Корея. 1950

Глава 3

14 октября 1950 года от Рождества Христова. Горная система Тхэбек южнее Пхеньяна.

Майор Михаил Кудасов, военный советник при Корейской народной армии.

…- Вкусно?

Юонг поднял на меня усталые глаза, после чего понуро кивнул. Может, американские трофейные консервы на его вкус действительно кажутся не очень… Привычными? Хотя тушенка имеется и в пайках КНА.

Я пожал плечами, с неподдельным удовольствием наворачивая колбасный фарш с галетным печеньем; вкус-то до боли знаком… Во время Великой Отечественной фронтовики называли американские консервы «Вторым фронтом» вплоть до Нормандской высадки 44-го года, когда коренной перелом в войне стал свершившимся фактом. И пусть поставки продовольствия (а также станков, сырья и какой-никакой техники) были важны сами по себе — но в сущности, это была лишь вынужденная помощь, позволяющая нам продержаться «еще чуть-чуть». Летом 42-го в Донских степях и осенью того же года в Сталинграде, на Курской дуге в 43-м и при форсировании Днепра — наши бойцы и командиры, ежедневно рискующие собой в бою, ждали от «союзников» реальной помощи.

А не подачек вроде тушенки…

Теперь же все окончательно перевернулось с ног на голову — и недавние союзники убивают друг друга с не меньшим остервенением, чем нацистов на Восточном фронте.

Я прогнал ненужные сейчас мысли волевым усилием. После чего, набравшись решимости, подсел к аппетитно наворачивающему свою банку тушенки Гольтяеву. Пришла пора обсудить «перспективы» на ближайшее будущее… Майор чуть подвинулся, позволив сесть рядом; какое-то время мы молча едим, не спеша начинать тяжелый разговор.

Наконец, я задал простой — и одновременно с тем терзающий меня вопрос:

— Что дальше, Паша?

Гольтяев ответил не сразу — прежде он сосредоточенно доскреб ложкой по стенкам жестяной банки, в которой прежде хранилась консервированная курица с овощами. И только после негромко произнес:

— Миша, я ведь присягу давал.

Я согласно кивнул:

— Так и я, знаешь ли, успел ее дать еще до войны, при зачисление в училище… А потом следовал ей все четыре года. Вот только присягнули мы СССР и его народу, а не КНДР… Ты сам все видишь — янки гонят «народную армию» на север, остановить войска ООН корейцы самостоятельно не смогут. А когда враг возьмет Пхеньян и добьет остатки КНА, американцы и бритты начнут зачищать тылы от «недобитков» вроде нас с тобой, нашей группы…

Гольтяев лишь сумрачно промолчал, не пытаясь спорить. Я также помолчал немного — при этом едва ли не физически ощущая, как покидает меня оптимизм от успешно проведенного боя и богатых трофеев… Как в горле вновь встает горький, непроходимый ком.

— Паша, ну ты же разведчик! Ведь тебе известно больше моего, простого артиллериста — вот и ответь: сунутся ли наши в Корею, если янки возьмут Пхеньян? Конечно, Верховный опасается глобального конфликта — но разве он допустит, чтобы Корея превратилась в плацдарм НАТО? Плацдарм, нацеленный на Советский Дальний Восток⁈ К тому же, Ким его ставленник, его союзник… Неужто бросит? Кто тогда рискнет поддерживать СССР против США и Британии, если мы предаем союзников-коммунистов⁈

Павел невесело усмехнулся, устало потерев смеженные веки:

— Да не сильно больше твоего мне известно, Миша… Хоть я и разведчик.

Немного помолчав Гольтяев, однако, продолжил:

— Могу сказать только, что Китай имеет свой интерес в регионе. И возможный плацдарм для наступления американцев в Маньчжурию Мао также не уперся… Насколько мне известно, первый секретарь ЦК компартии Китая еще в начале октября известил представителей ООН — если американцы пересекут 38-ю параллель, Китай вступит в войну. Собственно, ударная группировка войск уже размещена у Ялуцзяна — на самой границе…

Мне потребовалось какое-то время переварить то, что я услышал. Конечно, изложенная разведчиком информация уже встречалась мне в виде обрывочных штабных разговоров и рассуждений… Но как по мне, Мао блефовал — да и НОАК (народно-освободительную армию Китая) я всерьез как-то не воспринимал.

По крайней мере, в противостоянии с насыщенными первоклассной техникой войсками ООН… Наконец, прервав затянувшееся молчание, я коротко заметил.

— Так ведь американцы уже пересекли 38-ю параллель. Вон, уже к столице рвутся…

Но Гольтяев только покачал головой:

— Сам понимаешь, Миша, сколько времени требуется для развертывания крупного войскового контингента от перехода границы до вступления в бой… Тем более — насколько мне известно — Пекин все еще согласовывает свои действия с Москвой.

Мне осталось лишь только горько хмыкнуть:

— Значит, пока раскачаются, нас тут уже в землю утрамбуют… Да и потом — ну разве китайцы смогут как-то повлиять на ход текущей войны? В тридцатые они не смогли справится даже с Японией, несмотря на всю свою многочисленность… А силы ООН сейчас с армией Хирохито не сравнишь — вертолеты, реактивные самолеты, «Паттоны»! Чем НОАК сможет им противостоять⁈

Паша скосил на меня красные от усталости глаза:

— Миша, я понимаю твои опасения… Но скажу так: «самураям» китайцы проигрывали из-за худшей организованности и некомпетентности закостенелого командования. Сейчас же НОАК командуют талантливые, решительные командиры, прошедшие войну как с японцами, так и собственную гражданскую… Тем более в 30-е армия Китая сильно уступала врагу в техническом оснащении. Теперь же военные поставки для китайских коммунистов осуществляет Союз — а это и современные самолеты, и танки…

Я раздраженно пожал плечами:

— У бойцов КНА также был боевой опыт. И тот, что приобрели в боях с японцами — и тот, что получили в летнем наступлении на юг… Но решающее слово сказала новейшая боевая техника ООН — и опытные экипажи. И что же скажешь — есть сейчас у китайцев столь же опытные летчики, артиллеристы, танкисты? Те, кто смогут на равных драться с британскими и американскими экипажами, воевавшими в свое время и с вермахтом, и с «самураями»⁈

Гольтяев улыбнулся уже чуть более добродушно:

— Так ведь «самураев» били и китайцы… Что же касается остального, скажу так: наши летчики, до того воевавшие в том же Китае, уже заступили на боевое дежурство у границы с Кореей. И на вооружение у них реактивные МиГ-15!

Но, бодро начав, Паша продолжил с куда меньшим задором:

— Сейчас они дежурят только на границе — но ведь в случае чего, союзников без воздушного прикрытия не оставят… Я так думаю.

— А как же запрет Верховного на участие военспецов в боевых действиях⁈

Разведчик неопределенно пожал плечами:

— Думаю, официально это будут корейские летчики на корейских самолетах… Впрочем, окончательное решение еще не принято.

Мы с майором еще немного помолчали, каждый думая о своем… Но не спеша расходится. А пару минут спустя уже Павел прервал молчание:

— Слушай, Миша, я ведь все понимаю. Погибнуть здесь и сейчас, после всех ужасов Отечественной… Это и страшно, и несправедливо. И вроде как это уже не наша война…

Я невольно кивнул, соглашаясь с последними словами — однако разведчик продолжил:

— Но с другой стороны, ты ведь правильно подметил — если янки возьмут Пхеньян и встанет вопрос о фактической гибели КНДР, Союз не сможет остаться в стороне. А значит, наши ребята все равно сюда войдут! И будут драться с врагом — общим врагом и для корейцев, и для китайцев, и для русских… А мы что же, наутек⁈ Так ведь в плен все равно не сдашься, есть приказ Верховного… Да и не возьмут нас в плен после сегодняшнего боя. Пристрелят где-нибудь в стороне от дороги, и дальше покатят… На столицу.

И вновь мне остается лишь утвердительно склонить голову. А Паша, чуть помолчав, едва слышно выдохнул:

— А еще мне ребят из группы жалко. Прикипел к ним… Они-то в стороне точно не останутся! Это ведь их родная земля — и ее сейчас топчет враг.

Бросив невольный взгляд на своих артиллеристов, я молча признал правоту разведчика… При этом почувствовав, что дышать стало словно бы легче — хаос в голове как-то сам собой поутих, мысли сами собой упорядочились. А на место пугающей, ломающей волю неопределенности пришел простой и конкретный план действий, сформировавшийся в считанные секунды.

Быстро все обдумав, я легонько толкнул Пашу плечом:

— Друже, так ведь я и не против! Коли Союз неизбежно втянется в конфликт… Значит, это и наша война.

После чего кивнул на сложенное чуть в стороне трофейное оружие:

— Мы сегодня неплохо так разжились оружием — так что можно устроить еще одну засаду на дороге. Понятное дело, что не на танковую колонну — с танками нам без пушек теперь не сладить… Но какую-нибудь моторизованную часть, следующую под прикрытием легкой бронетехники, мы вполне можем накрыть.

Кашлянув, я быстро продолжил:

— У нас осталось ПТРС, есть еще и кумулятивные гранаты к мортирке… И трофейный миномет с небольшим запасом мин, опять же, имеется. Да и ты вон, пулемет исправный захватил — и не какой-нибудь там «Браунинг» с магазином всего на двадцать патронов! Родной ДП-27 с запасными дисками… Можно, можно еще разок крепко ударить, грамотно обставив засаду — но потом Паша, придется нам хорониться в горах. С легким стрелковым на остаток патронов третью засаду уже не организуешь…

Майор ничего не ответил на последнее замечание — а я веско добавил:

— И уже сегодня нужно решить вопрос с ранеными.

Гольтяев как-то странно, чересчур настороженно на меня посмотрел — и я, угадав ход мыслей майора, удивленно вскинул брови:

— Да ты что, товарищ майор, совсем меня за негодяя держишь⁈ Ты что… Вот посмотри по сторонам: это хоть и горы — но ведь есть же вполне себе нахоженные тропы. Следовательно, должны быть и поселения! Нужно найти такое, чтобы оставить раненых на постой… А то и базу отряда там организуем.

Паша выдохнул с заметным облегчением:

— Ну, раз есть поселения — значит, будем искать! Надо ребят наших поспрашивать — вдруг, кто что знает о местных горных деревеньках…

Увы, наши бойцы района не знали. Так что искали мы человеческое жилье еще пару часов, блуждая по горным тропам — и только в сумерках мне удалось разглядеть в оптику цейсовского бинокля далекие огоньки.

Паша-то уже готов был встать на привал… Но еще минут сорок нам пришлось добираться до пары каменных крестьянских лачуг, окруженных хозяйственными пристройками. Престарелые хозяева в свое время ушли в горы, стараясь держать подальше от японцев. Дети их выросли и подались в город, получать рабочие профессии — но родители решились доживать свой век привычным крестьянским трудом.

Поначалу сильно напуганные нашим появлением, селяне понемногу оттаяли, поняв, что пришли свои. Что никто не собираются грабить и убивать их только потому, что в Северной Корее победил коммунистический строй… Нам даже предложили поесть — но скудной трапезе из вареного проса, печеной капусты кимчи и соевых ростков мы предпочли вновь подкрепится трофейными консервами. В том числе и для того, чтобы не объедать хозяев, чьи запасы сильно проредили ли бы голодные желудки молодых бойцов…

Доедая очередную банку тушенки — на этот раз тушеной с овощами свинины — Паша хмуро бросил:

— Завтра нужно вернуться к тайнику.

Я утвердительно кивнул, соглашаясь с майором… Действительно, в прошедшем бою, несмотря на «канонаду» из подряд взрывающихся «лимонок» и ВОГов, нам достались весьма богатые трофеи — начиная от гранат и исправного оружия, и заканчивая консервами, а также индивидуальными перевязочными пакетами и порошком стрептоцида.

Из взвода янки (насчитывающего всего тридцать пять человек «урезанного» демобилизацией штата) никто не уцелел. Под прикрытием беспокоящих очередей Джису и снайперски точного огня Чимина, Паша Гольтяев действовал быстро, наверняка. Брошенные им подряд, с секундной задержкой гранаты взорвались, едва коснувшись земли — оглушив и поранив немногих уцелевших солдат, способных оказать сопротивление. Используя момент, осназовцы тотчас рванули вперед — и добили врага в скоротечном огневом контакте, подавив вялую ответную стрельбу густыми очередями ППШ…

Трофеи, повторюсь, мы взяли очень богатые — но тут же встал вопрос, что с ними делать. Все на горбу не унесешь — особенно учитывая, что нам предстояло вновь транспортировать раненых!

Лично я вцепился в один из минометов, чей ствол не побило осколками; вроде и не шибко тяжелый, всего пять килограмм — но на марше по горам этот вес показался мне запредельным… Правда, в тубусах-контейнерах для переноски мин оказалось много откровенного «хлама». То есть всяких осветительных, дымовых и сигнальных мин, составляющих две трети боекомплекта! Ладно хоть два расчета из трех человек каждый, в общей сложности тянули шесть контейнеров. Но на них пришлось всего пять осколочно-фугасных мин! Пять — еще одну потратили в бою; неудивительно, что при подрыве гранат боезапас минометчиков не сдетонировал. Просто нечему было взрываться… Впрочем на мое счастье, близких подрывов к самим тубусам не случилось; недолго думая, я набил два контейнера уцелевшими осколочно-фугасными снарядами — и одной дымовой миной про запас.

Естественно, с общим прибытком в одиннадцать килограмм живого веса я смог сохранить лишь карабин «Мосина» для ближнего боя. Хорошо хоть, ВОГи из боекомплекта мортирки успел расстрелять прежде! С другой стороны, с таким дополнительным весом раненых по горам я уже не носил — в транспортировку моих батарейцев пришлось включиться Чимину…

И только снайпер помимо меня сохранил свое штатное оружие. Остальным бойцам Паша приказал менять карабины на трофеи: в бою-то мы еще сможем добыть боеприпасы к американским винтовкам и автоматам, а вот патроны советских калибров уже нигде не найти… Хорошо хоть, что помимо короткоствольных «масленок», у янки с собой имелось и четыре самозарядных карабина «Гаранд». И путь они и уступают СКС по ряду показателей — но лучше уж «Гаранд» с патронами, чем карабин Симонова без них!

На наше счастье, три «Гаранда» оказались исправны…

Еще одной обрадовавшей майора находкой стал также исправный автомат «Томпсона» с тремя запасными дисками на пятьдесят патронов. В отличие от «масленки» (внешне сильно смахивающий на немецкий МП-40), более длинноствольный «Томпсон» с его удобной рукоятью под левую руку и массивным прикладом, имеет хорошую прицельную дальность… Но более всего Гольтяева обрадовал трофейный ДП-27 — двойной трофей, ибо ранее сами американцы захватили советский ручной пулемет у корейцев!

Конечно это не новенький ротный РП, что крепко пригодился бы нам в грядущих схватках. Но все же и не ручной «Браунинг» янки, разработанный еще в 18-м году — и чье боепитание осуществляется от магазина всего в двадцать патронов! Вот в качестве самозарядной винтовки с возможность ведения автоматического огня — тут спору нет, оружие неплохое, чем-то напоминающее наш АВС. Но в любом случае, «Браунинг» повредило осколками…

А ведь к слову — ДП-27 превосходит и штатный британский «Брен». Ибо последний есть лицензионная копия чехословацкой, довоенной еще «зброевки», чье боепитание осуществляется от магазина на тридцать патронов. У Дегтярева же до перезарядки на семнадцать патронов больше! Неудивительно, что янки затрофеили ручной пулемет советской разработки…

В общем, бойцы сменили СКС на «Гаранды», Джису перевооружился «Томпсоном», Паша взял себе родной ДП-27 — а я нагрузился минометом и боеприпасами к нему… Плюс патроны, плюс запас гранат, плюс часть консервов и галет, что мы смогли унести на своем хребте, навьюченные, словно мулы!

Что нас порадовало, всерьез преследующие нас янки прихватили с собой суточный паек на три приема пищи. И если сигареты с жевательными резинками нам без надобности — то консервы, галеты, таблетки для обеззараживания воды, шоколад, сахар, бруски сухофруктов… Это все очень пригодится.

К слову сказать, курильщиков среди наших корейцев нет; сам я бросил еще партизаном, а Гольтяев вообще категорически против курева! Ибо запах табака хорошо слышан издали — особенно другими курильщиками, но уже со стороны врага… Так что с учетом профиля службы майора курить — это лишний раз подставляться в засаде.

Да и снайперу в ночную пору огонек цигарки есть отличная цель. В истинности сего суждения первыми убедились еще британцы, воевавшие с бурами…

Естественно, мы не могли взять все трофейные пайки. Пришлось делить консервы на те, что сможем унести с собой сразу — и что спрячем до лучших времен… Тут стоит уточнить, что американцы консервируют не только тушенку (зачастую говядину или свинину с овощами), но и готовые блюда — нам попались спагетти с мясом в томатном соусе, сосиски и фасоль, а также мясо с лапшой. И если курицу с овощами или колбасный фарш (полюбившиеся нам с Пашей еще по ленд-лизу) мы прихватили сразу, то менее калорийные консервы пришлось оставить в пользу питательной тушенки.

Кроме того, мы промаслили и завернули в холщовую ткань оба ППШ с остатком пистолетных патронов к автоматам, а также СКС — промежуточных патронов к ним кот наплакал… Да и я, чуть подумав, также припрятал пару тубусов с дымовыми минами — при отступлении могут сгодится.

Тайник мы оборудовали метрах в ста от засады ниже по тропе (если и будут искать, то на подъеме) надежно завалив трофеи камнями — хотя вероятность, что схрон найдут, все же велика. Ну, так чем быстрее мы к нему вернемся, тем больше у отряда шансов… Заодно поделимся частью консервов с крестьянами — в качестве платы за уход за ранеными батарейцами. Селяне, к слову, обещались уже завтра отправиться за местным фельдшером; раны у парней не смертельные, в основном осколки зацепили их по касательной. Так что до полевой операции по удалению осколков должны дотянуть…

А там как Бог даст — глядишь, обойдутся без заражения крови и столбняка, вот и выкарабкаются. Особенно, если в качестве трофеев нам удастся захватить пенициллин…