сегодня опять эта синтетическая каша...".

Алекс пробирался сквозь толпу к своему однокласснику Джеку, чей отец работал в службе безопасности школы. По пути он невольно прислушивался к разговорам: двое учеников седьмого класса громко спорили о том, справедливо ли учитель истории поставил им двойки за "неправильную" интерпретацию событий Мандалорских войн.

— Он же сам не был там! — возмущался один из них, рыжеволосый мальчик с веснушками. — Откуда он знает, что на самом деле происходило?

— Да он просто придирается, — поддакивал его друг. — Моя сестра говорит, что он всех заваливает специально.

Алекс поморщился. Несправедливость учителей была постоянной темой школьных разговоров, но его больше интересовали факты, чем эмоции.

— Слушай, а что говорят камеры наблюдения? — как бы между делом спросил он у Джека, когда наконец добрался до него сквозь толпу.

— Да ничего особенного, — пожал плечами Джек, жуя синтетический сэндвич, от которого исходил аромат искусственного мяса. — Папа говорит, что в коридоре никого не было с восьми до половины десятого. Только дроид-уборщик прошел пару раз.

— Дроид-уборщик? — переспросил Алекс, заметив, как в соседней группе учеников разгорается спор о справедливости оценок по физике. — А он не мог случайно задеть окно?

— Да ну, — засмеялся Джек, и его смех потонул в общем гомоне. — Он же программирован так, чтобы не ломать ничего. К тому же, он же не в классе убирал, а в коридоре.

Но Алекс уже мысленно выстраивал другую картину. После уроков он задержался в школе под предлогом работы в библиотеке. Коридоры опустели, и теперь было слышно только монотонное гудение систем — вентиляции, освещения, компьютерных терминалов. Он внимательно изучил коридор возле разбитого окна. На полу, почти незаметные, виднелись следы смазки — маслянистые пятна, отливающие радужными бликами под искусственным светом. Такую смазку использовали для дроидов старых моделей.

В воздухе витал характерный запах пустой школы — более резкий, чем обычно, без смягчающего влияния сотен дыханий. Где-то скрипели металлические конструкции, остывающие после дневной нагрузки, слышалось тихое жужжание ночных систем безопасности.

Следующим утром Алекс пришел в школу на час раньше обычного. Коридоры еще не наполнились утренним гомоном, слышались только шаги редких учителей и монотонное гудение пробуждающихся систем. Он нашел укромное место в библиотеке, откуда был виден коридор, и стал наблюдать за дроидом-уборщиком U-3PO.

Старый дроид выглядел потрепанным — его некогда блестящий корпус потускнел и покрылся царапинами от многолетней службы. Краска облупилась в нескольких местах, обнажая потемневший от времени металл, а один из сенсоров мигал не синим, а тревожным желтым светом. Левая рука дроида была особенно изношена — на ней виднелись следы многочисленных ремонтов, а сочленения издавали характерный скрип при каждом движении. Дроид методично двигался по коридору, протирая стены и пол, его сервомоторы издавали характерное жужжание, перемежающееся скрипом изношенных подшипников.

Но Алекс заметил, что каждые несколько минут левая рука дроида дергается — едва заметно, но регулярно. Сначала это выглядело как обычная работа, но постепенно подергивания усиливались. Металл скрипел, и в воздухе появился едва уловимый запах перегретой смазки.

Алекс достал блокнот и начал записывать время каждого подергивания. Через полчаса наблюдений он заметил закономерность: сбои происходили каждые 47 минут и становились все сильнее. При каждом сбое дроид издавал тихий скрежет, а его оптические сенсоры на мгновение мигали красным.

— Износ сервопривода, — прошептал он, его слова потонули в утреннем гуле пробуждающейся школы. — Или перегрузка в управляющей схеме.

Когда дроид в очередной раз дернул рукой, Алекс понял, что произошло позавчера утром. U-3PO убирал коридор, и в момент сбоя его рука резко дернулась в сторону, ударив по стеклу с такой силой, что оно разбилось.

Тем временем школа наполнялась привычными звуками. В коридорах раздавались голоса учеников, топот ног, хлопанье дверей. Из столовой доносился запах синтетического завтрака и звон посуды. Кто-то громко обсуждал домашнее задание по галактической истории, жалуясь на несправедливость учителя Моррисона, который, по их мнению, специально задавал невыполнимые задания.

— Он опять поставил мне тройку за эссе о Старой Республике, — возмущалась девочка из восьмого класса. — А я три часа писала!

— Да он просто не любит, когда мы думаем своей головой, — отвечал ей одноклассник. — Хочет, чтобы мы повторяли только то, что в учебнике написано.

Проходя мимо туалетов, Алекс услышал приглушенные рыдания из одной из кабинок. Кто-то горько плакал, и между всхлипываниями слышались обрывки слов: "...теперь родители убьют меня...". На полу кабинки виднели осколки разбитого датапада — видимо, кто-то от отчаяния швырнул его прямо в унитаз. Алекс поколебался, но решил не вмешиваться — школьные драмы случались ежедневно, и он не мог решить все проблемы окружающих.

Но как доказать свою теорию о дроиде? И стоит ли вообще? Алекс размышлял об этом весь день, наблюдая, как несправедливо обвиняют старшеклассников. Директор Вейлан уже вызвал их родителей и грозился исключением, хотя никаких реальных доказательств их вины не было.

Решение пришло само собой. На следующий день, основываясь на своих вычислениях, Алекс подошел к учителю физики господину Таррену. Класс еще не начался, и в воздухе витал запах от голопроекторов, смешанный с ароматом кофе, который пил учитель.

— Сэр, а что будет, если у дроида начнет сбоить сервопривод? — спросил он как бы из любопытства.

— Ну, — задумался Таррен, отставляя чашку, от которой поднимался ароматный пар, — это может привести к непредсказуемым движениям. Сервоприводы контролируют точность движений, и если они начинают давать сбои... А почему ты спрашиваешь?

— Да так, просто интересно. А если сбои происходят регулярно, можно предсказать, когда дроид полностью сломается?

— Теоретически да, если знать закономерность... — Таррен посмотрел на Алекса с любопытством. — Это довольно сложная тема. Износ механических частей подчиняется определенным математическим законам. Прогрессирующий износ обычно следует экспоненциальной кривой.

Алекс кивнул и отошел. Теперь оставалось ждать. За окном класса слышались голоса учеников на перемене — кто-то громко спорил о результатах подрыва, другие обсуждали несправедливые оценки учителя литературы.

Через три дня, точно в предсказанное Алексом время, U-3PO остановился посреди коридора. Его левая рука начала бесконтрольно дергаться, металл скрипел и визжал, а из динамика раздались странные звуки — смесь статических помех и искаженных звуковых сигналов. В воздухе появился резкий запах перегретых электронных компонентов и горелой изоляции. Дроид попытался продолжить уборку, но его движения стали хаотичными, швабра металась из стороны в сторону, разбрызгивая чистящий раствор по стенам.

— Кажется, U-3PO сломался, — сообщил Алекс дежурному учителю, который как раз проходил мимо, жуя синтетическое яблоко.

Когда прибыл техник для ремонта — невысокий человек в засаленном комбинезоне, — он подтвердил диагноз: критический износ сервопривода левой руки. Его инструменты звенели, пока он разбирал панель доступа дроида, и в воздухе усилился запах горелой изоляции.

— Странно, — пробормотал техник, его слова смешивались с шумом работающих инструментов, — обычно такие поломки развиваются постепенно. Должны были быть предупреждающие знаки... Хотя, судя по состоянию этого сервопривода, он уже месяц как требовал замены.

— А мог ли он случайно что-то разбить? — осторожно спросил Алекс.

— Еще как мог, — кивнул техник, извлекая изношенную деталь. — При таком износе рука могла дернуться с силой в несколько сотен килограммов. Любое стекло разлетелось бы вдребезги.

Директор Вейлан, услышав объяснение, нахмурился. Его лицо покраснело от смущения, но голос звучал по-прежнему строго на фоне гомона учеников, собравшихся посмотреть на ремонт. Обвинения со старшеклассников были сняты, но никто не стал перед ними извиняться, что показалось Алексу крайне несправедливым. В толпе зевак слышались возмущенные голоса: "Вот видишь, а нас обвинили!", "Учителя всегда думают, что мы виноваты!", "А если бы не разобрались, нас бы исключили!"

— Как ты догадался, что дроид сломается именно сегодня? — спросила его одноклассница Мира во время обеда в столовой, где воздух был насыщен ароматами синтетической пищи и звенела посуда.

— Просто заметил, что он странно себя ведет, — пожал плечами Алекс, размешивая вилкой искусственное пюре. — Иногда его рука дергалась.

— Но ты же сказал точное время! — настаивала Мира, ее голос почти терялся в общем гуле столовой, где сотни учеников одновременно ели, разговаривали и смеялись.

— Ну... повезло, наверное.

Алекс не стал объяснять, что три дня назад он рассчитал прогрессию сбоев и определил момент критического отказа системы. Не стал говорить, что понял связь между поломкой дроида и разбитым окном еще в первый день.

Вечером дома, где воздух был напоен ароматом ужина, который готовил K-7PO, и слышалось тихое гудение домашних систем, он записал в свой блокнот: "Люди видят только то, что ожидают увидеть. Техника ломается по предсказуемым законам. Важно не выделяться, даже когда знаешь правильный ответ."

K-7PO, подавая ужин — его сервомоторы работали тихо и плавно, в отличие от школьного дроида, — как обычно поинтересовался:

— Как дела в школе, молодой господин?

— Нормально, — ответил Алекс, вдыхая аромат настоящей, а не синтетической пищи. — Кей, а у тебя когда-нибудь бывают сбои в работе?

— Иногда случаются незначительные ошибки в вычислениях, — честно ответил дроид, его голос звучал ровно, без искажений, которые были у школьного U-3PO. — Но система самодиагностики обычно их исправляет.

— А что, если система самодиагностики тоже даст сбой?

K-7PO на мгновение замер, как будто обдумывая вопрос. Его оптические сенсоры мигнули синим светом.

— Это... интересный вопрос, молодой господин. Полагаю, в таком случае ошибки будут накапливаться до критического уровня.

— И что тогда?

— Тогда потребуется вмешательство специалиста для восстановления нормальной работы.

Алекс кивнул, мысленно добавляя еще одну запись в свой растущий список вопросов о том, как на самом деле работает окружающий мир.

За ужином отец рассказывал о проблемах на верфи — один из сборочных дроидов начал делать бракованные детали, и никто не мог понять почему. Его голос звучал устало на фоне тихого гудения домашних систем.

— Дроид-техники говорят, что все системы в норме, — вздохнул Кайрен, разрезая кусок настоящего мяса, от которого поднимался аппетитный пар. — Но качество работы падает с каждым днем. Уже третья партия деталей пошла в брак.

— А проверяли ли систему самодиагностики? — невинно спросил Алекс.

Отец удивленно посмотрел на сына:

— Не знаю. Это не моя сфера ответственности, но я скажу им на всякий случай. Хотя звучит разумно — если дроид сам не может определить свои ошибки...

Мать улыбнулась:

— У Алекса технический склад ума. Может, ему стоит подумать о карьере инженера?

— Просто логика, — скромно ответил Алекс, но внутри почувствовал теплое удовлетворение. Он начинал понимать, что его способность видеть закономерности там, где другие видят хаос, может быть очень полезной.

Но он также понял, что пользоваться этой способностью нужно осторожно. Слишком точные предсказания могут привлечь нежелательное внимание. Лучше направлять людей к правильным выводам, чем давать готовые ответы.

Перед сном, когда дом наполнился тишиной, нарушаемой только тихим гудением ночных систем, Алекс еще раз просмотрел свои записи. История с дроидом-уборщиком была только началом. Вокруг него был целый мир, полный загадок и закономерностей, которые ждали своего исследователя.

Он взял ручку и написал на новой странице: "Правило первое: наблюдай внимательно. Правило второе: ищи закономерности. Правило третье: не показывай, что знаешь больше других."

Глядя на третье правило, он понимал, что часто будет его нарушать. Но пока что лучше было учиться осторожности — в школе, где несправедливость учителей и драмы учеников создавали постоянный фон напряжения, где старые дроиды ломались по предсказуемым законам, а люди видели только то, что хотели видеть.