Космический инженер

Глава 16 Урок реальности

За 8 лет до провозглашения империи

Алекс отложил паяльник и потер уставшие глаза. Хронометр на стене показывал почти полночь — он засиделся в мастерской дольше обычного, работая над усовершенствованием энергетического модулятора. Тонкая работа требовала абсолютной концентрации, и только сейчас он заметил, как затекли плечи от долгого сидения в одной позе. Устройство наконец заработало как надо — индикаторы мягко пульсировали зеленым светом, показывая стабильную работу системы. Но теперь пора было возвращаться домой.

Воздух в лаборатории был пропитан запахом пайки и жженого металла от сварки. Алекс любил эти ароматы — они означали продуктивную работу, новые открытия, шаг вперед в понимании техники. За окнами заброшенного комплекса царила глубокая тишина, нарушаемая лишь отдаленным гулом городского транспорта где-то далеко.

Он начал убирать инструменты, аккуратно раскладывая каждый по своему месту. Порядок в лаборатории был для него почти священным — здесь не должно было быть ничего случайного, хаотичного. Каждый прибор имел свое назначение, каждый компонент — свою функцию.

Внезапно снизу донесся странный звук — глухой удар, словно что-то тяжелое упало на металлический пол. Звук эхом прокатился по пустым коридорам комплекса, нарушив привычную тишину. Потом еще один удар. И голоса — приглушенные расстоянием, но отчетливо человеческие.

Алекс замер, держа в руках энергетический анализатор. Сердце пропустило удар. За все месяцы работы в заброшенном комплексе он ни разу не встречал здесь других разумных существ. Район считался мертвым — слишком далеко от жилых кварталов, слишком близко к промышленным отходам. Охрана сюда не заглядывала, бродяги избегали из-за слухов о радиации, даже подростки-исследователи предпочитали более доступные руины.

Кто мог оказаться здесь в такое время? И зачем?

Любопытство, как всегда, оказалось сильнее осторожности. Это качество уже не раз приводило Алекса к интересным открытиям, но сейчас что-то в тоне голосов, в характере звуков настораживало его. Инстинкт самосохранения, обостренный месяцами тайной жизни, подсказывал, что лучше бы остаться в лаборатории и переждать.

Но любопытство победило.

Алекс выключил свет в мастерской, погрузив помещение в мягкую темноту, нарушаемую лишь слабым свечением аварийного освещения в коридоре. Он осторожно выбрался из лаборатории, стараясь не производить ни звука. Металлические панели пола были холодными под ногами, и каждый шаг отдавался глухим эхом в пустых коридорах.

Звуки доносились с нижних уровней — там, где раньше располагались грузовые доки и складские помещения. Алекс никогда не спускался так глубоко — эти уровни казались ему слишком мрачными и депрессивными. Но теперь он тихо направился к аварийной лестнице, чувствуя, как адреналин начинает поступать в кровь.

Каждая ступенька скрипела под его весом, и Алекс замирал после каждого шага, прислушиваясь. Но голоса снизу продолжали звучать, заглушая его осторожные движения. По мере спуска они становились все отчетливее — грубые мужские голоса, говорящие на основном галактическом с акцентами разных миров. Кореллианский, родианский, что-то еще, чего он не мог определить.

Спустившись на три уровня, Алекс увидел полоску яркого света под одной из массивных дверей грузового отсека. Свет был неестественно белым — явно от портативных прожекторов, а не от стационарного освещения комплекса. Голоса стали отчетливее, и теперь он мог разобрать отдельные слова.

Сердце билось так громко, что Алекс боялся — его услышат. Он прижался к холодной металлической стене и осторожно подкрался к двери. В нижней части створки была небольшая техническая щель — видимо, для вентиляции. Алекс присел на корточки и осторожно заглянул внутрь.

Большой грузовой отсек был ярко освещен несколькими портативными прожекторами, установленными на треногах. Их белый свет создавал резкие тени и придавал всему происходящему театральную, почти нереальную атмосферу. Вдоль стен громоздились металлические ящики — стандартные военные контейнеры, которые Алекс узнал по архивным записям. Такие использовались для транспортировки оружия и боеприпасов.

В центре помещения стояли несколько фигур, и даже сквозь щель Алекс мог почувствовать напряжение, висевшее в воздухе.

— Товар качественный, — говорил высокий человек в потертой кожаной куртке. Его голос звучал уверенно, но в нем слышались нотки едва сдерживаемой агрессии. — Военные бластеры, свежие с фабрики на Слуисе Ван. Энергоячейки, запчасти, даже пара тяжелых винтовок для подавления беспорядков.

Его собеседник был невысоким родианцем с зеленоватой кожей и большими фасеточными глазами, которые нервно поблескивали в свете прожекторов. Характерные антенны на голове подергивались — верный признак стресса у представителей этой расы. Родианец был одет в дешевый синтетический костюм, который видел лучшие дни.

— Цена слишком высока, — прошипел родианец на ломаном основном галактическом, его акцент делал слова почти неразборчивыми. — Мы договаривались о другой сумме. Ты обманываешь меня, человек.

— Это было до того, как республиканский патруль усилил проверки в секторе, — человек пожал плечами, и кожаная куртка заскрипела. — Риск вырос, цена тоже. Такова жизнь, приятель.

Алекс почувствовал, как учащается сердцебиение. Кровь прилила к лицу, а во рту появился металлический привкус — верные признаки выброса адреналина. Контрабандисты оружия. Он случайно наткнулся на настоящую преступную сделку, на тот самый криминальный мир, о котором читал в новостных сводках, но никогда не сталкивался лично.

Рядом с родианцем стоял молодой человек — почти мальчишка, может быть, лет шестнадцати. Светлые волосы были неаккуратно подстрижены, нервные движения выдавали неопытность, дешевая одежда говорила о бедности. Он явно не был главным в этой операции, скорее помощником или курьером. В его глазах читался страх, плохо скрываемый попытками казаться взрослым и опасным.

— Кредиты есть или нет? — продолжал торговец, и Алекс заметил, что его рука небрежно покоится на рукоятке бластера, пристегнутого к поясу. Жест был вроде бы случайным, но угроза читалась ясно.

— Есть, — родианец кивнул своему молодому спутнику, и его антенны дернулись еще сильнее.

Парень нервно полез в потертую сумку и достал кредитный чип — маленькое устройство, в котором хранились электронные деньги. Его руки слегка дрожали, когда он протягивал чип торговцу. Алекс видел, как на лбу юноши выступил пот, несмотря на прохладу в подземном помещении.

Торговец взял чип и вставил его в портативный сканер — небольшое устройство, которое немедленно высветило информацию о содержимом. Лицо мужчины мгновенно потемнело, а глаза сузились.

— Здесь только половина суммы, — его голос стал опасно тихим.

— Остальное получишь после доставки, — родианец попятился назад, и в его голосе появились умоляющие нотки. — Мы же договаривались о рассрочке...

— Так не договаривались! — торговец выхватил бластер одним плавным движением. Оружие было тяжелым военным образцом, явно не для самообороны. — Полная оплата сейчас, или сделка отменяется!

Алекс почувствовал, как по спине пробежал холодок. Ситуация накалялась с каждой секундой. Он хотел уйти, но не мог оторваться от происходящего — словно зачарованный, он продолжал смотреть сквозь щель.

— Мы не можем... — начал молодой человек, явно пытаясь разрядить обстановку, но родианец резко замахал руками.

— Заткнись, идиот! — прошипел он на родном языке, но потом переключился на основной. — Не говори ничего!

Но было уже поздно. Лицо торговца стало каменным, и Алекс увидел, как его палец ложится на спусковой крючок.

— Значит, денег нет, — произнес он с холодным спокойствием. — Жаль. Очень жаль.

Время словно замедлилось. Алекс видел, как торговец поднимает бластер, как расширяются глаза молодого человека, как родианец пытается закричать предупреждение.

БЗЗЗТ!

Выстрел прозвучал оглушительно в замкнутом пространстве, эхо прокатилось по металлическим стенам. Красный энергетический луч пронзил грудь молодого человека, прожигая в ткани и плоти дымящуюся дыру. Запах горелого мяса мгновенно заполнил воздух — тошнотворный, сладковатый аромат, от которого Алекса немедленно затошнило.

Парень рухнул на пол как подкошенный, его глаза были широко раскрыты от удивления и ужаса. В центре груди зияла отвратительная обугленная дыра, края которой еще дымились. Кровь не текла — энергетический луч прижег рану, но это делало зрелище еще более жутким.

Алекс зажал рот рукой, подавляя крик ужаса. Его сердце колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Руки тряслись, дыхание стало поверхностным и частым. Адреналин ударил в кровь с такой силой, что перед глазами замелькали черные точки. Он только что видел, как убили человека. Просто так. Хладнокровно. Из-за денег.

Реальность происходящего обрушилась на него всей тяжестью. Это не голофильм, не новостная сводка, не история из архивов. Это реальная смерть, реальная кровь, реальный труп в нескольких метрах от него. И если его обнаружат...

Мысль о собственной смерти заставила Алекса содрогнуться. Он представил себя на месте того парня — с дымящейся дырой в груди, с остекленевшими глазами, превращенного в кусок мяса одним нажатием на спусковой крючок.

— Зачем ты это сделал?! — завопил родианец, его голос сорвался от ужаса. — Он был просто курьером! Просто мальчишка!

— Урок для тебя, — холодно ответил торговец, убирая бластер в кобуру с той же небрежностью, с какой другие убирают стилус после подписания документов. — В следующий раз будешь знать, что со мной шутки плохи.

Он кивнул своим людям — Алекс только сейчас заметил, что в тени стоят еще двое, тоже вооруженных. Один из них, массивный забрак с традиционными татуировками на лысой голове, подошел к телу. Его лицо не выражало никаких эмоций — словно он смотрел на сломанный механизм, а не на убитого человека.

— Что с ним делать, босс? — спросил забрак, тыкая носком ботинка в безжизненное тело.

— Стандартная процедура, — торговец пожал плечами. — Вниз, на уровень переработки отходов. Пусть утилизаторы разберутся.

Алекс с ужасом понял, что они собираются сделать. На нижних уровнях Коронета работали автоматические системы переработки мусора — огромные дробилки и плавильные печи, которые превращали городские отходы в сырье для повторного использования. Туда регулярно сбрасывали всякий хлам с верхних уровней — от сломанной техники до органических отходов.

И туда же, судя по всему, попадали неудобные трупы.

Забрак подхватил тело за ноги, его напарник — тви'лек с синей кожей и характерными наростами на голове — взял за руки. Мертвый парень болтался между ними как тряпичная кукла, его голова запрокинулась назад, обнажая шею.

Они понесли тело к грузовому люку в полу, и Алекс с отвращением наблюдал, как голова убитого стукается о выступающие части оборудования — сначала о край контейнера, потом о ножку прожектора. При каждом ударе она отскакивала и подпрыгивала, словно мяч, а мертвые глаза безучастно смотрели в потолок.

— Подождите, — остановил их торговец. — Проверьте карманы. Может, найдется что-то полезное.

Они бросили тело на пол, и оно упало с глухим стуком. Забрак присел на корточки и начал методично обыскивать карманы. Документы, немного кредитов чипами, коммуникатор — все отправилось в специальный контейнер.

— Чисто, — доложил забрак, поднимаясь. — Обычный курьер, ничего интересного.

— Тогда вперед.

Люк открылся с металлическим скрежетом, обнажив черную пропасть. Внизу зияла темная шахта — транспортная система, ведущая в самые глубины города, туда, где гигантские машины перемалывали все, что в них попадало. Оттуда доносился отдаленный гул механизмов и запах химических реагентов.

Они снова подхватили тело и без церемоний сбросили его в люк. Алекс слышал, как оно несколько раз ударилось о стенки шахты при падении, а потом наступила тишина.

Тело исчезло в темноте без следа, словно этого человека никогда не существовало.

Алекс почувствовал, как его тошнит. Желудок сжался в болезненный комок, во рту появился кислый привкус. Этот парень был почти его ровесником. Может быть, тоже мечтал о чем-то, строил планы на будущее, любил кого-то, надеялся на лучшую жизнь. А теперь его просто выбросили как мусор, как сломанную машину.

Страх накатил на него с новой силой. Руки тряслись так сильно, что он едва мог удержаться за стену. Дыхание стало поверхностным, сердце колотилось как бешеное. Если его обнаружат, если поймут, что он все видел... Он закончит так же. Дымящаяся дыра в груди, полет в утилизатор, превращение в анонимную массу переработанного сырья.

— Ладно, — торговец повернулся к родианцу, который стоял бледно-зеленый от ужаса, его антенны дрожали мелкой дрожью. — Теперь поговорим о твоем долге.

— Я... я принесу остальные деньги завтра, — пролепетал тот, его голос срывался. — Клянусь, принесу!

— Завтра? — торговец усмехнулся, и эта улыбка была страшнее любой угрозы. — А что мне гарантирует, что ты не сбежишь? Что не обратишься к властям?

— Я не сбегу! Клянусь всеми богами Родии! Я не скажу никому!

— Клятвы дешевы, — торговец покачал головой. — Мне нужны гарантии. Хотя какие гарантии с тебя?

Он кивнул забраку, и тот схватил родианца за одну из антенн. Инопланетянин завизжал от боли — у родианцев эти органы были чрезвычайно чувствительными, и любое воздействие на них причиняло мучительную боль.

— Вот что мы сделаем, — спокойно продолжал торговец, словно обсуждал прогноз погоды. — Ты принесешь деньги через два дня. Ровно через два дня, в это же время, в это же место. Если опоздаешь или попытаешься обмануть меня снова...

Он не договорил, но многозначительно посмотрел на открытый люк, где еще недавно исчез труп. Смысл был предельно ясен.

— Понял, понял! — родианец кивал так энергично, что антенны развевались как флаги на ветру. — Два дня! Ровно два дня!

— Отлично, — торговец улыбнулся. — А теперь убирайся, пока я не передумал и не отправил тебя следом за твоим другом.

Родианец бросился к выходу, даже не оглянувшись на место, где только что лежал его спутник. Его шаги эхом прокатились по коридору, становясь все тише.

Торговец и его люди начали убирать оружие обратно в ящики, работая быстро и слаженно. Алекс понял, что ему нужно уходить, пока они не решили проверить весь комплекс. Если они обнаружат его лабораторию, если поймут, что здесь кто-то работает...

Он осторожно отполз от двери, стараясь не производить ни звука. Каждое движение давалось с трудом — ноги словно налились свинцом, руки не слушались. Адреналин все еще бушевал в крови, заставляя сердце биться в бешеном ритме.

Лестница наверх показалась бесконечной. Каждая ступенька скрипела под его весом, и Алекс замирал после каждого шага, прислушиваясь к звукам снизу. Но преступники были заняты своими делами и не обращали внимания на слабые звуки сверху.

Только добравшись до своей лаборатории, Алекс позволил себе перевести дух. Он прислонился к двери и медленно сполз по ней на пол. Руки дрожали так сильно, что он не мог удержать инструменты, когда попытался их собрать. Образ падающего тела не выходил из головы — снова и снова он видел удивленные глаза, дымящуюся дыру в груди, безжизненное лицо.

Страх был почти физически осязаемым. Он сидел в груди тяжелым комком, мешал дышать, заставлял вздрагивать от каждого звука. Алекс понимал, что стал свидетелем убийства, что знает то, чего знать не должен. И это знание делало его смертельно опасным для преступников.

Если они узнают о нем, если поймут, что в комплексе есть свидетель... Он закончит в том же утилизаторе, превратится в ту же анонимную массу переработанного сырья.

Дорога домой показалась бесконечной. Алекс ехал на общественном спидере, глядя в окно на огни ночного города, но не видя их. Перед глазами все еще стояла сцена убийства — красная вспышка выстрела, падающее тело, равнодушные лица убийц.

Кореллия жила своей обычной жизнью — в кафе на верхних уровнях ужинали богатые семьи, по воздушным коридорам скользили частные транспорты, в развлекательных центрах играла музыка. Люди смеялись, разговаривали, строили планы на завтра. Никто не знал, что несколькими уровнями ниже только что убили человека и выбросили его тело как мусор.

Алекс смотрел на этих людей и чувствовал себя отделенным от них невидимой стеной. Они жили в мире иллюзий, где смерть была абстракцией, где насилие существовало только в голофильмах. А он видел реальность — жестокую, кровавую, безжалостную.

Он думал о том парне. Кем он был? Что привело его в эту ситуацию? Может быть, он тоже просто пытался заработать на жизнь, не подозревая, с какими людьми связался. Может быть, у него была семья, которая сейчас ждет его дома. Которая никогда не узнает, что с ним случилось.

А что, если бы на его месте оказался сам Алекс?

Эта мысль заставила его содрогнуться. Все его знания, все изобретения, все планы на будущее — что бы это значило против бластера в руках безжалостного убийцы? Ничего. Абсолютно ничего.

Интеллект не мог остановить энергетический луч. Образование не защищало от пули. Мечты о великих открытиях превращались в прах перед лицом грубой силы.

Дома Алекс долго не мог заснуть. Он лежал в постели, уставившись в потолок, и прокручивал события в голове. Снова и снова видел вспышку выстрела, падающее тело, равнодушные лица убийц. Слышал звук, с которым голова мертвеца стукалась о металлические предметы. Чувствовал запах горелого мяса.

В школе его учили, что знания — это сила. В архивах он читал о великих ученых и изобретателях, которые меняли галактику своими открытиями. Он сам мечтал стать одним из них, войти в историю как человек, который раскрыл секреты древних технологий.

Но сегодня он понял, что в реальном мире есть другая сила. Более примитивная, но более непосредственная. Сила оружия. Сила страха. Сила тех, кто готов убивать ради денег, власти, или просто потому, что может.

И если он хочет выжить в этом мире, если хочет защитить свои открытия и достичь своих целей, он должен быть готов противостоять этой силе. Должен научиться защищать себя не только знаниями, но и чем-то более осязаемым.

Алекс встал и подошел к окну. Внизу простирался ночной Коронет — бесконечный лабиринт огней и теней. Где-то там, в глубинах города, работали машины, перемалывающие мусор. И среди этого мусора исчезали следы тех, кто оказался в неправильном месте в неправильное время.

Он не хотел стать одним из них. Не хотел, чтобы его мечты и открытия исчезли вместе с ним в пасти утилизатора.

— Завтра, — пробормотал Алекс, чувствуя, как в нем крепнет новая решимость, — завтра я начну учиться защищать себя.

Знания были важны. Но без силы их защитить они могли оказаться бесполезными. А в четырнадцать лет Алекс Коррен уже понимал: в этой галактике выживают только те, кто готов бороться за свою жизнь.

Он вернулся в постель, но сон так и не пришел. Всю ночь перед глазами стояло лицо того парня — удивленное, испуганное, мертвое. И Алекс поклялся себе, что никогда не окажется на его месте.

Никогда.