Излом

Глава 10

Вестония. Эрувиль. Особняк барона де Леви.

Гость, заявившийся после темной твари, был явно из плоти и крови. Хельга, как целительница, знала это наверняка. Она чувствовала биение его сердца. Его напряжение и в то же самое время — осторожность.

Непроизвольный выдох облегчения вырвался из ее легких. С живым, будь он маг или оборотень, она знала, как сражаться. А судя по маскировке, Хельга имела сейчас дело именно с боевым магом.

Страйкеры… Какие же они все одинаковые. Об этом она и поспешила сообщить ночному визитеру. Тот, к слову, действовал, как и все боевые маги. Хельга внутренне усмехнулась — их как будто обучал один и тот же наставник. Никакой фантазии. Как только дорастают до медиусов, сразу же начинают практиковать полог невидимости, абсолютно забывая о других навыках. И самое главное — о теории.

И этот, судя по всему, такой же. Еще один самоуверенный болван, только и умеющий действовать исподтишка. Ну, ничего, у Хельги уже есть богатый опыт общения с такими умниками.

Пока готовилась к отражению атаки, Хельга пыталась сообразить, кто этот маг и зачем сюда пожаловал? В то, что он самостоятельная фигура, она мало верила. Скорее всего, чей-то посланник или же наемный убийца. Правда, Хельга не понимала, кому могла понадобиться ее смерть. Разве что как провокация против Астрид.

А может этот маг действительно принес какое-то послание, но услышал ее разговор с темником и решил действовать иначе? Если это так, тогда в ее же интересах уничтожить неизвестного страйкера.

Уже через минуту Хельга поняла, что ее противник — более опытный, чем она предположила. Он точно знал, чего ожидать от нее. Ее уловка не сработала. А когда Хельга перестала «слышать» биение его сердца, ее прошиб ледяной озноб. Этот страйкер явно был обучен иначе и не пропускал занятия в гильдии по теории магических основ.

Но ничего! Для таких, как этот убийца, у Хельги был припасен сюрприз. Ее, в отличие от обычных целителей, обучали иначе. Древняя семейная магия, знания о которой передал Хельге дед, много раз выручала ее.

Последний раз она использовала ее в королевском дворце, чтобы «прослушать» ауру Карла. Правда, там она действовала медленно и аккуратно. Сейчас же можно было использовать семейную волшбу не таясь.

Дед, отказавшийся от своего прежнего имени и посвятивший всю свою жизнь служению Праотцу, много раз повторял Хельге, что магия, которой он ее обучил, это некий древний ритуал, смысла которого ни он, ни его отец не понимали. Ощущение чужой ауры — это лишь некий сопутствующий эффект. Поэтому использовать эту волшбу часто не рекомендовалось. Лишь в самых необходимых либо крайних случаях.

В тот миг когда Хельга произнесла последние слова древнего наговора, она даже представить себе не могла, чем для нее все обернется.

Первое, что она ощутила, это эманации темной магии, оставшиеся после твари Предела, которые буквально обволокли все пространство вокруг нее. Словно мерзкая липкая слизь темная мана сочилась со стен и мебели. Руку, в которой был свиток с посланием от сестры, словно обморозило.

Хельга хотела тут же брезгливо отбросить письмо, но с трудом сдержалась. Это послание не должно попасть в чужие руки. Пришлось спрятать его в складках платья в специальный карман. О Пресветлая! Сохрани Астрид и отведи от нее беду! Куда же ты вляпалась, сестренка⁈

Но мысли об Астрид и темном отошли на второй план, когда она почувствовала за своей спиной ауру страйкера. Ничего подобного Хельга ранее не ощущала.

Как будто за ее спиной в одно мгновение вспыхнуло золотое солнце и обожгло своими лучами все пространство вокруг. На долю секунды Хельга зажмурилась. Против мага такой силы ей не устоять. Даже темник, явившийся к ней этой ночью, вряд ли бы вышел победителем в схватке с этим неизвестным страйкером.

В последние минуты жизни Хельге было странно осознавать некое родство с этой всепоглощающей силой. Эманации неизвестной маны словно затронули потаенные нити ее души. Все естество Хельги встрепенулось подобно лесному зверю, очнувшемуся от долгой спячки.

Ее аура вздрогнула. Неизвестный маг стремительно приближался. Хельга захотела взглянуть на своего врага перед тем, как падет от его клинка.

Резко обернувшись, она устремила свой взгляд вперед.

— О Древние боги… — ошеломленно прошептала она одними губами.

На нее надвигалось золотое светило. Она видела, как пульсировали и искрились сгустки неизвестной маны, что подобно растительному кокону оплетали ауру незнакомца. Его силуэт обволокла полупрозрачная золотистая дымка.

За секунду до того, как их ауры соприкоснулись, искристый туман рассеялся, и она, наконец, смогла увидеть лицо своего противника.

— Ты⁈ — Хельга вздрогнула от неожиданности.

Ошибки быть не могло. Это лицо, эти глаза. Тот, ради кого она прибыла в Эрувиль и вынуждена была ждать столько времени, прямо сейчас убьет ее…

На лице Макса, а это без сомнения был именно он, появилось выражение удивления. Похоже, он не ожидал, что она сможет увидеть его.

Хельга уже было открыла рот, чтобы выкрикнуть его имя, но алая мана, которой она зачерпнула из крудов слишком много, соединилась с золотым магическим вихрем, и по глазам ударила магическая вспышка.

На несколько мгновений Хельга ослепла, но потом, протерев глаза, смогла увидеть сквозь магический туман призрачный силуэт Макса. Она попыталась докричаться до него, но, кажется, он не слышал ее или не хотел слушать.

А потом Хельга ощутила мощный толчок, и в ее груди словно вспыхнуло новое светило. По энергоканалам потекла раскаленная огненно-рыжая лава, поглощая алую ману. Круды в ее ожерелье и амулетах превратились в пыль.

Крик ужаса и нестерпимой боли застрял в ее горле. Последнее, о чем успела подумать Хельга перед тем, как умереть, — это о том, что она не заслужила такие мучения перед смертью. Неужели Макс настолько ненавидел ее, что придумал такую изощренную пытку?

Первое, что увидела Хельга, — это свет. Не яркий, не ослепляющий, а мутный, вязкий, словно золотая пыль, замешанная с дымом. Этот дым пропитывал все вокруг: воздух, небо, саму землю, если это вообще была земля.

А потом пришло понимание: она жива. Боль исчезла. И это уже было удивительно. Ощущения были неестественные. Тело не чувствовалось, ноги не касались опоры, а сознание плыло где-то в густом, плотном, непривычном пространстве.

Мир вокруг был чужим. Молчаливым, неестественным, но живым. И слишком неподвижным.

Огненные облака медленно скользили по желтому небу, оставляя за собой туманные шлейфы. Воздух вибрировал, словно чего-то ждал.

Хельга вздрогнула. Не от страха, а от осознания: ее тело не имело физической оболочки. Она взглянула на свои полупрозрачные, как у духа, руки. Сейчас ей была видна вся ее энергоструктура, которая из алой почему-то превратилась в тускло-золотую.

Все-таки умерла? И превратилась в какого-то странного темника? Вон ноги даже не касаются земли. Она, словно облачко дыма, парила в воздухе. Да и мир вокруг явно не родной. Или темники видят мир именно так?

От разглядывания своих рук Хельгу отвлек требовательный толчок, который исходил из ее груди. Там, где раньше был лишь тусклый, слабо тлеющий узел, отвечающий за обращение с алой маной из крудов, теперь горело нечто совсем иное.

Сначала Хельга приняла это за иллюзию, но чем дольше смотрела, тем яснее становилось: внутри нее бился новый центр. Живой, горячий и пульсирующий.

Сомнений быть не могло — это магический источник. О Древние боги этого мира! У нее появился собственный источник маны!

Это невозможно. Это немыслимо. Это…

Хельга покачнулась, чувствуя, как по энергетическим каналам разливается мягкое, но плотное тепло. Раньше она гордилась своим развитием. Она считала, что достигла больших высот во взаимодействии со своей энергосистемой. Но в сравнении с тем, что она чувствовала сейчас, прежние манопотоки казались теперь какими-то искусственными, словно слепленными из постороннего материала.

Теперь же они жили. Реагировали на каждый незначительный всплеск маны. Ее тело стало не просто сосудом, а частью чего-то большего.

Хельга, глупо улыбаясь, ощутила, как в ее груди рождается легкий импульс, и тут же один из каналов отозвался дрожью. Запас маны постепенно пополнялся извне. Без кристаллов. Без внешнего источника.

В эту секунду ей хотелось одновременно плакать и смеяться. В детстве, когда она только начинала познавать магическую науку, Хельга тайком завидовала истинным. Тем, кто с рождения был отмечен древним даром.

Да, они были изгнанниками, и теневые маги относились к ним с пренебрежением. Но Хельга уже тогда понимала, что это происходит из-за зависти. Магический источник бился в груди каждого истинного, как второе сердце. Они ощущали силу словно часть себя.

Тогда Хельга считала это несправедливостью — почему одни получают всё, а другим нужно побираться, вытаскивая силу из мертвых кристаллов?

Со временем детские мечты забылись. Более того, Хельга даже посмеивалась над истинными. Она гордилась, что смогла обуздать теневую магию, пусть и заемную.

Но сейчас…

Сейчас в ней ожила сила. Ее собственная. И от этого Хельге было и страшно, и радостно. Так радостно, что захотелось громко закричать, чтобы весь этот странный мир узнал о ее счастье.

Но она не успела. В тот самый миг, когда Хельга собралась открыть рот, воздух вокруг нее сгустился и задрожал, словно что-то невидимое и большое встряхнуло его.

Вокруг парящей в воздухе Хельги началось движение. Это были тени. Они вибрировали и мелькали смазанными силуэтами. С каждым мигом их становилось все больше и больше.

А потом появились голоса. Молодые и старые, звонкие и хриплые, веселые и злые.

— Ты ведь слышишь нас?

— Почему молчишь?

— Мы знаем, что ты здесь…

— Ответь нам!

— Мы можем стать друзьями!

— Если нужна помощь — только скажи!

Некоторые слова звучали настойчиво, а некоторые беззаботно.

— Ты ведь не хочешь остаться в одиночестве? — ласково прошептал кто-то особенно близко. — Ты уже с нами. Почти. Откройся…

Хельга судорожно сглотнула. Сердце — если оно у нее теперь было — глухо билось где-то в груди. Призрачные руки дрожали. Она ощутила, что ее аура стала проницаемой, тонкой, как вуаль.

— Кто вы? — наконец, вырвалось у нее. — Что это за место?

Хельга даже не узнала свой голос. Он был хриплым и слабым.

И в следующую секунду все шепоты резко оборвались. Окружающий мир на миг замер. А затем раздался многоголосый крик, переходящий в хищный вой, рвущий и вязкий.

— Она моя!

— Моё! Моё!

— Не трожь ее! Это моя добыча!

Тени взорвались в движении. Они атаковали Хельгу со всех сторон, вгрызаясь в ее ауру, словно гигантские зубастые черви в спелый плод.

Кто-то уже прорвался сквозь этот хлипкий энергетический барьер и впился, словно пиявка, в энергоканалы на руках и ногах. Хельга громко вскрикнула от боли и ужаса. Она чувствовала, как ее энергия вытекает, словно кровь сквозь раны.

От количества хищных теней перед глазами Хельги потемнело. Ее уже терзали со всех сторон. Голоса теперь не казались человеческими. Они хрипели, визжали и рычали, словно дикие голодные звери, дорвавшиеся до истекающей кровью жертвы.

Хельга пыталась отбиваться руками и ногами, но, кажется, делала только хуже. Каждый взмах руки или ноги провоцировал новый всплеск энергии, что встречалось радостными порыкиваниями и поскуливаниями тварей.

И когда девушке показалось, что вот-вот все будет кончено, ее источник вздрогнул и завибрировал. Под ошарашенным взглядом Хельги из ее новоприобретенного источника вырвалось несколько тонких золотистых лучей. Они были похожи на щупальца морского спрута. Эти золотые отростки дрожали, метались, вгрызались в сплошную массу тварей. Первые тени, которых коснулись эти щупальца, отшатнулись с визгом, но сбежать уже не смогли.

А спустя несколько ударов сердца сквозь нестерпимую боль Хельга ощутила мощный прилив энергии. Серая мана, из которой состояли тени, стремительно поглощалась щупальцами, которые с каждым новым «глотком» становились крупнее и подвижнее.

Попадая в источник, серая мана начинала постепенно менять цвет сперва на светло-желтый, затем янтарный и уже в конечном итоге — золотой.

При этом Хельга ощутила сильный голод этого странного золотого существа, которое обосновалось в ее источнике. Этот нестерпимый и жадный голод, как будто, был ее собственным. Все мысли отошли на второй план. Существовала только эта всепоглощающая жажда сожрать все вокруг. И Хельга отдалась этой жажде полностью…

Тени несли катастрофические потери. Постепенно их становилось все меньше и меньше, а спустя какое-то время Хельга уже смогла впервые облегченно выдохнуть. Золотые отростки заметно проредили количество нападающих, тем самым обеспечив маной источник.

Хельга удовлетворенно улыбнулась. Аура заметно уплотнилась, и самые настырные тени теперь бессильно пытались пробиться внутрь ее золотого кокона. Они вязли в этой золотистой дымке, словно мухи в паутине. Чем тут же пользовались щупальца, оплетая визжащих тварей будто змеи.

Через несколько мгновений все было кончено. Несколько десятков теней прыснули в стороны от золотого кокона, словно мыши от матерого кота. Они разлетались, оставляя после себя полупрозрачный энергетический след.

Пока отростки втягивали в себя остатки маны последних теней, Хельга постепенно приходила в себя. Ее аура сейчас сияла теплым ровным светом, будто осколок солнца в этом чужом, потустороннем мире.

В какой-то момент ей показалось, что удалось отбиться и даже победить. Она даже оказалась в прибытке. Вон сколько маны удалось собрать с этих тварей. Но, похоже, все только начиналось…

Хельга увидела нового противника.

Сквозь туманное марево вдалеке проступила тень. Сначала Хельге подумалось, что это всего лишь новая стая мелких теней, но, приглядевшись, она поняла — это не стая. Это одна тварь.

Крупная, ползущая, как черная жижа, пожирающая своих меньших собратьев, не успевших убраться с ее пути, она, подобно грозовому фронту, надвигалась на свою добычу.

В какой-то момент гигантская тень превратилась в нечто, что не поддавалось описанию, словно зверь без формы, слепленный из сотен переплетенных лап и хвостов, в темном брюхе которого мерцали тусклые искорки маны.

И этот зверь не шел. Он скользил, сжимая пространство, и с каждой секундой становился ближе.

Когда огромная тень уже была рядом, золотые щупальца в ауре Хельги напряглись и стремительно рванули вперед. В момент атаки они засветились ярче.

Тень вздрогнула и неожиданно ловко подпрыгнула.

Хельга закричала, даже не осознавая этого. Чудовище рухнуло на нее, как огромный кусок скалы. Золотые отростки бросились вперед, вонзаясь в черную массу и вытягивая силу. Хельга почувствовала, как из чудовища вырываются сгустки серой маны, как ее источник дрожит от нагрузки. Но радость длилась недолго.

Чудовище взвыло, и в его центре открылась пасть, усеянная десятками острых клыков, сотканных из тени. Эта пасть развернулась и одним движением откусила сразу несколько золотых щупалец.

Неистовая боль прошила грудь Хельги. Так резко, так глубоко, будто кто-то вонзил заостренный крюк прямо в ее источник и потянул его наружу. Она вскинулась и заорала, не сдерживаясь, во всю силу своих призрачных легких.

Громкое чавканье и хруст — настоящий, не воображаемый — раздавался прямо у Хельги в голове. Тварь отрывала куски от новых щупалец и одновременно терзала гигантскими когтистыми лапами золотую ауру.

Призрачное тело Хельги выгнулось дугой от боли. Сквозь прорехи в ауре густым искрящимся потоком сочилась мана, которую жадно поглощала потусторонняя тварь.

Вздрагивая всем телом и хрипло подвывая от боли, Хельга понимала — это конец. Ее источник все еще пытался отбиваться, но чем больше он сопротивлялся, тем яростней атаковала гигантская тень.

Внезапно краем глаза она заметила стремительное движение. Это было похоже на огненный росчерк, какой бывает от горящей стрелы крепостного стреломета.

Миг — и огненно-рыжая тень вонзилась в жирное брюхо твари. Пронзительный рев боли чудовища на секунду оглушил Хельгу. Что это? Новый хищник? Еще более опасный?

Она было дернулась в сторону, но в этот момент ее накрыл золотой купол, отсекая от внешнего мира и защищая от атак монстра.

А в следующее мгновение над ее ухом раздался знакомый слегка раздраженный голос:

— Не дергайся и постарайся больше не орать. Иначе сюда сбегутся поглотители со всей Изнанки.