Космический инженер

Глава 30 Галактические стандарты

Профессор Кейн медленно обвел взглядом аудиторию специализации "Археотехнологии". Алекс выбрал это направление не случайно — после открытий прошлого года ему нужен был официальный доступ к древним технологиям. Даже если этот доступ был ограничен.

— Добро пожаловать на курс "Промышленная археология и технологические стандарты", — начал Кейн. — Здесь мы изучаем не только современные производственные процессы, но и их историческое развитие.

На стенах висели голосхемы заводов различных корпораций — от верфей "Корелльской инженерной" до производственных линий "Куат Драйв Ярдс". Алекс узнал некоторые из них по рассказам Кайла о семейном бизнесе.

— Мистер Джанс, — обратился профессор к его однокурснику, — ваша семья владеет производством навигационных систем. Можете рассказать о технологических процессах?

Кайл выпрямился:

— Мы используем стандартные шаблоны производства, профессор. Они передаются в нашей семье уже сотни лет.

— И кто создал эти шаблоны?

— Ну... — Кайл замялся. — Мой дед говорил, что они основаны на еще более древних шаблонах. Он у кого-ты их купил. Но точно не знаю.

Алекс почувствовал знакомое ощущение — его слабая связь с Силой реагировала на скрытые истины. За два года изучения архивов он научился распознавать этот сигнал.

— Интересно, — кивнул Кейн. — А может ли кто-нибудь объяснить принцип работы гиперпространственного навигатора?

Повисла тишина. Алекс знал ответ — он изучал фрагменты технологий Ракката в засекреченных материалах профессора Шейна. Но показывать такие знания было опасно.

— Никто? — Профессор активировал голопроектор. — Странно, не находите? Эта технология определяет всю галактическую цивилизацию, но никто не может объяснить, как она работает.

В воздухе появилась схема навигационного ядра — кристаллическая структура, окруженная полевыми генераторами.

— Мы знаем последовательность действий, — продолжал Кейн. — Подать энергию, активировать поля, ввести координаты. Но понимаем ли мы физику процесса?

Алекс осторожно поднял руку:

— Профессор, а существуют ли теоретические основы? Исследования принципов работы?

— Отличный вопрос, мистер Коррен. — Кейн внимательно посмотрел на него. — Теории существуют. Проблема в том, что большинство из них созданы для объяснения уже готовых технологий, а не для их разработки.

Он переключил проектор. Теперь показывал временную шкалу технологического развития.

— Посмотрите на даты. Гипердвигатель — двадцать пять тысяч лет назад. Репульсорлифты — двадцать три тысячи. Турболазеры — двадцать тысяч. — Кейн сделал паузу. — А что принципиально нового изобретено за последние три тысячи лет? Последние прорывные инновации были после времен Ревана, тогда произошел прорыв в дроидостроении.

Алекс знал ответ из архивных исследований, но промолчал. После истории с нейроинтерфейсом и вмешательством военных он научился быть осторожным.

— Только улучшения, — наконец сказала студентка с первого ряда. — Более эффективные версии существующих технологий.

— Именно, мисс Тейлор. Мы совершенствуем, но не изобретаем. Почему?

— Может быть, древние инженеры создали идеальные конструкции? — предположил Кайл.

— Или, — Кейн медленно повернулся к доске, — мы не понимаем принципов достаточно хорошо, чтобы создать что-то новое.

Он активировал новую схему — производственную линию завода на Дралле.

— Завод "Корсек Инжиниринг" производит навигационные компьютеры восемь тысяч лет. Знаете, что интересно? Основные производственные модули за это время практически не изменились.

— Значит, технология была совершенной, — сказал студент сзади.

— Или никто не знает, как ее улучшить, не рискуя все сломать, — возразил Кейн.

Алекс вспомнил рассказы Джека Тольчо о "странных" артефактах, которые иногда попадались контрабандистам. Древние устройства, которые работали лучше современных аналогов, но никто не мог понять их принципы.

— Профессор, — осторожно спросил он, — а что происходит, когда инженеры пытаются изучить базовые принципы вместо простого копирования?

Кейн долго смотрел на него:

— Хороший вопрос, мистер Коррен. Кто-нибудь работал на крупном производстве?

Несколько студентов подняли руки.

— Мистер Вейн, расскажите о своей практике на верфях КИК.

— Мы следовали строгим протоколам, — ответил студент. — Любые отклонения от стандартных процедур строго запрещались.

— Даже если у вас были идеи по улучшению?

— Особенно тогда. Нам объяснили, что самодеятельность может привести к катастрофе.

— А если кто-то все же задавал неудобные вопросы?

Парень помялся:

— Таких обычно переводили в другие отделы. Или увольняли.

Алекс вспомнил засекреченные материалы профессора Шейна. Сколько исследователей столкнулось с подобным отношением за тысячелетия?

— Представьте, — продолжал Кейн, — что такая ситуация повторяется на каждом заводе, в каждой корпорации, уже тысячи лет. Что мы получаем?

— Цивилизацию, которая боится собственных технологий, — тихо сказал Алекс.

— Очень точно, мистер Коррен. — Профессор кивнул. — Мы изучаем что делать, но не почему это работает. Мы копируем, но не понимаем.

После лекции Алекс задержался в аудитории. Когда остальные студенты ушли, он подошел к профессору.

— Профессор Кейн, можно задать личный вопрос?

— Конечно, мистер Коррен. Кстати, ваши вопросы сегодня были очень... проницательными.

— Спасибо. Я хотел спросить — а что если кто-то захочет изучать эти базовые принципы? Независимо от корпоративных ограничений?

Кейн внимательно изучил его лицо:

— Это для диплома?

— Не только. Меня действительно интересует, как все работает на самом деле.

— Понимаю. — Профессор сел на край стола. — Видите ли, мистер Коррен, официальная наука имеет определенные... границы. Корпорации финансируют исследования, которые приносят прибыль. Университеты изучают то, что не угрожает существующему порядку.

— А неофициальная наука?

— Существует. Но требует осторожности и независимых источников финансирования. — Кейн помолчал. — У вас есть такие источники?

Алекс подумал о своих накоплениях от работы с контрабандистами:

— Я молод, возможно когда-нибудь я могу их организовать.

— Тогда могу дать совет. Есть люди, которые изучают... нестандартные аспекты древних технологий. Но будьте осторожны — корпорации не любят конкуренции в этой области.

— Можете дать контакты?

— Не напрямую. Но если вы действительно заинтересованы... — Кейн достал планшет и что-то записал. — Вот адрес архива частных коллекций. Скажите, что идете от меня.

Вечером Алекс отправился по указанному адресу. Это оказался небольшой магазин антиквариата в старом районе Коронета. Пожилой владелец, представившийся Маком Дуреном, выслушал его с интересом.

— От профессора Кейна? — переспросил Дурен. — Значит, вы серьезно интересуетесь древностями.

— Да. Особенно техническими аспектами.

— Понимаю. — Дурен провел его в заднюю комнату, где стояли витрины с различными артефактами. — Видите ли, молодой человек, официальные музеи показывают не все экспонаты. Им интересно впечатлить человека внешним видом. А вот здесь... Здесь собраны древности, понимание ценности которых требует определенного образования.

Он указал на устройство, которое Алекс сразу узнал — навигационный процессор, похожий на те, что он видел в материалах по архиву "Звездных путей галактики".

— Это функционирует? — спросил Алекс, чувствуя знакомое ощущение.

— Еще как. И работает лучше современных аналогов. Возраст — около тридцати тысяч лет.

— Откуда он?

— Частная коллекция. Владелец работал в одной крупной корпорации, пока его оттуда не попросили.

Алекс насторожился:

— И что с ним случилось?

— Он уволился и продолжил. Но от него не отстали и рекомендовали прекратить. А когда он отказался... ну, скажем так, корпорация может быть очень убедительной.

— Он здесь?

— Иногда заходит. Виктор Тейн. Хороший инженер, но слишком любопытный для корпоративного мира.

Алекс запомнил имя. Через свои связи с контрабандистами он мог найти этого Тейна.

— А можно изучить этот компьютер?

— Можно. Но это будет стоить денег. И времени. И, возможно, спокойствия.

— Сколько?

— Зависит от глубины исследования. Поверхностный осмотр — тысяча кредитов. Полный анализ с документацией — десять тысяч.

Алекс быстро подсчитал свои накопления. Около ста тысяч кредитов, накопленных от операций с отцом и дядей, плюс работа с Тольчо — достаточно для серьезных исследований.

— Я заинтересован в полном анализе.

— Тогда приходите завтра вечером. И приносите деньги.

Возвращаясь в общежитие, Алекс размышлял об услышанном. Картина становилась все яснее. Корпорации контролировали не только производство, но и исследования. Они использовали древние технологии, не понимая их принципов, и активно препятствовали попыткам получить это понимание.

Но почему? Из страха потерять монополию? Или из-за чего-то более серьезного?

В своей комнате Алекс достал зашифрованный планшет, где вел записи о своих исследованиях. К списку фактов добавились новые пункты:

- Корпорации активно препятствуют изучению базовых принципов- Инженеры, задающие неудобные вопросы, подвергаются давлению- Существует неофициальная сеть исследователей древних технологий- Частные коллекции содержат функциональные артефакты Ракката

А внизу страницы он написал новый вопрос: "Что будет, если современная цивилизация узнает правду о своем происхождении?"

На следующий день, после занятий, он встретился с Джеком Тольчо в их обычном баре. Контрабандист выглядел усталым — на его лице залегли новые морщины, а в глазах читалась какая-то тревога.

— Джек, мне нужна информация о человеке по имени Виктор Тейн, — сказал Алекс. — Бывший корпоративный инженер, теперь занимается частными исследованиями.

Контрабандист прищурился:

— А это зачем тебе?

— Исследовательский интерес. Возможно, что наши интересы пересекаются. Скоро с ним встречаюсь и хочу знать безопасно ли это.

— Опасное хобби, парень. У Тейна проблемы с корпоратами. Но именно от Тейна нет опасности. Он просто инженер.

Джек отпил виски и задумался. В баре было шумно — звенели бокалы, смешивались голоса посетителей, где-то в углу играла музыка. Но за их столиком повисла напряженная тишина.

— Тейна я знаю. Хороший специалист, но параноик. И не без оснований — после увольнения из "Корсек" за ним следили.

Он замолчал, вертя в руках стакан. Алекс заметил, что контрабандист о чем-то размышляет.

— Джек, что-то случилось? Ты выглядишь обеспокоенным.

Тольчо поднял глаза:

— Война, парень. Она меняется. И не в лучшую сторону.

— Что ты имеешь в виду?

— Понимаешь, уже больше двух лет идет эта заваруха с сепаратистами. Сначала все выглядело как обычный политический конфликт — несколько систем решили отделиться, Республика послала армию, началась стрельба. Но чем дольше я работаю в этой области, тем больше странностей замечаю.

Джек сделал еще глоток и продолжил:

— Смотри, кому выгодна эта война? Республике? Они тратят триллионы кредитов на армию клонов, теряют целые флоты. Сепаратистам? Их планеты бомбят, экономика рушится. А кто зарабатывает?

— Корпорации? — предположил Алекс.

— Именно! — Джек стукнул кулаком по столу. — Военно-промышленный комплекс работает на полную мощность. "Каминоанские клонинговые фабрики", "Ротана Хэви Инжиниринг", "Куат Драйв Ярдс" — все они получают контракты на триллионы кредитов ежедневно. И знаешь что самое интересное?

— Что?

— Многие из этих корпораций поставляют оружие обеим сторонам. Официально они могут быть на стороне Республики, но через подставные компании торгуют с сепаратистами.

Алекс нахмурился. Это напоминало то, что он узнал об археотехнологиях — корпорации контролировали и ограничивали развитие в своих интересах.

— Но война же реальная, — сказал он. — Люди действительно гибнут.

— Конечно, реальная! — Джек горько усмехнулся. — Но посмотри на масштабы. Да, она ужасна и затронула несколько десятков, может быть, сотню планет. Но это капля в море, парень. В галактике миллионы обитаемых миров. Война носит ограниченный характер.

— Ограниченный? Это ограниченный?!

— Воюют лишь десятки миллионов солдат — клонов, дроидов, ополченцев. Это много для отдельной планеты, но мало для галактической войны. Настоящий конфликт такого масштаба запустил бы маховик на триллионы солдат. Но быстро его не раскрутить.

Алекс задумался. Джек был прав — даже по новостным сводкам было видно, что боевые действия концентрируются в определенных секторах, а большая часть галактики живет обычной жизнью.

— Значит, кто-то целенаправленно раскачивает военно-промышленный комплекс?

— Именно. И это корпорации. Они ставят политиков, финансируют их кампании, лоббируют военные контракты. Посмотри на Сенат — половина сенаторов имеют связи с крупным бизнесом.

Джек откинулся на спинку стула, его лицо в тусклом свете бара выглядело мрачным.

— Понимаешь, я много лет работаю контрабандистом. Видел разные конфликты, разные войны. Но эта... эта похожа на кровавый спектакль. Режиссеры сидят в корпоративных советах, актеры умирают на поле боя, а зрители платят налоги за билеты.

— А что думает Тейн об этом? — спросил Алекс.

Джек усмехнулся:

— Увидишься с ним — сам спросишь. Но готовься к неприятным открытиям.

Через несколько дней состоялась встреча с Виктором Тейном в том же магазине антиквариата. Бывший инженер оказался худощавым мужчиной лет сорока с нервными движениями и постоянно бегающим взглядом. На его руках Алекс заметил старые ожоги непонятного происхождения

— Джек говорит, ты серьезно интересуешься археотехнологиями, — сказал Тейн, не поднимая глаз от чашки кафе.

— Да. И готов платить за информацию.

— Информация — это хорошо. Но сначала скажи, что ты уже знаешь.

Алекс осторожно подбирал слова:

— Я знаю, что многие современные технологии основаны на древних принципах. Что корпорации копируют, но не понимают. И что есть упоминания о древней расе, которая создала основы нашей цивилизации.

Тейн резко поднял голову:

— Какой расе?

— В архивах встречается название... Ракката.

Тейн откинулся на спинку стула, его лицо побледнело:

— Откуда ты это знаешь? Эта информация засекречена на самом высоком уровне!

— Я хорошо изучил университетские архивы, — уклончиво ответил Алекс.

— Понятно. — Тейн долго смотрел на него, словно оценивая. — Если ты знаешь о Ракката, значит, понимаешь масштаб проблемы.

— Какой проблемы?

Тейн встал и подошел к окну, выходящему во внутренний дворик. Там росло несколько чахлых деревьев, между которыми сновали городские птицы.

— Мы живем в цивилизации мертвецов, парень. Используем технологии расы, которая уничтожила сама себя. И повторяем их ошибки. Но они хотя бы создали цивилизацию сами.

Он вернулся к столу и достал знакомый артефакт — навигационный процессор.

— Этому тридцать пять тысяч лет. Работает лучше всего, что производят современные заводы. Знаешь почему?

— Потому что мы не понимаем принципов?

— Потому что работает как задумали создатели. — Тейн убрал артефакт в специальный контейнер. — Корпорации не просто ограничивают исследования из жадности. Они боятся того, что можно найти.

— Чего именно?

Тейн сел напротив Алекса, его голос стал тише:

— А ты знаешь, где реальная власть в галактике?

Алекс задумался. Джек говорил о корпорациях, но, возможно, есть что-то еще.

— Наверное, у финансового капитала? У тех, кто контролирует банки и кредиты? Мууны?

Тейн рассмеялся, но смех его звучал горько:

— Нет, парень. Деньги — это инструмент, но не источник власти. Реальная власть у тех, кто контролирует технологии. И это даже не производство.

— Не понимаю.

— Смотри. — Тейн активировал небольшой голопроектор. В воздухе появилась схема галактики с отмеченными торговыми путями. — Кто определяет, какие технологии будут развиваться, а какие — нет?

— Корпорации?

— Корпорации — это только исполнители. А решения принимают те, кто владеет базовыми технологическими стандартами. Кто решает, что гипердвигатели будут работать именно так, а не иначе. Кто определяет совместимость систем. Кто контролирует доступ к ключевым знаниям.

Алекс начинал понимать:

— Технологические консорциумы?

— Ближе. Но это еще не все. — Тейн переключил проектор. Теперь показывал временную шкалу технологического развития. — Посмотри на эти данные. За последние двадцать тысяч лет не было создано ни одной принципиально новой технологии. Только модификации существующих.

— Значит, кто-то сознательно тормозит прогресс?

— Не тормозит. Направляет. Контролирует. Представь, что ты владеешь всеми патентами на колесо. Ты можешь разрешить делать колеса из дерева, металла, пластика. Можешь контролировать их размер, форму, назначение. Но никто не сможет создать принципиально новый способ передвижения, потому что все альтернативы будут заблокированы.

Алекс почувствовал, как у него мурашки бегут по спине. Картина становилась все более пугающей.

— И кто эти люди?

— Это не люди, — тихо сказал Тейн. — Это система. Самоподдерживающаяся структура, которая существует уже тысячелетия. Корпорации, политики, ученые — все они части этой системы. И система заинтересована в сохранении статус-кво.

— Но зачем?

— А ты готов узнать эту правду? — спросил Тейн.

— Готов, — твердо ответил Алекс.

— Тогда добро пожаловать в мир, который официально не существует, — мрачно улыбнулся Тейн. — И помни — обратного пути нет. Если ты скажешь да, то я порекомендую тебя определенным людям. И можешь забрать деньги

Алекс кивнул. Он уже давно понял, что обратного пути нет. Слишком много он узнал, слишком далеко зашел. Оставалось только идти дальше и надеяться, что правда не окажется смертельной.

В последующие дни Тейн показал ему свою лабораторию, расположенную в подвалах старого промышленного района Коронета. Но она была не похоже на то, что у него самого было в детстве. Чувствовался размах и серьезный подход к делу. Здесь, среди гудящих генераторов и мерцающих голоэкранов, хранилась коллекция артефактов, которая превосходила все, что Алекс видел в университетских архивах.

— Этот большой кристаллический процессор, — Тейн указал на устройство размером с кулак, — может выполнять вычисления, на которые современному компьютеру потребовались бы годы. А эта энергетическая ячейка работает уже двадцать тысяч лет без подзарядки.

Алекс изучал артефакты, чувствуя, как его понимание реальности рушится и перестраивается. Каждое устройство было не просто более совершенным — оно работало по принципам, которые современная наука считала невозможными.

— Как это может быть? — спросил он, держа в руках кристаллический накопитель данных, который мог хранить информации больше, чем все библиотеки Кореллии.

— Ракката понимали природу на уровне, недоступном нам, — объяснил Тейн. — Они не просто использовали физические законы — они их переписывали. И наша цивилизация построена на обломках их технологий.

— Но почему мы не можем их воспроизвести?

— Потому что для этого нужно понимание, которое система не позволяет получить. — Тейн активировал голопроектор, показывающий структуру современной галактической экономики. — Смотри. Все ключевые технологии контролируются несколькими десятками корпораций. Они владеют патентами, производственными мощностями, исследовательскими центрами.

— И что с того?

— А то, что эти корпорации принадлежат еще меньшему числу финансовых групп. А те, в свою очередь, связаны с технологическими консорциумами, которые контролируют базовые стандарты.

Схема на голопроекторе показывала сложную сеть взаимосвязей, сходящуюся к нескольким центральным узлам.

— В итоге все решения о технологическом развитии принимают несколько сотен человек. И они заинтересованы в том, чтобы ничего кардинально не менялось.

— Почему?

— Потому что любой технологический прорыв может разрушить существующую систему контроля. Представь, что завтра кто-то изобретет способ создавать гипердвигатели в домашних условиях. Что станет с транспортными корпорациями? С системой лицензирования? С контролем над торговыми путями?

Алекс начинал понимать логику системы. Она была порочной, но последовательной.

— Значит, они сознательно тормозят прогресс?

— Не тормозят — направляют. Разрешают развиваться только тем технологиям, которые укрепляют их контроль. А все остальное блокируют или засекречивают.

Тейн подошел к другой витрине, где лежали документы и голозаписи.

— Знаешь, сколько изобретателей за последнюю тысячу лет пытались создать принципиально новые технологии? Тысячи. И знаешь, что с ними происходило?

— Их останавливали?

— По-разному. Кого-то покупали, предлагая работу в корпорациях и засекречивая исследования. Кого-то дискредитировали, объявляя шарлатанами. А кого-то просто устраняли.

Он показал голозапись — список имен с датами и краткими комментариями.

— Доктор Келлен Марк. Разработал новый тип энергетического источника. Погиб в "аварии" через месяц после подачи патентной заявки. Профессор Лина Сайт. Создала теорию мгновенной связи через гиперпространство. Исчезла вместе со всеми исследованиями. Инженер Том Райдер...

— Достаточно, — остановил его Алекс. — Я понял.

Он чувствовал, как внутри него растет холодная ярость. Все эти годы он думал, что живет в цивилизации, стремящейся к прогрессу, но которая потеряла над ним контроль. А на самом деле это была система, построенная на подавлении развития.

— И что с войной клонов? — спросил он. — Она тоже часть этой системы?

Тейн кивнул:

— Война — идеальный способ контроля. Она оправдывает любые ограничения, любые расходы, любые жертвы. И при этом обогащает тех, кто ее финансирует.

— Значит, она не закончится?

— Закончится, когда выполнит свою задачу. Когда окончательно укрепит контроль системы над галактикой.

Алекс вышел из лаборатории Тейна в состоянии глубокого потрясения. Все, во что он верил, оказалось иллюзией. Республика, демократия, прогресс — все это было фасадом, скрывающим систему контроля и подавления.

Возвращаясь в общежитие, он размышлял о связи между тем, что узнал от Тейна, и своим собственным опытом. Нейроинтерфейс который убил Мару, военные, которые вмешались в исследования профессора Шейна, засекреченные архивы — все это были проявления одной и той же системы.

Он вспомнил, как читал архивы о джедаях и ситхах. Даже орден джедаев, казалось, был частью этой системы — они защищали существующий порядок, не задаваясь вопросами о его справедливости.

А что же Сила? Была ли она тоже подконтрольна этой системе? Или, наоборот, представляла собой способ вырваться из-под контроля?

Алекс вспомнил свои ощущения при работе с древними артефактами. Покалывание, которое он чувствовал, когда прикасался к технологиям Ракката. Возможно, это была не просто чувствительность к Силе, а способность воспринимать технологии, созданные с использованием Силы.

Ракката, согласно найденным им данным, были расой, которая использовала темную сторону Силы для создания своих технологий. Они достигли невероятного могущества, но в итоге уничтожили сами себя. А их технологии стали основой современной галактической цивилизации.

Но что если современная система контроля была создана специально, чтобы предотвратить повторение судьбы Ракката? Что если те, кто стоял за корпорациями и политиками, знали об опасности неконтролируемого технологического развития?

С одной стороны, это объясняло логику системы. С другой — поднимало новые вопросы. Кто были эти разумные? Как долго существовала их организация? И какова была их конечная цель?

Алекс понимал, что стоит на пороге открытий, которые могут изменить не только его жизнь, но и судьбу всей галактики. Но он также понимал, что каждый шаг вперед делает его более опасным для системы. И рано или поздно система попытается его остановить.

Как она останавливала тысячи других исследователей на протяжении веков.

Он внезапно осознал цель своей жизни. Да, его могут остановить, но он послужит ступенькой к свободе. Как Шейн, как те тысячи пропавших исследователей. Каждый из них оставил подсказки, которые рано или поздно освободят разумных.

И, возможно, он найдте способ разрушить систему, которая тысячелетиями держала галактику в технологическом рабстве.

Он достал свой зашифрованный планшет и начал записывать новые выводы. Картина становилась все более ясной и все более пугающей.