Королевство ведьм. Книга 2. Месть

Глава 11

3 дня спустя.

Дворец графини Матильды Видэнбергской.

Под сводом высокого стеклянного купола собралась на отчёт делегация, состоящая из военных и политических советников Видэнберга. Прибывшим лордессам предстояла нелёгкая задача: объяснить своей хозяйке череду из нескольких неудач и поражений. Неделю назад все, как одна, женщины кричали об обваливающейся земле под ногами Тэтэнкофских мятежниц, а сейчас половина личной армии крупнейшего города Севера в могилах, а другая отказывается повиноваться воле своей командующей.

К сокрушительному поражению на суше добавилось и новое, не менее ужасное происшествие в море, о котором до сих пор не знала весьма вспыльчивая и честолюбивая Матильда.

Преодолевая высоту в пятьдесят ступенек, шедших к Видэнбергскому престолу, всепожирающий взгляд графини на куски разрывал советчиц, и без того давно осознавших ошибочность своего суждения о слабости Тэтэнкофа.

— Мне ещё долго ждать? — без приветствий и долгих речей рыкнула полная правительница, разодетая в цветные и просторные западные шелка.

— Позвольте мне начать, — взяла слово Штольцгер. — Город Тэтэнкоф в осаде, лишь вопрос времени…

— Тебя я буду слушать в последнюю очередь, Пенеда! — со злобой стукнув пухлым кулаком по деревянному подлокотнику, несдержанно вскрикнула правительница, а следом, поправив чуть не слетевшие с пальцев золотые перстни, продолжила: — Не ты ли обещала открытые врата и лёгкую прогулку для моей армии? Знаешь, а ведь это всё очень сильно походило на тщательно спланированный саботаж и предательство. Как так получилось, что вместо открытых врат мои лучшие войска попали в ловушку, а вместо помощи героиню нашего города превратили в пепел?!

— Возможно, враг как-то случайно наткнулся на моих людей и… — понимая, чем для неё чреват гнев Матильды, попыталась выгородить себя Штольцгер, но вновь взорвавшаяся злобным приказом заткнуться правительница в очередной раз дала понять, что дела её плохи.

— Возможно, ты и есть тот самый враг, поэтому поживёшь пока в клетке. Надеюсь, я смогу в ближайшее время найти тебе достойное применение… — Жестом подозвала стражу Матильда. Стальные кандалы с леденящим душу звуком захлопнулись на руках Пенеды. Ещё неделю назад представлявшая себя в кресле бургомистра, ростовщица с выпученными от негодования и злобы глазами глядела на ту, кого по ошибке всё это время считала верной союзницей.

— А теперь о произошедшем в море: Хэдвиг Морс, до меня дошли дурные слухи…

Без страха, сомнения и посторонних мыслей сделала шаг из толпы молодая лордесса, чья мать не так давно отдала жизнь в попытке защитить принадлежавшие городу корабли.

— Двое суток тому назад в морской области, где дежурила наша группа ведьм, показался корабль со знаменем рода Штольцгеров. Состояние судна оценивалось как критическое. Сломанная мачта, а также дымы и повреждения, видимые невооружённым глазом, ослабили бдительность наших ведьм, ринувшихся помочь союзному кораблю. На судне наши люди обнаружили множество женщин, находившихся без сознания, и одного израненного и едва живого мужчину. Раны от меча покрывали его тело. «Мы заблудились в ночи и нарвались на Тэтэнкофский патрульный корабль», — так он сказал, когда наши ведьмы принялись лечить его и немногочисленную уцелевшую команду. Спустя час их судно и судно нашего патрульного корабля состыковались, и тут началось необъяснимое… Поначалу казавшийся полностью потушенным корабль вспыхнул с новой силой, но только теперь в воздухе средь запаха горевшего дерева и смолы чётко чувствовалась Ведьмовская слеза. Те, кому мы ещё несколько минут назад оказывали помощь, схватились за клинки, а мальчишка, от которого подобного никто не ожидал, лично за секунду отправил на тот свет двух подававших надежды молодых Видэнбергских ведьм. Впавшие в ярость, наши воительницы из последних сил попытались уничтожить подлых Тэтэнкофцев, но вынырнувшие из воды четыре ведьмы со странными длинноносыми масками вмиг погасили пламя и обезвредили последних уцелевших колдуний. Я до сих пор не могу понять, как они умудрились всё это провернуть. Заклятий, позволяющих так долго находиться под водой, не существует, а тому, что они смогли использовать магию в дыму Проклятых слёз, так вообще нет объяснения!

Обезвредив весь наш патруль, Тэтэнкофские ведьмы взмыли в воздух и принялись выискивать корабли со знамёнами Видэнберга и Штольцгеров, вслед за чем, находя нужное судно в море, захватывали то, угрожая потопить вместе со всем содержимым. Как вы понимаете, все Вигенвагены, служащие семье Видэнберг, не станут спорить с врагом, угрожающим целостности и безопасности корабля, груза и команды. Как итог: четыре ведьмы и полтора десятка воительниц взяли под контроль четыре корабля и спокойно отправились в Тэтэнкоф со всеми трофеями. Об этом нам рассказала уцелевшая ведьма, отпущенная лично тем парнем, не забывшим упомянуть о том, что не все Штольцгеры преступники и союзники Видэнберга. — Злобный взгляд лордессы Хэдвиг Морс медленно переместился на Пенеду. Вслед за ним на непонимающей, о чём говорит морячка, Штольцгер оказался и такой же осуждающий взгляд правительницы Матильды.

— Вот как, должно быть, это и были ваши союзники, уважаемая Пенеда? Те, что помогли нам «взять город»…

— Всё не так, я не понимаю, о ком идёт речь! — взмолилась старая ростовщица. — Прошу, дайте мне разобраться…

— Поздно, раньше нужно было разбираться… — коря себя за то, что доверилась банкирше, злобно шикнула графиня. Женщина всегда ценила лишь целостные семьи, считая, что лишь сильный и сплочённый род может привести себя и своих последователей к светлому будущему. А теперь, зная, что Штольцгеры на самом деле не были теми, за кого их выдавала Пенеда, у неё не оставалось выбора. — Вы бесполезны, Штольцгер… — Махнула старухе рукой графиня. — Стража, казнить, а после киньте тело у мэрии и прикажите не убирать. Пусть все министерства Видэнберга видят, что ждёт тех, кто осмелится не оправдать возложенные на них народом и мной лично ожидания.

При криках, слезах и мольбах Пенеду за волосы и одежду вытянули из зала. В её преданности сомневалась разве что графиня, но, к сожалению, оплошности, допущенные ростовщицей, слишком болезненно ударили по крупнейшему северному городу.

— Морс, как выглядел тот молодой человек? — вновь обратилась к морячке правительница.

— Неестественно, — задумавшись, отозвалась девушка. — Ведьма, отпущенная им, говорила о хорошей телесной слаженности, рельефном животе, острых и бесстрашных чертах лица, а также неестественной улыбке. Он не был магом, это точно, ведь в бою использовал лишь клинки, однако лицо его казалось крайне нереальным, изменённым что ли.

— Изменение лица без магии — это возможно? — уже представив молодой трофей в своих объятиях, ухмыльнувшись, уточнила Матильда.

— Возможно. Есть такие мужские штуки, как пудра, способная скрыть недостатки лица и тела, клейкая лента, помогающая изменить контуры лица и, конечно же, угольные карандаши, позволяющие подчеркнуть утончённость бровей и ресниц… — отчиталась девушка.

— Вы много об этом знаете… — вновь усмехнувшись, фыркнула герцогиня.

— У меня два отца вдовца и два мужа, хочешь не хочешь а знать придется, на что только порой не приходится пойти ради удовлетворения их капризов, — ответила лордесса.

— А тот, значит, не такой, вернее, не похожий на ваших мужей, я права? — вновь спросила правительница.

— Верно, — отозвалась воительница.

— Очень интересно… — Пальцы Матильды, постукивая золотыми кольцами по подлокотнику, отбили мотив незамысловатой Видэнбергской мелодии. Её город в крайне затруднительном положении. Если прибудет проверяющая к ним сейчас, они станут агрессорами для всей Империи, и вслед за наголову разбитой армией им придётся платить огромные репарации Тэтэнкофу, в верности которого с лёгкостью убедится любая из проверяющих. Одно наличие Горы в рядах сопротивления уже говорит о полной преданности, а тут… «Как же выкрутиться?» — думала Матильда. Осада долгое и заведомо проигрышное решение, штурм вообще самоубийство, требовалось подойти к вопросу с хитрецой так же, как это делали и в Тэтэнкофе. Но только как? Что может вынудить врага вывести все свои основные силы из города, до предела того ослабив. Кого можно использовать для обвинения и вынуждения к сдаче в плен?!

— Молодая графиня! — вскочив с места, вскрикнула Матильда. — Если та решит посетить город и случайно умрёт в момент вылазки её же воительниц из города, то никто даже разговаривать с убийцами своей госпожи не станет. Всего-то и нужно пригласить графиню Кларимонд, убить ту, сообщить обороняющимся о месте встречи, привести туда труп графини, а после пригласить на на то же место проверяющую, что лично застукает делегацию Тэтэнкофа вместе с трупами. И пусть попробуют потом оправдаться!

На улицы Тэтэнкофа медленно возвращалась жизнь. Вслед за прибывшими трофейными кораблями и их товарами в город стали посещать и обычные, двигавшиеся по старому маршруту суда. Враг, усвоив урок и оценив последствия, перестал бороться в море за идущие по привычным маршрутам корабли. Надолго ли? Никто не знал, но теперь, когда я вместе с ведьмами показал опасность подобных «морских игр», чреватых для Видэнберга необратимыми последствиями, их правительница слегка поуспокоилась. Возможно, теперь её сдерживали пленённые нами ведьмы и команды судов, а возможно, и что-то другое.

Чутьё чётко говорило о том, что на вот этой счастливой для нас ноте всё не закончится и сейчас крайне важной для меня задачей являлось понимание того, откуда ждать вражеского удара. Море мы сможем отстоять, и уже только это позволяет городу продержаться в блокаде столько, сколько потребуется. Так, к примеру, множество прибывших Вигенвагенов с удивлением оценили, насколько сильно изменилась налоговая политика города. Все рабы, прибывавшие в Тэтэнкоф, скупались за минуты, слегка разбогатевшими южанками, которые, собрав все трофеи с убитых золотом, а где и сталью, с ходу забирали своих сородичей. Поначалу опасавшиеся нападения рабов Вигенвагены быстро осваивались, видя, какое наказание за подобное ждёт местных, ведь главным правилом города стало: «Относись к ближнему своему так, как хочешь, чтобы относились к тебе». Без проблем, разумеется, не обошлось: около десятка повешенных женщин стало наглядным примером того, что будет с дебоширами и «свободолюбивыми» в случае неповиновения.

Хочешь свободы для себя или близкого? Купи. Человеческая жизнь в нашем городе не дороже мешка зерна, и позволять всяким своевольникам затевать мятежи и перевороты у себя под носом я не собирался. Тем более, когда для достижения взаимовыгодных деловых отношений разных народов было сделано так много.

Очередной листок бумаги с отчётами прибывших Вигенвагенов направился в сторонку, туда же, где была целая кипа разного рода «важных бумаг». Пожелав о своём желании после возвращения покопаться в делах знатного рода Бэтфортов, я не ожидал увидеть настолько здоровенную кипу бумаг. Предложения, прошения, обжалования, помилования, предупреждения, штрафы, казначейские и налоговые сборы. Знай я тогда, что вместо финансовых данных о состоянии семейного бюджета Бэтфортов на меня рухнет тонна левых проблем и информации, предпочёл бы отправиться вместе с сёстрами в таверну, где вместе с городом принялся бы праздновать очередной успех Тэтэнкофа.

Почти сутки я провёл взаперти средь пыли и старых учётных книг, прежде чем мои старания наконец-то окупились. Из записей книги учётов и расходов обнаружил в закромах скупердяйки Эльги весьма внушительную сумму. Чуть позже ещё одну, числившуюся как налог для оплаты налога. Странная система напомнила о феодальном строении Империи, в которой мы, собственно, и проживали. Через книги расходов отследил, куда и кому предназначалась львиная доля всего золота рода Бэтфортов.

Разбираясь с корявым почерком одной из писак, вновь наткнулся на имя некой графини Кларимонд Тэтэнаф, а также налоговую сводку, по которой люди Кларимонд уже более года не являлись в свою главную житницу, родной для молодой девы город. Вытянув из семейного архива Эльги родовую книгу северных аристократов, нашёл там и данные по этой загадочной графине, по факту оказавшейся заложницей сложившихся обстоятельств. Именно отстранённость «главной над всеми главными» и развязала руки ныне покойной Вигберт, что сейчас, освежёванная и утыканная стрелами, догнивала повешенной на восточных вратах.

Если бы молодая правительница не покинула город, никто, включая Видэнберг, не посмел бы вот так в наглую действовать против соседа. А так как соседа фактически захватили беглые рабы, то эта и не война вовсе, а добрососедская помощь. Такое положение дел меня не устраивало. Так же я понимал, что молодая Кларимонд всего-навсего игрушка в старых, дряхлых руках регента, поэтому требовалось вернуть её под крыло города, а также для полного контроля не только над Тэтэнкофом, но и над всеми его землями охмурить и подчинить своей воле молодую Тэтэнаф. Как бы мерзко для меня сейчас это ни звучало, именно такое злодеяние в ближайшее время предстояло сотворить.

Разумеется, спать с ней я не собирался, а вот стать для неё героем, что укажет «верный» путь, вполне мог. Её власть, деньги, влияние — всё это контролирует тот, в чьих руках знатное дитя… Как только она достигнет совершеннолетия, всё это может стать моим. Всего-то и требуется, успеть подсуетиться и не дать ей пропасть среди хитросплетений чужих интриг. Наверняка у малышки найдётся много вопросов касательно загадочной смерти своей матери. Более того, возможно, она уже стала их задавать, оттого и исчезла с политической карты региона.

За последние месяцы все росписи и приходившие к нам извещения от имени Кларимонд как под копирку написаны одной и той же твёрдой рукой. Строчки ровные, словно под линейку, буквы чёткие, знаки препинания на месте. Писал взрослый образованный человек, знавший и умевший красиво формулировать свою мысль. Оттого случайное нахождение прошлогоднего приглашение, отправленного той же Кларимонд, в моих глазах сыграло ярким контрастом. Буквы плясали от строчки к строчке, читалось всё это крайне затруднительно. Да и подпись снизу, казалась скорее случайной кляксой, нежели «автографом» родовитой аристократки.

Всё это только подтвердило опасения и догадки. В ближайшие дни следовало собрать группу, небольшую, мобильную, и с визитом завалиться в поместье Тэтэнаф. Мы должно убедиться, что молодая госпожа жива, попытаться объяснить той происходящее и, если потребуется, силком притащить её в город, взяв над молодой графиней полный контроль.