Игра Ловца

Лед, Пламя и Тьма

Посещение Душеловом крипты осталось никем не замеченным: покинув замерший в ожидании Винтерфелл, вернувшись, колдунья застала настоящий муравейник. Вокруг нее бегали, суетились, орали северяне: кто-то занимал место на стенах, кто-то выстраивался перед огромными воротами, с натугой открывавшимися перед защитниками замка. Душелов отметила уже знакомых ей дотракийцев, с трудом удерживающих тревожно всхрапывающих и встающих на дыбы коней. Чуть поодаль дисциплинировано застыли воины в черных доспехах — колдунья уже знала, что это Безупречные, боевые кастраты королевы Дейнерис.

Сама Бурерожденная уже стояла на стене, напряженно всматриваясь в простершуюся перед ней ночную тьму. Там же стоял и Джон Сноу — на приличном расстоянии от своей королевы, с удовлетворением отметила ведьма.

Внимание ведьмы привлекла группа женщин, стариков и детей, пробиравшихся к дверям крипты. Среди этих людей она отметила виденных ею ранее карлика и лысого толстяка.

— Куда это они?

— Так решили на ихнем военном совете, — пояснил устроившийся на ее плече бес, невидимый для всех кроме хозяйки, — все кто не может сражаться спрячутся в крипте.

— То есть от твари воскрешающей мертвых они будут прятаться среди мертвецов, — Душелов гнусно захихикала, — да тут стратег на стратеге!

— Мне все это не нравится, босс, — заметил Жабомордый, — уверена, что эта твоя война?

— Оглянусь, тогда скажу, — веско сказала Душелов, — давай поднимемся на стены.

Она почти взбежала наверх — северные воины невольно шарахались от затянутого в черную кожу силуэта, делая знаки от нечистой силы. Неподалеку она заметила сестер Старк и приветливо помахала рукой. Санса неуверенно помахала в ответ, Арья демонстративно отвернулась, рука ее легла на рукоять кинжала. Усмехнувшись про себя, колдунья заняла место поудобнее и принялась наблюдать за подготовкой к бою.

Перед стенами Винтерфелла выстраивались шеренги бойцов — евнухи, северяне, рыцари Долины. Душелов узнала Джейме Ланнистера, его рослую подругу (колдунья уже знала, что ее зовут Бриенна) обгорелого бугая, демонстрировавшего мертвеца в Драконьем Логове. Впереди же всех выстроилась дотракийская конница. Среди всадников Душелов заметила и светлобородого воина в доспехе — она припомнила, что ранее он ни на шаг не отходил от Дейнерис Таргариен. Кажется, его звали Джорахом.

Неожиданно Взятая встрепенулась — рядом с конными дикарями появилась странная личность: красивая женщина в ярко-красном одеянии, восседающая на черной лошади. Она что-то сказала Джораху и тот, поколебавшись, передал ее слова дотракийцам. Неохотно те подняли мечи и женщина в красном, подъехав к одному из дикарей, сомкнула пальцы вокруг изогнутого лезвия. Ее губы зашевелились, ветер донес слова на незнакомом языке и вдруг меч кочевника вспыхнул словно факел. Душелов вскинула бровь, наблюдая как огонь стремительно перекидывается с одного меча на другой — вскоре все оружие орды полыхало яростным пламенем.

— Кто она такая? — заинтересованно спросила Душелов у сестер Старк. Санса пожала плечами, Арья скорчила презрительную гримасу.

— Красная Женщина, — сказала она, — жрица огненного бога. Странно, что ты не знаешь ее — говорят она тоже из Асшая. И тоже ведьма.

— Асшай слишком большой, — рассеяно протянула Душелов, хотя понятия не имела насколько велик тот город. Но, видимо, сейчас она угадала — на лице девушки не было и тени удивления, только прежняя неприязнь.

— Где Джендри? — вдруг спросила Арья.

— Где-то там, — сказала Душелов, небрежно указывая на войско, — ладно, счастливо оставаться.

Рядом раздался шелест и Душелов взошла на ковер, услужливо поднесенный ей Жабомордым. Миг — и колдунья взмыла в небо, оставив Арью с открытым ртом, — последние обращенные к ней слова, ведьма произнесла голосом кузнеца.

Рея над полем, Душелов услышала визгливый воинский клич — дотракийцы, потрясая горящими мечами, рокочущей, улюлюкающей лавой устремилась в ночную тьму. Душелов хотела направить ковер вслед за ними, когда на ее плечо легла цепкая лапка.

— Не торопись, босс, — сказал Жабомордый.

Мордочка беса была непривычно серьезной и Душелов, кивнув, решила последовать совету подручного. Молча они наблюдали, как удаляется море дрожащих огоньков, как слабеет воинский клич, заглушаясь… чем-то иным.

— Смотри! — вскрикнула Душелов, — они с кем-то встретились!

Море огней впереди заколебалось, задрожало, а потом мечущиеся светлячки начали гаснуть — словно кто-то растаптывал горящие угольки. Молча колдунья и бес наблюдали, как в холодной тьме отчаянно мечутся отдельные яркие точки. Затем исчезли и они.

— Интересно, — сквозь зубы процедила колдунья.

— Хочешь вмешаться? — спросил бес.

— Пока не время, — сказала Душелов, — подождем.

Впереди послышался нестройный топот и из темноты появились дотракийцы: на бородатых смуглых лицах читался страх, одежды свисали кровавыми лохмотьями, кони также выглядели измученными и израненными. Из всей орды устремившейся навстречу врагу, вернулось от силы десятая часть.

— Даже если бы им приказывала Серсея, они не смогли бы с первой же атаки нанести ее врагам большего урона, — презрительно хмыкнула Душелов.

— На этом их потери не кончатся, — возбужденно сказал бес, — смотри!

Дышащая холодом тьма словно приблизилась к освещенному Винтерфеллу, нависнув над его защитниками. В ледяном мраке что-то зашевелилось, зарокотало множеством бессвязных воплей и вдруг ночь разродилась скопищем бесчисленных тварей. Душелов признала в них подобие живого мертвеца, что она видела в столице — только здесь таких мертвецов оказалось десятки, если не сотни тысяч. Они вытекали из мрака словно река смрадного гноя, несущая обломки трухлявых костей, ошметки гниющей плоти и обрывки ветхой одежды. И в этом месиве синевато-льдистыми звездами мерцали одинаковые глаза. Спустя мгновение под стенами замка закипела жесточайшая сеча, где воины, ощетинившись стеной острой стали, изо всех сил пытались сдержать накатывающиеся на них волны нежити.

— Долго не продержатся, — заметил Жабомордый.

— Да, — Душелов напряженно вглядывалась в ночь. Где-то там, в морозной тьме угадывался источник той холодной колдовской мощи, что раз за разом обрушивала на замок армии мертвых. Мощи, сопоставимой с ее собственной силой — но в отличие от колдуньи, за незримым противником живых не угадывалось никаких страстей или желаний. Нет зависти, злости, похоти, жажды мести или жажды власти — лишь холодное равнодушие стихии, обретшей разум и сосредоточившей его на одной-единственной цели.

Над ее головой послышался оглушительный рык, что-то огромное пронеслось в небе и в следующий миг на мертвых обрушилась лавина пламени. Словно завороженная колдунья смотрела на двух крылатых ящеров, одним выдохом прокладывающих в копошащемся скопище черные прогалины. Мерзкий запах горелой плоти донесся до ноздрей колдуньи, наблюдавшей как драконы обрушивают на мертвых огненную смерть — на этот раз окончательную.

— На спине черного дракона сидит королева, — прищурившись, протянула колдунья, — но кто оседлал зеленого?

— Тот, кого они именуют Королем Севера, — охотно откликнулся бес, — этот, как его… Джон.

— Ах да, — кивнула Душелов, вспомнив разговор в крипте, — ладно, оставим их пока.

Бросив последний взгляд на борьбу Огня и Льда, Душелов, к огромному облегчению беса, развернула ковер к стенам Винтерфелла. Приземлившись на одной из башен, она с удивлением обнаружила на ней жрицу, смерившую колдунью неприязненным взглядом. Вблизи она еще больше оправдывала прозвище Красной Женщины — алыми были не только одеяния, но и полные губы и ярко-рыжие волосы и даже огромные глаза, уставившиеся на Взятую.

— Мое почтение, коллега, — Душелов постаралась скрыть сарказм, — может, нам стоит объединить усилия? Враг слишком силен.

— Я не знаю откуда ты, — произнесла жрица, — из Асшая или откуда-то еще, но знаю, что ты — зло. Ничем не лучше того, что там, — она указала на скопище мертвецов.

— Не слишком ли поспешное решение? Мне говорили, вам нужна любая помощь.

— Тьму не изгоняют Тьмой, — покачала головой жрица, — Владыка Света даст нам победу.

С этими словами она развернулась и начала спускаться по лестнице. Душелов молча провожала ее взглядом, ее рука легла на рубин в рукояти кинжала.

— Босс смотри! — на ее плече вновь материализовался Жабомордый, — похоже дела плохи.

Душелов выглянула со стены: драконы все еще носились над полем, выжигая мертвецов, все больше отдаляясь от замка — туда где в морозной тьме угадывались очертания заснеженного леса. А над кронами деревьев вздымались клубы синевато-белой мглы, разраставшейся столь стремительно, что рядом с ней даже драконы казались маленькими и ничтожными.

— Снежная буря! — крикнула Душелов и в этот миг белесая мгла устремилась вперед, разом накрыв драконов. В пурге угадывались взмахи огромных крыльев, вспыхивало пламя — огромные ящеры, как и их всадники не собирались прекращать борьбу. Однако они перестали извергать пламя на мертвых — и казавшееся неисчерпаемой армия с удвоенной силой обрушилась на живых. Строй сломался, послышались отчаянные крики, в которых можно было разобрать лишь один призыв.

— Отступаем!

С трудом Душелов различала подробности безумной схватки, начавшейся когда мертвые прорвали оборону живых. Командиры пытались заставить людей отступать организованно, но делать это становилось все труднее — на многих участках фронта уже завязалась рукопашная. Лишь Безупречным удавалось удерживать подобие порядка в своих рядах, прикрывая остальных — благодаря чему отступление все же не превратилось в беспорядочное бегство. Евнухи сумели встать стеной между мертвыми и остальным воинством, что позволило живым ворваться в открывшиеся перед ними ворота Винтерфелла.

— Ров! — послышался крик, тут же подхваченный сотнями голосов, — пусть подожгут ров!

Широкая траншея, за которую отступали Безупречные, заполненная ворохом горючих материалов и политая вязкой жидкостью, оставалась последним рубежом у стен Винтерфелла. Сверху уже кто-то отчаянно махал горящими факелами, пытаясь привлечь внимание драконьих всадников.

— Они нас не слышат, — чей-то отчаянный стон со стены. Душелов посмотрела на снежный буран — в нем угадывались силуэты драконов, наугад выдыхающих пламя, но было похоже, что их всадники еще не осознали, как они нужны под Винтерфеллом. Его защитники пытались поджечь ров, пуская огненные стрелы, но все они тухли на ледяном ветру. А натиск мертвых усиливался и Безупречным становилось все труднее удерживать их от последнего броска к замку.

И тут из Винтерфелла вышла одинокая фигура в красных одеяниях.

Мелисандра прижала ладони к защитным сооружениям, громко взывая к Владыке Света, пытаясь пробудить в себе божественный огонь. Она знала, что не переживет этой ночи, но была готова пожертвовать собой, дабы преградить путь ордам Великого Иного. Вокруг раздавались крики Безупречных и бессвязное рычание мертвых, раз за разом пытавшихся пробить строй, но жрица старалась не отвлекаться на них, даже когда оскаленные гниющие пасти и ярко-синие глаза маячили чуть ли не перед ее лицом. Куда сложнее было справиться с ворохом мыслей, мешающим ей сосредоточиться на призыве к богу. Она ведет войну против Врага, но как можно быть уверенной в победе, если враг не только впереди, но и позади нее? Она чуяла зло, разлитое вокруг подобно наполненной гноем крови, чувствовала, как оно пропитывает здешнюю землю. Рглор всемогущий дай мне знать, что все это не напрасно! Дай знак, что я не зря тут!

И в этот миг ее пальцы закололи от прилившего к ним тепла и жрица с радостью ощутила прилив божественной энергии. Дерево под ее руками затлело, от него повалили струйки дыма, сменившиеся язычками пламени. Одновременно Мелисандра услышала над собой голос — вернее множество голосов, на разный лад повторяющих одну и ту же фразу. Жрица недоуменно вскинула голову и увидела реющий над ней ковер, на котором, вскинув руки, застыл черный призрак, окруженный ореолом зеленоватого свечения. Мелисандра еще не успела понять, что это значит, когда земля под ногами вдруг стала нестерпимо горячей. В следующий миг тело жрицы охватило вырвавшееся из-под земли черно-красное пламя.

Летящая на ковре Душелов читала заклятья, с мрачным торжеством наблюдая как загорается ров — а вместе с ним и все, что находится вблизи. Она готовилась к этой битве заранее — еще до своего появления в Винтерфелле, в ожидании Джейме, она целую ночь ставила вокруг замка колдовские ловушки. Сейчас они сработали, приведенные в действие заклятиями — со стороны это выглядело так, будто на морозной почве появлялись красные цветы, распускающиеся от крошечной точки до двенадцати ярдов в диаметре — почти черные в центре и огненно-желтые на краях. Когда они затухали, то на их месте оставались черные круги внутри которых лежали обугленные скелеты, а мечи и наконечники копий походили на расплавленные куски воска. В считанные минуты круг смертоносных цветов окружило весь Винтерфелл, протянувшись от его стен на сто ярдов вперед. Все что оказалось внутри этого круга превратилось в обугленные кости и оплавленный металл — и мертвецы и Безупречные. Некоторые из евнухов еще стояли, погрузившись в землю — кто до лодыжек, а кто до бедер и глубже, сохраняя свое место в строю. Но внутри их доспехов теперь не теплилась даже искра жизни — лишь обугленная плоть и кости.

В считанные мгновения колдовство Душелова уничтожило тысячи мертвецов, всех Безупречных, всех воинов, кто помогал им прикрывать врата и одну жрицу Рглора.

— Это их не остановит, — сказал бес, указывая на выныривающие из мрака новые полчища мертвых. Огненные цветы еще сжигали их тела, но пламя постепенно утихало, а установить новые ловушки у Душелова не было времени. Однако колдунья не унывала.

— Я и не рассчитывала победить так, — сказала она, — всего лишь привлечь внимание их хозяина.

Она посмотрела перед собой — снежная буря утихала и средь облаков реяли огромные крылатые тени. Теперь уже не две, а три.

— Пора познакомиться с ними поближе, — усмехнулась Душелов и ее ковер метнулся вперед.

С оглушительным ревом Визерион устремился на Рейегаля, извергая ярко-голубое пламя. Дракон Джона ответил столь же громким рыком и кинулся на врага. Сбоку на помощь брату кинулся Дрогон и в небесах завертелась круговерть из лязгающих пастей и отчаянно машущих перепончатых крыльев. Драконы палили друг друга огнем, терзали когтями и зубами, тогда как их всадники почти не участвовали в битве, принимая невероятные усилия, чтобы удержаться на спинах ящеров. Раз или два Король Ночи поднимал свое ледяное копье, но не решался его метнуть, боясь промахнуться. Вокруг все еще плыли тучи, то и дело разражавшиеся снегом, драконы то ныряли в них, то выныривали, чтобы с новыми силами обрушиться на врага. В этой схватке уже мало кто обращал внимание на держащийся на почтительном расстоянии летающий ковер, на котором недвижно сидел черный силуэт, окутанный зеленым ореолом.

Душелов не торопилась вступать в схватку — неуверенная в силе своего защитного барьера, она опасалась, что случайное пламя могло сжечь и ковер и ее саму. Поэтому она просто кружила неподалеку, поджидая удобного случая, чтобы вмешаться. Воздушная схватка сместилась в сторону Винтерфелла, продолжаясь уже над самым замком — Король Ночи рвался именно сюда, несмотря на все препятствия со стороны обоих Таргариенов. Вырывавшееся из пасти дракона синее пламя разрушало стены и башни, освещая внизу жуткие сцены очередной бойни. Мертвецы, несмотря на все усилия оборонявшихся все же поднялись на стены и сейчас их численный перевес медленно, но верно делал свое дело. Вот затрещали и рухнули ворота, когда в замок, размахивая дубиной, ворвался мертвый великан, крушащий все на своем пути.

Душелов решила сосредоточиться на воздушном бое. Она уже знала, что делать и выбирала лишь удобный момент, чтобы разом покончить со всеми. Вот зеленый дракон вновь кинулся на Визериона, но немного не рассчитал, нарвавшись на хищную пасть, вгрызшуюся в шею Рейегаля. В этот же миг его сбоку атаковал Дрогон. На мгновение все три дракона оказались на одной линии и тут Душелов хлопнула в ладони, выкрикнув заклинание. Когда она развела руки, меж ее ладоней светился шар белого огня величиной с человеческую голову. Душелов произнесла новое заклятье и шар, будто подгоняемый ее дыханием, с невероятной скоростью устремился на дерущихся драконов, стремительно разрастаясь в размерах. Рейегаль и терзавший его Визерион оказались прямо на его пути — мощная вспышка на миг осветила все на сотни ярдов и в этой вспышке исчезли зеленый и ледяной драконы, вместе с их наездниками.

Дейнерис повезло больше — в последний момент Дрогон успел взмыть за облака, спасая Мать от неминуемой смерти. Душелов выругалась, но тут же поняла, что у нее есть проблема посерьезней: в воздухе еще бились, сплетаясь, будто клубок змей, белесые молнии, меж них плясало белое пламя и из него, будто воплощение Смерти, на колдунью несся мертвый дракон на котором восседал невредимый Король Ночи.

— Ублюдок! — выругалась Душелов, срывая со спины лук и доставая колдовскую стрелу. Она успела выстрелить только раз, когда Визерион изверг пламя, разом испепелившее стрелу и устремившееся дальше к ковру. Что-то с силой ударило Взятую в бок и она кубарем полетела с ковра, который тут же был испепелен дотла. Но и падая колдунья успела пустить вторую стрелу с обсидиановым наконечником, вонзившуюся в глаз крылатой твари. Вспыхнуло ярко-синее пламя, дракон взревел в последний раз и вниз посыпались кости и ошметки плоти. А вместе с ними рухнул и Король Ночи.

Душелов так жаждала поквитаться с врагом, что в азарте забыла произнести заклинание, замедлявшее падение. Лишь у самой земли Взятую подхватил Жабомордый, который и сбросил ее с ковра, прежде чем его охватило пламя.

— Это оказалось труднее, чем я думала, — сказала она, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. Она проверила колчан: стрела все еще лежала на месте — целая, но последняя.

— Я пыталась проникнуть в его мысли, — сказала она бесу, — думала, может с ним можно как-то договориться, а то и Взять. Но там нет ничего — это уже давно не человек. Создание древней темной магии, мне пока неподвластной. Его нельзя подчинить, только убить.

— Тебе лучше заняться этим скорее, — хмыкнул бес, — у него на тебя, похоже, такие же планы.

Душелов подняла взгляд — Король Ночи шел на нее, занося над головой ледяное копье. За его спиной в замок на мертвых лошадях въезжали похожие существа — с ярко-синими глазами и бледной кожей, столь туго обтягивающей мышцы, что тела их напоминали оживших мумий. Со всех сторон собирались мертвецы, повинуясь зову военачальника нежити. Душелов оглянулась — мертвецы смыкали кольцо вокруг нее и сзади. Даже ей, с ее магической защитой, могло не поздоровиться, если эти твари разом кинутся на нее.

— Босс, — за ее спиной послышался шепот Жабомордого, — уходим?

Его лапы обхватили ее за талию, готовясь разом унести колдунью и та уже готова была кивнуть, когда в происшедшее вдруг вмешался новый игрок.

— Дракарис! — с неба ударил даже не крик, а пронзительный визг и Короля Ночи охватило драконье пламя. Огненного потока хватило бы и на небольшое войско, но когда пламя рассеялось, Дейнерис с ужасом увидела, что синеглазая тварь стоит невредимой. Лишь сейчас на уродливом лике Короля Ночи появилось некое отражение человеческих чувств — широкая, даже злорадная улыбка. Он замахнулся копьем, однако Дейнерис, не став дожидаться, пока он пустит его в ход, вмиг развернула дракона. Крылатый ящер свечкой взмыл ввысь, в невероятном пируэте уклонившись от копья. Король Ночи перевел взгляд на Душелова — и увидел направленное на него обсидиановое острие стрелы.

— Ритуал окончен, — отчетливо произнесла колдунья, — я именую тебя, Фурдик Брэйк!

И спустила тетиву.

Неизвестно сработал ли тут принцип, лишающий силы любого колдуна в мире Душелова или нет — но стрела вонзилась Королю Ночи в переносицу. И в тот же миг тело предводителя нежити взорвалось, рассеялось ледяной пылью, также как и тела остальных Ходоков, тогда как подвластные им мертвецы осыпались грудой костей и мертвой плоти — уже никому не опасной.