КОМ-7 (Казачий Особый Механизированный, часть 7)

11. ПО СЛЕДАМ

К ВОПРОСАМ О ЗАНИМАТЕЛЬНОМ АРТЕФАКТЕ

Смирнов смотрел на нас загнанной в угол собачонкой:

— А я не знаю фамилию. Там все по прозвищам общались. Того, кто выкупил мой долг, зовут Уэльс. Такой, высокий, на лошадь лицом похож.

— Негусто, — мрачно оценил Серго, и Смирнов ещё хуже засуетился:

— Господа, я могу вам его нарисовать!

— О как? Ты художник, что ли? — удивились мы.

— Как сказать… Академию не закончил, но брал много частных уроков.

— Тогда давай, рисуй.

Смирнов слез с дивана и достал прислонённый к стене плоский ящик с ножками. Оказалось — это сложенный мольберт. Вроде так эта штука называется? Достал большой лист бумаги и странную чёрную палочку. Я думал, он карандаш возьмёт, ан нет. Несколькими уверенными линиями Смирнов обозначил общий контур и пальцем растёр жирные чёрные линии. Ого! С листа на меня смотрел молодой вариант лошадиной рожи Эдварда Смита. Только у этого Смита был шрам на подбородке.

— Любезный, да ты ж талант! Не может быль, чтоб не нашлось заказчиков на такое. Да хоть около зоопарка на набережной садишься — и желающих рисуй. А ты по картам жизнь тратишь…

Вот как такое можно? Ну, реально же — талант, как на мой непритязательный вкус. Чтоб вот так — в пару движений портрет по память изобразить? Я — не могу. А это горе-дуэлянт могёт и, судя по всему, даже не считает это чем-то выдающимся.

— Ладно, подытожим. — Я забрал лист. — Вот этот персонаж по имени Уэльс передал тебе кольцо-амулет и задание вызвать меня на дуэль? Так?

Смирнов кивнул:

— Именно так.

— Лады.

Я помолчал. Убивать этого идиота почему-то расхотелось. Это всё равно, что пытаться убить нож в руке душегубца. Нужно этих Смитов на голову укоротить. А с их инструментом возиться — желания нет.

— Сиди тут. Сейчас я вызову жандармов, и ты им в подробностях всё расскажешь. Дальше они сами решат. Запомни, — я наклонился к Смирнову, — это твой единственный вариант остаться в живых. Потому что в ином случае дуэль состоится! Понял? — зубы у него мелко стучали. — Кивни.

Смирнов яростно закивал.

— Молодец. Пошли, Серго, мы тут закончили.

Мы вышли в коридор.

— Добрый ты сегодня, Коршун.

Я хмуро спускался по лестнице:

— Ай, не знаю. Почему-то я как увидел, как он рисует — весь мой кураж куда-то и улетучился.

— Да! Как живой получился! — Багратион ещё раз посмотрел на портрет и аккуратно свернул его в трубочку. — Я надеюсь, ты не один по адресу пойдёшь? А то что-то заскучал я в последнее время. Так ни разу и не подрался с войны, ржавею.

— Я Дарье пожалуюсь, пусть она тебе мозгу отполирует!

— Злой ты…

— А тогда приходи на рукопашку к третьему курсу. Изваляют тебя от души, будьте покойны!

— Уж лучше к Дарье…

На лестнице мы раскланялись с высоким худым лейтенантом в форме воздушных войск. Что-то царапнуло меня в этом лейтенанте, но мы не остановились. Пошли к портье.

— Любезный, вызовите жандармов в двести четвёртый номер. Там преступник, — я вскинул ладонь. — Ну как «преступник»? Так, недоразумение одно. Но жаждет дать чистосердечное признание.

— Сию минуту, Ваше благородие.

— И вот ещё, за беспокойство, — я выложил на стойку портье червонец. — Дверь мы там попортили, так на ремонт…

В этот момент где-то наверху негромко хлопнул выстрел. Оно понятно, что для несведущего человека звук такой, будто кто шампанское открыл или дверью громко хлопнул. Но для военного, да ещё с слухом Зверя…

— Серго! Наверху стреляли!

— Слышал, вызывай жандармов, живо! — рявкнул съежившемуся портье Багратион. — Коршун — щиты!

— Есть! — Всё-таки Волчок на боевом учился, лучше пусть командует. Мы рванулись наверх по лестнице. На втором пролёте нам на встречу вновь попался тот лейтенант.

От него пахнет порохом!

Понял! И ремень у него не тот! Вот что меня царапнуло. Форма офицерская, а ремень ефрейторский!

Я мгновенно ударил ледяным шаром в грудь пахнущего порохом лейтенанта. Тот сложился и упал на ступени.

— Даже и не думай! — прорычал я ему в лицо, отбрасывая в сторону небольшой револьвер, за доли секунды оказавшийся в его руке. — Серго, выруби его! Потом разберёмся! — Через несколько секунд я с подозреваемым на плече влетел в двести четвёртую комнату. Багратион остался в коридоре.

Зря спешили. Смирнов сидел за столом на том стуле, на котором ещё несколько минут назад сидел я. Только сейчас он навалился грудью на стол и заливал скатерть кровью из простреленной головы. А рядом лежал лист с «В моей смерти прошу никого не винить». Ага. Типа, самоубийство?

Жандармов набежало, мама моя. Пришлось сразу пояснить, кто мы с Серго. А то попытались вязать, как подозреваемых. Немедленно нашлись желающие! Правда, услышав, что Багратион — князь, а я — так вообще герцог, ретивые поутихли. Мы спустились в фойе, и усатый полицейский быстро опросил нас. Захваченного лейтенанта в отрубе я пристроил на диванчике в уголке и попросил не трогать, сказав, что это наш знакомец. Просто очень тяжелый случай «перепела». Сами, мол, домой донесём. И вообще — вот он-то точно ни в кого стрелять не мог! Ибо пьян и вообще… Да и к тому же портье подтвердил, что в момент выстрела мы были внизу. Малый, скроив простодушное лицо, вообще заявил жандармам, что застрелившийся посетитель «Не выдержал укоров совести и самоубился, не иначе. А господа вовсе внизу с ним разговаривали». Я, конечно, за такое засунул ему в листы приёмной книги пару ассигнаций. Но аккуратно, чтоб кто не увидел.

В итоге вышли мы из «Ангары» на час позже, чем ожидалось.

— Мда. Не судьба этому Смирнову портретики рисовать, — резюмировал Багратион, утрамбовывая тушку лейтенанта на заднее сидение «Победы».

— Этот когда очнётся? — уточнил я.

— А когда я заклинание сниму. А если не сниму — может, и не очнётся вообще.

— Удобно, слушай! Научи?

— Научу. Давай к училищу! У Сокола артефакт правды был…

ДОПРОС ПО-БЫСТРОМУ

Видели б вы лицо Ивана, когда он, вернувшись в свой кабинет, узрел там нас с Багратионом. Мы на двоих неаристократично играли в дурака за начальственным столом. Пленённый лейтенант в отрубе полулежал на Соколовском диване. «Захламлял мне тут…» как бы сказал Хаген.

— И чему обязан? — это всё, что Сокол смог выдавить.

— Артефакт правды где? — не отрывая взгляда от карт, спросил Серго.

— Чего? — уставился на него Иван. Понимаю. Непривычно быть не на первых ролях.

— Артефакт правды. Чтоб допрос правильно провести. А то у Ильи всё трупы по итогам допросов получаются.

— И вовсе ты неправду говоришь! Этот Смирнов уже сильно после допроса трупом стал! — попытался отпереться я.

— Но стал же? — Философски дополнил Серго.

Иван глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Так. Теперь медленно и поподробнее. Кто после допроса Коршуна трупом стал? И причём тут артефакт правды? И вообще, что, мать вашу, происходит?!!

— И незачем так орать… Щас всё объясним… — Багратион был сама меланхоличность. Видимо, карта в этот раз не пёрла.

В дверь осторожно постучались, заглянула секретарша, опасливо покосилась на натюрморт на диване и спросила:

— Иван Кириллович, чаю или кофея прикажете подать?

— Позже, позже, Людочка, идите, — отмахнулся он и пробормотал себе под нос: — Какие уж тут чаи…

— Так что правдомер? — напомнил я.

— Будет вам правдомер. — Иван решительно прошагал к начальственному креслу. — Но сперва объяснитесь!

В процессе нашего рассказа Иван рылся в ящиках стола, углубившись в них почти целиком, наконец глухо сказал:

— А, вот он! — и вынырнул на белый свет. — Всё понятно. Будите деятеля. Поспрошаем. Чур, не перебивать.

Лже-лейтенант завозился и сел прямее, быстрыми взглядами озираясь вокруг.

— Прошу пояснить, на каких основаниях меня захватили и удерживают? — спросил он весьма неприязненно.

— Что вы делали в гостинице «Ангара» сегодня днём? — вовсе не глядя на допрашиваемого, а как будто перебирая бумаги на столе, спросил Иван. На самом деле, он конечно же следил за правдомером, которого лже-лейтенант со своего места видеть не мог.

Тот сел увереннее, даже закинул ногу на ногу:

— Я хотел навестить своего приятеля, но его не оказалось в номере.

— В таком случае, почему, когда вы спускались вниз, от вас несло порохом?

— Я посещал сегодня тир, разве это возбраняется?

— Он врёт! — не выдержал Серго и импульсивно затряс рукой: — Если б он в тире был, от него сразу бы порохом пахло!

— Господа, я же просил, — поморщился Иван, а лже-лейтенант ещё более приободрился:

— Вы не можете утверждать этого со стопроцентной достоверностью!

— Могу! — рыкнул Серго и сердито сверкнул волчьими глазами.

Убийца понял, что перед ним оборотень, и вжался в спинку дивана:

— Вы не сможете этого доказать! Суд присяжных потребует минимум двух свидетелей, способных подтвердить это заявление! А одному…

— Вам страшно повезло, — сказал я, — как раз сегодня, отправляясь на своё грязное дело, вы прошли мимо двух оборотней, — и синезубо улыбнулся.

— По… помогите! — вдруг выкрикнул лже-лейтенант. — Я требую, чтобы меня передали в жандармерию!

— Неужели их вы боитесь меньше, чем нас? — картинно удивился я.

— Можно, после допроса я заберу его ногу? — добавил ужаса Серго и слегка покрылся шерстью.

— Помогите!!! — совсем уж по-петушиному вскрикнул лже-лейтенант. — Люди!!!

— Не орите, — снова поморщился Иван. — И только не обмочитесь, настоятельно прошу. Передам я вас, на кой ляд вы мне нужны. Только, уж простите, не в местный жандармский околоток, а в Третье отделение. Поскольку вы, милейший, — тут он впервые посмотрел на задержанного прямо, — замешаны в преступлении, направленном против особы, входящей в круг лиц, приближённых к царской семье.

— Не может быть… — как-то растерянно даже забормотал лже-лейтенант. — Этот Смирнов?..

— Не ждёте же вы, чтобы великий князь начал перед вами отчитываться? — хмуро спросил Иван, а я, пользуясь растерянностью задержанного, сунул ему под нос листок с портретом Уэльса:

— Этот тебя нанял⁈ Отвечай: да-нет?

— Нет! — снова попытался пойти в отказ лже-лейтенант.

— Врёт! — припечатал Иван.

— Отдайте его мне! — зарычал Серго.

— Перестаньте! — истерически выкрикнул лже-лейтенант.

— Вы, милейший, определитесь, — строго сказал Иван, сотрудничаете вы с нами, или нам выйти и оставить вас наедине с нашим нетерпеливым другом?

— Где найти этого хмыря? — тряхнул я листком.

И совершенно не удивился, когда услышал адрес того самого закрытого карточного клуба.

— Выключай его, — велел Иван. Серго кинул короткое заклинание, и лже-лейтенант обмяк.

— А чего мы даже имя у него не спросили? — спросил Серго, приходя в человеческий вид.

— А зачем оно тебе? В Третьем отделении выяснят. — Иван встал и с удовольствием потянулся. — Ну что, прокатимся?

И тут зашёл Хаген. Оглядел нас, как заговорщиков, и неодобрительно сказал:

— Могу я поинтересоваться, что за неустановленное распорядком тело валяется на диване?

В воздухе натурально повисло: «Стоило их на полчаса оставить — и пожалуйста! Захламили кабинет!»

— Это, Хаген Генрихович, убийца и злоумышленник, — с видом торговца вразнос представил тело Иван. — Фигурант и свидетель по делу об организации покушения на нашего дорогого Илью Алексеича.

Выражение лица Хагена мгновенно сменилось на хищное:

— Я не ошибусь, если предположу, что вы идёте в место, где вам всем будет грозить опасность? — и, не дожидаясь подтверждения своей догадки, безапелляционно заявил: — Я с вами!

— Да ну, перестань! — Иван постарался как можно более убедительно развести руками. — Съездим проверим один адресок, только и всего.

— Но мой долг…

— Твой долг сейчас — охранять особо опасного преступника! — воздел палец вверх Сокол. — Люду отправь домой, а с этого глаз не спускай. Если вдруг очнётся — стреляй по ногам, чтобы убежать не смог.

— Яволь, — недовольно пробурчал Хаген, и мы поскорее вымелись из кабинета. А то ещё предложит сейчас его в кладовке со швабрами запереть — и что скажешь? Что ненадёжно? Так связать! Вот и думай потом, как в карточный притон идти, у Хагена своих щитов-то нет, кому-то придётся всё время его под защитой держать, отвлекаться…

ПРОВЕРИТЬ АДРЕСОК

В общем, мы бодро скатились по лестнице (князюшки оба довольные до посинения, как на новогоднюю ёлку собрались, к машине бежали чуть не вприпрыжку). Иван прыгнул за руль, мотивируя тем, что «вдруг вам спешно оборачиваться придётся». Перекидываться и вести машину — понятно, не вариант. Впрочем, если я накину шкуру, вряд ли будет идти речь об управлении машиной.

Ладно, едем. Охрана Сокола чуть сзади тащится.

И тут примерно на полдороге Серго говорит:

— За нами хвост.

— С чего ты взял? — спросил Иван.

— Вон то такси видишь, чёрное? — ткнул в зеркало заднего вида Серо.

— Ну.

— Мы когда со двора училища выезжали, оно притормозило, чтоб нас выпустить. И с тех пор за нами едет.

— А давай-ка вот тут налево свернём! — предложил я. — Прокатимся вокруг квартала. Если он сам по себе, такой дури делать не станет.

— А давай!

Такси висело за нами, как приклеенное. К концу проверочного круга это стало совершенно очевидно.

— А ну, выясним, что за любопытные! — Иван резко прижался к бордюру и выскочил на тротуар. Мы следом.

Честно говоря, я думал, что сидящие в такси притворятся, что их это дело не касается, и протащатся мимо, но машина остановилась, распахнулась задняя пассажирская дверь…

— Петя⁈ — удивились мы хором.

— Вы что — придуриваетесь, да, по кругу кататься? — сердито спросил он.

— А ты чего — следишь за нами, э? — засмеялся Серго.

— Да я хотел училище посмотреть. Дай, думаю, заеду к вечеру, а потом вместе назад. А вы вон! Намылились куда-то! И опять без меня!

— Да мы ж не на развлечение, — с досадой сказал Иван. — Пойми ты, опасно тебе. Как мы можем тебя с собой потащить? А отвечать перед женой, перед отцом потом как?

— Я не инв-в-валид! — сердито выкрикнул Петя и дёрнул головой.

— Так, тихо! — строго велел Иван.

— А ты не к-командуй, я пока на службу не в-вышел! — упёрся рогом Витгенштейн.

— Да погодите, — вмешался я. — Сейчас вы доорётесь до судорог, маман нас потом всех взгреет! — Иван и Пётр сердито замолчали. — Ты, Петь, щит держать можешь?

— М-могу, к-конечно!

— Покажи, брат, — нейтральным голосом попросил Серго. — Не в обиду, Петь, правда. Но не хотелось бы твою бренную тушку Соне предъявлять, понимаешь?

— Х-хорошо, — коротко кивнул Витгенштейн, и вокруг него засветилось едва заметное защитное поле.

— Боевые как? — уточнил я.

— В норме, — буркнул Петя. — Тоже показать?

— Да уж не надо посреди улицы-то. Давай, отпускай своего таксиста, с нами сядешь.

Уж, во всяком случае, прибить его за здорово живёшь не получится.

Ехать оставалось минут десять, на окраину, и мы по дороге ввели Петра в курс дела. Он сразу приободрился и даже заикаться перестал. И тоже глаза заблестели, прям как этих двух. Три весёлых князя, ядрёна колупайка!

Адрес мы нашли не сразу, немного поплутали, потом сообразили, что искомый вертеп размещается в массивном доме, верх у которого был сложен из крепких брёвен, а низ был каменным, наполовину утопленным в землю. И заведение как раз располагалось в каменном… подклете?.. Так, кажется, это называется.

— Вход, поди, со двора, — предположил Иван и не ошибся.

Каменные ступени уходили вниз, под массивную арку, за которой в глубине виднеалась массивная железная дверь.

— Чисто бункер, — пробормотал Серго, спустившийся первым и дверь эту чуть ни не обнюхавший. — Ни ручки, ничего…

— Предполагается, что тебе откроют изнутри, — усмехнулся я и зажёг крошечный ильин огонёк. — Ищем звонок, господа.

Практически незаметная кнопка звонка обнаружилась на боковой стене.

— Хрен найдёшь, — сердито проворчал Серго, нажимая.

В ответ что-то глухо брякнуло и откуда-то сверху крайне подозрительный голос спросил:

— Чего ищете, господа?

— Мы по рекомендации одного приятного господина, — убедительно имитируя нетрезвый голос, выговорил Иван. — Хотим поиграть!

Наверху помолчало. После в двери вдруг засветилась узкая прорезь — только визитку краем и вставить — и тот же голос проскрипел:

— Предъявите вашу рекомендацию.