Князья Империи 4

Глава 20

Пока Атилла Верес и его помощник — центурион Галат, покинув звездную систему Астрополис, заметали следы в бескрайнем пространстве Империи, а генерал Рико Хамсвельд в срочном порядке отводил свои поредевшие почти вдвое легионы назад к Сартакерте, первый министр Птолемей Янг прибыл с флотом на орбиту столичной планеты и лично осмотрел сектор битвы.

Вся орбита была заполнена летающими обломками кораблей, пытавшихся пробиться сквозь оборонительную систему колец. Птолемей был крайне доволен увидеть здесь тысячи безжизненных остовов вымпелов врага, но радость его омрачило известие о том, что и у его флота оказались существенные потери. Почти весь 9-ый «желтый» легион был уничтожен генералом Хамсвельдом, сильно пострадали и гарнизонные когорты. Чистой победой, о которой можно было раструбить по ближайшим протекторатам, это уже было назвать нельзя.

Да и кораблей сейчас под рукой Птолемея оставалось так мало, что разбрасываться целым легионом было преступно и наказуемо. Виновник столь больших потерь был найден очень быстро. Им оказался командующий 9-го легиона — генерал Люй Фэн. Первый министр когда-то лично вручил генеральские погоны этому молодому центуриону, показавшемуся ему очень перспективным, а главное верным. Но верность в секторе сражения не всегда равна победе, что и доказал Люй Фэн.

Генерал стоял сейчас перед ступенями императорского трона в главном зале Большого Дворца на Астрополисе, дворца который Птолемей Янг лично отстроил заново после пожара, устроенного диктатором Бадуром. Видимо первый министр, когда восстанавливал, не жалел денег на этот великолепный дворец полагая, что его долго никто не займет из числа императоров, потому так вальяжно и по хозяйски сидел в данную минуту на троне, ничуть не беспокоясь о том, что это попросту незаконно…

— Я оставил тебе легион в полном составе и самую совершенную планетарную систему обороны, когда уходил, — первый министр долго и сурово смотрел на свою неудавшуюся креатуру. — А когда я появляюсь здесь снова, то этого самого легиона не вижу. Где он Люй Фэн? Где мой легион?

— Я готов все объяснить, господин, — Люй Фэн трясся от страха перед скорым возмездием и думал, как бы ему избежать петли. — Легион, который вы так благосклонно подчинили мне, сражался один с целыми двумя «синими» легионами. И управлял ими никто иной, как самый великий полководец сегодняшнего времени — генерал Рико «Лис» Хамсвельд…

— О, в каких восторженных тонах ты отзываешься о нашем злейшем враге! — вскинул брови Птолемей, покраснев от гнева. — Говорить подобное в моем присутствии! Я лично не раз сражался с этим так называемым величайшим флотоводцем в нескольких крупных сражения и сражался на равных! Так в чем же его гений?! Ты точно говоришь о «Лисе» Хамсвельде? Не напомнишь мне, это не тот ли Хамсвельд, который пару часов назад убежал из столичной системы, как побитая собака…

— Да, вы правы, как побитая собака, — закивал Люй Фэн, — и побитая прежде всего моими экипажами. 9-ый легион ценой собственной жизни остановил флот захватчиков и не позволил им осквернить землю нашей родной столицы…

— Молчи, презренный лгун! — закричал, не желая больше слушать эту ересь, стоящий рядом с Люй Фэном, командир одной из гарнизонный когорт. — Ты сделал все, чтобы погиб 9-ый легион, и если какие-то его остатки и сохранились, то только благодаря моим «золотым» крейсерам!

Птолемей внимательно посмотрел на этого темноволосого молодого центуриона, которого он часто видел во время церемоний еще в старом дворце.

— Кто ты, представься, и объясни свои слова, они требуют доказательств, — первый министр обратился к центуриону.

— Я Септимий Асканий Дар — командир 1-ой «золотой» когорты гарнизона Астрополиса, — поклонился молодой человек. — И я говорю правду, которую могут подтвердить все офицеры и простые солдаты, кто участвовал в обороне столицы. Мои слова подтвердили бы и экипажи 9-го легиона, но к сожалению они мертвы и не могут этого сделать!

Птолемею понравился этот боевой пыл центуриона, и он уже не так снисходительно взглянул на своего подопечного Люй Фэна.

— Продолжай, Септимий Дар, расскажи, как все было на самом деле, — позволил первый министр.

— Рассказывать долго не придется, господин, — снова поклонился центурион, — зачем тратить время на очевидные вещи. Посмотрите на окончательные цифры потерь той и другой стороны и от чего они произошли. Основную часть вражеского флота уничтожили артиллерийские батареи колец Астрополиса и наши пять «золотых» когорт. Число же кораблей северян, погибших от огня палубных орудий 9-го легиона составляет всего около тысячи вымпелов. Это легко проверяется по зафиксированным данным. Вы понимаете, господин, что это означает?

— И что же это означает? — на самом деле не понял первый министр.

— От 9-го «желтого» легиона осталось примерно пять или шесть сотен кораблей, а значит, соотношение потерь в сражении между легионами было почти один к пяти в пользу подразделений Хамсвельда, — пояснил центурион. — Один к пяти, вы представляете, какой это удар по вашему престижу?! Боюсь, что в соседних протекторатах, когда местное население узнает подобные цифры, будут считать вчерашнюю битву нами проигранной, а не великой победой, о которой талдычит вам Люй Фэн…

— Пожалуй, — согласился озадаченный Птолемей, — однако меня мало интересует колониальное население. Какие только слухи в протекторатах не распространяют обо мне, и ничего, я продолжаю править столицей и большинством звездных систем.

— Посмотрите на это с точки зрения противостояния «желтых» и «синих» легионов, — не отпускал эту тему настойчивый центурион. — Это соперничество между регулярными военными соединениями Империи, разделенными по секторальным цветам, очень давняя традиция. Каждый легион или гарнизонная центурия принадлежащие к тому или иному сектору пространства гордится своим цветом и готовы отстаивать честь своего сектора.

— Я знаю эту традицию, — кивнул первый министр, — и в общем считаю ее анахронизмом.

— Тем не менее, если это все устаревшее и не актуальное, то почему тогда большинство регулярных имперских легионов разделились в Гражданской войне никак иначе, как по цветовому признаку, — спросил его Септимий. — Корпоративный дух, традиции и место рождения до сих пор имеют ключевое значение в Империи и этого у легионеров не отнять…

— Я потерял мысль, — недовольно произнес первый министр. — К чему ты мне все это рассказываешь, центурион?

— Когда остальные легионы государства узнают о победе северян над «яшмовыми» легионами со счетом пять к одному, авторитет последних в глазах легионеров из других секторов упадет очень сильно, — пояснил Септимий. — Да и в наших собственных легионах подобное соотношение потерь вызовет упаднические настроения. И наоборот, те же боевые экипажи со всех концов Империи будут говорить, что «синие» корабли подтвердили свое громкое имя самых непобедимых и стойких, воины которых на голову выше этих трусов из сектора «Яшмовый пояс»… Вы мудрый правитель и уже опытный военачальник, господин, и не можете не понимать важность морального аспекта противостояния. Несмотря на то, что «Лис» Хамсвельд покинул систему ничего для себя не получив, он в глазах большинства будет считаться победителем, а значит именно в его так называемый Синий флот будут продолжать идти все новые и новые корабли и эскадры добровольцев…

— Как ни прискорбно мне соглашаться с тобой, но похоже ты абсолютно прав, — склонил голову первый министр, который сначала хотел осадить смелого центуриона, сказавшего ему в глаза всю правду, но потом передумал и еще больше зауважал этого молодого воина.

Весь гнев Птолемей сейчас перенаправил в сторону несчастного Люй Фэна, стоящего рядом с Септимием и другими старшими центурионами.

— Господин, не слушайте его, — воскликнул легат, — центурион Дар говорит чушь. Никто в Империи не помнит традиций разделения на сектора и цвета… Помнят и чтут только победителей и героев, за которым идут…

— К сожалению, благодаря тебе сегодня я не могу считаться победителем, — гневно воскликнул первый министр, когда услышал, что большинство стоящих сейчас у трона военных горячо поддержали речь центуриона Дара, а слова легата высмеяли. — Я честный политик и признаю, что не всегда мои указы бывают мудрыми. Поэтому перед собравшимися офицерами моего флота хочу признать и исправить одну из таких ошибок. Ошибкой было назначение на столь высокую должность легата и коменданта столичной звездной системы тебя — генерал Люй Фэн…

Офицеры удовлетворенно закивали, многие хотели услышать его имя.

— И поэтому я, как верховный командующий, своим указом лишаю тебя Люй Фэн звания генерала и должности командующего легионом, которого к тому же у тебя и не осталось, — первый министр был непреклонен в своем решении.

Когда Люй Фэн понял, что это не шутка он сначала взмолился о прощении, а потом вдруг стал агрессивно высказывать свое недовольство и открыто оскорблять первого министра перед остальными присутствующими.

— Как можешь ты, проигравший практически все сражения в ведущейся войне говорить мне боевому офицеру, что я — твоя ошибка?! — кричал разгоряченный Люй Фэн, совершенно потерявший над собой контроль и понявший, что ему в этой ситуации терять нечего, поэтому решивший сказать всю правду в лицо Птолемея. — Тебя не уважает никто из стоящих здесь военных. Ты гражданский человек и чиновник, который возомнил себя великим флотоводцем и уж сколько ты положил легионов в сраженияхя вообще молчу! Хочешь сделать меня крайним, мол Люй Фэн виноват в том, что у Астрополиса находился всего один легион, хотя все прекрасно понимали, куда пойдет Хамсвельд после победы у планеты-крепости Сартакерта… Да, и о Сартакерте, это благодаря кому «желтые» легионы проиграли эту битву? Может тоже скажешь, что я во всем виноват?!

Птолемей потерял дар речи от подобной дерзости, которая еще и кроме того во многом была правдивой. Первый министр не на шутку испугался этих самых обвинений, высказанных ему в лицо так открыто и не боясь. А если так же как и Люй Фэн, думают остальные его военачальники? Птолемей обвел бегающим взглядом окружающих, и ему показалось, что многие из присутствующих офицеров благосклонно отнеслись к словам только что отстраненного легата. Первый министр боялся открытого мятежа военных больше всего на свете. Он никогда в этом бы не признался, но действительно, если посмотреть правде в глаза первый министр лично столько положил этих самых «яшмовых» легионеров в боях, что многие офицеры его флота очень может быть желали для себя другого, более профессионального командующего. А значит, с каждым очередным поражением жизнь Птолемея будет становиться все менее значимой в глазах его приближенных. Да сейчас все они кланяются ему и выполняют распоряжения, но что у этих закаленных в боях легионеров, твориться в головах, одним богам Космоса известно…

— Молчи, негодяй! — выдавил из себя первый министр, а сам даже не глядел на взбешенного Люй Фэна, а искал в рядах присутствующих кого-либо, кто мог его в этот момент поддержать. — Что ты несешь?!

— Ты говоришь, что я лгу? — смеялся Люй Фэн, отчетливо видя, как заерзал первый министр на своем троне. — Или хочешь сказать, что мы победили у Сартакерты, а это «синие» легионы убежали оттуда как побитые собаки?! Напомнить тебе, первый министр, как именно ты повел себя во время сражения, и как не дождался двух наших резервных легионов генерал Иван Кордо, когда умолял тебя вступить в сражение в самый ответственный…

Люй Фэн не успел закончить свою обвинительную речь, как упал сначала на колени, а затем рухнул на пол с перерезанным от уха до уха горлом. Позади него вытирал окровавленный легионерский меч центурион Септимий Асканий Дар. Похоже, Птолемей нашел среди этих людей своего нового союзника. Никто из стоящих рядом легатов и старших командоров не вымолвил и слова, все восприняли смерть генерала Люй Фэна как обыденный случай…

— Уберите в тронном зале, — прикрикнул Птолемей на слуг, переводя дух и стараясь выглядеть как можно естественней. — Почему здесь грязно?

После первый министр обратился к центуриону:

— Я видел сводки вчерашнего боя за Астрополис, вы показали себя достойным офицером, который не боясь смерти, всеми силами старался остановить рвущиеся к планете «синие» легионы. Центурион Дар, как главнокомандующий, я назначаю вас легатом того самого 9-го легиона, корабли которого вы вытаскивали из окружения ценой гибели собственных экипажей, вы этого достойны…

— Благодарю вас, господин, — Септимий и вправду не ожидал такой милости и был явно смущен и растроган. — Это великая честь для меня служить вам…

— Служишь ты не мне, а нашей Империи, — поправил его первый министр, хотя все прекрасно понимали, что это лишь красивые слова, которые по традиции нужно было произнести любому узурпатору императорского трона. — Да, и не расстраивайся тому, что в твоем новом легионе немногим больше кораблей, чем в «золотой» когорте, которой ты командовал. Своим вторым распоряжением я объявляю все пять гарнизонных когорт Астрополиса распущенными… Крейсера их составляющие должны пополнить тот самый 9-ый «желтый» легион, командующим которым ты назначен…

— Господин, я безмерно благодарен вам за оказанную честь, — снова поклонился Септимий, — но распускать «золотые» когорты незаконно…

— Это почему? — удивленно уставился на него Птолемей.

— Когорты исторически и по закону не являются регулярными войсками Империи, — пояснил новоявленный легат. — Гарнизон столицы принадлежит только столице, и не имеет права участвовать в Гражданской войне.

— Что же «золотые» когорты делали вчера, как не участвовали в той самой войне? — усмехнулся Птолемей.

— Когорты защищали родную планету, как того требует закон, — продолжал говорить смелый молодой человек, который несмотря на только что полученную должность, не желал нарушать закон Империи и поэтому не мог молчать. — То же самое будут делать другие гарнизонные корабли любой другой планеты — защищать ее, но не участвовать в военных походах и операциях вне своих звездный систем. Это древний так называемый закон об «Колониальных силах обороны», вы могли про него не знать, но…

— Я знаю этот закон, — перебил Септимия первый министр и остановил его жестом руки.

Птолемей хотел было уже поставить на место своего нового легата, чтобы знал, как и с кем нужно разговаривать. Неужели и второй протеже будет таким же неуправляемым, как и первый? Но упоминание молодым человеком древнего закона внезапно натолкнуло первого министра на гениальное решение. Птолемей широко улыбнулся и еще раз поблагодарил своего нового легата за то, что тот уважает и бережно относится к законам…

— Спасибо тебе Септимий Дар, за все, что ты делаешь для укрепления авторитета Империи, — неожиданно и для себя и для остальных присутствующих дружелюбно сказал Птолемей. — Можешь быть спокоен, я обещаю, что не нарушу ни одного закона и не дам основания нашим врагам причислить меня и людей рядом со мной к узурпаторам власти… Объявляю вам мои преданные генералы и командоры, что совсем скоро наш флот снова возродится! Более того он будет во много раз мощней прежнего! И твой легион, Септимий Асканий Дар, будет без нарушения какого-либо закона доведен до штатной численности совсем скоро…

Первый министр отпустил своих военачальников, а сам тут же помчался в библиотеку Большого дворца и принялся перечитывать тот самый упомянутый Даром древний закон, о котором Птолемей слышал когда-то очень давно и поверхностно. Но Птолемей точно помнил несколько положений этого закона и это очень сильно его вдохновило. Найдя первоначальный текст и несколько раз перечитав его, первый министр выпрямился и рассмеялся.

— Септимий, твоя верность клятве сегодня возможно спасла меня от мятежа «желтых» легатов, а твоя честность и принципиальность дала мне в руки этот документ, с помощью которого менее чем через месяц у меня в распоряжении будет флот в пятьсот тысяч боевых кораблей!