Глава 31

Под утро у меня так зверски разболелось плечо, что я проснулся за полчаса до начала своей вахты. На уголке моего спальника свернулся калачиком Стратег, тигрята тоже свернулись калачиками внутри своих спальников. Рука не поднималась, поэтому надеть футболку не удалось, накинув куртку, я выбрался из палатки.

— Ты чего? — хмуро поинтересовался Гвидо.

Кажется, он решил, что слишком уж хитроумный я ни за что не позволю ему одержать над собой верх и устрою ему короткую, а себе длинную вахту. А что? Хорошая идея!

— Плечо болит, — признался я.

— А-а-а, — понимающе потянул он, снял с ветки тряпку, только вчера вечером бывшую моей футболкой, и отправился к ручью, чтобы смочить ее и сделать мне еще один холодный компресс.

Пойти спать пораньше я ему так и не предложил — Гвидо бы обиделся.

— И что нам сегодня предстоит? — поинтересовался я, садясь поближе к костру: и так холодно, а тут еще эта мокрая тряпка.

— Уймись. Дай и другим посовершать подвиги, — беззлобно огрызнулся Гвидо.

— Какие ж тут подвиги? — удивился я. — Сам дурак, вот и мучаюсь. Лео никогда ниоткуда не падает.

Мы помолчали.

— Как ты думаешь, — нарушил молчание Гвидо, — то, что произошло с тигрятами, то навсегда?

— Хотел бы я знать. Но мне кажется, такие изменения происходят быстро. Какой-то щелчок — и всё. Другое дело, что щелчок бывает не у всех. А с нашими… Сначала целый месяц ненавязчивого капанья на мозги «будь мужчиной», а потом еще мы — такие крутые, и препятствия, которые нельзя обойти, только преодолеть. И еще, помнишь, анекдот про резидента? В нем же нельзя поменять местами Этну и Новую Сицилию, получится вранье. Так что на другой планете у нас бы ничего не вышло.

— А почему тогда капитан Ловере от них отказался?

— Почему же отказался? Он все сделал правильно — и с нами, и с ними, — тихо рассмеялся я.

— Ты не обижаешься?!

— За что?

— Ну, он нами манипулирует!

— Ну и что? Мы тоже уже два дня сами этим занимаемся. И тигрята нам за это спасибо скажут. И еще, мы же могли сдаться.

— Мы?! Нет!

— Это почему? — притворно удивился я.

— Э-э-э, — не нашелся Гвидо. Мы опять помолчали.

— То есть для тебя это просто сложная задача? — спросил наконец Гвидо. — А тигрята?

— Ты же знаешь, что нет. Теперь они мне не безразличны. Скажем так, одно другому не мешает. Тот факт, что люди влияют друг на друга, вовсе не превращает нас в фигуры на шахматной доске. А тебе казалось, что твоя душа вольно парит над миром?

— Ну-у, в общем, да.

— Тело, предоставленное самому себе, может лететь только равномерно и прямолинейно.

— Ага, — тихо рассмеялся Гвидо, — точно.

— Иди досыпай, — предложил я, взглянув на часы. — Теперь моя очередь.

Гвидо кивнул и полез в палатку посмотреть еще парочку приятных снов. На смену ему из нашей палатки выбрался Стратег. Выспавшийся, голодный и решивший, что теперь я его мама. Я его покормил, приласкал и утешил. Потом, пока никто не видит, вошел с ним в Контакт и приручил по-настоящему: теперь он никуда не убежит и не потеряется. Я даже могу оставить его одного на некоторое время.

Зимой я не поблагодарил как следует того зверька, который помог нам спасти Ларису. Теперь вот отдам тот долг.

Я собирался дать всем поспать лишние полчасика, но мой суперкомпетентный начальник штаба не забыл поставить себе будильник, так что из моих благих намерений ничего не вышло.

— Последний рывок, синьоры, — заметил Алекс за завтраком. — Сейчас будет крутой спуск, река — пошире обеих предыдущих, — после нее тяжелый подъем, потом, через несколько километров, овраг, судя по карте, несерьезный. А потом мы войдем в тот самый лес, где родилась слава армии «Прыгающий тигр», а там уж близко. По сравнению со вчерашним днем — пустяки. Двадцать восемь километров.

— Ага, — кивнули тигрята, — а как вы воевали? Расскажете?

Римские легионеры были забыты. Sic transit gloria mundi.

— Вы же и фильм видели, и на разборе были, — удивился я.

— Это не то… — разочарованно потянул Нино.

— Рассказ — это тоже «не то», — логично заметил Гвидо. — Вот вырастете, поиграете сами, это будет уже «то».

Мы допили кофе (сегодня все воспылали любовью к черному кофе). С самого подъема Луиджи был бледен, молчалив и решительно стискивал зубы. Да, я понял, почему Алекс весной прикрыл младшего братишку: если Тони выглядел так же… Всё, хватит мучить ребенка, он уже достаточно пострадал и не забудет.

Луиджи посмотрел на меня вопросительно, я мотнул головой: не здесь, пересадил Стратега за пазуху к Роберту и направился в лес. Луиджи побрел за мной.

Отойдя метров на сто, я остановился и обернулся к Луиджи.

Он поднял глаза и решительно произнес:

— Я не буду ничего сочинять, жаловаться капитану или распускать слухи.

— Вот и хорошо, — согласился я. — Этот тигренок за того котенка не отвечает. Ммм, а впрочем… Думаю, извиниться перед Романо все-таки стоит.

— Угу, — кивнул он.

— И завоевывать доверие друзей тебе тоже придется. А это непросто.

Луиджи опять кивнул.

— Давай топай, налаживай отношения.

Он счастливо улыбнулся и побежал обратно к нашему лагерю.

— В сосну не впились, — крикнул я ему вслед.

— Ага!

Я вздохнул с облегчением и тоже пошел обратно: надо сворачивать лагерь и идти дальше.

Тигрята собрались в кружок и что-то тихо обсуждали. Ладно, помирятся они, куда денутся. Даже не подрались! Романо собирался было треснуть Луиджи, но тот решительно убрал руки за спину: «бей», и Романо не смог. Очень хорошо!

Собирая рюкзак, я никак не мог найти веревки и карабины. Меня бросило в жар: нам еще через одну реку перебираться, где я мог их потерять?! Но до меня тут же дошло: начальник штаба продолжает мне мстить. Вот вернемся, всего в песке обваляю!

— Гвидо, — заметил я ехидно, — я понимаю твое стремление меня пожалеть. Но почему ты мне не сказал?

— Э-э-э, — Гвидо почесал в затылке, — чтобы обойтись без споров.

— Я уже испугался, что посеял тросы. Там же еще одна река впереди!

— Ладно, извини. Я не знал, что ты такой пугливый.

Все рассмеялись.

— Я тебя не в песке обваляю, я тебя утоплю! — пригрозил я.

— Договорились, — легко согласился Гвидо, — тогда отдай еще один плащ-тент.

— Обойдешься!

— Тогда не утопишь!

— Ага! Испугался! То-то же. Я очень страшный!

Немного поспорив, тигрята установили, кто когда понесет лисенка, но у Стратега было на этот счет свое мнение: он устроился у меня на здоровом плече и начинал вякать и рычать, когда кто-нибудь пытался снять его оттуда. Даже при помощи печенья мальки не сумели сманить его вниз.

Весело пикируясь, мы выступили в поход. Еще немного! Вверх по склону, а потом будет длинный крутой спуск к реке.

Через полчаса мы стояли на гребне. Далеко внизу, невидимая за соснами, шумела река.

— Хвоя очень скользкая, осторожно, — предупредил я тигрят, — даже не думайте бежать: впилитесь в дерево — костей не соберете. Понятно?

Тигрята покивали.

Мы медленно и осторожно потащились вниз. Несколько раз мне пришлось ловить скользящего мимо меня Романо. По-моему, он меня плохо понял и собирался проверить мои слова на практике.

— Тебя еще раз шлепнуть? — поинтересовался я зловещим тоном.

— Ну чего?! — возмутился он.

— Упал — тормози, а не катайся тут с горки.

Он смутился — поймали. То-то же. Больше, до самого низа, он не падал — пожалел свой зад. А головы ему было не жаль?

Река оказалась широкой настолько, что никто из нас не сумел забросить «кошку» на тот берег.

— Не достать, — деловито заметил Алекс, — придется плыть.

— Поплыву я, — решительно заявил Лео.

— Лучше я, — возразил Роберто.

Гвидо и Алекс тоже выразили желание совершить этот славный подвиг. Я промолчал — еще не хватало, чтобы меня обозвали идиотом на глазах у мальков.

— Бросайте жребий, — предложил я с безнадежностью в голосе.

— О, а ты поумнел, — ехидно заметил мне Алекс.

— Ага, — согласился я, — и до чего же это скучно.

Самую короткую соломинку вытащил Лео. Слава Мадонне, Гвидо мог бы и не доплыть — вода холодная, течение быстрое.

Лео разделся, пристегнул веревку к страховке и бросился в воду.

Мы сели на берегу — нам остается только ждать. Лео сносило вниз по течению довольно сильно. Ему еще придется возвращаться по противоположному берегу.

Алекс вытравливал веревку, Нино сидел рядом с ним и переживал за Лео. Не беспокойся, ребенок, Лео доплывет!

— А про Рим вы так и не рассказали, — разочарованно заметил Вито.

Я улыбнулся самому любопытному тигренку и уже было собрался ликвидировать свою латинскую задолженность, как вдруг почувствовал, что меня дергают за рукав. Я скосил глаза: Луиджи. Хм, что ему еще неясно? Спросил бы у Роберто.

— Гвидо, расскажи, пожалуйста, — попросил я. Гвидо кивнул. Мы с Луиджи отошли в сторонку.

— Что такое? — поинтересовался я мягко. Луиджи покраснел, смутился и опустил голову:

— Ну-у, в общем, э-э-э…

— Ну что? — с насмешкой в голосе перебил я последовательность нечленораздельных звуков.

— Помнишь, ты сказал тогда?..

— Что? Я всегда очень много болтаю. Конкретно?

— Ну, что у меня нет чести, совести и разума! Ты и сейчас так думаешь?

— Нет, не думаю.

— Ты считаешь, что они могут появиться за день? — Луиджи пер на меня как бык.

— Ну-у, скажем так, эти свойства у тебя были, но очень крепко спали. А сейчас проснулись. Проснуться можно очень быстро. И если они опять заснут, я буду очень огорчен.

— Понятно, — кивнул Луиджи. — Да и чего я ждал, ты не выкрутишься?..

— Опять ты считаешь, что все вокруг ложь. Скажи, сейчас ты смог бы «пошутить» так, как позавчера?

— Э-э-э, — Луиджи ненадолго задумался, а потом решительно помотал головой.

— Ну и всё, значит, я сказал правду.

Мы вернулись к ребятам, Луиджи покинул меня, чтоб просунуть свою голову под мышку Роберто. Тот тоже внимательно слушал Гвидо.

Похоже, у нового школьного предмета будет много поклонников.

Я сел рядом с Алексом: и где там наш Лео? Лео здорово снесло вниз по течению, но он уже почти доплыл до противоположного берега. Вот он встал на ноги. Нино громко облегченно вздохнул.

— Ты боялся, что он утонет? — удивился Алекс.

— Угу.

— Зря. Лео не утонет.

Нино хмыкнул. Да, со стороны наша наглая самоуверенность выглядит очень смешно. Но Лео ведь и правда не может утонуть. Во всяком случае, не тогда, когда от него зависят друзья. И когда они его страхуют.

Противоположный берег оказался гораздо выше нашего: переправа будет тяжелой: вверх по веревке рюкзаки сами не заскользят, да и мы тоже.

Алекс пристегнулся к веревке, забрал камуфляжку Лео и отправился на тот берег, толкая перед собой чей-то рюкзак.

Ох, сколько раз нам придется проехаться взад-вперед? Одиннадцать рюкзаков… я посмотрел на самое солидное в окрестностях дерево, к которому мы пристегнули нашу переправу. Рюкзаки придется толкать по одному. Тигрят, возможно, тоже. Что бы такое придумать? Разумное… Ни один простой механизм не дает выигрыша в работе. А использовать батарейки от фонарей? Не-е, за полчаса мне электродвигатель не соорудить, водяное колесо — тоже. А больше никаких источников энергии нет. Вывод: ничего разумного придумать не удастся. Даже теоретически. Плохо.

Алекс добрался до противоположного берега, сбросил груз, отдал Лео одежду и легко поехал обратно. Роберто с трудом оторвался от рассказа о Второй Пунической войне: из меня сейчас плохой работник, поэтому перевозить грузы придется ему вдвоем с Алексом. О! В Древней Греции педагогами были калеки, больше ни на что не пригодные. Поэтому я буду читать лекцию, а Гвидо — организовывать переправу — так будет побыстрее.

Лихорадочно вспоминая Тита Ливия, многократно обруганного современниками за многословие и вранье, я предложил Гвидо поменяться ролями. Гвидо с удовольствием согласился — он как раз добрался до разгрома на Тразименском озере, рассказывать о таких поражениях наших далеких предков никому не понравится. А впереди еще «Канны».[14]

Вито, с ужасом смотревший на слишком длинную и тяжелую переправу, прислонился к моему плечу, чтобы набраться храбрости. Романо немедленно поступил так же.

Пока мои друзья переправляли через реку одиннадцать рюкзаков, предельно обленившийся я добрался до Фабия Максима Кунктатора.[15]

Остановившись на этой мажорной ноте римской истории, я заметил, что пора уже и нам переправляться через реку.

Я два раза проверил, как пристегнут Вито, прежде чем отпустил его в полет над водой.

— Не смотри вниз, не торопись. Все будет хорошо, — напутствовал я его.

— Угу, — всхлипнул тигренок.

Я его подтолкнул, и он, перебирая руками, поехал к противоположному берегу реки.

Храбрый Стратег переправлялся через реку стоя у меня на животе, с любопытством глядя на холодные волны. Он так вытягивал шею, стараясь заглянуть вниз, что я всю дорогу побаивался: большущая голова перевесит, и он свалится.

Когда мы с ним появились на другом берегу, Вито еще подрагивал от пережитого ужаса.

— Ты молодчина! — похвалил я своего храброго тигренка. — И все остальные речки теперь будут не страшны, да?

Он, улыбнувшись, кивнул.

Переправа прошла без эксцессов, но заняла почти два часа.

Сегодняшний подъем в гору был гораздо тяжелее позавчерашнего, но никто из тигрят не пожаловался и не ныл. В какой-то момент Гвидо сам велел Траяно отдохнуть — самый мелкий малек здорово запыхался. Они остались вдвоем, а когда мы добрались до конца склона, Роберто налегке спустился вниз и помог Гвидо доставить наверх маленького тигренка и его рюкзак.

Я внимательно следил за остальными тигрятами — нет, никто из них не собирался насмешничать. Забыли они про свое дурацкое «честно, нечестно», дай бог, чтобы навсегда — это они уже сами догадались, я им не объяснял.

— Ну вот, — заметил Алекс, когда мы слегка отдохнули и были готовы выступить, — остался только один неглубокий овраг. И больше никаких препятствий.

Тигрята выглядели разочарованными.

— Жаль, — вздохнул Вито. — Почему нельзя было пойти в поход на целый месяц?

— Один рацион, — заметил Гвидо, — весит два с половиной килограмма. Тридцать — семьдесят пять килограммов. Это больше, чем весит любой из нас. К тому же однообразие надоедает.

— Угу, — Вито согласился, но был опечален, что жизнь так прозаична.

— А что тебе не нравилось весь месяц? — поинтересовался я (по редкому сосновому лесу можно было идти рядом и разговаривать). — Тренировки или соревнования?

— Ну, мы же ничего не выиграли. Везде были последние или предпоследние.

Я посмотрел на него хитро:

— А что тебе на самом деле не нравилось?

Вито поднял на меня удивленный взгляд:

— Ну, да, я понял!

— Странно, что вы не всюду были последние, — заметил я серьезно, — наверное, те, кого вы иногда обходили, тоже любили позлорадствовать и поиздеваться друг над другом.

Вито покраснел, опустил голову и спросил:

— Думаешь, это связано?

— Конечно. Ты не обязан играть в команде. Можешь хоть всю жизнь прожить одиночкой, если хочешь. Но если уж люди собрались в команду, то должны вести себя соответственно, иначе они все проиграют. И даже если не надо играть и выигрывать… Не иметь своей команды — это все равно, что не иметь дома…

Я отвернулся: черт! Не надо было об этом заговаривать — для меня это слишком больно. Да если бы в восемь лет я понимал, чего у меня нет, умер бы от горя!

— Энрик! Ты чего? — с беспокойством спросил Вито. Я мотнул головой:

— Всё в порядке.

* * *

Мы устроили большой привал у чистого холодного ручья, пообедали, побрызгались. Тигрята общими усилиями, громко визжа от восторга, повалили в воду Роберто (он не особенно и сопротивлялся). Стратег бегал по берегу и очень боялся, что я утону. Сам он в воду лезть отказывался. А я не мог вспомнить, как этна-лисы относятся к воде: как кошки или как собаки?

Из меня вытрясли долгую историю окончания Второй Пунической войны, так что я опять потерял голос.

В 17:00 (традиция есть традиция!) вновь выступили. Овраг пришлось пересечь примитивно: спуститься вниз и подняться наверх. В семь часов вечера мы подошли к «тому самому лесу» и пошли вдоль ручья, на котором несколько дней назад стоял лагерь «драконов», метрах в двух впереди шла какая-то другая компания, на пятки нам наступали еще какие-то ребята — становилось тесно. В половине девятого, отнюдь не первыми, мы прошли через ворота лагеря.

— Пришли, — упавшим голосом произнес Луиджи.

— Да, а что такое? — с беспокойством поинтересовался Роберто.

— Ничего, — помотал головой Луиджи, но вид имел самый траурный.

— Идите доложитесь капитану, — приказал нам дежурный офицер.

— Есть, — откликнулся я.

Мы направились к штабному домику.

— Так в чем дело? — не отставал Роберто от своего гренка. — Тебя ждут кровавые мстители? — Роберто-то умеет быть ехидным, оказывается.

— Не-е, — ухмыльнулся Луиджи, — не должны. Просто, ну… Опять всё будет, как было.

Надо же, бывшему главному пакостнику тоже было плохо!

— А вот это от тебя зависит!

Луиджи раскрыл рот, но ничего не сказал — и с шумом его захлопнул. А что тут возразишь?

— Приходите к нам после ужина, — пригласил я, — посидим у костра, послушаем, как Лео поет. У кого есть слух, может подтянуть…

Мы подошли к домику, на крыльце столкнулись с большой веселой компанией с Ари в главной роли, пожали друг другу руки, похлопали по плечам, представили Стратега, нам обещали нынче же рассказать нечто преуморительное…

Дверь начальственного кабинета была раскрыта нараспашку. Мы вошли и нестройно поздоровались. Капитан пересчитал нас взглядом (а этот малек откуда взялся?) и облегченно вздохнул:

— Ну, как погуляли?

— Здорово! — воскликнул Нино.

Ловере несколько мгновений рассматривал веселые мордашки наших тигрят:

— Всем остальным тоже понравилось?

Тигрята энергично закивали. Капитан вопросительно взглянул на меня, я улыбнулся и чуть заметно кивнул: «Да! Мы это сделали!»

Ловере погладил сидящего у меня на плече лисенка:

— Отнеси его к синьору Адидже.

— Это еще зачем? — воинственно поинтересовался я. Капитан недовольно покачал головой:

— Он может быть чем-нибудь болен или быть носителем какого-нибудь вируса.

— Угу, — согласился я, облегченно вздохнув.

В дверь уже ломились следующие пришедшие из похода. Капитан чуть заметно поморщился (поговорить некогда) и улыбнулся:

— Ну что ж. Идите ужинать, голодные дети.

Мы вышли наружу.

— Надо было остаться в лесу, — заявил Вито, — а сюда прийти к отбою! Вот!

— Или вообще не приходить, — весело подтвердил я.

— Ну-у… А охотиться вы умеете? — поинтересовался Нино.

— Да, но здесь не на кого, — ответил Алекс.

— Вытащили детей из первобытного состояния, — проворчал Лео.

— Бросьте, ребята, вам бы надоело через пару дней, — заметил Гвидо.

— Вот когда надоело бы, тогда бы и вернулись! — воскликнул Романо.

— Да не переживайте вы так, тигрята, — попросил я. — Мы же не умираем завтра. Сходим еще не раз.

Я вспомнил одну очень древнюю мудрую сказку: «Ты в ответе за тех, кого приручил». Это точно.

— Правда? — счастливо выдохнул Вито.

— Я тебя что, хоть раз обманул? — удивился я.

— Ну, через неделю все кончится…

— Мы все живем в Палермо.

— А второй катер ты где возьмешь? — поинтересовался Лео. — Ну, экзамены-то мы сдадим, как вернемся. А катер?

— Угоню где-нибудь, — легкомысленно отмахнулся я.

— Энрик! — укорил меня Алекс. — Что ты говоришь? При детях!

Дети сгорали от любопытства.

— Это шутка, — попытался оправдаться я. — Мы хоть раз не решили поставленную задачу? Придумаем что-нибудь…

Загрузка...