Этот Большой Мир – 7. "Когда мы вернемся"

IV

— … Форматы хранения данных поменяли после Большого Сбоя в девяносто девятом. — говорил Вадим. Давадцатичетырёхлетний выпускник знаменитого ВИФа, Внеземельно-Инженерного Факультета Бауманки угодил на «Ермак» прямо из аудиторий родного ВУЗа — Данила говорил, что он самолично отобрал лучшего на курсе выпускника, проходившего к тому же преддипломную практику на строящейся тогда станции «Барьер», и пригласил в свой экипаж. Сейчас Вадим помогал Владе перекачивать данные с доставленных с «Зари» блоков магнитной памяти в память корабельных компьютеров.

— Тогда все здорово напугались, и чтобы предотвратить возможность повторения чего-то подобного ввели единый международный стандарт защиты информационных сетей… — продолжал молодой человек. — Все используемые сейчас программы-архиваторы и системы хранения данных как раз ему и соответствуют — отсюда и сложности совместимости с вашим программным обеспечением. Оно было создано задолго до создания единой общепланетной ИнфоСети, и воспринимается современными антивирусными программами как безусловно вредоносное. Отсюда и возня с согласованием протоколов передачи данных, и постоянные затыки, и всё остальное…

Влада покивала, соглашаясь с собеседником. Буквально четверть часа назад они едва не потеряли большой объём информации из-за того, что скрытая в недрах очередной программы-архиватора антивирус воспринял архаичный формат, как угрозу и, прежде чем они опомнились, уничтожил около десяти процентов его содержимого. К счастью, у Влады имелась копия — и сейчас они с Вадимом были заняты вознёй синхронизацией и восстановлением данных.

— И что же, с тех пор вся ИнфоСеть находится под тотальным контролем? — осведомилась девушка. Ничего подобного на её памяти создано ещё не было, но она смутно вспомнила о разговоре, состоявшемся на «Заре». Тогда Юрка-Кащей завёл разговор о создании всепланетной системы обмена и хранения информации (планы на этот счёт строились ещё до отправления их экспедиции)и Лёшка Монахов, неожиданно завёлся. В получасовом спиче, произнесённом с нетипичной для него пылкостью, Алексей предрёк превращение будущей компьютерной сети в… как он тогда выразился? — да, в «информационную помойку», где будут властвовать информационные хулиганы, а то и целые шайки сетевых преступников, занятых похищением информации и распространением вредоносных программ. Алексея тогда дружно подняли на смех, и сама Влада, помнится, язвительно осведомилась: уж не почитал ли он на ночь пару страниц какой-нибудь низкопробной фантастики, что фонтанирует мрачными предсказаниями? Алексей тогда не стал спорить, перевёл разговор на другую тему. Но сейчас, после рассказов Вадима, ей вдруг подумалось: а если это было предвидение, как с книгой Пратчетта? Выходит, права была Оля, и Алексей действительно полон странностей? Что ж, отложим пока в копилку — сейчас обдумывать эти факты — весьма, надо сказать, многозначительные — недосуг, а вот когда копилка переполнится…

Но сперва надо закончить дела, которые привели её сюда, в созвездие Дракона. Влада вставила в древний дисковод не менее древнюю дискету (не она ли сама каких-то пару месяцев назад в системе звезды Юлианна, удалённой от Солнца на двадцать пять тысяч световых лет, записывала на неё результаты наблюдений за Хрустальными Пирамидами, обнаруженными на планете Заря?) и запустила программу разархивации. На этот раз обошлось без неурядиц — на огромном плоском экране монитора появилась табличка с удлиняющейся полоской, демонстрирующей процесс перекачки содержимого дискеты в информационные хранилища «Ермака». Влада откинулась на спинку кресла и потянулась, разминая затёкшие мышцы. При этом её грудь, эффектно обрисованная тонкой серебристой тканью комбинезона, выгнулась вверх, и девушка краем глаза поймала заинтересованный взгляд Вадима, обращённый к этой части её тела. Молодой человек правильно истолковал мелькнувшую на её губах усмешку, густо побагровел и отвернулся, делая вид, что увлечён исключительно мелькающими на экранах мониторов столбцами строк. Ну вот, ещё один юный поклонник, которому нет дела до украшения её лица, подумала девушка, прикоснувшись кончиками пальцев к гладкому титану — что ж, может не так уж всё и плохо?

— Если не секрет, Владислава Михайловна, как вы собираетесь искать эти штуки? — Вадим показал на экран, где светилась намеченная тонкими линиями контур Хрустальной Пирамиды. — Вы же для этого перекачиваем данные в компьютеры «Ермака»?

Влада поморщилась — её нечасто называли полным именем-отчеством, и уж совсем не хотелось ей слышать столь официальное обращение обращение от симпатичного молодого человека. Хотя, может оно и к лучшему, легче будет держать его на расстоянии… во всяком случае, пока она сама не определится с кандидатурой будущего… партнёра? Любовника? Девушка помотала головой — фу ты, что за вздор лезет в голову…

— Этот метод мы опробовали ещё в восемьдесят пятом, когда искали по всей Солнечной «звёздные обручи». Работали методом триангуляции — брали пеленги на аномалии тахионного поля, не совпадающие с известными нам объектами, способными генерировать подобные аномалии, вроде действующих станционных и корабельных «батутов» и уже известных нам «звёздных обручей», и определяли таким образом место их расположения.

— Да, я читал… — кивнул помощник. — Так вы нашли марсианский «обруч».

— Ну, положим, это сделали не мы, а одна из работавших на плато Большой Сырт исследовательских групп, а мы только указали возможный район поисков. Но мысль верная, так я и собираюсь действовать. Видишь ли, тахионный отпечаток Хрустальных Пирамид весьма характерен, его ни с чем не спутать. У нас, в солнечной Системе ничего подобного нет — так может, они найдутся здесь, в системе TOI 1452? Заодно и «звёздные обручи» поищем — тот, через который мы попали в шаровое скопление М-13, был связан с Хрустальными Пирамидами на планете Заря своеобразной «червоточиной». Материальные объекты вроде звездолёта перемещаться по таким не могут, зато они как нельзя лучше подходят для передачи сигналов. Засечь «тахионные струны» — так я их назвала, — довольно просто, вот с этого мы и начнём. А если повезёт — обнаружим и «звёздный обруч» и Хрустальную Пирамиду. Уверена, она должна быть тут, не может не быть!

И она подвигала мышью, заставив контур Пирамиды вращаться вокруг своей оси.

— Здорово! — восхитился Вадим. — А другая точка пеленгации — их ведь нужно две, верно? — будет на станции «Океан»?

— Да, именно там. — согласилась Влада. Я как раз завтра отправлюсь туда — договориться о взаимодействии, установить аппаратуру, то-сё… Если, конечно, Юль… Лидия Андреевна не будет возражать.

Ну, наш капитан её уговорит! Она же его мать, верно?

— Полагаете, молодой человек, я сама не справлюсь? — Влада притворно-строго нахмурилась. — К вашему сведению, я знакома с ней лет сорок с лишним, по земному, локальному времени, разумеется…

Вадим слегка напрягся. Ещё бы, злорадно подумала девушка, осознать, что предмет твоего эротического интереса вдвое тебя старше — такое не принять просто. Пожалуй, стоит слегка сбавить обороты…

— И вообще, не думаю, что она, будучи научным руководителем станции «Океан» станетвозражать. — продолжила она. — Как раз наоборот — ничуть не сомневаюсь, что и ей эти поиски будут интересны до крайности!

— Ещё бы! — молодой человек торопливо закивал. — Я вот что хотел спросить, Владислава Михайловна… — он запнулся. — А можно и мне отправиться с вами на станцию? Вам ведь понадобится помощник, чтобы наладить оборудование и установить поисковые программы, а я уже немного с ними освоился?

Сказано было с такой мольбой, с такой робкой надеждой, что Влада не могла устоять — даже если бы и пыталась.

— Что ж, пожалуй, это будет правильно. — сказала она. — Но с одним условием.

— Каким? — Вадим чуть заметно напрягся. — Впрочем, какая разница, я заранее согласен!

— Не бойся, ничего выходящего из ряда вон я просить не собираюсь. — она взяла парня за руку и с удовольствием ощутила, как дрогнула его ладонь. Только одно: ты больше никогда не будешь называть меня по имени отчеству. В конце концов, я всего на пять лет старше вас, а ты из меня чуть ли не старуху делаешь!

И отвернулась к монитору, делая вид, что не заметила, какой радостью вспыхнули глаза собеседника.

Всё здесь имело лиловый оттенок — и пульты, и пилотские ложементы, сейчас пустующие, и одежда людей и их лица. Виной всему был гигантский лиловый пузырь, медленно поворачивающийся за панорамными иллюминаторами. То же зрелище демонстрировали гигантские обзорные экраны — качество изображения было таково, что Влада порой не понимала, на что она смотрит — на Пространство, отделённое от неё толстыми кварцевыми стёклами, или на картинку, которую исправно транслируют наружные видеокамеры корабля?..

Всего экранов было три — один в промежутке между иллюминаторами, и ещё два — сзади, по бокам от входного люка. Все вместе они образовывали почти замкнутое кольцо, и от этого казалось, что помещение мостика, не такое уж просторное, распахнуто в космос. А палуба под ногами — всего лишь крошечный островок металла, пластика и электроники, подвешенный среди звёзд специально для того, чтобы несколько человеческих существ могли стоять на нём и беседовать о каких-то своих делах. Или сидеть в пилотских ложементах, глядя в плоскую коробочку видеофона, закреплённую на краю пульта — как делал это сейчас капитан «Ермака». Видеофон был развёрнут к Владе ребром, но она хорошо видела картинку на экране. Рядом, на панели мигал зелёный огонёк — ага, значит видеокамера работает, и на той стороне видят и капитана видит и его, и всё, что находится за его спиной. Девушка прикинула угол обзора— так, похоже, сама она вне поля зрения. Вот и хорошо, вот и не нужно…

Чего именно не нужно, и какой стати ей вдруг захотелось держаться вне поля зрения собеседника Данилы она додумать не успела. Капитан, не оборачиваясь, негромко сказал:

— Штарёва, подойдите ближе, пожалуйста. С вами хотят говорить.

Это обращение, нарочито официальное больно резануло Владу. Но виду она не подала — шагнула к капитанскому ложементу, так, чтобы оказаться в поле зрения собеседника Данилы, и…

Она знала, кого увидит, и тем не менее, вздрогнула. С экрана на неё смотрела Юлька — повзрослевшая, с седыми прядками, предательски просвечивающими в тёмных волосах, с упрямой складкой и паутинкой морщин, разбегающихся от уголков глаз. И сами глаза — принадлежащие взрослой женщине, давно уже разменявшей пятый десяток.

— Влада, милая, как я рада тебя видеть!

А вот голос у неё остался прежним, машинально отметила влада — мягким, по-девичьи чистым — таким, какой она впервые услышала, когда её представили новым одногруппникам перед тем, как заселить в «Астру». Помнится, тогда это знакомство кончилось изрядным скандалом, да и позже они вряд ли могли назвать друг друга подругами — пока не оказались после гибели Валеры леднёва не оказались в одной исследовательской группе. Впрочем, и тогда их общение сводилось к сухо-рабочему, не лишённому, впрочем, известной симпатии.

Юлька, похоже, ни о чём подобном не задумывалась.

— Значит, решила навестить нас? Вот и хорошо, очень рада буду с тобой поговорить. Знаешь, я тут без тебя работала над удивительными вещами! Оказывается…

— Лидия Андреевна, об этом потом, если можно… — перебил Данила, и Владу поразила официальная сухость его слов. — Дело в том, что товарищ Штарёва собирается к вам, на станцию — и я бы хотел, чтобы вы сейчас обсудили кое-какие детали…

— Да, конечно! — спохватилась Юлька, и Влада отметила, что вся та зрелость, которую она отметила в ней в первые секунды, пропала, не оставив следа. — Я сейчас на нижней станции, и проведу тут ещё дня три — надо кое за чем приглядеть, хозяйским, так сказать глазом… Может, и вы тоже сюда?

Влада уже знала, что «нижней» здесь называли станцию «Океан-Атмосфера», плавающую в атмосфере планеты. Благодаря исправно функционирующему Нуль-Т, люди свободно перемещались между двумя станциями — поболтать со знакомым, обсудить что-нибудь не по видеофону а лично, да просто попить чайку по поводу или без такового. Исключение составляли довольно длительные периоды, когда станции находились по разные стороны планеты — тяготеющая Масса океана, как и масса Земли, препятствовала установлению «червоточин» между порталами «верхней» и «нижней» половинками.

— Да, разумеется, Юль, как скажешь… — Влада едва не вставила официальное «Лидия Андреевна», но вовремя спохватилась. — Так мы сначала на орбитальную станцию, а оттуда к вам?

— Зачем? — Юлька удивилась. — Давайте прямо сюда. Верхняя станция ещё три часа будет в прямой видимости, настройки Нуль-Т вам сейчас скинут, жду!

Тахионное зеркало, натянутое на металлическую раму, полыхнуло лиловым, Цвет энергетической плёнки может меняться в довольно широких пределах в зависимости от тонких настроек установки, и здешние техники нарочно предпочли этот оттенок, господствующий здесь, в системе Океана. как и всё здесь, в системе Океана. Нуль-Т установка на борту «Ермака» была новейшего типа — её контур можно было поворачивать по вертикали, и даже раздвигать, для удобства перемещения габаритных грузов. Сейчас это, впрочем, не требовалось — она вслед за Данилой и Вадимом поднялась по короткой металлической лесенке на постамент и шагнула в лиловую плёнку, привычно зажмурив глаза и задержав дыхание.

Выдохнула она уже на той стороне. Ещё не успев сделать первй шаг, Влада едва не выронила переноску с Шушей — не такая уж и тяжёлая в условиях половинной гравитации на «Ермаке», здесь она чувствительно оттягивала руку — сила тяжести на станции немного даже превосходила привычную, земную. Вадим подхватил её ношу — на миг раньше, чем это успел сделать Данила, отметила девушка, — и быстрыми шагами направился к выходному люку.

— Лидия Андреевна нас ждёт? —

Встречающий, высокий, сорокалетний мужчина с пилотскими нашивками на сером комбинезоне, покачал головой.

— Она сейчас снаружи. — он ткнул пальцем вверх, имея в виду гигантскую двояковыпуклую линзу, наполненную лёгким газом, благодаря которой станция могла держаться в верхних слоях атмосферы планеты. — Сканирующие датчики на куполе уже третьи сутки гонят какие-то странные показания, а наш электронщик сейчас на орбите, готовится принимать ваш груз. Вот Лидия Андреевна и решила сама всё проверить. Да вы не волнуйтесь, это ненадолго, часа на полтора от силы…

— Я и не волнуюсь. — сухо отозвался Данила. — Тогда давайте сделаем так: мы сейчас заселимся, приведём себя в порядок и будем ждать её в кают компании. Перекусим заодно, и от брони этой заодно избавлюсь…

И постучал пальцем по нагрудному блоку с аппаратурой — в отличие от Влады и Вадима, натянувшие для перехода на станцию в обыкновенные гермокостюмы, капитан Ермака облачился в лёгкий пилотский скафандр.

— Как скажете. — легко согласился пилот. — Тогда пойдёмте со мной, я покажу вам ваши каюты.

И, отобрав у Влады чемоданчик с вещами, он пошагал по коридору.

Часы на переборке каюты показывали 22.43. Влада вздохнула — похоже, её так и не удастся сегодня поговорить с Юлькой. Вместо обещанных пилотом полутора часов ожидание затянулось на все четыре — за это время они успели пообедать, осмотреть станцию и даже выбраться наружу, на обзорный балкон. Открытая всем ветрам галерея опоясывала станцию по периметру, и чтобы выйти туда, пришлось надеть лёгкие дыхательные аппараты. Вообще-то атмосфера Океана вполне подходила для людей, объяснил провожатый, однако, здесь, на высоте, содержание кислорода примерно соответствует земному Эвересту, и это вполне может привести к приступу горной болезни. Гости не стали спорить — послушно натянули резиновые маски, перешагнули через непривычно высокий комингс и…

От открывшегося зрелища у Влады перехватило дыхание — так что пришлось схватиться за поручень, тянущийся по краю балкона. Багровый, переходящий в черноту небесный купол с тусклым двойным пятном красного карлика TOI-1452 в самом зените местами был исполосован жиденькими лентами стратосферных облаков; сплошная клубящаяся облачная пелена под ногами — тоже багровая, местами переходящая в пурпур. Пурпурные отсветы играли и на гладкой, почти зеркальной поверхности несущего баллона станции — с виду он казался твёрдым, монолитным, но стоило подуть ветерку — и бока титанической линзы принимались колыхаться, отчего лиловые, пурпурные, багровые отсветы разбегались по егё поверхности подобно абстрактным энергетическим завихрениям «червоточин». Ветер усиливался, свистя в стальных тросах, поддерживающих обитаемый модуль — на миг Влада заледенела, представив, как они ломаются один за другим, и металлическая коробочка со своим тёплым, живым содержимым падает, кувыркаясь, вниз и скрывается в облачном море… Нелепая мысль ушла так же быстро, как и возникла — в самом деле, инженеры, проектировавшие станцию, знали своё дело туго, и с чего бы это надёжным, свитым из титановых жил с добавлением карбоновых нитей и особого алмазного волокна тросам лопаться?..

На балконе они пробыли недолго — куртки на синтетическом меху, которые пилот-провожатый всучил им сместе с дыхательными приборами, не очень-то защищали от ледяного ветра, свирепствовавшего на высоте, и Влада испытала облегчение, вновь погрузившись в уютное, почти домашнее тепло станции. Пока они любовались видами планеты, Юлька успела вернуться и сейчас ждала Данилу в своей каюте. Влада с ним не пошла — не хотела мешать встрече матери и сына. Этим двоим есть о чём поговорить и помимо предстоящего монтажа нового орбитального «бублика», одно возвращение Алексея чего стоит… А она успеет пообщаться с Юлькой и завтра. Сутки на Океане составляли тридцать девять часов, но на станции вёлся отсчёт по единому земному времени, как на «Ермаке». Девушка вздохнула — сдвоенный график ещё доставит ей неудобств, и лучше хорошенько выспаться, пока есть такая возможность. Это поможет организму приспособиться к непривычному режиму смены дня и ночи — впрочем, для неё, опытной обитательницы Внеземелья, это было делом обыденным.

Шуша встретил её недовольным взглядом. Попав в каюту, кот выбрался из переноски — неуклюже, сказывался чересчур быстрый переход к увеличенной силе тяжести, — побродил по каюте, попытался запрыгнуть на койку, но не смог и свалился на выстланный мягким ворсистым пластиком пол, и принялся жалобно мяукать. Пришлось брать его на руки и сажать обратно в переноску, где кот отошёл от потрясения и задремал. И теперь смотрел на Владу парой жёлтых, немигающих глаз, в которых явственно читался вопрос: «За что ты так со мной?..»

— Потерпи, немного, пушистик… — Влада потрепала Шушу за треугольное ушко, за что была вознаграждена урчанием. — Обещаю, мы тут долго не задержимся. А сейчас — не пора ли ужинать?

И потянулась к кармашку переноски, где хранились запечатанные пакетики с влажным кошачьим кормом. Шуша верно истолковал это движение — беззвучно разинул розовую пасть и полез наружу. Влада помогла хвостатому звездолётчику, выложила содержимое пакетика в маленькую пластиковуюмиску, села за стол, и распахнула крышку портативки. Спать хотелось неимоверно, но девушка сделала над собой усилие — завтрашний день обещал стать хлопотным, и стоило подготовиться заранее.