Глава 4

— Северянка не знает. где добыть древесины на дома? — в очередной раз переполошив весь совет своей громогласной репликой, на повышенных тонах переспросила представительница «рубак». — Да я за один завтрашний день с моими бабами, при поддержке ваших ведьм столько деревьев нахерачу, что на целый флот хватит. И можете трижды трахнуть моего мужа, если на этих проклятых подступах к северному лесу не останется ещё как минимум на три подобных. Там полно древесины, пригодной, и растёт она словно дерьмо, в которое попали пивные дрожжи! — Плечистая, одетая в широкие подтяжки женщина с чётко выраженной алкогольной зависимостью на лице с вызовом глядела на представляющую в совете главу городских ведьм. Столь громкое заявление, пусть и сделанное кем-то из крестьян, та не смогла проигнорировать, тем более в условиях острого дефицита, с коим столкнулся Тэтэнкоф.

— Ваше рвение оказать помощь городу весьма похвально. Однако на северных границах обитает демоническая бабочка, — стараясь здраво оценить свои силы, попыталась объяснить собравшимся опасность данной авантюры ведьма.

— К чёрту ваших бабочек и вместе с ними всех демонов этого мира. Госпожа Эльга, лишь отдайте приказ да расскажите нам побольше об этих тварях, и мы вместе с нашими южными сёстрами сделаем всё как надо! — перебила ведьму рубака.

«Интересно, и когда они так успели сблизиться? Не на совместной же попойке?»

Подготовка стен и внутренних городских баррикад требовала огромного количества ресурсов. Также мы столкнулись с проблемой полностью уничтоженных пожаром городских ворот, на воссоздание и ремонт которых требовалась специальная древесина. Пройдя по знатным домам и семьям, местный гарнизон так и не смог найти что-то подобное. Либо маленькие, либо узкие, либо тонкие, либо и то, и другое, и третье сразу. Знать, пусть даже и самая обеспеченная, защищала свои дома чем-то попроще, и сейчас всё, что мы могли, так это попросту наглухо заколотить восточный вход, завалив его чем только можно. Это не спасало от множества проблем, связанных с осадными орудиями и мощной осадной магией, способной пробить любой защитный барьер, проклятье и уж тем более дряхлую каменную стену. Требовалось подготовить самые уязвимые участки обороны и вновь превратить и без того пострадавшие улицы города в укреплённые районы.

Все эти проблемы, а также отсутствие в городе ресурсов и провизии вынудили меня в спешке бегать по нашей «палате управленцев», расспрашивая местных ремесленниц о тех или иных возможностях добычи необходимых ресурсов. Такое поведение обычного «писаря» и создаваемый из-за подобного гул и шум привлекли внимание самой «полезной» касты местных представителей.

— Может, этот мальчишка наконец-то перестанет плести козни за спинами лордесс и во всеуслышание задаст волнующий его вопрос? Уверен, накануне осады и тяжёлой битвы мы, собравшийся городской совет, точно найдём время и силы ответить на все волнующие вас вопросы, Глауд! — Говорившую звали лордесса Бита Расдэс. Высокая, худощавая, закованная в блестящую броню, она всем своим видом источала ауру высокомерной воительницы, представительницы знатного рода. В отличие от большинства других местных, именно её люди во время бойни в городе остались у своего особняка и, более того, сумели договориться с восставшими рабынями. Бита Расдэс являлась очень умной и хитрой женщиной, к тому же неплохо общалась с самой Эльгой, которая сейчас так же, как и Бита, с негодованием смотрела на меня.

— Прошу простить моё невежество. Уважаемая Бьянка, вы позволите мне, писарю, говорить от вашего имени и раскрыть ваш план по обороне города? — От моего обращения взгляд лордессы Расдэс стал слегка снисходительней. Не ожидая чего-либо дельного от молодежи, та, лишь почтенно кивнув молодой ведьме, дала своё добро.

— Сейчас город имеет огромное множество ртов, которые нужно кормить. С изъятыми средствами Штольцгеров и Тэгеноф мы можем позволить себе скупку всех сельских запасов из малых соседних деревень и городов. Однако это решит проблему лишь до следующей весны, самой голодной поры года.

— После битвы за город… — взяла слово Расдэс, перебив меня.

— Битва за город ничего не решит, — в ответ перебил я ту. — Поговорив с кладовщицами, с ремесленниками, охотницами и нашими южными гостями, я понял: даже если город выстоит и погибнет треть всего населения, ресурсов у нас хватит максимум до весны. При условии того, что всех новоприбывших в город рабов будут кормить именно их хозяева. — К сожалению, то, что я сказал сейчас, стало горькой правдой не только для меня, но и для всех собравшихся. Резкая нехватка ресурсов и инструментов ранее являлась ничем иным, как хорошо обдуманным ходом Видэнберга, чьи торговцы ещё не так давно скупили все наши городские излишки. Зачем? После разграбления города, когда из него вынесут последнее, местным ничего не останется, кроме как влезть в огромные долги, и на коленях ползать при новоиспечённой власти, выпрашивая кусок хлеба. К тому же, касалось это не только черни, но и аристократии. Я видел, как с опаской зашушукались лордессы Вигенвагены и их писари, проверяющие записи о своих запасах.

— Это дельное замечание, уважаемая Брунхильда Бэтфорт… — ещё раз склонившись перед Бьянкой, отозвалась Расдэс.

— Это ещё не всё. Вы позволите? — Мои слова заставили зал утихнуть в немой паузе. В воцарившейся тишине я слышал, как кто-то нервно взглотнул. — Мне можно продолжить? — обратился я к своей ведьме, и та, собрав на себе все взгляды собравшихся, нахально улыбнувшись мне, кивнула. — По нашим подсчётам, в закромах семьи Бэтфортов личных ресурсов хватит на год и три месяца при условии сокращении личной стражи на пятьдесят процентов. Если семейство решит обзавестись рабами или новой рабочей силой, которой нужно платить или которую нужно кормить всё станет куда хуже. Пусть после битвы пройдёт месяц-два, прежде чем всех павших заменят новыми рабами мы столкнемся с большой бедой. К этому моменту еды останется на месяцев шесть, плюс негарантированный урожай, который наш враг может уничтожить прямо на полях. — Мои слава вновь заставили собравшихся взяться за головы. Сражаться против Видэнбергской армии в поле, отстаивая свои змели — чистого рода самоубийство. Найти помощь и заключить с соседними городами альянс тоже не получится: пока нас не признала местная графиня, мы всего лишь мятежники, способные платить за еду в два, а то и в три раза больше.

— Тогда я не вижу способа, как нам победить… Если всё и вправду так, как говорит молодой человек, то, сразив врага у стен, мы всё ровно проиграем в войне, — проговорила старуха, представляющая в городе гильдию торговцев. — Скоро в Тэтэнкоф прибудет множество кораблей с рабами. Зная проблему с едой, а также незащищённостью наших посевов вне города, не один уважающий себя ремесленник не решит вкладывать деньги в гиблое дело. Если нас осадят, мы обречены… — Поднявшийся гул и пересуды завели толпу, и, когда их споры едва не дошли до рукоприкладства, старуха Эльга, вмешавшись при помощи всё той же грубой силы, быстро навела порядки.

— Я надеюсь, Глауд, у вас с Брунхильдой уже есть идея, иначе я не понимаю, к чему было наводить панику на всех собравшихся! — злобно сверля взглядом меня и Бьянку, пытавшуюся жестами рук успокоить мать, заявила Бэтфорт старшая.

— Разумеется. — Вновь тишина повисла в «палате». — Уважаемая рубака произнесла крайне важные слова, которые никто, кроме Бьянки, так и не услышал.

— Я? — поперхнувшись, непонимающе вместе с остальными уставилась на Бьянку плечистая любительница топоров.

— Именно. Если мы не можем победить их на суше, значит, утопим в море. Совместными силами лордесс, Вигенвагенов, а также наших южных гостей мы создадим мощнейший и величайший северный флот, а после устроим блокаду Видэнбергского порта, вынудив тем самым все корабли либо разворачиваться обратно, либо причаливать к порту Тэтэнкофа. — Отчаянная идея требовала времени, средств и денег. Все собравшиеся это понимали.

— Допустим, мы победили их на море и действительно общими силами смогли организовать блокаду. Но как быть, если нас осадят на суше? Что делать, если они вслед за одной армией пошлют другую, большую числом, и решат держать нас в осаде год, два, десять? Что тогда?

— Достойный флот позволит нам завладеть всеми морскими путями, проходящими по северному морю. Это еда, шелка, оружие и люди. Уверен, южные друзья сумеют договориться со своими сёстрами и помогут увеличить число наших воительниц. — Обратившись к представительнице зверолюдей, получил утвердительный кивок в ответ. — За созданием флота мы в течении года соберём и войско, а следом, это лишь пример, спокойно сможем высадить часть наших сил в тыл осаждающим или ударить по припортовым деревням Видэнберга собрав всё представляющее для нас ценность. Всё, что нужно — это время. Да и неужели вы думаете, что графиня Кларимонд за год осады так и не удосужится посетить свой дом родной, тем более если нам удастся отразить атаку Видэнберга, показав всему северу силу наших стен и духа?

Тишина повисла на долгие полчаса. Местные лордессы озадаченно подсчитывали свои запасы, обсуждали проблему нехватки инструментов и количество рабов, способных работать. Корабли — одна из лучших инвестиций, все знали это и желали урвать спелый плод созданный совместными усилиями. Всё способное плавать и ходить по морю можно использовать в добыче рыбы, торговле и военных действиях. Слишком заманчивое предложение, от которого буквально невозможно отказаться…

— Эльга! — обратилась к старой подруге Расдэс. — Для достойных похорон требуется шесть женщин, чтобы донести погребальный саркофаг до могилы, и всего один мужчина, чтобы загнать в ту самую могилу женщину. — Глядя на меня, и стоявшую за моей спиной Бьянку, произнесла черноволосая.

— Пожалуй, — усмехнувшись, отозвалась Бэтфорт старшая. — Дочь моя, дополнишь речь своего будущего мужа? — в очередной раз очертив контуры моего положения в местном обществе, спросила Эльга.

— Есть ещё пара тонкостей, но это потом, а пока всё, — вызвав нервные усмешки на лицах собравшихся, проговорила ведьма.

Ещё днём, когда совет решил поддержать идею по вырубке северного леса, отряды местных ведьм, городского ополчения и личной стражи лордесс отправились в нищий город предлагать работу на вырубках и еду за трудодни рабов. Лордессы стремились внести как можно больший вклад в добычу древесины, из которой позже смогут создать свои собственные корабли. Пусть для этого и предстояло пережить нападение, общего расклада дел это никак не меняло. В окрестности Хищного леса отправились городские разведгруппы, для предотвращения неожиданных атак, а так же личные отряды конных и верных лишь Бэтфортам ведьм.

Вспомнив об обещании, данном Бьянкой нашей наставнице Гертруде, обматерив судьбу злодейку, проклял и тогдашнего себя, обещавшего не лезть в чёртов лес. «А ведь придётся». Для большей эффективности мне предстояло ознакомиться с врагом, грозившим выпотрошить кишки как мне, так и тем, кого я планировал отправить на добычу. Благо финансовый ресурс в виде заначки, поднятой с трупа одной из убитых мною ведьм, ещё оставался в спрятанной каменной кладке дома, в сохранности и целостности которого я лично успел убедиться после успешно завершившегося мятежа.

Теперь у меня были собственные деньги и ведьма, опираясь на которую я мог с лёгкостью объяснить наличие в своих карманах разных сумм. Также любое умное высказывание, и мой случайный успех я мог оправдать её идеями и учениями.

А ещё она была красива, страстна и безотказна… «Да уж, такой волшебной палочке даже старина Гарри позавидует»*…

Оставив все формальности Бьянке, под сонное «встретимся позже» в компании верных телохранительниц Сигрид и Илвы спокойно отправился по своим делам. В первую очередь о намечавшихся градостроительных, и лесозаготовочных работах решил оповестить красноглазую Гертруду. Одержимая своими опытами и борьбой с «демонами леса», она, узнав причины моего визита, тотчас свернула все свои опыты, собрала чемоданчик, прихватила посох и унеслась навстречу к лесу. Дамочка чуть ли не в слезах благодарила меня и отсутствующую Бьянку. Решив встретить рабочих у кромки леса, пообещала помочь с любой возникшей проблемой. Также посетил одну старую покупательницу, поделившуюся некогда с нами олениной прекрасного качества. В восточном лесу, принадлежавшем по большей части знати, добыть такую крайне сложно, да и, если подстрелишь, придётся раскошелиться, оплачивая охотничий налог. А наша старая знакомая, по своим же рассказам, не только оленя завалила, но и ещё мелкой дичи набила. Это наталкивало на мысль о северных территориях. Места там глухие, опасные, если в самой чаще зверь и не бродит, опасаясь роя чудовищ, то вот на его окраинах вполне могли очутиться кочующие стада. Или и вовсе местные, привыкшие жить с опасностью под боком.

Ветхая хибарка на окраине северной части города встретила распахнутой настежь дверью. Предположив худшее, обнажив клинок, первой в дом вошла Сигрид, слегка пощекотав всем нервишки. Уже спустя минуту та вернулась, подозвав и нас.

— Пьяная в стельку, как обычно, — вместо бухого и храпящего тела, расположившегося у печи, ответила одетая в приличные знатные одеяния женщина так же, как и мы, решившаяся подождать чудесного пробуждения нашей общей знакомой. Некоторое время она молча сверлила нас взглядом, тем самым нервируя Илву, подозревавшую бледнолицую чуть ли не во всех смертных грехах, которые злой человек мог сотворить со спящей. Сначала слушать это было даже забавно, а после, не выдержав подобного хамского отношения к себе, женщина всё же представилась по чину. Вигенвагенша желала сделать заказ, который в городе могли выполнить далеко не все, и охотница как раз являлась тем самым человеком. Незнакомке требовалась некая трава из Хищного леса, а также плоть какого-то зверька, обитавшего в северной округе. «Ведьма», — когда та стала рассказывать, для чего именно, подметила младшая сестра.

Не представившаяся по имени бледнолицая в тёмных одеяниях и капюшоне, из-под которого торчал чёрный локон волос, казалась даже мне крайне подозрительной и жуткой личностью. Зная, насколько порой опасно спорить с ведьмами, способными превращаться в птиц и прочее, я попросил сестёр не надоедать расспросами, в ответ заслужив немой благодарственный кивок.

— А для чего вам, — решившись на небольшую беседу произнесла незнакомка, рукой обведя валявшуюся на полу, — вот это тело?..

— Я думал, она может рассказать нам немного о северном лесе, — решив не вдаваться в подробности, честно ответил я.

— И что же? — слегка удивившись интересу юноши к столь опасному месту, вновь спросила бледнокожая.

— Да хоть что-то, — как обычно не выдержав тишины и собственного молчания, вставила свои пять копеек Илва. Более красочно описав нашу неосведомлённость, вкратце пересказала информацию, которую уже в ближайшие часы узнает весь город. Ничего тайного, лишь разговор о лесозаготовке и нужде города.

Немного помолчав, женщина одобрительно кивнула, сказав, что уже давно пора было выкорчевать эту заразу, а после предложила выслушать истории о том, как, собственно, и появился этот проклятый лес. Сказки сказками, но от подобного предложения я, как и любой другой любопытный человек, не смог отказаться. Издавна известно, что за каждой историей, небылицей и прочим стоит некая истина, мораль, помогающая понять суть того или иного вопроса. И отказать своему мозгу в очередной загадке я, разумеется, не мог.

— Дело было так…

Гарри* — отсылка к «мальчику, который выжил».

Рубаки* — городская гильдия лесорубов.

Загрузка...