Королевство ведьм. Книга 2. Месть

Глава 9

Сотворённое Бьянкой женское лицо в отражении зеркальца казалось необычно продолговатым и бледным, а длинные чёрные волосы тяжёлыми, закрывающими обзор. Кинжалом обрубил те почти под корень, а после взял в руки лук.

Сейчас, когда врата пали и в город хлынули потоки вражеских воительниц и наёмников, мне предстояло взять на себя роль наводчика. Боевой клин ведьм внимательно следил за тем, куда смотрели и летели мои стрелы, нацеленные показать прятавшихся среди пехоты вражеских боевых ведьм.

Пусть я не был снайпером да и попасть в кого-то, даже находясь на крыше, мог с трудом, для обозначения особо буйных и выделяющихся вражеских единиц моих навыков вполне хватало. Точно кладя стрелы, помеченные маной Брунхильды, с восторгом наблюдал, как пролетавший над головами ведьмовской клин точечно выжигал и уничтожал врага по площадям. Некоторые ведьмы успевают поднять защиту, некоторые даже спасти своих товарок, но большая часть, словно пушечное мясо, разлетается по кускам вместе со стальной бронёй. Практически безнаказанно действует клин Бьянки, раз за разом делая заход над вратами и стеной, попутно сбрасывая и ломая вражеские лестницы тем самым концентрируя на себе весь Видэнбергский огонь. Лишь только когда в небо за четвёркой Брун поднялось больше двух десятков, смогли те отогнать вошедшую во вкус Брунхильду.

Увлекая основную атакующую магическую группу врага подальше от ворот и оставляя тем самым вражескую пехоту без прикрытия, Бьянка этими действиями развязала воительницам и ведьмам своей матери руки. Ещё несколько минут казавшиеся утерянными безвозвратно ворота вновь оказались во власти Тэтэнкофского гарнизона. Забаррикадировав дыру всем, чем только можно, а также запечатав магией, защитники вновь оттеснили врага к своим лестницам и осадным башням. Стены под ударами мощных баллист и магических осадных заклятий трещали, а люди, находившиеся на них, свирепо кричали и рубились. Не замечая ран, смертей близких подруг и приказов своих десятниц, бились, невзирая на опасность, разрушение стены и вражеское численное превосходство.

Из-за всего этого кровь в жилах стыла, деревенели пальцы, тело, становилось сложно дышать. Я боялся, чувствовал страх перед той древней яростью, вылившейся на стены и врата. Никогда не считавший себя воином или героем, будучи одиночкой, жаждал попробовать, каково это — биться с кем-то плечом к плечу. Не боясь осуждения, порицания и наказания, вместе с другими отбирать чужие жизни во благо единой цели. Моё влечение, неконтролируемая тяга подтолкнули хилое тело к воротам, заставили выпить очередное зелье, а также, отказавшись от короткого клинка, и взяться обеими руками за окровавленный меч, торчавший из груди очередной покойницы.

Пытаясь успокоить бьющееся в волнении сердце, бегло добрался до спиральной башенной лестницы, ведшей на стену, где во всю кипела битва. Вместе с отрядом неизвестных мне воительниц, с трудом минуя уносивших раненых мужчин, спустя добрые двадцать минут всё же смог оказаться наверху.

Всего в нескольких метрах от мальчишки спешно заряжавшего арбалеты рубились несколько воительниц, старые Тэтэнковские валькирии, впятером сдерживали и теснили молодых и горячих Видэнбергских ополченок, всеми силами пытавшихся отстоять и не дать скинуть вниз очередную лестницу. Ноги их, скользя по мокрым от крови камням, заплетались среди гор человеческих тел и остатков. Путаясь в кишках раненных и стонавших на земле, Видэнбергцы, не щадя жизней, собственными тушами заваливали наших воинов, после чего превосходящие числом продолжали свой путь вперёд.

Вот одна из старых воительниц Тэтэнкофа рубящим ударом выпускает потроха сразу двум одетым в тряпки бабам, взамен на что те из последних сил вешаются на неё, пытаясь под тяжестью собственных тел скинуть женщину с высокой стены. Вырвав из рук мальца заряженный арбалет, делаю точный выстрел в голову очередной из в спешке поднимавшихся по лестнице женщине, а следом, подскочив к завязшей в борьбе с трупами, спасаю бабу, обрубая незадачливым ополченкам руки. Мощный пинок отправляет одно из тел в молчаливый полёт со стены.

— Молодец, малыха, — фыркнула закованная с ног до головы женщина, а потом мощным ударом своей перчатки размозжила голову другой, цеплявшейся за ноги. Взяв за волосы обмякшую бабу, приложила к горлу той свой полуторный клинок и рывком, словно пилой, оторвала бедолаге голову и кинула её под ноги следующей поднявшейся ополченке. Более получаса незнакомка рубила, толкала и ломала вражину, пока я, прикрываясь её здоровенной тушей, подрезал, калечил и наносил удары по врагу исподтишка.

— Не могу… — Спустя полчаса смертельной пляски рухнула на колена баба, с трудом отразив два из трёх нанесённых по ней удара.

— Сможешь! — блокировав третий и встав между ней и нападавшей, гаркнул я. Подскочив к не ожидавшей такой прыти жертве, ловким движением вынул из-за пояса клинок, а следом пронзил им незащищённую голову ополченки. Лезвие с хрустом вошло в челюсть и вышло на затылке, при этом не забыв предательски застрять между костями.

Едва не падая, запутавшись в чьих-то потрохах, ногой толкаю тело на всё прибывающего и прибывающего врага. Выиграв тем самым пару секунд, достаю зелье усиления, одно из которых чуть ли не с колбой вместе запихиваю в рот валькирии. «Вставай и дерись»! Подняв ту за перчатку, вновь занырнул женщине за спину и огляделся: всюду кровь, трупы. Враг уже не только спереди, но и у площадки стрелков. Мальчишка, ещё недавно заряжавший своё оружие, с рассечённой грудью лежал поверх одной из арбалетчиц. Позади, так же спешно заваливая сантиметр за сантиметром своими телами стену, поднимались враги, обещая в ближайшее время вогнать нам клинки в спины.

— Мы отрезаны. — Схватив свою защитницу за панцирь, стал тянуть ту назад. — Нужно отступить! — вновь крикнул я, но она и не собиралась двигаться с места.

— Костьми лягу, но защищу стену во имя Тэтэнкофа, во имя великого и непобедимого рода! — взревев, в ярости ринулась вперёд мечница, расталкивая и буквально голыми руками сбрасывая врагов со стен. «Ты мне ещё живая нужна», — лишившись своего живого щита и оставшись один на один с очередной поднявшейся воительницей, мысленно выругался я. Перепрыгнув через защитные зубья, облачённая в хорошее обмундирование женщина показалась мне весьма грозной и умелой. С лёгкостью парировав несколько моих атак, та не собиралась играться и одним своим контрударом выбила из моих рук лезвие.

— Вот сука… — Не вовремя споткнувшись, плюхнулся задницей в чьи-то кишки я, глядя, как меч, грозившийся отнять мою жизнь, уже вознёсся надо мной.

Неожиданный резкий взмах старой знакомой одним движением лишил умелую фехтовальщицу обеих рук. Взревевшая женщина с ужасом взглянула на перемешавшиеся с кольчугой лоскуты кожицы и белые, заливаемые кровью кости.

— Не зевай, — ударом со спины, пробив насквозь полуторником тушку врага, рыкнула моя спасительница. — А то, как и эта, сталью подавишься. — Скинув тело на следующую поднимавшуюся по лестнице, воительница, слегка покопавшись в трупах под ногами, достала два странных копья, чем-то напоминавших вилы. — Помоги! — Кинула мне непонятную хреновину женщина, и уже через несколько секунд длинная лестница вместе со всеми по ней взбиравшимися с криками и проклятиями полетела в низ. Эта женщина, сражавшаяся бок обок со мной, так и не показала своего лица, спрятанного под забралом. Но её почерк ведения боя я запомню на долго. Умелая, рисковая и сражающаяся на пределе своих возможностей. Удар за ударом принимая на свой панцирь и нанося в ответ, она в горячке боя умудрялась гасить все ненужные эмоции и рассуждать, а также принимать решения куда быстрее меня. Впервые я столкнулся с другим, неизвестным мне стилем убийства. С одной стороны, таким же бесчестным, кровавым и варварскис, но с другой — изящным, переполненным людскими криками и жестокостью, о которой убийца вроде меня не мог и мечтать.

— Вот же, я думал, мы погибнем… — Оглянулся и увидел позади себя союзниц в виде рабынь, которые точно так же, как и мы, недавно скинули вражескую лестницу, вернув себе контроль над тылом.

— Думал? — усмехнулась воительница, помогая выбраться из-под завалов тел одной из раненных подруг. — Думают мужчины, а мы действуем и убиваем. — Тыкнув меня в плечо кулаком, незнакомка наконец-то показала своё лицо.

— Лордесса Бита Расдэс? — удивлённо, вновь оглядев неизвестный мне доспех, произнёс я. — А где ваша сияющая броня с гербом?

— Я чё на голову больная, чтобы в подобном на стене отплясывать. Да меня же как командира за секунды вычислят и сожгут, — покрутив пальцем у виска, отозвалась черноволосая, а после, вытащив перчаткой белоснежный платок, обтёрла им лицо. — Ух, сколько раз ты меня за сегодня спасла, я даже не сосчитаю, спасибо. — Бросив тряпицу в кровь, протянула мне руку лордесса. — Пусть стиль твой грязный и бесчестный, но именно он сегодня спас мою жизнь, а возможно, и весь город, погляди… — ткнув пальцем в изрытое боевыми заклятиями поле, потребовала командующая. — Бегут, как битые суки, поджав хвосты, а всё из-за чего? Из-за отсутствия веры в себя и своих боевых подруг. — Взгляд женщины с печалью лёг на врата и собравшихся под ними уцелевших Тэтэнковских воительниц.

— Победа, сёстры! — скалясь, пустив скупую слезу, рявкнула воительница, подняв свой окровавленный клинок. — Мы победили! — Редкими уставшими криками, заглушая стоны раненых и умирающих, поддержали первую последние уцелевшие остатки нашего гарнизона. Славя не успевшее возвыситься над этим миром солнце, а также всех Богов и их прислужников, ревел над убитыми народ. Многие матери сегодня лишились своих детей, многие мужья распрощались с жёнами. Никакая победа не могла насытить эти наполненные отчаянием и злобой на весь мир глаза. Как бы Расдэс сильно ни кричала, как бы ни махала знаменем и мечом, истинных испытываемых чувств скрыть от меня она не могла.

Вдруг из центра города послышался звучный и бойкий топот сотен копыт. Отряд из полусотни кавалеристок по устланной телами дороге выскочил к вратам и уже через секунду после очистки завалов двинулся с криками в поле. Легковооружённые саблями и пиками, они малочисленной группой принялись настигать и дорубать всех, кто только попадался им под руку. Прикрываемая последними живыми ведьмами Тэтэнкофа, конница всё дальше и дальше углублялась в ряды врага и спустя каких-то несколько десятков минут принялась зверствовать во вражеском лагере. Горели шатры, слышались редкие вражеские выкрики и вспыхивали магические вспышки. Переводя дух и пытаясь пережить эффект зелья усиления, с интересом наблюдал, как в новых и новых местах вражеского лагеря к небу начинают подниматься чёрные клубы дыма.

— Немыслимо… — Смеясь в открытую, наблюдал за радующим душу зрелищем.

У врага ведь было три тысячи конных… Как же получилось, что какая-то горсть сумела натворить таких дел во вражеской ставке? Куда делись воины? Неужели весь вражеский ресурс задействовали при штурме?!

— Возвращаются., — недовольно покачав головой, цокнула лордэсса. Всего полчаса, и из полусотни в сёдлах удержалась лишь половина. Рассыпавшись, быстрые всадницы с лёгкостью отрывались от преследовавших их тяжёлых кавалеристок Видэнберга. Около полутысячи тяжело бронированных конных ожидала, что Тэтэнковская пехота начнёт преследование беглецов. Прорвись такое воинство через зазевавшиеся наши ряды в город, и исход битвы вновь мог измениться. Но, к их сожалению и нашему счастью, в этом городе не только я умел убивать.

Желая испытать удачу и прорваться в Тэтэнкоф, кавалерия врага приблизилась на расстояние выстрела. Вновь защёлкали арбалеты, чьи бронебойные стрелы с лёгкостью проковыривали не только тяжёлую броню наездниц, но и их лошадей. Вот один из мощных, тяжёлых красавцев, получив болт в свою лошадиную голову, рылом вспахав землю, переворачивается, погребая под своей тушей хозяйку. Ещё несколько точных выстрелов поражают другую наездницу, которая, получив смертельные раны, заваливаясь, ногой цепляется за уздечку, а после, свалившись мёртвым грузом, тянется по земле за своим строптивым скакуном.

Всего пятьдесят метров отделяли Видэнбергцев от открытых Тэтэнкофских врат, когда те при помощи магии захлопнулись, и нападавшие, вынужденно демонстрируя стальные спины, вновь двинулись к своему лагерю.

— Упорные и тупые, прям как их хозяйка, — покачав головой, заявила Бита, а затем, повернувшись, положила обе свои тяжеленные руки мне на плечи. — Я перед тобой в неоплатном долгу, воительница, и хочу знать имя той, кому смогу с гордостью отплатить златом и почестями за неоценимую помощь. — С фантазией и именами у меня проблемы. Задумавшись, не сразу заметил приземлившуюся мне за спину Бьянку.

— Слава богу, ты цел. — Развернув меня на сто восемьдесят градусов под удивлённый и слегка осуждающий взгляд ведьма, не дав сказать и слова, впилась в мои губы.

— Брунхильда, у тебя ведь жених есть, я, конечно, не против… — Стянув с головы шлем, почесала кровоточащую рану на лбу женщина. — Но ты хоть людей постыдись…

Звонкий смех Бьянки сменился шёпотом и возникшей вокруг нас магической пыльцой, развеявшей её же чары.

— Святые угодники, Г-Гладу?! — попятившись, воскликнула на всю стену женщина, привлекая ненужное внимание. «Ну зачем ты это сделала?!» — со злобой и вызовом взглянул на ведьму, в ответ лишь растерянно ойкнувшую. — Так это получается… Всё это время, и когда я упала на колено… — Хлопая глазами и жестикулируя руками бубнела Расдэс, косясь то на меня, то на окружавших нас женщин.

— Госпожа, так это получается, вас мужчина спас? — весело хмыкнула одна из приближённых к командующей воительниц, за что получила в ответ грубое и очень резкое «заткнись».

— Боже, позор-то какой. — Словно мир ушёл из под сильных и стойких женских ног запричитала черноволосая. — Слушай, давай забудем обо всём, что здесь было, хорошо?

— И даже о вашей героической: «Я больше не могу»? Вы тогда так обречённо произнесли это, и даже последний удар приготовились принять…

— Заткнись, — опустив голову, шикнула старуха. — Я благодарна тебе за спасение и награду позже выдам, а пока, пожалуйста, никому не рассказывай о том, что спас мою жизнь. Хорошо?

«Вы ведь и мне жизнь спасли», — ответив хитрой поддразнивающей улыбкой, кивнул я. Не знаю, почему это для неё так важно, но я согласен придержать эту тайну до лучших или по ситуации требующих времён. Всё же я не рыцарь какой-нибудь, а всего-навсего обычный убийца, с крайне необычной и очень симпатичной подружкой за спиной.