Излом

Глава 24

Снаружи продолжало моросить. Вода стекала с черепичных карнизов домов и тентованных козырьков прилавков, собиралась в лужах, а потом расползалась по площади серыми жилами ручьев.

Под сапогами чавкала грязь, пахло мокрой шерстью и дымом печных труб. Народ сбился плотными островками: ремесленники, подмастерья, торговки с корзинами, парочка любопытных писцов. На краях толпы крутились мальчишки и карманники. Над толпой возвышались черные фонари и торговые вывески с тусклыми рисунками на мокром дереве.

Мы с Хельгой, укутавшись в длинные плащи и набросив на головы глубокие капюшоны, стояли в темной нише между домами и наблюдали за происходящим на площади Менял.

Сюда, в наш закуток никто не совался — все зеваки старались быть поближе к главной дороге, где уже скоро должен проехать маркграф де Валье со своей свитой. Однако, чтобы не быть случайно обнаруженными, я на всякий случай набросил на нас двоих пелену невидимости.

Мы оба по понятными причинам должны оставаться не узнанными. Правда, срок моего инкогнито истекает буквально через несколько часов, а вот Хельге придется побыть мертвой еще некоторое время.

Вчера лютен, наконец, удалось «сбежать» из магической клетки. Ниссе и еще несколько старших первородных аккуратно проследили за ней. В общем, мои предположения частично оправдались.

Выбравшись из старого торгового квартала, белая кошка, попетляв немного по городу, чтобы сбросить потенциальный «хвост», рванула прямиком к королевскому дворцу. Руку даю на отсечение — побежала с докладом к своему хозяину. Наверняка тот уже рвет и мечет из-за долгого отсутствия своей «зверушки».

Увы, из-за древней защитной магии первородные не смогли «довести» объект слежки до конечной точки. Однако, такой результат — тоже результат. Большинство подозреваемых на роль хозяина лютен уже можно было отбросить.

Должен заметить, что мои подозрения на его счет начали находить свое подтверждение уже на следующий день. Во-первых, лютен, покинув дворец, а затем и Эрувиль, рванула в сторону Нортланда. Похоже, ее хозяину потребовалось срочное подтверждение собранной информации. Во-вторых, первородные, следившие за королевскими сыскарями, сообщили, что поиск посланницы севера отменен. И, в-третьих, Сусанна Марино послала весточку Люкасу с той же информацией, но только касаемо своего учреждения.

В общем, на данный момент Хельга для всех мертва. О чем я ей и сообщил полчаса назад, когда мы шли в сторону площади Менял. Ранее я уведомил ее о своих планах, так что сегодняшнюю новость о своей безвременной кончине она восприняла спокойно и только спустя некоторое время она вдруг заговорила.

— Странное дело, — услышал я из-под капюшона ее задумчивый голос. — Две недели назад, когда ты рассказал о том, что задумал, я была в бешенстве. Да, я умело скрывала свои чувства и надеялась в будущем передать весточку сестре о том, что жива. Ведь очень скоро Астрид узнает о моей «смерти», и это разобьет ей сердце…

Хельга помолчала немного, а потом сказала:

— Вернее, это я так раньше думала, что она будет страдать и скорбеть обо мне. Но сегодня я уже не уверена в этом. У меня было время подумать обо всем. Темные убили наших родных. Наших отцов и братьев… Друзей и соратников… Я видела, как от черной магии умирали те, с кем я росла с самого детства, а позднее делила пищу в походах. Но Астрид все равно заключила сделку с темными.

— А как же твоя уверенность в том, что ее принудили или околдовали? — хмыкнув, спросил я.

— Этой уверенности больше нет, — покачала головой Хельга. — Скажу больше, прошедший месяц, а в особенности последнее погружение, помогли мне взглянуть на все иначе, словно боги дали мне другие глаза, которые я теперь не закрываю там, где нужно внимательно смотреть.

Она тяжело вздохнула.

— Оказалось, что этот мир не такой, как я всегда себе представляла. И что древние легенды о прошлых битвах — это реальность, беспощадная и мрачная. Как мы дошли до такого? Предупреждения о надвигающейся беде и катастрофе этого мира мы превратили в обычные стариковские сказки. Вместо того, чтобы объединиться против общего врага, мы ведем глупые войны ради клочка земли и собственной славы.

Хельга невесело хмыкнула.

— О, нет… Видят боги, мою сестру никто не принуждал и не очаровывал. Сколько я помню, Астрид всегда желала могущества и власти. Она всегда была лучшей в познании магии. Она могла часами говорить со своим отцом об управлении страной и ведении войны. Ее учили лучшие маги, воины, полководцы и правители. Я уверена, что, заключая союз с темными, сестра была в здравом уме. А я… Хм… Да, наверняка она всплакнет обо мне разок-другой, но потом использует новость о моей «смерти» в собственных интересах. Выгодно преподнесет эту весть своим воинам, чтобы разжечь огонь войны и мести в их сердцах. Она ничем не лучше Карла, который все это время манипулировал смертью своего старшего сына.

Пока Хельга говорила, ее капюшон слегка сдвинулся, обнажив часть лица. Я слушал и с легкой улыбкой наблюдал за ее мимикой. Сейчас она мне очень напоминала мою Таис. Она точно так же хмурила лоб, когда говорила о чем-то важном. А еще слегка поджимала нижнюю губу. Или мне это уже кажется?

Я понимал, что рядом со мной стоит совершенно другой человек, но в подобные мгновения в груди разливалось приятное тепло, меня грели воспоминания о моей маленькой сестренке.

Видимо, в такие короткие моменты, как этот, я как-то иначе смотрел на Хельгу, потому что каждый раз, ловя мой взгляд, она слегка краснела и смущалась. Вот и сейчас произошло то же самое.

Правда, ее легкое замешательство продлилось недолго. Она, слегка прищурившись, взглянула на меня и произнесла:

— Я тут на днях снова слышала одну занимательную песенку. О спасителе принцесс. Слышал такую?

Я лишь молча пожал плечами. А Хельга с подозрением начала вглядываться в мое лицо.

— Ты ведь был там, верно? На празднике во дворце… Когда астландцы пытались убить Верену… Тот лис-трюкач в последнем представлении на празднике у короля. Это ведь был ты?

С каким азартом она это спросила. Точно охотница, которая несколько дней шла за зверем по следу, и вот наконец настигла свою добычу.

— Я искал способ проникнуть во дворец, и я его нашел, — снова пожал плечами.

— О боги! — приглушенно воскликнула Хельга. — Так значит, тех страйкеров прикончил ты?

И тут же сама дала ответ на свой вопрос:

— Ну, конечно же, ты. То-то она постоянно увиливала и меняла тему. Значит, ты все это провернул, чтобы вытащить Верену из дворца, но у тебя все равно не получилось…

Мне показалось, или в голосе Хельги промелькнули нотки зависти.

— У меня все получилось, — ответил я.

— Но почему тогда… — начала было удивленная Хельга, но потом осеклась, и в ее глазах я увидел искру озарения. — Дело не в тебе… У тебя уже все было готово, чтобы вывезти ее из дворца… Дело в ней…

— Она сделала свой выбор, — спокойно произнес я.

— А круд? — спросила Хельга.

— Он ее выбрал в тот же день, — кивнул я. — Но, когда я это понял, было уже поздно. Да и передавать кристалл неопытной одаренной… Сама понимаешь. Вон, даже мы с Барсуком с трудом совладали с паразитом.

— Согласна, — задумчиво произнесла Хельга и тут же задала новый вопрос: — А король?

— А что король? — удивился я.

— Его чудесное выздоровление, — хитро усмехнулась Хельга. — Я ведь почуяла частичку золотой силы, когда Карл попросил меня осмотреть его. Это ведь тоже твоих рук дело? Если да, тогда почему ты не исцелил его до конца?

Я молча достал из-за пазухи пузырек с модифицированным зельем и протянул Хельге. Та взяла его в руки и на несколько мгновений замерла, разглядывая его содержимое во все глаза.

— Ого! — Хельга вздрогнула и широко раскрытыми глазами посмотрела на меня. — Это же тот дар, о котором говорила…

— Инэс, — продолжил за нее я и, кивнув на пузырек, внутри которого мягко светилось зелье исцеления, добавил: — Это мой последний эксперимент. А то зелье, что пил Карл, было намного слабее.

— Я понимаю, почему ты не лечил его лично, но не понимаю, почему не дал ему умереть, — пристально глядя на меня, произнесла Хельга и спросила: — Объяснишь?

— А сама не понимаешь? — ответил я вопросом на вопрос. — Ты же видела, с чем нам предстоит столкнуться.

— Умрет Карл — Вестонию поглотит хаос, — задумчиво произнесла Хельга. — Но хаос здесь будет в любом случае. До вторжения астландцев остались считаные месяцы. А там и моя сестренка подтянется, да и Золотой лев в стороне не останется. Подлечив Карла, ты лишь отсрочил катастрофу.

— И успел многое сделать за это время, — кивнул я. — Увы, недостаточно, но, например, нашел вас с Барсуком. Что уже немало.

Хельга хотела было что-то возразить, но не успела. По площади пролетела волна ропота. На мосту, соединяющему квартал ткачей и перекресток Менял, показались первые всадники.

Взмыленные лошади, на боках грязь, на попонах пятна. Штандарты были убраны, наконечники копий в чехлах. Никакого золотого блеска и барабанов, лишь глухой скрип осей, плеск по лужам да рваный цокот копыт.

— И это ты называешь триумфальным въездом? — с легкой насмешкой в голосе произнесла Хельга. — Не так я себе представляла появление в столице победителя Золотого льва.

— Так и планировалось, — ответил я тихо. — Пусть видят усталость и покорность, а не угрозу.

Хельга нахмурилась и как-то странно посмотрела на меня.

Повозки катились тяжело, колеса обросли серыми комьями грязи. Кое-где на мокрых тентах видны недавно заштопанные прорехи.

В небольшом окне одного из фургонов дрогнула занавеска, и толпа оживилась: в проеме мелькнула белая повязка, туго стянутая вокруг головы. Лица почти не было видно — бинты и тень.

— Бедняга маркграф! — улышали мы грусный женский возглас.

— И то верно, — поддакнул ей хриплый бас. — Шутка ли, в Тени побывал. Добро, хоть жив остался.

— И по первому зову государя сразу же явился, — одобрительно произнес чей-то старческий голос.

— Это хорошо, — вторила ему, судя по голосу, какая-то старуха. — Война на носу. А наш маркграф врага бить умеет.

— Тоже мне, воин, — это уже насмешливый молодой выкрик. Акцент явно не вестонский. — Вы что, ослепли все? Посмотрите на них! Они в седлах еле держатся.

— А доспехи и оружие! — подхохатывал еще один молодой голос. — Вот третьего дня граф де Ролли с дружиной прибыл! Совсем другое дело!

— Я помню тот день! — откуда-то слева послышался восхищенный девичий возглас. — Как же блестели на солнце доспехи воинов графа! А яркие плюмажи и плащи! И золотая вышивка!

— Цыть, дура, — хрипнул чей-то злой баритон. — Ты что ж, думаешь, что в битве они перьями отбиваться будут? Там меч добрый нужен, да рука крепкая. И не обделаться чтобы, когда на тебя строй рыцарей на всем скаку несется.

Я наблюдал за толпой и замечал, что те, у кого глаз наметан, смотрели на процессию иначе. Краем уха я услышал разговор двух шевалье. Оба были одеты просто, но по стертым рукоятям их мечей было ясно, что они уже бывали в битвах. Один, прищурившись, отметил осанку и шаг лошадей — ровный, как по линейке. Тот, что постарше, в поношенном плаще, ухмыльнулся, прокомментировав, как мои люди держат строй.

Смуглый старик в дорогом одеянии, явно не вестонского кроя, негромко сообщил своему молодому спутнику, что только что увидел, как на груди некоторых моих бойцов мелькнуло лиловым. Парень одними губами произнес: страйкеры.

В хвосте колонны тянулись груженые повозки и фургоны. Я скользнул взглядом по бортам, обитым теневой сталью, по замкам и цепям из того же материала — работа Урсулы. А толпа даже не поняла, что видит.

Правда, по краям площади стояло несколько простых «зевак»: невзрачные серые фигуры в неброских плащах, без гербов и бляшек — у этих глаз наметан. Да и со слухом у них все в порядке. Вон, как головами крутят, слушают и запоминают.

Особенно их заинтересовал десяток всадников с эмблемами янтарной гильдии на плащах, сопровождавших колонну. Вайра уже доложила мне, что маги напросились в караван. Они везли целых три фургона, забитых под завязку теневыми товарами, которых скупили у меня в марке.

Рядом с ними я заметил Сигурда. Чуть вдали Аэлиру. В окне одного из фургонов мелькнула физиономия Гуннара. Среди других всадников я замечал знакомые лица. Всего в столицу, сопровождая маркграфа, прибыло семь десятков воинов и три десятка прислуги.

С противоположной стороны площади кто-то негромко присвистнул. Толпа на миг качнулась посмотреть, что там случилось. Оказалось, что колесо одного из фургонов застряло в канаве. Тут же два бойца спрыгнули с лошадей и начали толкать фургон. Один из них оступился и упал руками вперед прямо в грязь. По толпе разнесся хохот.

— Ну и триумф… — услышал я шепот Хельги и мысленно усмехнулся.

Надо будет выдать премию бойцу. Пусть Карл сегодня спит спокойно.

— Пора, — сказал я и коснулся плеча Хельги.

В Лисьей норе уже давно не было так людно. Думаю, последний раз такое столпотворение наблюдалось, когда дядюшке Макса, графу де Грамону, вздумалось героически отвоевать мой замок.

Своих людей я встречал в холле. Сигурд, Аэлира, Гуннар, несколько мертонцев и Лео фон Грим, который сейчас спешно освобождал свою голову от бинтов. Я снова просканировал всех и удовлетворенно хмыкнул. Времени все на фронтире зря не теряли. Сигурд заметно усилился, как и Лео, который изображал меня в дороге. А вот Аэлира меня особенно порадовала — сейчас ее уровень развития был в диапазоне аванта.

Все, завидев меня, почтительно склонили головы. Я видел шок на лицах гленнов и Аэлиры. Специально не скрывал своей сути, пусть почувствуют изменения.

Хельгу, стоявшую чуть поодаль, Аэлира тоже распознала и бросила на меня пристальный взгляд. Я еле заметно кивнул ей, мол, все верно — это именно то, что ты видишь.

После приветствий я обратился к Сигурду:

— Вайра сказала, что за несколько дней до выезда возникли проблемы?

— Кларонцы, — ответил Сигурд. — Напали под утро на обоз, который шел из Цитадели в Гондервиль. Повезло — Лео и Эльза были в сопровождении. Если бы не они, все бы полегли.

— Вайра сказала, что это были изгнанные, — произнес я.

— Мы таких никогда не видели, — покачал головой Сигурд. — Якоб Седой просветил.

Страйкер полуобернулся и, взглянув назад, позвал:

— Выходи уже.

Из-за спин мертонцев выступил насупившийся староста Бонваля, за ним следом вышли его внуки — Хелен и Томаш. Если Томаш старался подражать своему деду и вел себя степенно, хоть и с опаской, то Хелен во все глаза разглядывала сейчас убранство моего жилища.

— Вот, — кивнул на него Сигурд. — Он, как увидел трупы тех кларонцев, так сразу к вам начал проситься и внуков своих за собой притащил. Говорит, что дело важное, и только вам он может открыться. А еще он знает, почему те кларонцы напали. Пришлось взять с собой.

— Говоришь, важное дело? — склонив голову набок, произнес я.

— Да, ваше сиятельство, — поклонился старик.

Томаш последовал примеру деда, при этом ткнул легонько в бок сестренку, которая сейчас разглядывала большую картину на стене, где была изображена зимняя охота. Та вздрогнула и, ойкнув, склонилась в поклоне.

Я осмотрел ее энергосистему в истинном зрении и мысленно присвистнул. А ведь юная ведьмочка развивается семимильными шагами. Надо не забыть ее Мадлен показать.

— Полагаю, нападение кларонцев как-то связано с тобой и твоими внуками? — спросил я. — Иначе, зачем ты их привез сюда, под мою защиту. Кто из вас был в том обозе?

Распознать хитрость Якоба не составило труда. Похоже, прошлое не желает отпускать этих троих. Решил, что у меня под боком детям будет безопаснее.

— Я, мой господин, — шагнул вперед Томаш. — По вашему приказу я занимался доставкой грузов из цитадели в Гондервиль. А потом уже в Форт де Грис.

— Кто это был, старик? — обратился я к Якобу Седому.

— Стригои, — мрачно произнес Якоб. — Кровососы из рода Драгомира. Служат сангвальду, что сидит на троне Кларона. Они пришли за ними.

Якоб Седой кивнул на притихших Томаша и Хелену.

— И зачем же королю Кларона понадобились твои внуки? — спросил я.

— Они не мои внуки, — Якоб слегка выпрямился и приосанился. — Они — дети и наследники моего князя.