Искусство войны

Глава 16

В 16:30 моя армия, щеголяя новенькими эмблемами на рукавах и учебными бластерами, залихватски висящими на плечах, стояла в довольно ровном строю: и впрямь прониклись.

— Всем надеть рюкзаки, — велел я, — и встать в одну шеренгу.

Шеренга получилась кривоватая, но то, что мне было надо, я высмотрел: троих сильно клонящихся вперед под тяжестью рюкзаков мальчишек. Я велел этим троим выйти из строя, они повиновались с испуганным видом: что мы такого сделали? Гвидо вперед не клонился, но смотрел на меня с честным-пречестным видом отчаянно врущего человека. Ох, и на Роберто еще ничего лишнего не взвалишь.

— Лео, разгрузи Гвидо, — я внимательно оглядел строй, — Крис, и…

— Я, — догадался один из ребят.

— Хорошо, спасибо, — согласился я, оглядев внимательно (крепкий), — забираем у них по рациону. И веревки тоже. Кто-то забыл вынуть считыватель или наладонник, сделайте это сейчас, — добавил я мягко.

Парень из роты Ари охнул, сбросил с плеч рюкзак и начал в нем копаться. Я осуждающе посмотрел на его командира: я тебе что велел сделать? Проверить! Ари понял и опустил голову.

— Это еще не все, — заметил я и испытующе оглядел строй.

Больше никто не признался. Я пожал плечами: «найду сам», и провел сканером наладонника вдоль строя. Владелец второй электронной игрушки был выявлен мгновенно.

Кстати, именно этого мальчишку я и собирался разгрузить, слишком уж хлипким он выглядел. Я остановился перед ним и протянул руку ладонью вверх:

— Или ты мечтаешь остаться в лагере? — печально поинтересовался я.

Он вздохнул, покраснел, опустил голову и положил в мою руку малюсенькую пушистую собачку. Я поскорее сжал кулак, чтобы никто не успел заметить. Черт бы меня побрал с моей шпиономанией! Я ведь не столько заботился о соблюдении правил, сколько о сохранении моих секретов от Скандиано. Вдруг он вчера сумел настроить против меня и подговорить нескольких ребят из слабых команд, имея в виду, что кто-нибудь из них обязательно ко мне попадет, они же меня не знают, поэтому соврать им можно что угодно. А в результате… У меня у самого дома плюшевый мишка в тайнике лежит.

— Вынимай рацион, моток веревки и вторую плащ-палатку, — скомандовал я, как будто ничего не произошло.

Он благодарно на меня посмотрел. Господи, за что? Не стал смеяться и другим не дал, что ли? Но возвращать ему игрушку нельзя: у Ловере по всему лесу сканеры, вряд ли недоразумения такого рода разрешаются без шума.

Наконец все устроилось. К моменту нашего выхода все три командира «вражеских армий» были здесь. Я пожал руки Эрнесто и Джорджо, нарочито не заметив Валентино.

— Удачи желать не буду, — сказал Эрнесто.

— Я тебе тоже, — ответил я и обратился к своим: — Гвидо, веди армию к воротам. Лео, Алекс, Роберто.

Ребята подошли ко мне. Противники слиняли. Роберто был мрачен и избегал моего взгляда.

— Ты сердишься потому, что я решил поберечь твои плечи, или потому, что я не дал тебе никакого назначения?

Роберто отвернулся.

— Значит, так: если меня «убьют», меня заменит Лео, потом Алекс, потом ты, Роберто. И еще, у нас слишком много подразделений, а два командира рот, прямо скажем, щенки. Я постараюсь их не разделять, и чаще всего ты будешь командовать ими обоими. Ну, носы им вытирать не придется, а вот проверить, как их ребята намазались гримом, очень даже… Ясно?

Роберто обрадованно кивнул. Вообще-то, он правильно обиделся: кто мешал мне сказать это сразу?

— А в остальное время, — добавил Лео, — ты будешь беречь эту сомнамбулу, — он кивком показал на меня, — когда она ду-умает! А то ведь его «убьют», а он и не заметит.

Я возмутился и даже открыл рот, объяснить Лео, что я ду-умаю о его шутках. Потом захлопнул его, ничего не сказав: не выходи из себя, не сердись, ни с кем не ссорься, особенно с друзьями. Ну пусть Роберто меня побережет, не жалко. А ему приятно.

Для того чтобы забраться на скалу, страховка и впрямь не понадобилась. Я слышал недовольное ворчание моих солдат: зря я их нагрузил. Причем большая часть этого ворчания и была специально предназначена для моих ушей. Я только ухмылялся: чем больше вы сейчас поворчите, тем в большем восторге будете, когда я скажу, зачем мы все это тащим.

К месту стоянки мы пришли вскоре после заката, при свете своих фонарей: новолуние на носу! Точнее, новоэратие. Так что следующей ночью воевать будет только дурак. В прошлом году ночи во время игры были светлыми, вот Алекс и сказал мне, что воюют по ночам.

— Ари, в ту рощу за дровами; Крис, поставите палатку себе и им; Бенни, поставите палатку, займетесь костром; Берн, вода.

Ребята отправились разбивать лагерь. Я обернулся к Лео:

— Ты, конечно, сводил своих на стрельбище?

— И как ты догадался? — насмешливо поинтересовался Лео. — Можешь на нас положиться.

— А на чем мне повесить карту леса, чтобы кое-что всем показать?

— Будет, — веско сказал Лео и отправился ставить палатку вместе со своими снайперами.

Через час, когда сытые и умиротворенные ребята устроились вокруг костра, жалуясь на злого меня, который не разрешил Лео брать с собой гитару, я потребовал всеобщего внимания. Большая карта леса была пристроена на двух высоких кольях и освещена сразу несколькими яркими фонарями.

Я дождался полной тишины (три минуты) и сказал:

— Игра начинается завтра в 10:00, и лично я намерен ее выиграть. Надеюсь, что и все остальные тоже. Сейчас я расскажу, что и как мы будем делать…

Я помолчал — пусть проникнутся.

— …Во-первых, сегодня отбой в 23:00, а завтра подъем в 8:00. Неизвестно, когда нам удастся как следует поспать в следующий раз.

Слушатели захмыкали.

— Тот, кто произнесет что-нибудь вслух после 23:01 или не вылезет завтра из палатки к 8:05, будет иметь дело со мной.

— Прямо как наш сержант, — проворчал один из ребят.

— Гораздо хуже! — заверил я.

Мои солдаты притихли: я совсем не шучу.

Я продолжал:

— Завтра утром палатка Ари остается стоять, где стояла, и в нее мы положим десять рационов и еще несколько плащ-тентов. Командирам рот разгрузить тех, кто помладше, — добавил я.

— Зачем это всё? — спросил кто-то.

— Если тебя условно убьют, а выходить придется сюда… Может быть, ночью.

— Понятно, — откликнулся тот же голос.

— Дальше, в 10:00 мы входим в лес. Вот здесь, — я показал на карте, — как я узнал, все и всегда строят лагерь. Мы тоже так сделаем. Крис, вы ставите здесь две шестиместные палатки. Только не вздумайте устраиваться там на отдых. Вокруг на деревьях Лео с вашей помощью делает воздушные дорожки.

— О-о-о!!! — Народ осознал. Идея летать с дерева на дерево, да еще и дурача при этом врагов, всем пришлась по вкусу.

— А настоящий лагерь у нас будет здесь, — я показал место почти на границе с сектором «Орла». — Вот у этого ручья. Ставить палатки днем мы не будем. Утром Ари и Берн под руководством Роберто идут туда и роют несколько ям. Для рационов и для всего остального снаряжения. Э-э-э, я пойду с вами и покажу, как сделать, чтобы они были незаметны. И систему обороны лагеря мы тоже сделаем: колокольчики, чтобы ночью спать спокойно, воздушные дорожки для стрелков, чтобы врагам жизнь мёдом не казалась. А вокруг лагеря, с нашей стороны, на толстые деревья наклеим светящуюся ленту: если на нас попытаются напасть ночью, часовые увидят силуэты на фоне ленты.

Я опять прервался. Теперь меня слушали, затаив дыхание. Кое-кто подпрыгивал от нетерпения.

— Алекс, возьмешь с собой Бенни, пойдете на границы и обустроите там на деревьях наблюдательные пункты, дорожки, чтобы можно было отступить, и чтобы твои ребята знали их как свои пять пальцев. И чтобы вас с той стороны при этом не видели. В 14:00 вы начинаете наблюдать за границей. Кто-нибудь из врагов обязательно не выдержит и нападет сразу. Не вздумайте в них стрелять, ясно?

— Ага, — согласился Алекс.

— Но я, конечно, должен знать, сколько, откуда, куда и зачем. Наконец, снаряжение. Каждый таскает с собой фляжку с водой, альпстраховку, моток веревки с запасным карабином, бластер и десантный нож. Последний, разумеется, не для боя.

Ребята засмеялись.

— И последнее. На тот неприятный случай, если кто-нибудь попадет в плен, — сурово сказал я, — по правилам вы обязаны отвечать на вопросы, но не обязаны отвечать правду. Так вот, наш лагерь находится здесь, — я показал на лагерь-приманку. — А где же еще? Если они уже знают, что вы врете, тогда другой ответ: лагеря нет вообще. У нас есть рота, которая всё на себе таскает, не лень им. И ни слова про деревья, веревки и дорожки. Ясно? О моих планах вы, конечно, не осведомлены, я вам не докладываю.

Согласное бормотание было мне ответом.

— И еще, те, кто играл в прошлом году, помнят, что война ведется по ночам. В этом году так не будет.

— Почему?! — спросил кто-то.

— В прошлом году было полнолуние, а в этом новолуние. Дураков бродить по лесу с фонарем, я надеюсь, не сыщется. Но охранять лагерь, конечно, придется. И вставать до рассвета — тоже.

Я посмотрел на часы:

— Всё. Через десять минут отбой. Алекс, задержись.

Ребята разбежались в разные стороны.

— Какое нестандартное снаряжение взяли наши противники? — поинтересовался я у руководителя своей разведки.

— Э-э-э???

Я недовольно покачал головой:

— Твои ребята полдня торчали у склада.

— Сейчас узнаю.

Алекс убежал.

— Эрнесто взял колокольчики, — заметил Лео, останавливаясь возле меня, — тоже старался тайно, но у того парня, которого он послал, звякнуло.

— А если бы я не спросил?

— Извини, — смутился Лео. — Я не догадался следить за этим. Просто случайно запомнилось.

— Угу. Ну, я тоже не догадался, — вздохнул я, метая в себя громы и молнии.

Алекс вернулся уже после отбоя в сопровождении одного из разведчиков:

— Это Тома, — явно гордясь своим парнем, заявил Алекс.

— И что ты заметил? — спросил я.

— Скандиано захватил слишком мало рационов. И еще, он взял несколько лишних коммов. Завхоз даже сначала не хотел ему давать. Но правилам это не противоречит.

— Понятно, — прошептал я. — Ты — умница! Молодчина! — добавил я, тряся руку своему разведчику.

Парень расцвел.

— Почему он взял мало еды, я понимаю, — задумчиво сказал Лео. — Хочет пограбить. В его стиле. А коммы-то зачем?

— Для перехвата и радиоигры, — объяснил я. — Жаль, что он такая сволочь, голова у него варит.

Лео, Алекс и Тома все еще были в недоумении.

— Снимаешь комм с «убитого» или пленного и слушаешь, что его командир хочет ему сказать. А если он настроит свой второй комм от нашего, то все его офицеры будут с удовольствием слушать, о чем мы беседуем, а при некоторой находчивости даже руководить нашими солдатами.

— Ясно. Значит, мы тоже будем снимать коммы с «убитых».

— Нет, не будем, — решительно возразил я, — с пленных будем, а с «убитых» нет.

— Почему? — удивился Тома.

— Лес километров семь в поперечнике, вполне реально заблудиться. Но лес — это ладно, он весь под наблюдением, а здесь… Представь себе, что ты, допустим, с подвернутой ногой, один и без комма, ночью.

— Ясно, — согласился Тома. — А на настоящей как?

— Не так, — сказал Лео. — В армии коммы интеллектуальные, сами затирают всю лишнюю информацию.

— А защититься от того, что он придумал, можно? — глядя на меня с надеждой, поинтересовался Алекс.

— Теперь да, — улыбнулся я (хотя решение еще только брезжило где-то в отдалении), — завтра утром скажу, как и что надо делать. Ты — молодчина! — еще раз похвалил я Тома. — Всё, ребята, пора спать.

Тома убежал к своей палатке, Алекс топтался рядом со мной, явно собираясь что-то добавить.

— С каких пор ты начал меня бояться? — спросил я.

— Не дождешься! У меня моральная дилемма!

— Ясно. Колись. Отвечать за все будешь либо ты, либо я.

— Ага, ну хорошо. Во-первых, Джорджо добрался до склада уже после того, как мы ушли. Это чтобы ты на меня не наезжал. Во-вторых, он послал разведчика, чтобы посмотреть, что мы берем, а нам надо было захватить страховку и веревки. Так Крис с ним подрался, чтобы отвлечь внимание…

— Ну и…

— Их засекли. Так что твой лейтенант по возвращении будет отжиматься сто раз.

— Понятно. Отвечать за всё буду я. Это же был мой приказ — взять веревки втайне от врагов. Но это потом. А что мы взяли многовато плащ-тентов, кто-нибудь знает?

— Не знаю, это было без меня.

— Понятно. Ладно, прорвемся. Спокойной ночи.

— Угу.

Алекс ушел.

Лео задержался:

— Как ты догадался позаботиться об «убитых»? — спросил он. — То есть я понимаю, что ты прав, но мне бы это в голову не пришло.

— Помнишь церемонию награждения перед Новым годом?

— Ммм, но здесь же просто же игра!

— Ха, игра и жизнь — это одно и то же. Руки Скандиано я и потом не подам, и ты тоже. Кто может сделать подлость или предать в игре, так же поступит и в реальности.

Я прошелся вдоль ряда палаток: тишина, никто не болтает. Хорошо.