Корея. 1950

Глава 4

16 октября 1950 года от Рождества Христова. Горная система Тхэбек южнее Пхеньяна.

Майор Михаил Кудасов, военный советник при Корейской народной армии.

…Зябко. Даже несмотря на то, что сегодня мне не пришлось распластаться на голых комнях и стылой земле. Каким-то чудом я вроде и не подцепил ничего серьёзного после прошлой засады и бегства от преследователей — так, лёгкий насморк да раздражённое горло. Но все одно — климат преимущественно горной Северной Кореи предполагает довольно тяжёлые, морозные зимы, не хуже сибирских! А зимам предшествует промозглая, ветренная осень…

Всё как у нас.

Невольно усмехнувшись своим мыслям, я тотчас напрягся, услышав внизу, на дороге, пока ещё отдалённый шум моторов — если не ошибаюсь, автомобильные присутствуют. Это хорошо… Чуть пригнувшись, я аккуратно приник к расщелине промеж двух крупных валунов, прикрывших собой минометную точку. Ей, в свою очередь, послужила размытая весенними водами выемка, позволившая расчёту целиком скрыться от вражеских глаз.

Рассчет я сформировал из Юонга и его подносчика, Бао. Последнему предстоит подавать мины — а наводчик будет работать по «специальности», корректируя прицел согласно моих указаний. Я, в свою очередь, сегодня за корректировщика…

Вообще, двухдюймовый британский миномёт нормальным прицелом не обеспечен, вместо него на ствол нанесена полоска белого цвета — по этой полосе ствол направляется в сторону цели. Нет и сошек — во время ведения огня наводчик придерживает миномёт рукой под нужным углом. Наконец, из-за небольшой длинны ствола у двухдюймовки отсутствует самонакол мин — вместо него британский мимомет оснащён ударно-спусковым механизмом…

И все же это единственный миномёт, что у нас сегодня в наличие.

Мы развернули расчёт в трехстах метрах от дороги — по линии залегания большей части засады. Угол возвышения для стрельбы определяли вместе с Юонгом, на свой страх и риск пристреляв дорогу парой дымовых мин. А чтобы зафиксировать положение ствола, соорудили простейшую подпорку из крепкой, толстой ветки навроде тех, что используют рыбаки. Только у них подпорки под удочки куда тоньше… Да и ствол все равно придётся придерживать при стрельбе — однако подпорка требуемой длинны все же помогает фиксировать угол возвышения.

А для того, чтобы было проще наводить вправо-влево, мы вдоль внешней «стенки» миномётной ячейки, образованной высокими валунами, расставили пять палок-«вех», образующих что-то вроде прицельной сетки в сорок градусов по фронту. То есть между каждой из вех примерно десять градусов…

Все эти тонкости и хитрости преследуют одну цель — избавить расчёт от необходимости держаться на открытой местности, что предполагает стрельба из двухдюймовки! Ведь тем самым мы стали бы отличной мишенью для врага… Мины итак оставляют дымный след при выстреле, что демаскирует положение расчёта. Но одно дело вести ответный навесной огонь, чтобы поразить схоронившихся в ячейке миномётчиков. И совсем другое прицельно отработать по ним из пулемётов и карабинов на вполне рабочей для последних дистанции!

Так что мой расчёт есть самая незаметная и защищенная часть засады. А вот Бём и Джису залезли, считай, к волку в пасть, приблизившись к дороге аж на полторы сотни метров! Да и то есть предельная дистанция боя из ВГ-44 по легкобронированным целям; сама куммулятивная ВПГ-1 (винтовочная «противотанковая» граната) способна прожечь до 30 миллиметров брони максимум… Практически столько же (27,5 миллиметров) пробивает штатной бронебойной пулей и ПТРС.

Вот только уже за триста метров…

Впрочем, «Томпсон» Джису сохраняет прицелую дальность выстрела на все те же полторы сотни метров, потому его и оставили в прикрытие Бёму — вооружив последнего карабином Мосина с мортиркой ВГ-44. Их разместили на правом фланге засады в негглубокой ложбинке, прикрытой к тому же кустарником — с расчётом, что корейцы откроют огонь только в крайнем случае… Ну, или подвернется уж больно удобная цель.

А так, вся надежда на рассчет бронебоев Гольтяева, развернувшийся на левом фланге. Майор залег подальше от дороги, да и скорострельность у его ПТРС куда выше… Снайпер же расположился справа от моей ячейки, шагах в пятидесяти — но у Чимина своя охота, ему выбивать вражеских пулеметчиков и офицеров.

Наконец, из пары оставшихся артиллеристов мы сформировали пулеметный расчёт к ДП-27. Как бы не хотел Паша доверить ручной пулемёт более опытным бойцам, роли остальных уже распределились. И наоборот, поставить в расчёт гранатометчиков кого-то менее опытного, чем Бёма и Джису, мы посчитали нецелесообразным… Ничего, про короткие очереди и как брать верный прицел за триста метров, мы парням объяснили — ровно как и перезаряжать оружие в бою.

Надеюсь, справятся…

Между тем, шум на дороге нарастает — и припав к оккулярам трофейного бинокля, я разглядел легкобронированный «Грейхаунд» британцев, приближающийся к засаде с правой стороны. Но пусть броня у машины и противопульная — однако вооружен он не только пушкой-«огрызком» калибра 37 миллиметров (с лёгким спаренным пулемётом), но также и крупнокалиберным Браунингом на зенитной турели. И это обстоятельство разом повышает ставки! Кроме того, часть выстрелов к пушке броника разведки представлены картечью — смертельной для засады, не имеющей толком надёжного укрытия…

Броневик катит впереди колонны, держащейся в трехстах метрах позади. Сама колонна… Да собственно, именно то, что мы ждали вот уже пару дней — универсальные БТР британцев, защищённые лишь противопульной бронёй, вперемешку с грузовыми машинами. Причём борта английских бронетраспортеров вполне по зубам даже бронебойным патронам винтовочного калибра 7,62 мм! Если бы они ещё имелись в дисках к трофейному ДП-27… Но нашим пулеметчикам хватит целей и в грузовиках.

Негромко вскрикнула «пустельга» — майор осназа подал условный сигнал, всерьёз нацелившись на колонну. В принципе, оно и понятно — более удобную цель мы уже вряд ли встретим… Разве что дождемся, когда окажемся в глубоком тылу врага! И американцы с англичанами будут разъезжать на одиночно следующих грузовиках или БТР… Главное, что в колонне из трех десятков машин (навскидку) нет танков.

А что мы усиленным отделением планируем атаковать батальон мотопехоты — так нам её не уничтожить требуется, а задержать да потрепать покрепче…

— Юонг, приготовились… Дистанция 300, возвышение 60, веха пять… Вправо 5 градусов… Ждём.

Второй номер тотчас вложил мину в ствол двухдюймовки; для удобства прицеливания мы прямо на земле начертили номера «вех». Но сам я никак не могу отделаться от привычки называть дистанцию и возвышение — несмотря на то, что миномёт итак под них пристрелян… Я дал ориентир по крайней справа «вехе»: думаю, нам стоит ударить по колонне ближе к ее хвосту. В то время как пулеметчики и бронебойщики обстреляют голову…

— Ну, Паша, твой выход!

Я припал к смотровой щели всем телом, убрав бинокль — вдруг оптика бликанет? Между тем, «Грейхаунд» уже практически поравнялся с засадой. Вот он проехал позицию Джису и Бёма… А секунд тридцать спустя броник миновал уже и минометную ячейку, приближаясь к голове засады и расчёту Павла… Я нервно сглотнул, ощущая при этом, как сильно забилось сердце в груди — но осназ молчит, позволяя броневику проехать ещё чуть вперёд. Кормовая броня «Грейхаунда» совсем слабая, его действительно можно отпустить чуть подальше… В рассчете, что большая часть британской колонны втянется в ловушку.

Главное, чтобы Гольтяев не промахнулся, не позволил экипажу «Грейхаунда» вступить в бой…

Гулкий выстрел ПТРС грохнул неожиданно — пусть даже я его и ждал. И тотчас сердце моё ударило с перебоем, а в груди все сдавило… Первый зелёный «светлячок» трассера ударил под задние колеса броневика, не навредив машине! Но гулко хлопнули подряд ещё два выстрела — у противотанкового ружья Симонова полуавтоматический режим огня.

На сей раз оба «светлячка» зацепили машину; один ударил хоть и с превышением, но зацепил стрелка, уже разворачивающего пулеметную турель. Бронебойно-зажигательная пуля поразила солдата в плечо, но шансов у него практически нет — слишком страшные раны оставляет калибр 14,5 мм… Такие не перебинтовать.

Второй «светлячок» ударил точно, порвав тонкую кормовую броню моторного отделения — и разом заглушил броневик. Из отверстия, оставленного крупнокалиберной пулей, тотчас потянул дымок — и экипаж принялся спешно покидать боевую машину, что в считанные секунды заволокло густым дымом. Благо, люков хватает… Но когда через башенный люк потянули раненого, последнего догнал рванувший изнутри тугой жгут пламени — а затем резко, ослепительно-ярко рвануло! Неожиданно мощный взрыв буквально разорвал «Грейхаунд» изнутри, подбросив башню высоко в воздух и разметав тела ещё двух солдат…

Очевидно, охвативший моторное отделение пожар вызвал детонацию многочисленных осколочных и картечных снарядов внутри бронемашины.

— Огонь!

Невольно промедлив, наблюдая охоту за «Грейхаундом», я вовремя спохватился и отрывисто рявкнул, отдав приказ. Бахнула двуйдюмовка (вблизи так вполне ощутимо!) — и набрав требуемую высоту, мина со свистом устремилась к земле… На фронте у немцев с избытком хватало мин (в первые два года так точно), и беспокоящий огонь тех же пятидесяток стал одним из бичей войны. Свистящий звук падающей мины вымораживал фронтовиков — а обстрелы «огурцами» фрицев вошёл в тройку лидеров самых ненавистных проявлений войны.

Наряду со вшами и воздушными налетами…

Теперь же настал черёд англичан замирать от едкого, невольно заползающего в душу страха, заслышав свист падающей с неба мины!

Наш «огурец» рванул чуть в стороне от дороги, все же достав осколками пару человек десанта, спешно покидающего открытую рубку БТР. Последние массово разворачиваются в сторону засады — вооружённые в основе своей курсовыми пулеметами, британские «универсалы» могут помочь десанту, довернувшись к врагу лишь лбом… Толщина брони которого составляет всего десять миллиметров.

Ударил «Дегтярёв» пехотный, рычащие очереди которого заглушили одинокий пока выстрел СВТ. Сперва ударил крепко, точно поразив фанерные борта одного из грузовиков; во все стороны полетела разлохмоченная очередями щепа — а строчка пуль прошла ровно по линии сидящих вдоль бортов британцев… Но артиллеристы, неплохо начав, тотчас засуетились, начали спешить — и очередная, уже длинная очередь, ударила с превышением, над головами англичан.

— Прицел тот же! Огонь!!!

Все происходящее вокруг я отмечаю лишь краем сознания; вновь гулко ухнула двухдюймовка — а мина ударила всего в паре шагов от группы десантников, укрывшихся за кормой БТР… И на сей раз лёгкими ранами англо-саксы не отделались.

— Юонг! Пару градусов влево! Приготовились… Огонь!

Третья мина рванула ближе к грузовику, пытающемуся вывернуть с дороги и проскочить вдоль колонны справа; осколки пробили переднее левое колесо и, очевидно, что-то повредили в движке. Машина заглохла…

— Прицел тот же! Огонь!!!

Четвёртый «огурец» ударил удивительно точно, рванув прямо в открытом кузове грузовика! Правда, его уже покинуло большинство мотопехотинцев… Но не все. Четверо замыкающих отделение солдат приняли на себя большую часть осколков…

Несмотря на внезапность нападения, бритты все же довольно быстро очухались, грамотно залегли у дороги… И тотчас открыли густой ответный огонь по вспышкам очередей пулеметного расчёта. Рокот нашего «Дегтярёва» оборвалась как-то резко… Более того, с двух БТР так же ударили лёгкие минометы, пытаясь нащупать уже мой расчёт!

Впрочем, по одному из универсалов поспешно отработал ПТРС Гольтяева. Паша, предвидя скорый марш по горам, старательно расстреливает патроны в оставшихся магазинах, надеясь нанести врагу наибольший урон… Расстреливает, несмотря на очереди уже двух «Бренов», пытающихся нащупать бронебоев.

Мёртво замер, заглох один из БТР, получив пару точных попаданий в тонкую лобовую броню, не защитившую мехвода. Второй универсал Паша накрыл на развороте; десант из четырёх солдат не успел покинуть машину… Бортовая броня универсалов ещё более тонкая — лишь семь миллиметров; в узком пространстве десантного отделения выживших нет.

Бронетранспортер с миномётным расчётом также получил сразу четыре попадания в борт! Но трассеры бронебоев не только корректируют огонь расчёта, но и выдают его позицию… И очереди ручных «Бренов» как кажется, скрестились прямо на позиции Гольтяева, заставив его замолчать.

— Веха три, вправо пять! Заряжай… Огонь!

Последней миной я попытался накрыть второй универсал с двухдюймовкой — и естественно, мы не попали. Мина бесцельно рванула метрах в десяти от машины…

Но в бой решились вступить Джису и Бём, залегшие вблизи БТР с миномётом. Огненный шар куммулятивной гранаты поразил борт универсала пониже десантного отсека — но достал моторное отделение. Машина густо задымила, и минометчикам врага стала не до нас… Джису постарался поддержать товарища — но, выпустив пару очередей из «Томпсона», спровоцировал лишь плотный ответный огонь, прижавший бойцов к земле…

— Юонг! Дымовые мины! Вправо ещё на градус… Давай!

Все, бой для нас окончен, нужно уносить ноги. И сделать это возможно, лишь поставив у дороги дымовую завесу… Неважно, что мины будут рваться непосредственно в боевых порядках британцев — главное, они не будут нас видеть! Пусть и считанные минуты, но этого должно хватить…

— Веха четыре, влево пять! Огонь!

…Лёгкие уже горят от заполошного бега по горам, каждый новый шаг даётся все труднее. Стерев со лба обильный пот, оборачиваюсь — но замерший на мгновение Чимин, забравшийся на груду камней, уже опустил СВТ, отрицательно мотнув головой. Я облегчённо выдохнул:

— Слава Богу…

Почерневший с лица Гольтяев лишь хмуро бросил:

— Шагом…

Пашу можно понять: его второго номера очередь достала в голову на перезарядке, едва не зацепив самого майора. Когда же я поставил на дороге тонкую дымовую завесу, осназовец выпустил остаток патронов по колонне практически вслепую… И только после покинул позицию, забрав документы товарища — и оставив как его тело, так и бесполезный теперь ПТРС. Эвакуировать павших, к сожалению, мы не можем…

И это также коснулось новоиспеченных пулеметчиков. Да, доверить ДП-27 артиллеристам было плохой идеей, вот только выбора у нас не было… И дело даже не в том, что бойцы плохо знали пулемёт — все их обучение в свое время ограничилось лишь парой учебных стрельб. Но так-то в артиллерию берут наиболее технически грамотных, сообразительных бойцов. «Умник в артиллерию, щеголь в кавалерию», все верно…

Однако умение стрелять из ручного пулемета, даже метко — не равно умению вести бой. А ведь перед засадой я объяснял бойцам, что, дав три-четыре очереди, нужно переползать на новую огневую позицию… Горячка схватки, увы, так захватила пулеметчиков, что они потеряли время — а потом стало слишком поздно. Первого номера вражеская очередь достала в лицо — второго пули догнали в бочину, когда уже раненый в руку боец пытался отползти в сторону. Видно, от боли и шока плохо соображал, да сам и подставился, выбравшись на совершенно открытый участок… Теперь ДП-27 несёт Гольтяев.

А вот Бёму и Джису крепко повезло, несмотря на кажущуюся опасность выбора их позиции. Впрочем, первую дымовую мину я бросил именно на их участке — но куда более опытные осназовцы с самого начала наметили себе путь отступления по ложбинке, промытой талыми водами…

Нас осталось семеро — и мы нанесли врагу куда меньший урон, чем на то рассчитывал Паша. Причём мы и сами понесли болезненные потери… Но свой долг выполнили до конца — колонна вражеской мотопехоты выбита из графика движения, есть раненые и убитые. Думаю, враг не досчитался, по меньшей мере, взвода солдат.

Так что лёгкой прогулки по корейской земле у англо-саксов точно не получилось… И встречу с нашим отрядом враг запомнит надолго.