Император Пограничья 9

Глава 5

Зачистка Сергиева Посада шла медленно, но методично. Я стоял на южной стене, наблюдая, как артиллерийские расчёты занимают позиции. Тяжёлые орудия, перемещённые с восточного и западного участков, выстраивались полукругом у пролома. Бойцы деловито суетились вокруг гаубиц, проверяя оптические прицелы и подносили снаряды из штабелей ящиков.

— Огонь! — скомандовал офицер.

Грохот первого залпа оглушил. Осколочно-фугасные снаряды разорвались в гуще Трухляков, превратив их в кровавое месиво. Следующий залп накрыл группу Стриг, пытавшихся прорваться через завалы. Монстры буквально разлетались на куски под градом раскалённых осколков.

Внизу, на улицах города, отряды гвардейцев при поддержке магов академии прочёсывали каждый дом. Время от времени доносились выстрелы и вспышки заклинаний — зачистка шла полным ходом. Мои люди тоже участвовали в операции, разбившись на небольшие группы.

Взгляд невольно метнулся к той части города, где находилась усадьба Бутурлиных. Илья и Елизавета всё ещё находились там, под охраной моих бойцов. Я распорядился дать им время прийти в себя — потеря обоих родителей за один день способна сломать кого угодно. Горчаковы остались с ними, оказывая посильную поддержку.

К вечеру основная часть прорвавшихся тварей была уничтожена. Я спустился с стены, чувствуя свинцовую усталость во всём теле. Эликсир давно перестал действовать, оставив после себя только ноющую боль в перенапряжённых мышцах.

У ворот меня поджидал Владимир Трофимов. Помощник князя выглядел измотанным — его обычно безупречный костюм был забрызган кровью и грязью, на лице имелись покрытые коркой царапины.

— Боярин Платонов, — кивнул он. — Нам нужно поговорить. Наедине.

Я проследовал за ним в небольшое помещение стражи у ворот. Трофимов плотно закрыл дверь и, достав небольшой артефакт, активировал защитные чары на стенах — разговор явно предстоял серьёзный.

— То, что я сейчас скажу, известно лишь узкому кругу лиц, — начал он без предисловий. — Нападение на город не было случайностью. Это диверсия.

— Что? — я почувствовал, как внутри поднимается холодная ярость.

— Взрыв на складе боеприпасов, который проломил стену, — не несчастный случай. Кто-то заложил взрывчатку заранее, рассчитав время так, чтобы детонация произошла в самый разгар штурма.

Кулаки сжались сами собой. Значит, смерть графа и графини Бутурлиных, сотни погибших горожан — всё это результат чьего-то предательства?

— Есть ещё, — продолжил Трофимов. — Персонал полицейского участка из южного района был отравлен. Не смертельно, но достаточно, чтобы ослабить бдительность. А генерал Карагин отдал приказ о переброске Стрельцов на северные рубежи буквально за час до атаки. Якобы получил донесение о движении крупной орды с севера.

— Донесение оказалось ложным? — мой голос звучал обманчиво спокойно.

— Разумеется. Никакой орды там не было.

Холодная ярость клокотала где-то под рёбрами. В моём прошлом мире враги тоже бывали жестоки, но использовать Бездушных как оружие против мирного населения… Это выходило за все мыслимые границы.

— Кто стоит за этим? — спросил я прямо.

Трофимов помедлил.

— У нас есть подозрения, но пока нет доказательств. Князь поручил мне возглавить расследование. И я… хотел бы заручиться вашей помощью.

— Моей?

— Вы продемонстрировали сегодня выдающиеся способности. К тому же, как человек со стороны, не вовлечённый в местные интриги, вы можете заметить то, что упустим мы. К тому же, сказать по правде, мы просто не знаем, кому сейчас можно доверять. Вся система власти оказалась скомпрометированной. Вспомнить хотя бы род Уваровых…

О них думать не хотелось совершенно, зато я вспомнил про Коршунова. Мой начальник разведки давно мечтал отомстить генералу Карагину. Тот когда-то странным образом усомнился в виновности предателя полковника Рубцова, по вине которого Родион потерял ногу, а после и вовсе уволил Коршунова со службы. Теперь личная вендетта совпадала с государственными интересами.

— Я согласен помочь, — кивнул я. — У меня есть человек, который может оказаться полезным в расследовании. И действовать воистину нужно по горячим следам.

Трофимов поднял бровь, но промолчал. Получив его молчаливое согласие, я отправился к торговому представительству, где укрывались Савельев и Листратова. Коршунов, как и Левинсон, должен был находиться там же — я приказал доставить всех в единое безопасное место.

Нашёл я Родиона в подвале, где он отчитывал какого-то молодого охранника за плохо организованную оборону.

— … мозги набекрень и глаза в кучу! — гремел голос бывшего капитана. — Ты что, в армии не служил? Сектора обстрела перекрывать надо, а не по углам ящики расставлять! Эх, молодёжь зелена…

— Родион Трофимович, — окликнул я его.

Коршунов обернулся, опираясь на костыль.

— А, боярин! Живой-здоровый, слава богу. Я уж думал, эти твари вас там сожрали, но вижу, подавались. Говорят, знатно им врезали?

— Врезали, — подтвердил я, — но есть новости похуже. Пройдёмте, нужно поговорить.

Мы поднялись в кабинет на втором этаже. Я кратко изложил то, что узнал от помощника князя. С каждым словом лицо Коршунова мрачнело всё больше.

— Карагин, значит… — процедил он сквозь зубы. — Ядрёна-матрёна! Я так и знал, что эта сволочь рано или поздно себя проявит. Отравил полицейских, увёл Стрельцов… Классическая диверсия, прямо по учебнику. Вот только использовать Бездушных…

Он покачал головой.

— Это уже не просто предательство. Это… даже слов подходящих нет. Особенно цензурных!

В моё время за такое живьём на кол сажали. И правильно делали.

— Князь дал добро на расследование, — сказал я. — И я хочу, чтобы вы этим занялись. Используйте все свои связи, всех информаторов. Нужно выяснить, кто ещё замешан в этом деле и повязать их всех.

Глаза Коршунова загорелись хищным огнём.

— Так точно! Наконец-то доберусь до этого гада. Столько лет ждал… Мои мальчишки-беспризорники по всему городу шастают. Глаза и уши у них востры — мигом все норы проверят. Кто куда ходил, с кем встречался, о чём болтал.

— Трофимов предоставит доступ к документам, — добавил я. — Нужно проверить все приказы, финансовые потоки, перемещения людей за последние месяцы.

— Чешу репу, с чего начать… — Коршунов задумался. — Так, ладно. Первым делом — допросить выживших отравленных стражников. Если яд не смертельный, значит, дозировку рассчитывали точно. Это работа профессионала. Второе — проверить всех, кто имел доступ к складу боеприпасов. Охрана, интенданты, поставщики… Там обязательно след остался.

Он прихрамывая заходил по комнате, размышляя вслух.

— Финансы… ага, это отдельная песня. Такая операция денег стоит немалых. Кто-то должен был получить крупные суммы незадолго до диверсии. Банковские переводы, наличные, драгоценности — всё проверим. И ещё… кто заранее знал о готовящемся? Из усадьбы увёз своё добро или купец какой склад опустошил заранее…

— Действуйте, — кивнул я. — Времени мало. Предатели могут попытаться замести следы или сбежать.

— Никуда они не денутся! — Коршунов азартно хлопнул в ладоши. — Город на осадном положении, ворота закрыты. А если кто через стену попрётся — там сейчас Бездушные кишат. Мигом их схарчат. Нет, теперь они как грызуны в мышеловке.

Следующие часы до самого рассвета прошли в лихорадочной деятельности. Коршунов развернул бурную активность, задействовав всю свою сеть информаторов. Десятки беспризорников рассыпались по начавшему приходить в себя городу, собирая слухи и наблюдения. Оболенский вроде бы собирался ввести комендантский час, но в итоге отказался от этой идеи. Сам Родион вместе с людьми Трофимова принялся методично изучать документы.

Я помогал чем мог, используя свой опыт военного командира. Годы управления войсками в прошлой жизни научили меня видеть нестыковки в приказах и докладах. Даже в моё время снабженцы любили воровать золото, отпускаемое на фураж и вооружение для армии.

И такие нестыковки нашлись.

Приказ о переброске войск действительно исходил от генерала Карагина, но основывался он на донесении, которое никто из разведчиков не писал. Подпись была поддельной — опытный глаз Коршунова это сразу заметил.

В финансовых документах тоже обнаружились странности. Несколько чиновников среднего звена получили крупные премии «за усердную службу» буквально за неделю до Гона. Суммы были не астрономические, но достаточные, чтобы вызвать подозрения.

— Воронья стая над падалью кружит, — мрачно прокомментировал Коршунов, изучая список. — Вот эти трое — из канцелярии коменданта. Имели доступ к планам обороны. А этот… ага, помощник интенданта. Как раз ведал складом боеприпасов.

К утру картина начала проясняться. Беспризорники Коршунова нашли тех, кто видел несколько подозрительных личностей. Один из них — невзрачный мужчина средних лет — очень походил на описание предателя Рубцова.

— Это он! — Коршунов даже подпрыгнул, забыв про свой протез. — Точно он! Тот самый ублюдок, что бомбу под меня подложил. Узнаю эту рожу из тысячи!

— Где он сейчас? — спросил я.

— Мои мальчишки проследили — отсиживается в доходном доме на Купеческой. Видать, собирался тихо слинять, когда ворота откроют — не рассчитывал, что город так быстро от тварей очистят.

Вскоре начались аресты. Полиция, получив ориентировки, задержала двоих купцов, действительно переместивших содержимое складов в южном районе всего за день до взрыва. При обыске у них нашли крупные суммы денег и документы, подтверждающие связь с Владимирским княжеством.

Отряд во главе с Коршуновым отправился в доходный дом на Купеческой за Рубцовым. Я сопровождал их — хотел лично увидеть поимку главного диверсанта. Однако в конспиративной квартире нас ждало разочарование: комната пустовала, постель не смята, на столе — остывший чай.

— Сука! — Коршунов ударил костылём по каменному полу. — Ушёл, гад! И давно, судя по всему. Наверняка ещё ночью, как только понял, что дело — табак.

Поисковые мероприятия в районе через полчаса привели нас к открытому люку старой канализации, ведущему в чёрную глубину. Со слов главы разведки, та выходило за городские стены довольно далеко от стен.

Профессионал оказался предусмотрительнее, чем мы думали. Видимо, у него был заранее подготовлен путь отхода через подземные коммуникации. Выживет ли он за стенами среди Бездушных — вопрос открытый, но такой опытный агент наверняка имел план и на этот случай. Быть может, заранее был подготовлен и замаскирован какой-то транспорт.

К полудню список задержанных значительно расширился. Помимо Карагина, которого всё-таки удалось найти на квартире его любовницы, и его адъютанта, под арест попали начальник интендантской службы, трое чиновников из администрации и несколько купцов. Всего около двадцати человек — целая агентурная сеть.

— Колода-то оказалась краплёная, — мрачно подвёл итог Коршунов, когда мы встретились в кабинете Трофимова. — Эти суки готовились основательно. Судя по документам, операцию планировали минимум полгода.

Я молчал, размышляя об увиденном. Масштаб предательства поражал. Десятки людей сознательно пошли на сговор с врагом, обрекая свой город на гибель. И всё ради чего? Денег? Власти? Мести?

В моём прошлом мире тоже случались предательства, но там хотя бы соблюдались какие-то правила войны. Здесь же… использовать Бездушных против мирных жителей — это запредельная циничность и беспринципность.

— Родион Трофимович проделал образцовую работу, — заметил я, кивнув на главу своей разведки. — Полагаю, его заслуги должны быть отмечены соответствующим образом.

Трофимов понимающе кивнул. Коршунов же только махнул рукой:

— Да какие там заслуги… Просто старые счёты свёл. Теперь хоть спать спокойно буду.

Но я видел, как блестят его глаза. Для бывшего капитана это действительно было больше, чем просто служебное задание. Это было восстановление справедливости, возвращение чести.

— Отличная работа, господа, — подвёл итоги Трофимов. — Князь будет доволен. Все причастные будут допрошены, и мы выясним, кто стоит за этой диверсией.

— Я бы хотел лично провести допрос генерала Карагина, — произнёс я, стараясь говорить ровно. — В результате действий этих… агентов погибли мои добрые друзья — граф и графиня Бутурлины. Это личное.

Трофимов внимательно посмотрел на меня, словно взвешивая что-то в уме.

— Понимаю ваши чувства, боярин. Что ж, не вижу препятствий. Только прошу — предоставьте мне подробный отчёт о результатах допроса.

— Разумеется, — кивнул я и повернулся к Коршунову. — Родион Трофимович, составите мне компанию?

Глаза бывшего капитана загорелись хищным огнём.

— Так точно, воевода! С превеликим удовольствием. Годами этой встречи ждал.

Камера для особо важных заключённых располагалась в подвалах городской тюрьмы. Массивные стены, усиленные защитными чарами, не пропускали ни звука. У двери дежурили двое стражников с автоматами.

Генерал Карагин сидел на каменной скамье, прикованный цепями к стене. Седые волосы растрёпаны, одежда мятая и не шибко чистая, но взгляд всё ещё надменный. Увидев нас, он презрительно фыркнул.

— Коршунов? — в голосе генерала звучало искреннее удивление. — Так ты ещё жив, калека? А я думал, ты давно сдох где-нибудь под забором.

Родион Трофимович усмехнулся, опираясь на костыль.

— Живее всех живых, как видишь. А вот твоя карьера, похоже, накрылась медным тазом. Эх, генерал, генерал… Не по чину штаны пошиты оказались.

— Заткнись! — рявкнул Карагин. — Ты понятия не имеешь, во что влез! Меня освободят, и тогда я лично…

Договорить он не успел. Я сделал шаг вперёд, активируя Императорскую волю. Древняя сила правителей откликнулась мгновенно, наполняя голос особой мощью.

— Не дыши! — приказал я спокойно.

Эффект был мгновенным. Карагин дёрнулся, хватаясь за горло. Его лицо начало синеть, глаза выкатились от ужаса. Он открывал рот, пытаясь вдохнуть, но лёгкие отказывались подчиняться. Тело билось в конвульсиях, цепи звенели от его попыток вырваться.

— Вы действуете из ложной предпосылки, будто ваша жизнь ещё чего-то стоит, — заговорил я, наблюдая за его мучениями с холодным удовлетворением. — После того, что вы натворили, вы уже мертвец. Приговор подписан кровью сотен невинных. Граф и графиня Бутурлины, женщины, дети, старики — все они требуют возмездия. И поверьте, генерал, смерть от удушья — это милосердие по сравнению с тем, что вас ждёт на площади. Единственное, что может дать вам шанс — пусть призрачный — это полная и абсолютная откровенность. Каждое имя, каждая дата, каждая мелочь. И возможно, только возможно, князь проявит снисхождение. Подумайте об этом, пока ещё можете думать.

Генерал уже начал терять сознание, когда я отменил приказ:

— Дыши!

Карагин рухнул на пол, жадно хватая ртом воздух. Несколько минут он просто лежал, сотрясаясь от кашля. Когда наконец поднял голову, в его глазах плескался животный ужас.

— Что… что это было? — прохрипел он.

— Небольшая демонстрация, — я отступил в сторону. — Капитан Коршунов, он весь ваш.

Родион хищно улыбнулся и подошёл ближе к пленнику.

— Ну что, генерал, поговорим по душам? Помнишь, как ты покрывал Рубцова? Как свернул расследование покушения на меня? А теперь вот и до диверсии докатился. Ядрёна-матрёна, как же низко ты пал!

Карагин попытался изобразить возмущение, но после моей демонстрации это выглядело жалко.

— Я… я не знаю, о чём ты…

— Брось, — отмахнулся Коршунов. — Колода уже вскрыта, все карты на столе. Рубцов сдал тебя ещё час назад, — соврал начальник разведки. — Да и другие тоже попались. И все поют как соловьи. Так что давай без этих детских игр в молчанку.

Я видел, как в глазах генерала мелькнула паника при упоминании Рубцова. Коршунов это тоже заметил и надавил сильнее:

— Интересно, что скажет князь Оболенский, когда узнает подробности? Использовать Бездушных против мирного населения… Это же даже не предательство — это преступление против человечества! За такое не просто вешают — за такое четвертуют на главной площади.

— Я… я только выполнял приказы! — сломался Карагин, расколовшись до самой задницы. — Это всё Владимир! Князь Веретинский лично отдал распоряжение!

— Вот оно как, — кивнул Коршунов. — А подробности? Давай-ка всё по порядку, с самого начала.

Следующий час генерал выкладывал всё. Как полгода назад к нему обратился бывший подельник Рубцов с предложением от Владимирского княжества. Как постепенно втягивался в заговор, получая крупные суммы за информацию. Как помогал агентам внедриться в городские структуры.

— Взрывчатку на склад заложил Рубцов, — бормотал Карагин. — Это он во всём виноват! Он подкупил начальника интендантской службы…

Того, что мы уже арестовали.

— Я только обеспечил ему доступ и отвёл войска в нужный момент…

— А яд для полицейских? — уточнил Коршунов.

— Тоже Рубцов. У него были какие-то особые капли… без вкуса и запаха. Подмешали в готовую еду, которую им привозят в участок. Доза рассчитана так, чтобы только ослабить бдительность, не убивая.

Я слушал и чувствовал, как ярость внутри становится всё холоднее. Князь Веретинский… Этот безумец организовал массовое убийство. Из-за него погибли Бутурлины, сотни невинных людей. И всё ради чего? Старой обиды? Политических игр?

«Когда-нибудь я доберусь до тебя, — мысленно пообещал я. — И тогда никакие приказы не спасут твою жалкую жизнь».

— Достаточно, — произнёс я вслух. — Капитан Коршунов, составьте подробный протокол допроса и отправьте Трофимову. Включите все имена, даты, суммы — всё, что успели выяснить.

— Так точно! — Родион явно был доволен результатом. — Сделаю в лучшем виде. А с этим что? — он кивнул на съёжившегося Карагина.

— Пусть власти решают. Его судьба меня больше не интересует.

Мы вышли из камеры, оставив генерала наедине с грузом принятых решений. На улице я глубоко вдохнул свежий воздух, пытаясь унять клокочущую внутри ярость.

— Спасибо, боярин, — тихо сказал Коршунов. — За возможность посмотреть в глаза этой твари. Столько лет… Столько лет я мечтал об этом дне.

— Справедливость восторжествовала, — кивнул я. — Займитесь отчётом, а я… мне нужно отдохнуть.

Гостиница встретила меня тишиной и прохладой. Я рухнул на кровать, чувствуя свинцовую усталость во всём теле. События последних суток — битва с Бездушными, восстановление стены, смерть друзей, раскрытие заговора — всё это навалилось разом.

Достав магофон, я набрал номер Угрюма. Трубку взял Борис — по голосу чувствовалось напряжение.

— Воевода? Слава богу, вы в порядке! Мы тут уже начали беспокоиться.

— Всё нормально, Борис. Как у вас дела? Никаких происшествий?

— Тихо пока. Бездушные так и не появились.

— Хорошо. Усильте дозоры на всякий случай. Я вернусь через пару дней.

— Есть, воевода. Берегите себя.

Отключив связь, я закрыл глаза. Сон накрыл меня мгновенно, без сновидений.

Проснулся я уже под вечер. Тело ныло, но усталость отступила. Первым делом я спустился в трактир при гостинице и заказал плотный ужин — битвы и магия требовали восполнения сил.

За едой хозяин трактира поделился новостями:

— Слыхали, боярин? Бздыхи отступили! Несколько часов назад — как отрезало. По всему Содружеству, говорят. От Мурома до Костромы — везде твари ушли обратно в леса.

— Гон закончился? — уточнил я, хотя ответ был очевиден.

— Похоже на то! Хвала небесам! Думали, ещё неделю минимум продержится, а тут — раз, и всё. Князь Оболенский уже приказал праздник устроить. Завтра весь город гулять будет!

Это были отличные новости. Ранний конец Гона означал меньше жертв, меньше разрушений. Может, удастся быстрее восстановить нормальную жизнь.

После ужина я отправился в княжеский дворец. Трофимов встретил меня у ворот и проводил прямо в кабинет Матвея Филатовича. Аудиенция вышла… продуктивной.

Я вышел из дворца в приподнятом настроении. Несмотря на все потери и трагедии, мы выстояли. Город спасён, заговор раскрыт, Угрюм получил мощного союзника в лице князя Оболенского. Дела шли в гору.

У ворот меня ждал Безбородко за рулём Бурлака.

— Обратно в гостиницу, Степан, — произнёс я, усаживаясь в машину.

Безбородко завёл двигатель, и мы покатили по вечерним улицам Сергиева Посада. Город оживал после кошмара последних дней — на улицах появились люди, из окон доносились голоса, кое-где даже играла музыка.

Внезапно мой магофон ожил, издав мелодичный звонок. Номер был незнакомый, но что-то подсказывало — стоит ответить.

— Слушаю.

— Боярин Платонов? — раздался в трубке вежливый голос графа Сабурова. — Смею надеяться, что вы узнали меня. У вас найдётся для меня несколько минут?