КОМ-7 (Казачий Особый Механизированный, часть 7)

24. СКОЛЬКО РАЗНОЙ ИНФОРМАЦИИ!

ЗМЕИНЫЕ ПОКАЗАНИЯ

Змеюка глазела на Анджея неподвижным взглядом. Нет, сейчас она была вполне себе девушкой, но таращилась на барса, не моргая. Майор, не найдя взаимопонимания, оставил пленницу мариноваться в дальнем углу, а сам подошёл к нам, сидящим вокруг стола атамана и понизил голос:

— Господа, вы действительно думаете, что это была хорошая идея? Всё же, наши животные воплощения — природные враги.

— Можно подумать, мы тут ей друзья! — проворчал атаман. — Не тяните кота за хвост, Шиманский.

— У меня от неё шерсть на затылке дыбом поднимается, — признался барс. — И вообще! Господин Коршун её притащил — пусть бы он и спрашивал. Это вокруг него странные дамочки сами собой собираются и хороводами вьются, как мошки вокруг огня!

— Нормально, ядрёна колупайка! — возмутился я. — Чего это мне больше всех страдать? Я, между прочим, человек женатый, и эти настойчивые барышни мне вовсе ни к чему. А коли вам, господин Шиманский, тяжко с сей змеищей общаться, так я вам помогу. Она мне тут клятву служения обещала. Передаю вам сию клятву со всеми потрохами! Пожалте! Барышня отныне на вашем попечении.

Майор натуральным образом перекосился лицом:

— Но позвольте!..

— Не-не, не позволю! Эй, слышала? Как имя-то, я не спросил?

— Малини, — оживилась индуска.

— О! Малина! Передаю твою клятву служения господину Шиманскому. Ко мне более ты отношения не имеешь. Так что давай, что он спрашивает — ответь-ка живенько.

Змеюка перевела взгляд на майора и подобострастно ему улыбнулась:

— Хорошо, господин! Что вы желаете знать, господин?

— Ты только давай, чтоб ей башку не разорвало, — буркнул атаман.

— Слушаюсь, — пробормотал Шиманский, как загипнотизированный, и потёр лоб. — Как бы это… Давай так, Малини. Я буду высказывать предположения, а ты только показывать. Раскрытая рука — да. Сжатая в кулак — нет. Хорошо?

Индуска показала ладонь.

— Отлично. Вы хотели выкрасть кого-то из офицеров?

Да.

— Самого старшего по званию?

Нет.

— Хм. Самого опытного?

Нет.

— М-м-м… Давай-ка пробежимся по видам… Это кто-то из кошачьих?

Нет.

— Волки?

Нет.

— Медведи?

Да.

— Бурый?

Нет.

Продолжая в таком духе, мы выяснили, что группе захвата требовался белый медведь. Они рассчитывали, что сильнейший из группы обязательно будет отправлен на подавление батареи. Змея должна была его зафиксировать, а слон — доставить по месту назначения в ближайшую непримечательную деревушку, откуда пленника должны были куда-то переправить уже другим транспортом. О дальнейших планах ей ничего известно не было.

— Силы не подрассчитали, — выпятил губы атаман. — А, может, там и помощь какая в засаде сидела, чтоб на медведя, понимаешь, накинуться. Только лису увидели и смылись по-тихой.

— Кшатрии таким низким заданием могли и побрезговать, — предположил подполковник. — Наняли шайку каких-нибудь разбойников, а те как увидели лису в боевом воплощении — так и след их простыл. Спросите-ка, артефактами собирались закидать медведя?

Оказалось — так и есть.

— Одного не пойму, — нахмурился атаман, — почему они были уверены, что боец будет один?

Все уставились на меня.

Потому что кто-то знает, что мы часто действуем в одиночку. Особенно в экстремальных ситуациях.

Согласен, на это был расчёт.

— Полагаю, господа, у кого-то имеется мой психологический портрет. Хуже того, похоже, меня ждали. И акцию планировали именно под моё прибытие. По времени фактически получилось — только гонец добежал, сообщил — и начался обстрел.

Мы ещё немного таким образом потолкли воду в ступе, и атаман сказал:

— Вот так, Илья Алексеевич, выходит, ждали мы вас, как манну небесную, а дело оборачивается ещё более неприглядной стороной. Что ж, будем службу исполнять, а там уж как вывезет. Ладно, сегодня обустраивайтесь, да сообщите-ка своим, чтоб завтра к одиннадцати все в общем зале как штык были. У нас для всех новоприбывающих есть обязательное мероприятие.

— Опять инструктаж? — не смог сдержать недовольства я.

— Да нет уж. Кино вам покажем. Мы тут пришли к выводу, что слова — они как вода в песок. А вот картинка в мозг впечатывается. Чтобы вы хоть примерно знали, к чему готовиться надо, когда на нас снова джунгли попрут. Надо бы сегодня, да киномеханик только завтра с транспортом прибудет.

Выходя из кабинета, я услышал, как змеюка Малина спрашивает у Анджея, всё ещё пребывающего в задумчивости:

— Почему вы так расстроены случившимся, господин барс? Я — очень сильный боец и принадлежу к благородному роду.

Анджей потёр лоб и потерянно вздохнул:

— Вот, ознакомьтесь на досуге. Думаю, вы меня поймёте, — и сунул змее… что бы вы думали? Книжицу! Вточь такую же, как я у телефонистки взял. Нет, решительно, надо почитать, что там эти писаки про меня намарали!

ЗАНИМАТЕЛЬНОЕ ЧТЕНИЕ

Пол вечера я провёл, читая «Свадебного Ворона». И буквально с первых страниц… Да куда там! С первых строк понял: тот, кто написал сей опус, не просто кое-что про меня слышал или случайно угадал. Он, ядрёна колупайка, отлично знает мою жизнь! И не только мою, а и всего моего окружения — настолько живыми и настоящими все они были выписаны. Этот подлейший кто-то просто взял и заменил наши имена и места действия. К примеру, вместо Иркутска был указан Тобольск, вместо Новосибирска — Омск, такое вот.

Раздумывать об авторстве мне было некогда, потому как я мгновенно углубился в собственное бытописание, время от времени ворча, плюясь и вскакивая от ярости.

— Может, не стоит злиться, Илья Алексеевич? — пытался успокаивать меня Пушкин. — Всё-таки имена-то не настоящие.

Но Хаген, жизнь которого тоже оказалась вывернута на всеобщее обозрение во всех деталях, поддерживал меня, солидарно метая громы и молнии.

До точки кипения я дошёл, когда в книжице подробнейшим образом было объяснено, почему же я — то есть, Свадебный Ворон — именно свадебный. Мерзавец-автор выводил всё так, словно у меня имеется некое нераспознанное официальными структурами особое магическое свойство. Дескать, на каких мужчину и женщину я укажу, те друг другу и пара. И всё, как припечатано!

— Свойство! Свойство, ядрёна колупайка! — орал я на всю Ивановскую.

Но окончательно добило меня то, что все трое моих старинных друзей, тараща друг на друга глаза, в этот раз меня не поддерживали.

— А разве это не так? — осторожно спросил Швец.

— Да, Илья Алексеевич, тут я бы не спорил, — очень серьёзно поддакнул Хаген, — всё ведь на это указывает.

— И ты, Брут! — возопил я, швырнул в сердцах книжку и ушёл спать в «Саранчу». Пашись оно всё конём!

Однако, уснуть я не смог. Ворочаясь в пилотском кресле, я снова и снова крутил в голове прочитанное так и этак. И пришёл к нескольким выводам.

Первое. Это таки талантливая литература. Женская, развлекательная, лёгкая, но литература. Зацепила же она меня?

Второе. Почему я сделал вывод, что женская? Серафима периодически давала мне почитать бульварные женские романчики. Для ознакомления, так сказать. И вот что скажу — этот же знакомый стиль написания. Розовые сопли в сахаре. И зацикленность на «чуйствах», ахи, вздохи и закатывания глаз. Я вообще не думаю, что обычный мужчина испытывает десятую долю подобного. Это ж с глузду съехать можно запросто!

И третье. Тот, кто писал — неплохо знает мою жизнь, но в круг друзей всё же вряд ли входит. По чесноку, сперва-то мне на ум пришли три наших дамочки, которым в последнее время делать было практически нечего. Думал, что со скуки могли и насочинять. Подозревал даже, что это вообще коллективное творчество.

Но пока ворочался, пришёл к выводу — нет. Спрятавшийся за пафосным псевдонимом «Элеонора Жгучая» автор — это вовсе не три княгини-мороженницы! Почему? Да потому что князья-шалопаи периодически в книжке этой бульварной уж очень высмеивались. Оно понятно, что имена другие, но так писать про своего мужа — это… ну не знаю… маловероятно. Маша, Соня и Дарья своих мужей любили, тут мне никаких доказательств не требовалось, а если и позволяли себе иногда над ними пошучивать — то только в узком дружественном кругу. Публично высмеять мужа — это ж показать крайнее к нему неуважение. Моветон, хуже некуда!

Значит, кто-то другой. Но у кого такой уровень допуска к моей жизни? Надо Петра напрячь, пусть поищет. А то, что это не он, я был уверен… процентов на семьдесят… пять. Или же у него талантище литературный пропадает — так сломать мозх, чтоб как дамочка писать.

Не знаю. Но разобраться следует. Это же надо, а? Полстраны читает, а я ни сном ни духом!

УТРЕННИЕ ВСТРЕЧИ

Наутро я был осчастливлен экскурсией с подполковником. Он всенепременно желал показать, как он распорядился захваченными гаубицами. На мои возражения — мол, я вообще мало в этом разбираюсь — он развёл руками и сказал:

— Любезный Коршун! Ну а как иначе-то? Это ж ваш трофей! Вы должны убедиться в том, что он будет применён наилучшим образом! В конце концов — вам же должны за него заплатить! А пока — пусть служит.

На мои отмазки, что денег мне не надо, свои капиталы имеются, Иванов, рубанул рукой, словно отсекая возражения:

— Война — это затратная работа, и не мне вам говорить, что наши крючкотворы не замедлят выяснить: ' А откуда тут англские пушки? А кто?.. А что?.. И почему?..' А мы им — вот, ювелирно выстроенные укрытия… — Он с любовью погладил бруствер.

Кстати, хочу сказать: бруствер, да и вообще всё укрытие и впрямь было исполнено идеально, как по линеечке. Хотя почему «как»? Может, и по линеечке. Уж больно ровно всё. Словно не лопатой да кайлом, а с применением маготехнологий.

— Тогда хочу вас заверить, дорогой Павел Сергеевич, что я всецело удовлетворён качеством вашей и ваших подчинённых работы! И ежели кто меня спросит… — я не договорил, но и так было понятно, что наш гарнизон не только атаки местных оборотней отбивать будет совместно, но и происки всяческих комиссий…

— Вот и прекрасно! А я ещё хотел уточнить, вы уж извините, но я слышал, что вы заказали на родине цемент? И в каких количествах он ожидается? Это, поясню, чтоб сразу по прибытии употребить его с всяческой возможной пользой.

— Точно сказать не могу, там у нас зять этим рулит. Но, думаю, для первого раза можете тонн на двадцать ориентироваться.

— Двадцать тонн… Двадцать тонн… Что ж, неплохо!

— Видите ли, ближайшим я ожидаю курьер, он вряд ли больше на борт возьмёт, а уж дальше зятёк развернётся, он у нас хваткий. Так что ожидайте регулярных поставок не менее двух раз в неделю, полновесными транспортниками. Будем гонять, покуда все ваши нужды не закроем.

Так, похоже я загнал Павла Сергеевича в священный экстаз. Он стоял, шевелил пальцами, словно что-то записывая, и шептал про «все нужды…»

— Я пойду, пожалуй… Хорошо?

Кажись, не слышат меня. Ну не будем прерывать радостные видения. У человека впервые появились средства для реализации целей. А это, господа, весьма немало! А то — артиллерист, а ни артиллерии, ни укрытий, ничего нету. А теперь будет!

Следующий, кто меня выцелил — по-другому и не скажешь — змея. Не обыкновенная, а та индуска-оборотница. Она выскочила на меня из какого-то коридора и принялась тыкать в меня знакомой книжкой про Свадебного Ворона и что-то свирепо кричать на местном диалекте. А я ж в ём ни в зуб ногой!

— Так, стоп! Успокойтесь дамочка!

Бесполезно! Малина орала, закатывая глаза.

И только я в грудь воздуха набрал, чтоб, значицца, вторично на неё рявкнуть, как индианка, нелепо изогнувшись, повисла в воздухе. И рот эдак безмолвно открывает. А потом за ней медленно проявилась Айко в облике. Крепко сжимая шею змеищи зубами. А они, зубья энти, что ножики, я вам доложу. Потом она сделала эдакое «Тьфу!» — выплюнула змею на пол и невозмутимо заметила:

— Его светлость сказал остановиться и успокоиться! Вы должны выполнять приказания его светлости! — и снова пропала.

Класс! Тоже так уметь хочу!

Ага, полностью согласен!

Змея сломанной куклой лежала на каменном полу. Я было забеспокоился — не перекусила ли её Айко вообще? Но тут оборотница встрепенулась, подскочила на ноги и в пояс поклонилась мне.

— Приношу свои искренние извинения, Ваша светлость. Я прочитала книгу и потеряла способность разумно мыслить. Это же просто чудовищно!

— Что конкретно?

— Вы мимоходом выдали меня замуж!

— Чего? Я? Выдал тебя? — выпучил глаза я.

Где-то под потолком раздался легкий хрустальный смешок. Лиса изволит потешаться, пень горелый!

— А как иначе можно воспринимать передачу меня в собственность майора Шиманского? — тискала в руках свою книжку Малина. На обложке прям издевательски маячил «Свадебный Ворон».

Да ядрёна колупайка! Опять!

— Во-первых! Не в собственность, а в службу! Это раз! Второе, у вас всегда есть второй выход!

— Какой ещё второй выход? — всхлипнула змея.

Гляжу, дамочка-то почти на нервном срыве уже… Щас ей холодного душика обеспечим.

— А вы с ним уже познакомились — минуту назад. Айко с удовольствием избавит вас от необходимости сотрудничать с майором Шиманским. Как вам такая перспектива?

Змея инстинктивно схватилась за горло, словно уже ощущая на себе лисью хватку.

— Нет! Нет! Я поняла! — Она опять низко поклонилась. — Вы настоящий раджа! Я буду служить майору, пока вы не освободите меня от этой службы.

Повернулась и ушла.

И что это был за пассаж насчёт раджи? Непонятно.

Хрен с ним, пошли уже до наших!

Долго искать свою группу не пришлось — толклись субчики около шагоходов. Обнаружилось, что ребята тоже сложа руки не сидели. Капониров для шагоходов не было, но сетки маскировочные на верёвках растянули, пару ящиков вместо лавок, и на тебе — походный уют организован.

— Бардак тут конечно, Илья Алексеевич. — Хаген сидел у опоры «Пантеры» и потягивал из жестяной кружки, судя по запаху, кофе. — Но один положительный момент есть.

— Эт какой же?

— А вот именно этот, — он отсалютовал мне кружкой. — Кофе тут просто отменный. Третью кружку пью, скоро глаза вообще на лоб вылезут, а остановиться не могу — вкусно.

— Ну, тогда и мне плесни, чего в одного травиться-то?

— А чего в одного? Все пьют, и ты пей. — Он протянул мне чистую кружку и эмалированный чайник, полный кофе. — Воду на три раза кипятили и через запасной фильтр от «Саранчи» прогнали.

— Хитро. Ну ничего, скоро Фридрих тут организует всё в лучшем виде.

— О, ты принца подписал? Это правильно. Я с ним беседовал, хороший специалист. Тут он полезнее будет, чем на руднике, хотя и там…

— Майор Шиманский заходил?

— Да, ранняя пташка. Пришёл, попросил, когда ты придёшь, чтоб его нашел. Сказал в мехбоксе будет.

— Эт где?

— Во-он тот сарай, — ткнул пальцем Хаген.

— Ага. Пойду схожу. А вам поручение. Сегодня может «Дельфин» прилететь. Могут техники прибыть. Надо бы заранее для них палатку или что-там обеспечить.

— Сделаем.

Успокоенный, пошёл искать барса.

В так называемый мехбокс.

Честно говоря, не знаю, как нужно было назвать это строение — как и все огромное, из массивных каменюк и с непомерно обширным входом. Вход, положим, был плюсом, в такой не только «Пантера», а даже «детина» спокойно войти сможет. Впрочем, на входе все преимущества мехбокса заканчивались. А, нет! Была ещё крыша. На случай дождя крыша — весьма пользительно. В остальном от мехбокса было одно название — коробка коробкой.