Камнерожденный

Глава 14

Вороны, чёрные птицы. Сколько горя и печали принесли ваши тёмные крылья? У многих народов мира они ассоциируются, с вестниками смерти и дурных новостей. И надо отметить не без причины. Эти немного мистические существа, как будто, каким-то своим нутром чувствуют чужие печали, заранее слетаясь ко всему плохому. Вот и сейчас эти пернатые создания плотным чёрным ковром облепили растущее в центре площади древо, а ещё парочку мерно кружили высоко в небе над нами.

— Чёртовы птицы, — злобно сплюнул я на землю, крепко сжимая в бессильной злобе свои кулаки.

В глубине души я прекрасно понимал, что эти птицы ни коим образе не виноваты в моём горе, но глядя на эти плотно прикрытые тканью, что уже начали слегка разлагаться, тела, их непричастность меня волновала в последнюю очередь. Мне хотелось выть и кричать, дать волю своим эмоциям. Однако окружающая реальность накладывала свои отпечатки, и мне лишь оставалось, скрипя зубами, крепкими тисками удерживая бушующую во мне бурю, лишь молча наблюдать за происходящей здесь церемонией.

Отец, мать, мой старший брат Дис и даже предавший нас дядя Вилмар, пятеро тел сейчас ровным рядом лежали на деревянном наспех сколоченном постаменте, по сторонам и снизу обложенном досками и высушенной соломой. Наша такая раньше многочисленная семья в один миг вдруг стала меньше. Остался лишь я, Глен, сестрёнка Лидия и сильно сдавший за последнее время дед, отец нашей матери, который как и мы в раз лишился большей части своих родственников.

Не знаю уж почему, но напавшие на нас Кроулы в первую очередь старались вырезать именно Стейнов. То ли между ними была какой-то давний закостенелый конфликт, то ли они просто, таким образом, хотели присоединить к себе их земли. Но факт остаётся фактом из всех приглашённых на празднество представителей этого дома выжил лишь дед, да и то, только потому что находился ближе всего к отцу, и в силу своего возраста почти не участвовал в разворачивающейся на площади схватке.

Вот уже целых три дня прошло с произошедшей здесь бойни, а никак иначе, то, что произошло здесь в тот момент, назвать я не могу. Кроулы подлым нападением в спину, нарушив все законы и традиции, принялись резать и убивать приглашённых гостей. Страшное было дело. Немногие счастливчики, что сумели остаться в живых, наверняка, до конца своих дней будут вспоминать этот чёрный день и мою не последнюю роль во всём произошедшем, то причине, благодаря которой они ещё ходят по этой земле.

И не мудрено, когда на площадь вышли, как мне потом удалось узнать, летнийские пираты и принялись безжалостно расстреливать из арбалетов моих родных и друзей. Я поначалу впал в некий ступор, мой мозг просто отказывался верить во всё происходящее. До сего момента, пусть и уже заметно слабее, но подсознательно я всё же воспринимал всё, произошедшее со мною за последние 16-ть лет, как какую-нибудь, пусть и не по-детски жестокую, но простую игру. Осознавал себя главным героем романа, которому всегда сопутствует удача, а от всяких бед и невзгод он защищён мощной сюжетной бронёй. И тут резко такой удар под дых от жестокой судьбы. Весь мой мир на секунду рухнул, а когда я наконец-то запоздало понял всё произошедшее, то уже лишился большей части родных. И поддавшись гневу, я наплевав на все доводы разума и любую предосторожность, яростно больше не жалея ни себя, ни своё тело бросился на противников.

Одно время мне даже везло, я благодаря элементу неожиданности и до максимума разогнанного с помощью магии тела, застал противника врасплох и постепенно стал сокращать его численность, они даже полностью прекратили обстреливать наших позиций, сосредоточив всё своё внимание только на одном лишь мне.

Однако, к сожалению, моя удача не продлилась долго, как говорится — толпою даже гасят льва. Вот и меня, не смотря на всю мою магию и нечеловеческие силы, вскоре скрутили, и мне лишь оставалось, в бессильной злобе скаля зубы, виня то себя, то предавшего нас дядю извиваться не в силах встать под гнётом новых ударов судьбы.

А потом, смотря на этих радостно смеющихся и хохочущих выродков, что буквально пару минут назад убили моих родных, у меня где-то в глубоко внутри что-то теперь уже окончательно сломалось. Я понял, что если сейчас не предприму хоть что-нибудь, то не то что не смогу отомстить, а окончательно бесповоротно потеряю всех моих оставшихся родственников, ту единственную нить, что связывает меня с этим миром, семью, что я незаметно для себя отталкивал все эти годы, погружённый в свои идеи и замыслы, закрывшись ото всех в своём маленьком выстроенном мирке. У меня вдруг резко из неоткуда возникли новые силы, проснулись скрытые резервы. Голова полностью отключилась, остались лишь инстинкты, а мой взор окончательно закатила красная кровавая пелена.

Что происходило дальше, не знаю, но по рассказу немногих очевидцев мне стало известно, что я превратился легендарного воина из Века Героев, в машину для убийств, которая принялась, как мясорубка перемалывать врага. До тех пор пока никого из них на площади не осталось, а после без чувств упал на груды изрубленных мною же тел.

Правда, наверное, стоит отметить, что приплывших на остров работорговцев и немногих выживших к тому моменту Кроулов я убил всего едва ли три-четыре десятка, все же остальные, видя непрекращающуюся смерть своих товарищей, разбежались кто-куда, стараясь убраться как можно дальше оттуда.

Кто-то смог пробиться к кораблям работорговцев, другие покинув город подались на Север, а некоторые видимо не до конца отойдя от шока попрятались по пустым домам, откуда и по сей день не высовывают своего носа. Последним не повезло особо, вот уже третий день как по всему городу за ними открыта настоящая загонная охота, их ищут, а как поймают сразу, вешают и казнят без суда и следствия.

В этом деле особо отличился вождь племени Кровавого Зуба — Фалос. Да, вот такая вот, странная шутка ещё пару дней назад этот здоровяк вместе с остальными Кроулами убивал и резал наших людей, а теперь с завидным упорством умерщвляет своих бывших товарищей. Всему виной же был мой неожиданно перед ним возникший долг жизни.

После того как я разделался с нашими врагами и, словив откат от усилившей меня магии, лежал без чувств посреди площади именно его люди спасли меня от внезапной смерти. Да, и такое случается. Один раненный мною в самом начале летниец, каким-то чудом умудрился выжить, и чуть не отправил меня раньше времени на встречу к Старым Богам.

Если честно, примерно около полутора дня назад, когда я впервые очнулся после применённой мною магии, сам сначала не поверил своим ушам. Однако немного потолковав с глазу на глаз с этим здоровяком, всё же хоть и с трудом, но кое-как смог разобраться во всём произошедшем и понять сподвигшие его на это мотивы. И дело тут было даже не в банальном желании выбить себе возможное прощение, а точнее по крайней мере не только в нём.

Как оказалось, предпосылки всего этого уходили в далеко прошлое, ещё до моего рождения. Помните, я раньше всё время гадал, где же мой дядя так научился махать мечом, что и не каждый рыцарь сможет одолеть его в честном поединке один на один. Мы в роде как живём на изолированном от внешнего мира острове, железного оружия у нас почти нет, но откуда тогда все эти умения. А как выяснилось вот оттуда. Мой дед, бывший лорд Магнар, что умер ещё до моего рождения, отдал юного Вилмара на обучение в это самое племя, где из него и сделали настоящего война. Там же он в своё время и сдружился с Фалосом, и частенько даже после окончания своего обучения заезжал к нему в гости. И последний раз был не исключением, три года назад вдрызг рассорившись с моим отцом, Вилмар решил отправиться к своему старому другу и именно там-то на него и вышел патриарх рода Кроулов со своим замыслом.

Собственно говоря, так и родился, весь тот заговор, что повлёк за собой все недавние события. Только был он немного сложнее, чем я изначально подумал. Как оказалось дураком мой дядя никогда не был и прекрасно, осознавал природу своих новых союзников, поэтому-то и принял ряд контрмер, что бы предостерегли бы их от возможной измены.

Первый из них заключался в максимальном ослаблении Кроулов. Заранее предвидя будущую бойню, и при этом будучи негласным начальником стражи он специально собрал существенную долю преданных отцу гвардейцев именно на площади и при этом настрого запретив тем что-либо пить, сославшись на возможные дебоши пьяных гостей.

Вторая же мера была направлена на спасение набранных мною воинов, до конца не веря словам Кроулов, он намеренно направил туда около полутра десятка лояльных ему людей, что должны были стать своеобразной преградой для всех кто бы захотел зайти или выйти из казарм. И как выяснилось не зря, оставлять в живых моих хорошо подготовленных бойцов они точно не собирались, но, видя, выставленную охрану не решились в итоге на активные действия. Даже страшно представить, что произошло бы, если бы у них всё получилось.

Ну, и последняя линия, скажем так — обороны заключалась в его старом друге, что должен был в случае чего поддержать моего дядю. Однако случилось непредвиденное — Фалос был мною ранен и выведен из общего уравнения. И, когда всё это произошло его люди, оставшись без командования, не зная, что дальше делать решили на время отступить. К тому же их вождь не то от потери крови, не то от болевого шока ненадолго потерял сознание. Ну, а затем, неожиданно для всех пришедшие работорговцы окончательно поломали итак не слишком гладко идущие планы. Причём, как выяснилось о их возможном приходе не знал ни дядя, ни даже присягнувший на верность Кроулам Фалос.

В общем, всё было довольно таки сложно и запутанно, но, как итог, пришедший в себя после полученного ранения вождь племени Кровавого Зуба, узнав об убийстве своего близкого друга от бегущих с площади людей, спасает меня, занимая нашу сторону во всём этом противостоянии. Причём делая это очень вовремя, не знаю, как бы обернулась наша дальнейшая судьба, если бы он всё же продолжил следовать своей клятве. Сил к тому времени в городе у нас почти не осталось. Так что даже один десяток соплеменников Фалоса помог нам окончательно изменить ситуацию в свою сторону, не дав противникам снова собраться с силами и отойти от шока. Это понимал, как и я сейчас, и принимавший в тот момент решения наш дед, я валялся без чувств, а Глен отрубился из-за слишком большой потери крови. Вот, как-то так, бывший враг стал одним из главных союзников.

Понятное дело просто так на слово я ему сразу не поверил, уж точно не после всего случившегося, и с помощью некоторых выживших приближённых дяди и деда несколько раз перепроверил всю рассказанную им историю. И слава Старым Богам, она оказалась правдой.

Лично я сам старался лишний раз по этому поводу не думать, моё отношение к этому перебежчику, понятное дело хорошим не было. Впрочем, и лично его вины во всём этом особо то и не было, я бы даже сказал, что должен быть ему благодарен. Ведь именно благодаря действиям его людей остался до сих пор жив, и не истёк от множества полученных во время сражения ран кровью. К тому же в самой недавней бойне он особа то и не участвовал. Сначала Кроулы его людей, как самый боеспособный отряд, держали в резерве, а затем они в самый ответственный момент вдруг покинули поле боя и дали нам шанс отбить очередную атаку. Так что против нас можно сказать, что они даже и не воевали.

Найдя взглядом стоящего в первых рядах перебинтованного здоровяка, что с мрачным взглядом взирал на одно из лежачих тел, я как-то вдруг неожиданно мысленно успокоился. А мы ведь не одни потеряли своих близких тот день. Бойня была жуткая, больше трёхсот погибших и где-то две сотни раненных, треть из которых не переживёт ближайшие пару недель. Такого побоища наш остров не видел ещё со времён того злополучного восстания против Старков, что случилось более 50-ти лет назад.

— Ёбанные работорговцы, — тихо злобно буркнул я, смотря на всхлипывающую над телом Диса сестру, — найду этих тварей и до десятого колена всех вырежу.

Всему виной были арбалетчики и именно их кровавые залпы собрали большую часть жертв. Отца подстрелили, когда он подавшись гневу бросился мстить за своего брата, Диса вместе с парой тройкой гвардейцев при попытке вытащить истекающего его кровью, а мать в то время, как она с помощью лука пыталась прикрыть их самоубийственный рывок. Выжил лишь лежащий за одним из столов раненный Глен, да находящийся рядом с ним дед. Ну, ещё и я, но, как потом выяснилось по допросу некоторых пленных, в меня они специально целенаправленно не стреляли, собираясь потом продать по высокой цене на одном из невольничьих рынков.

Винил ли я во всём произошедшем себя? Да и не раз и не два. С того момента, как очнулся только об одном этом и думал. Что было бы, если бы я не настаивал перед отцом на налаживание связей с внешним миром, не просил бы его плыть договариваться со Старками, не раскрывал бы перед остальным островом своих магических способностей. Ударили бы нам тогда в спину Кроулы? Приплыли бы работорговцы? Остались бы родные тогда живы?

К сожалению, ответов на эти вопросы у меня не было, однако я точно знал, что, если бы был более внимателен и осторожен, такого бы точно не произошло.

«Уже забыл в какой мир попал. Расслабился. Красной свадьбы тебе мало? Понадеялся на Законы Гостеприимства и чтящих их северян. Вот дурак! А, в итоге, погибли твои близкие и родные. Зачем тогда, все эти планы и мечты о будущих свершениях и славе, если ты даже своих родных защитить не можешь…», — пронёсся целый ворох горьких мыслей в моей голове.

Скажу честно, такого подлого удара в спину на свадьбе я ожидал в последнюю очередь. Северяне это не какие-нибудь там Фреи, старые законы и традиции у нас чтят и ревностно почитают, так что я даже на минуту не задумался, что Кроулы попробуют пойти на такое.

Но, как оказалась, наши гости были умнее и пошли на небольшую хитрость. Как мне потом рассказал мой дед, они нашли своеобразную лазейку в немного расплывчатых правилах, чем и воспользовались. Для них в день той бойни лордом Магнаром уже был не мой отец, а дядя. Отсюда и можно сделать вывод, что они не ударяли нам в спину, а всего лишь встали на сторону истинного хозяина города. Смерь же самого Вилмара, как я думаю, они бы списали или на нас или на работорговцев.

Да, и если честно отговорка такая себе, однако, если учитывать тот факт, что отец сговорился со Старками, кровными врагами чуть ли не половины острова, то в принципе у них и могло и что-то получиться. Да, побухтели бы пару веков о таком вопиющем попрании норм, относились бы некоторое время с осторожностью, но вскоре бы забыли. А Кроулы бы, в итоге, стали на долгие годы полноправными хозяевами нашего острова.

Не в силах больше смотреть на плачь сестры, я легонько подтолкнул в спину стоящего рядом дорнийца. Отношение к Кловису в последние несколько дней у нас в семье значительно изменилось, теперь даже раньше на дух не переносящий его Глен, стал относиться к нему на порядок добрее.

Как можно легко догадаться связано всё это было напрямую с недавними печальными событиями. Мои размышления во время того злополучного боя оказались правдивы, такой отличный рычаг давления, как моя младшая сестра не смог остаться без внимания противников. Для такого дела они даже выделили целых полдесятка своих человек, что сразу после начала основной бойни отправились на поиски сестрёнки, что в итоге, к несчастью, для себя и сделали. Их главной ошибкой стало, то, что они ничего не знали о Кловисе, ожидая найти одинокую беззащитную девушку, поисковый отряд Кроулов для экономии времени в процессе разделился, что и стало их главной ошибкой. Обращаться с мечом дорниец умел и без труда разделал по одиночке каждого из этих увальней.

От моих действий Кловис на секунду вздрогнул, даже бросил немного испуганный взгляд в мою сторону, но вскоре быстро поняв, что к чему как-то уж слишком ревниво бросился успокаивать Лидию. Видя такую реакцию на с виду обычное действие, я мысленно скривился.

Как в лучшую сторону поменялось отношение окружающих к Кловису, так и диаметрально противоположно ко мне. И дело тут было даже не в обвинении во всём случившемся. Не знаю, даже плохо это или хорошо, но во всех бедах винили лишь нашего дядю. Впрочем, как я говорил ранее, меня тоже не обошла народная слава. Немногие выжившие на площади, да и все те кто на ней побывал видел дело рук моих, ну, а вместе с ними и обо всём узнал и весь город, новости у нас расходятся быстро, мягко говоря, стали меня сильно побаиваться и опасаться. Хотя людей в чём-то винить особо сложно, когда рядом с тобой находится человек, что может особо не напрягаясь отправить на тот свет больше сотни людей, а именно столько я по гуляющим слухам убил в тот самый день, хочешь не хочешь, но будешь бояться.

Проводив взглядом удаляющуюся спину, я с чувством выполненного долга снова перевёл свой взгляд на стоящее немного в отдаление дерево. При этом стараясь в лишний раз не думать о смерти родных и о своей вине во всём случившемся.

Чардрево внешне внушало, огромное толстоствольное семиметровое белоснежное дерево, с размашистыми ветвями и с крупными совсем недавно распустившимися ярко-алыми листами. Своим внешним видом дерево очень походило на всем нам известные дубы, за исключением, конечно, цвета листьев, коры, а также кровоточащего хмурого лика, что вырезали на его стволе ещё несколько тысячелетий назад. Интересно, как он ещё не зарос за всё это время.

А между тем, прощальная церемония постепенно шла своим чередом — важные люди и даже некоторые обычные жители, стали один за другим, на пару мгновений подходить к лежащим телам и прощаться с умершими. Первый из них, конечно же, как новый лорд и старший сын, был Глен, за ним я, Лидия, дед, староста, гвардейцы…

Люди нескончаемым потоком шли, чтобы проститься со своим любимым вождём и проводить его в последний путь. Глядя на всю эту картину, на душе даже стало ненадолго немного полегче. Ведь это означало, что как лорд, хозяин этих земель он с честью и достоинством выполнял свой долг. Построил город, наступив на свою гордость и жажду мести договорился со Старками, а самое главное пусть и не до конца, но прекратил нашу многовековую изоляцию. Понятное дело, что большая часть этих заслуг напрямую связана со мною и моими действиями, однако именно он, а никто иной, позволил мне это сделать.

Прошло полчаса…час…полтора… Но поток людей всё не уменьшался и только через два с половиной часа мало-помалу замедлился, пока полностью не исчез, что и стало своеобразным пусковым крючком к последнему шагу. Брат взяв в руки у одного из стоящих рядом людей факел, поднёс его к деревянному постаменту, на котором лежали тела моих родственников.

На Скагосе нет, ни склепов, ни курганов, всех покойников здесь по заведённой много веков назад традиции сжигают, а прах развеивают по ветру. И дело здесь даже скорее не в возможном нашествии Иных и в мёртвой армии Короля Ночи, через Студённое Море им всё равно не проплыть. Всё было более приземисто и намного проще. Всему виной был наш твёрдый каменистый грунт, который без нормальных инструментов было очень сложно пробить.

«Ну, вот, почему в тот моменты ты не наделил меня магией воскрешения? Я готов на всё, даже потерять уже привычную мне магию, но заполучить эту чёртову способность, пусть всего и на пару секунд?», — но мой мысленный крик, не то мольба осталась без ответа, а лежащие тела тем временем стали постепенно заниматься разгорающимся пламенем.

На глаза навернулись слёзы, вина за всё случившееся с новой силой легла на мои плечи и я в ни в силах больше смотреть, как огонь пожирает родных, не знаю какой уже раз за сегодняшний день перевёл взгляд на чардрево, однако сильно лучше от этого не стало. Там с его могучих размашистых ветвей на меня глядели десятки, а может даже сотни чёрных воронах, в тёмных бусинках которых отражалось яркое пламя костра, что затягивали меня словно омут.

Мой разум на секунду заполнила какая-то пустота, сознание стало полностью инертным, мрачные мысли ушли в сторону, тело наполнилось какой-то лёгкостью и чувством невесомости, а уже через мгновение я оказался в теле одного из сидящих на ветке воронов и его глазами смотрел на заполненную людьми площадь. Наверное, если бы в тот момент мой мозг мог бы мыслить здраво, то испытал бы невообразимое удивление, однако я в тот момент был лишь безвольным зрителем, а не хозяином своего тела.

С моего нового места открывался отличный вид на всё вокруг происходящее. Я видел всё: каждого человека, цвета, мелкие детали, тени запахи и даже звуки. Вот в первых рядах стоит ревущая в плечо своего дорнийца малышка Лидиия, немного слева от неё хмурый и о чём-то своём думающий Гленн, в двух шагах от него я со своими опухшими от сдерживающих слёз красными глазами, смотрю прямо на чардрево, за нами застывшие гвардейцы, печальный дед, Бром, простые горожане. У всех на лицах боль, печаль и сожаление…

Вскоре или мне так просто, кажется, огонь начал постепенно затухать, на месте тел остался лишь кости и пепел, да редкие едва тлеющие угольки. С каждым мгновением площадь начинает оживать и наполняться звуками, а время для меня ускоряться. Кто-то начинает уходить, другие ещё стоят. Вот старший брат, зачем-то выходит в центр площади и начинает что-то говорить про подлых Кроулов, объединение острова и мести, не могу точно уловить все слова и детали, я как будто тону в обилие новых чувств и образов.

Всё вокруг меня меняется, я лечу над островом вижу каждый его уголок. Мы собираем войско, мои люди идут на Север острова. События ещё сильнее ускоряются. Идёт война с Кроулами, мы жгём и разоряем их поселения, они бегут и ничего не могут нам сделать. Их остатки прячутся в одной из пещер, но это их не спасает, я обваливаю своды, выживших нет.

Мой брат присоединяет к себе земли Кроулов, ещё через пару лет дед умирает и он становится полновластным властителем острова. Я же в это время уплываю на Ступени, присоединяюсь к войску северян. Встречают нас холодно, не смотря даже на хорошую броню и свои собственные корабли относятся, как к дикарям. Вскоре мы подавляем мятеж и я возвращаюсь на остров, так и не добившись расположения никого из грандлордов.

На острове же между тем всё также, без моего пригляда и твёрдой руки развития почти нет. Стройка останавливается, свободные пустыри с попустительства брата начинают застраивать, как хотят, где-то даже возникают обычные землянки, канализации нет, город начинает вонять. Закупленные мною баркасы гниют в порту, мою идею с рыболовством без поддержки отца загибают на корню, а все мои начиная рассыпаются пылью.

Я сорюсь с братом, и как и планировал покидаю остров, с помощью своей магии пытаюсь устроиться во внешнем мире. И мне это даже частично удаётся, однако не так как я хочу. Реальность оказывается суровой. Куда бы я не шёл, все относятся ко мне с пренебрежением, считают ниже себя. Мой максимум ленный рыцарь с десятком гектаром земли и каждодневной кабалинной работой на своего лорда. И так везде, многие варианты моего будущего проносятся перед моими глазами и один хуже другого, пока всё вдруг резко не обрывается, и я снова не оказываюсь площади.

Быстро проморгавшись, и кое-как придя в себя, сразу же направляю свой взор на чардрево, но там уже никого. Лишь краем уха я как-будто слышу чьё-то едва уловимое покаркивание.

В то же время на площади при этом ничего не меняется, люди также стоят и смотрят на пожирающий тела огонь, но во мне кое-что меняется, я какими-то внутренними фибрами души понимал, что нужно дальше делать…

За сотни километров далеко на Севере.

В одной из пещер среди многочисленных корней, уходящих на сотни метров глубоко под землю, с закрытыми глазами сидел уже немолодой беловолосый мужчина. Точный возраст человека определить было сложно длинная спадающая до плеч копна волос, не менее маленькая борода и внешний неопрятный вид сбивали с толку. Однако это было и не важно, ведь никто кроме всего лишь пару людей, один из которых и был сидящий здесь человек, уже несколько сотен лет не вступал в это место.

В самой пещере была абсолютная тишина, прерываемая лишь редким покаркиванием ворон, да тихим звуком изредка падающих откуда-то с потолка капель. Это тишина продолжалось непродолжительное время, пока неожиданно у сидячего мужчины резко вдруг не открылись глаза, на его лице расплылась едва заметная улыбка, а сам он одной рукой вытерев со лба выступивший пот, тихо проговорил едва различимые слова:

— Одной проблемой меньше…