Королевство ведьм. Книга 2. Месть

Глава 8

Затаившись в предрассветных сумерках воительницы города Видэнберг, нервно пожёвывая корешки первых весенних трав, ждали сигнала для атаки. У восточных врат вот уже больше двух часов во всю гремела битва. Ополченки и обычные городские стражницы лили свою кровь, пока элитная тысяча вместе с Видэнбергскими ведьмами и оставшимися верными Штольцгерам Перстнями просиживала свои портки в кустах.

— Сёстры, мы не можем больше ждать… — Понимая, что время уходит, поднялась тысячница, а после, не дожидаясь сигнала, взмахом знамени повела своё воинство в сторону по-прежнему запертых врат.

В небо десятком одиночных целей взмыли ведьмы. Решив лично обезопасить ворота, те, сделав петлю, резко направились к наступающим соратницам.

— Две зелёные стрелы правее врат! — стоя на парящем в воздухе посохе, отчиталась разодетая в пёстрые цвета старуха.

— Отлично, меняем направление атаки, возводите грязевую стену! — оглянувшись и заметив, как за первой тысячей двинулась и вторая, предвкушая скорую битву, отдала приказ командующая первой элитной тысячи.

Армия спешно приблизилась к стенам, одинокие башни которых тревожно молчали. Ни часовых, ни ответного огня, словно сами мертвецы приглашали их в свои объятия. Никогда ещё подобное ощущение не посещало голову Олы Лигмунт. «Но ведь ведьмы провели разведку над стеной и спокойно пролетели дальше, а значит, врага действительно нет!» — взбираясь по засохшей толстой глиняной лестнице, наспех созданной их ведьмами, успокаивала себя командующая. Сейчас она шла в авангарде, в первых рядах. Как кто-то вроде неё мог позволить себе трусость перед неизвестностью, ждавшей их за каменными зубцами стен врага?

— Только вперёд! — Видя конец лестницы, а после и ощутив твёрдые камни под своими ногами, она, с облегчением вздохнув, со стены глянула в сторону разгоравшегося на востоке пожара. Толпы воительниц с осуждением небрежности защищающих высыпали на высокие стены, двинувшись к башням в поиске лестниц для спуска, а также захвата и открытия врат.

Двери ближайшей башни оказались закрытыми, дёрнув раз-другой, Ола, выругавшись, оглянулась — за спиной воительницы уже скопилась целая сотня, позади по лестнице тоже толпой двигались её люди. «Какая беспечность: сбиваться в такие кучи при штурме по всем военным канонам запрещалось, а здесь…» — стоило тысячнице обнажить клинок, как замок неожиданно щёлкнул и двери распахнулись.

— Союзницы? — глядя в золотистые глаза открывшей двери ведьмы, спросила командующая.

— Сгори же в адском пламени! — произнесла ведьма, закончив сотворения одного из страшнейших и мощнейших огненных проклятий.

Испепеляющая волна голубого пламени, распыляя металл, плоть и кости, двинулась вдоль всей стены, неся за собой смерть и разрушение. Всего за секунду больше трёх сотен разместившихся на стене от башни и до ворот превратилось в пыль.

Заметившие происходящее с лестницы ведьмы, вскинув вверх руки, принялись читать защитное заклятие, но мощный удар, обрушившийся на них со стороны ворот, пошатнул глиняную твердь, а после и вовсе разрушил ту, обрекая всех скопившихся на падение с шестиметровой высоты.

— Засада! — видя, как из бойниц врат защёлкали вражеские арбалеты, взревела одна из видэнберог.

С каждой секундой выстрелов становилось больше, на пылавших жаром стенах замелькали чужие силуэты. Фаерболы, разряды молний и мощные воздушные заклятия рухнули на плечи растерянной армии. Паника и неразбериха не позволили тем быстро возвести укрепления и защитные порядки. Множество боевых ведьм Видэнберга не успевало сотворить и одного заклятия, как их пожирало адское пламя. Голубые языки смерти, падая со стен облизывали пятки бегущим прочь. Нападавшие морально уничтожены. Ведь где-то там же, на стенах осталась и первая тысячница, героиня города Видэнберг — Ола.

Скрипя зубами, вторая тысячница разворачивая бегущих, отдаёт приказ уцелевшим ведьмам взмыть в небо и уничтожить при помощи своих сил одиночные башни, из которых вёлся прицельный огонь по скопившимся под стеной воительницам.

Спустя секунды загремели небеса, засверкали молнии сотнями малых взрывов, оставляя после себя дымовые облака. Кровавый рассвет в лике роившихся, словно пчёл, ведьм казался ещё более ужасным и зловещим. То и дело, не находя цели, заклятия сыпались на головы неспособных укрыться от мощной магии воительниц Тэтэнкофа. В ответ на что со стены только и слышались победные крики и возгласы поддержки союзников.

— Это какое-то безумие… — вдавливаясь в товарок и прикрываясь щитом от сыплющихся сверху камней и стрел, обронила одна из сотниц Видэнберга. — У них же на востоке целая армия, откуда их здесь так много? Ещё и эти ведьмы! — Со свистом рухнувший с неба булыжник похоронил под собой сразу троих женщин, стоявших всего в метре от сотницы.

— Нужно отступать, или все здесь поляжем! — крикнула вторая, приняв на щит две стрелы, одна из которых, пробив деревянную основу, с мерзким чавканьем вонзилась в руку воительницы.

— Нельзя! — Через едва заметную щель в щите глядела в небо второй перстень Тэтэнкофа. Предав Вигберт и присягнув Пенеде, женщина в обмен на свои умения и знания рассчитывала получить титул, а взамен обрела лишь крайне жестокую и расчётливую хозяйку, обращавшуюся с ней, как с рабыней. Если сейчас она здесь не погибнет, то за неудачу её всё равно казнят как предательницу.

Тем временем в небе, словно гусиный клин, двигалась неизвестная четвёрка ведьм. Словно неуязвимые, они защищались и атаковали одновременно, снося любую преграду на своём пути. На острие, сдерживая вражеские атаки, способные разом уничтожить всю четвёрку вместе взятую, летела Бьянка. Её сырая, необузданная магия лучше всего подходила для статического шарообразного защитного поля, скрывавшего под собой всех её подопечных. Благодаря непробиваемой преграде, спокойно творя заклятия, они разбрасывали всех, кто пытался их атаковать или убежать. Разрозненные ведьмы Видэнберга должны были сплотиться и действовать вместе, однако из-за непривычности к групповым сражениям в воздухе всё, что они могли, это лишь пытаться распознать в небе своих и надеяться покончить с врагом быстрым и слабым заклятием, ведь на сотворение сильного у незащищённых попросту не было времени.

«Давить букашек толпой нечестно, но очень весело», — когда счёт их воздушных побед перевалил за второй десяток, упиваясь собственной силой и безнаказанностью, с которой они громили Видэнбергских шавок, думала Бьянка. Да и враг оказал им большую любезность, бросив собственных солдат под стенами умирать. Без осадных орудий, земляной лестницы и поддержки ведьм люди оказались беспомощны перед высокими стенами. Число убитых и раненых давно превысило тысячу. Всего полторы сотни смогли совершить невозможное: заманить врага, нанести сокрушительное поражение авангарду и сбросить его вниз со стены.

— Победа, которую уже давно не видел Север, сокрушительная и героическая! — Глядя, как не выдержав напора вслед за ведьмами пустилась в бегство и пехота, смеясь громко кричала Бьянка. — В погоню, сожжём всю пехоту, которую только сможем!

— Может, рассредоточимся? Враг бежит, и нам нечего опасаться! — окрылённая лёгкой победой, предложила одна из старших ведьм рода Бэтфорт. Именно об опасности подобного и предупреждал Бьянку Глауд.

— Нельзя, держим строй и заливаем их огнём с безопасного расстояния! — опасаясь контратаки, решила до конца следовать плану любимого молодая ведьма.

Прятавшаяся в извилистых лестницах высоких городских башен пехота Тэтэнкофа, высыпавшаяся на свежий воздух, матом и добрым словом погоняла бегущее вражеское войско, не забывая при этом посылать вдогонку редкие стрелы и камни.

Сегодня благодаря Бэтфот младшей, оплавившей своим заклятием всю северную стену от башни и до самых врат, они совершили настоящее воинское чудо. Отразили атаку двадцатикратно превосходившего по численности врага. Больше часа прошло с того момента, как три сотни превратились в пепел от одного единственного заклятия молодой ведьмы. Смрад обмасленных вражеских тел казался лучше любого дорогого парфюма и мыла, использовавшегося знатью, а крики раненых и умирающих у стен заменяли песни и музыку лучших имперских менестрелей и бардов.

— Как вам настоящая северная магия? — выйдя за ворота и принявшись добивать последних уцелевших воительниц, с хохотом рявкнула одна из ополченок.

— Поделом вам, Видэнбергские навозницы! — пробив копьём живот одной из пытавшихся уползти женщин, рыкнула другая, не забыв после своей расправы проверить карманы покойницы. Драгоценные магические камни, украшения и золотые зубы — с поверженных собиралось и вырывалось всё, что только можно.

Дождавшись возвращения Бьянки, Хельга вместе с Лервой и другими старшими женщинами, защищавшими врата, в спешке обсудила дальнейший план действий, после чего отдала приказ:

— Хорош мародёрствовать, бабоньки. Пора помочь нашим на востоке! — Окрыленная лёгкой победой, толпа взревела. Чувствуя свой неоценимый вклад в успех, каждая из местных свежих и бодрых женщин была готова рвать и метать под управлением талантливейшей командующей Брунхильды, идеи и решения которой казались крестьянкам да и даже бывалым воительницам безумными и очень эффективными.

— За госпожу Брунхильду! За непобедимую ведьму! — Звучно скандируя имя Бьянки, вслед за устремившимся на юг клином двинулась толпа. В этот раз, уже по настоящему оставив врата без какой либо существенной защиты.

Сидя на крыше одной из южных церквей, с любопытством наблюдал за разворачивающимися на стене баталиями. Изначально, отдав все необходимые приказы и указания о действиях в той или иной обстановке Бьянке, не тратя её времени понапрасну, пешком отправился сюда. После, заняв точку повыше, принялся ждать. Если в городе что-то пойдёт не так и нас прорвут на севере или востоке, я как наблюдатель об этом узнаю первым и подам свой собственный сигнал, предназначенный для моей ведьмы и её подруг.

Проиграй мы, я не собирался гибнуть вместе с этим вонючим городом. Пусть его судьба и была мне небезразлична, но она не стоила жизни моей прекрасной ведьмочки, а также жизней полюбившихся мне питомцев в виде Хельги, Илвы и, конечно же, Сигрид, чьё спасение в случае поражения являлось приоритетной целью для Брунхильды и её подопечных.

Однако этого не произошло. Кажется, у возомнивших себя непобедимыми женщин, правящих армиями, чересчур слабо развиты воображение и мыслительные способности. Ибо я не представляю, как и по какой причине, владея таким численным превосходством, можно опростоволоситься на севере и не взять под контроль восток. Хотя с последним тоже не всё так просто. Чего стоила только вылазка за врата Тэтэнковской конницы под началом наставницы, носящей прозвище Северной горы. За считанные минуты их отряд числом меньше полусотни уничтожил вражеский таран и почти добрался до катапульт, выдвинутых на передний край, да только что-то им помешало, а что именно — я отсюда и не увидел. Да и по крикам и гулу, царившему на стене, понять тоже не удалось.

Всё стало куда проще, когда в небе появился знакомый клин. Сделав круг над стеной, Бьянка отправила своих соратниц на отчёт к матери, а сама, с лёгкостью обнаружив искомое, с радостью пала в мои объятия.

— Глауд, это было великолепно! Мы стольких убили, сожгли больше трёх сотен вместе с их тысячницей. Я лично сожгла её! — В глазах ведьмы бушевало жаркое пламя восторга и радости. Я чувствовал её обжигающее дыхание, учащённое сердцебиение и дерзкий взгляд. Состояние эйфории, смешанное с чувством безнаказанности, гнало её находившееся на пределе тело вперёд. — Сейчас вместе с матерью и всеми нашими ведьмами уничтожим их, так что…

— Остановись, — прервал я радостную речь Брунхильды. — Взгляни на себя, — ткнув пальцем девушке в грудь, проговорил, вытащив из кармана кусочек разбитого зеркальца, в отражении которого на меня глядели золотые безумные глаза залитой с ног до головы кровью женщины. На теле не было и миллиметра чистой одежды, всё от головы до задницы в багряных красках, а на поясе и вовсе болтался зацепившийся за острую пряжку кусок чьей-то плоти.

С ужасом оценив свой вид, ведьма, боясь, что её отвергнут, перевела взгляд на меня, а следом сотворила заклятие очищения. Не помогло. Слишком много крови засохшей и свежей украшало её.

— Я сейчас всё исправлю… — отстранившись, попыталась очистить мою одежду ведьма. Из-за неё мы теперь оба выглядели, как два мясника со скотобойни. — Чёрт, да почему ничего не работает?! — стукнув ладошами и попытавшись вновь использовать очистку, рыкнула та, но магия вновь ослушалась свою хозяйку.

— Всё хорошо, — улыбнувшись, подтянул руками за поясок свою «Кровавую Мэри». — Выпей. — Попытался залить ведьме в рот колбу с синим, словно само небо, эликсиром, способным немного восстановить магическую энергию.

— Я в порядке, подожди… — раз за разом, шипя и терзая свой внутренний опустевший источник, старалась казаться сильной девушка, что своими отказами и попытками отстраниться всё больше выводила меня из себя. — Я сама справлюсь!

«Упрямая дура», — залив зелье себе в рот, а после, соприкоснувшись с ней губами, в наполненном злобой и нежеланием уступать поцелуе заставил ту выпить содержимое. С сильным привкусом солёной, засохшей на губах крови я в очередной раз добился своего. Взгляд обезумевшей ведьмы вновь стал человечным, дыхание нормализовалось, а тело избавилось от былой напряжённости.

Глоток за глотком из уст в уста передавались целебные свойства эликсира. Восстанавливая не только неведомую мне энергию, но и физическое состояние тела. Эффект, схожий с применением зелья исцеления, восполнил мои силы, помог взглянуть на мир с новыми красками. Казалось, теперь я, словно под микроскопом, могу рассмотреть каждую морщинку, каждый изгиб на теле моей Брунхильды. Уже спустя несколько секунд, эффект ослаб, но ощущение, словно в крови взорвалась колба с адреналином, продолжало вынуждать сердце биться чаще. Именно так через сердце, качающее кровь и создающее внутри человека ману, судя по всему, и действовало это зелье. Опасная штучка…

— Повторим? — когда наши уста разомкнулись, а после жадно принялись хватать и втягивать воздух, спросила ненасытная ведьма.

— Потом, тебе ещё город спасать… — указав рукой на звук громкого взрыва, проговорил я, продолжая также пялиться на эти пухлые губки.

— Плевать, пусть весь мир подождёт! — обхватив меня в порыве страсти и завалив на спину, рыкнула ведьма. Вновь некая звериная тяга к совокуплению в столь пугающей обстановке, когда вокруг гибли люди, завладела нами. Чувствуя смерть и её косу в непосредственной близости от нас, жадно срываю с Брунхильды пропитавшуюся насквозь кровью рубашку. Оголяя грудь, глядящую на меня двумя острыми сосками.

Приподнимаясь, зубами хватаюсь за её вишенку, но та, резко прижав меня обратно к черепице церковной крыши, сквозь зубы говорит:

— На прелюдии нет времени. — Её кисть ловко расправляется с моим ремнём, а после, нащупав готового к бою маленького Глауда, направляет его прямиком в своё лоно. Ещё один несдержанный стон извергается из её рта, а приятное ощущение жара окутывает меня снизу. Влажная и узкая пещерка ведьмы так сильно сжимает, что и нескольких минут хватает для доведения меня до последней черты.

— Больше не могу… — обхватив ту обеими руками за пояс, простонал я, спуская всё внутрь.

— Я тоже… — Сжимая ногами ещё сильнее, впилась губами в мою шею ведьма.

То, что между нами сейчас произошло, чистого рода безумие. Страсть на грани фола дала почувствовать человеческим телам экстаз, который невозможно ощутить, не оказавшись на пороге смерти. Два чудовища, безумца нашли друг друга, и теперь, когда от похоти не осталось и следа, наша жажда крови покажет миру и всем собравшимся, что такое настоящая резня!