Хозяин Стужи 6

Глава 21

Обитель Смерти.

— Невозможно, — тихо прошептал Лед, прикрыв глаза, — Могильщик остался в другом временном потоке, я специально уничтожил последний мир с помощью Вестгейра, у него не хватило бы силы пробиться сюда.

— Видимо, хватило, — Смерть покачала головой, — он еще очень, очень далеко, и мне удалось почуять эманации Скверны благодаря одному из своих эмиссаров. Однако эта тварь уже тут, и она рано или поздно придет за нашими претендентами.

— Ты хотела сказать, за моим? — Лед фыркнул, — больше тут ни у кого нет носителя первостихии, только у меня.

— Ошибаешься, брат, — Извечное Пламя расплылся в довольной улыбке, — теперь и у меня есть. Кстати, к этому отчасти причастен твой претендент, так что можно сказать, что я у тебя в долгу.

— В гробу я видал таких должников, — буркнул Лед, — впрочем, сейчас не об этом. Могильщика нужно остановить, чем больше миров поглощает эта тварь, тем сильнее Скверна. Рано или поздно барьер рухнет, и тогда я боюсь представить, что произойдет. Ведь если так посмотреть, даже старшие не смогут противостоять этой дряни, да и у них своя есть. Война с Бездной до сих пор не утихает, иногда ее отголоски доходят до моей Обители. Вы же прекрасно помните, каждый отвечает за свою часть мироздания, неважно, зеркальная ли, или основа. И пока что мы проигрываем, — Лед тяжело вздохнул и глянул на Смерть, — может быть, пора найти себе претендента тоже? Тебе нужен носитель, сразу говорю, своего я отдавать не буду, даже не надейся. Один раз я уже обжегся, — после этих слов Лед замолчал, и все погрузились в размышления.

Ситуация и правда получалась так себе, в прошлый раз они лишь чудом избежали провала, но удача может отвернуться, и что тогда?

Лед поймал себя на мысли, что Вестгейр все же был прав, и нужно усиливаться. Иронично, носитель первостихии увидел больше, чем сама первостихия. И можно сколько угодно скакать по зеркальным измерениям Вселенной, но рано или поздно они закончатся. Могильщик не успокоится, эта тварь с каждым разом все сильнее и сильнее, поглощая зеркальные измерения, он потихоньку меняет баланс, и это страшно, очень страшно.

— Я думаю, надо дать больше силы нашим претендентам, — наконец-то сказал Извечное Пламя и усмехнулся, — ты как хочешь, Лед, но я не готов бежать в очередной раз. Прошлое зеркальное измерение мне нравилось, а в итоге оно было уничтожено. И вообще, мы сами создали этого монстра в погоне за большей силой, так что нам и отвечать, — после этих слов мужчина встал и исчез в вспышке пламени, оставив Смерть наедине со Льдом.

— Что думаешь? — наконец-то подала голос Смерть, стараясь избежать прямого зрительного контакта, — в чем-то этот рыжий прав, Могильщик — наша ошибка, которая уже стоила нам двух зеркальных измерений.

— Мой претендент и так растет в силе очень быстро, — наконец-то произнес Лед и тяжело вздохнул, — Смерть, что ты хочешь услышать от меня?

— Я хочу услышать, что ты готов драться, — женщина грустно улыбнулась, — ну так что, Лед, на этот раз мы дадим бой?

— Дадим, — через несколько мгновений ответил мужчина, — дадим, тем более что у нас есть время подготовиться. И пусть мы когда-то ошиблись, но эту самую ошибку еще можно исправить, пока стало не слишком поздно. А Хаос и Порядок пусть развлекаются в основе, мы тут и без них справимся.

— Вот этот ответ мне нравится, — Смерть довольно улыбнулась, — и раз мы уже нашли общий язык, так может ты все-таки подумаешь насчет своего претендента? Имея сразу два осколка силы, он даст фору избраннику Пламени. Сейчас не надо ничего отвечать, просто подумай, — улыбка Смерти стала еще обворожительнее, а Лед вдруг отчетливо понял, что она планировала это с самого начала. Даа, не зря один из человеческих писателей писал, что коварство — истинное имя женщин…



Москва. Особняк Бестужевых. Следующее утро.

— Василий, иногда мне кажется, что ты скрытый ментат, — спустившись на первый этаж, я как всегда увидел накрытый стол и домоправителя, замершего рядом с ним.

— Я просто хорошо вас знаю, господин, — довольно улыбаясь, сказал он, — госпожа Анжелика все еще спит, видимо, дает о себе знать вчерашнее вино.

— Видимо, — я усмехнулся, вспоминая вчерашний вечер.

После работы с бумагами, полученными от великого князя, я решил, что нужно срочно развеяться, и в итоге мы устроили в особняке праздничный вечер, пригласив на него наших соседей. Получилось неплохо, но сестра и правда немного переборщила с вином, так что к концу вечера она благополучно уснула на диване. Пришлось перенести ее в комнату, благо весила Анжелика всего ничего, ха-ха.

— И еще кое-что, господин, — добавил Василий, — есть первые результаты по поиску одаренных детей. Буквально сегодня ночью барон связался со мной и сказал, что его люди нашли мальчика лет восьми с очень, очень интересным даром.

— И что это за дар? — сев за стол, я подтянул к себе тарелку с блинами.

— Телепортация, — чуть понизив голос, произнес домоправитель, — по крайней мере, так сказал сам барон.

После слов Василия я чуть не поперхнулся куском блина. Твою ж налево, да в этом мире телепортация — один из самых редких даров в этом мире, реже, пожалуй, только великие первостихии, вроде Хаоса и Порядка. Если честно, я вообще не слышал о том, чтобы кто-то обладал такими силами, сомневаюсь, что это в принципе возможно. Заполучить себе в род человека, способного открывать порталы, — мечта всех, от императоров до обычных баронов, но повезло мне. Так, теперь надо быстренько справиться с завтраком, а потом попросить Эллора открыть мне портал. Такого ценного парня надо забрать как можно быстрее, а еще я, пожалуй, знаю, кто может ему помочь с обучением, ха-ха.

— Благодарю за такую новость, Василий, — все-таки проглотив блин, я улыбнулся, — надеюсь, барон сказал, когда этот мальчик будет в Хладограде?

— Уже сегодня к вечеру он должен быть там, — Василий покачал головой, — хотя я еще не очень хорошо знаком с бароном, так что не готов это гарантировать.

— Хорошо, значит, вечером попрошу Эллора открыть мне портал, — я закинул еще один блин себе в рот и довольно зажмурился. А жизнь-то, кажется, налаживается.



Москва. Императорский дворец.

— Дмитрий, может не стоит так себя нагружать? — Николай Николаевич смотрел на то, как цесаревич филигранно управляет огнем вокруг себя.

Надо отдать должное парню, несколько лет в коме не превратили его в магического инвалида, его знания и навыки никуда не делись, и пусть само тело цесаревича еще нуждалось в восстановлении, все, что касалось источника, уже было в порядке. И парень это показывал с самого утра, уничтожая мишень за мишенью.

— Дед Коля, ты же знаешь, не могу я просто сидеть на месте, — Дмитрий улыбнулся, — надо двигаться, и чем больше, тем лучше. И кстати, раз ты уже тут, то может поделишься со мной данными о моем спасителе? А то вчера отец как-то запамятовал это сделать, а мне очень хочется узнать, благодаря кому я снова хожу по земле, — Дмитрий улыбнулся, вот только внутри парень не чувствовал никакой радости, ведь всю ночь он вспоминал то, что происходило с его душой в Обители Пламени.

Закалка, по-другому это нельзя назвать, вот что там было. Слуги Пламени раз за разом пытались его сломать, а ему приходилось доказывать, что у них нет никаких шансов.

— Хм, о графе Бестужеве? — Николай Николаевич тяжело вздохнул, — Алексей юноша очень и очень непростой, однако, как ты мог понять, он лоялен императорскому роду, нашему роду, в лице твоего отца, — великий князь усмехнулся, — а так, что могу тебе сказать, он молод, моложе тебя, но при этом уже является гранд-магистром, а еще он носитель сразу трех стихий, что до этого считалось просто невозможным. Правда, о последнем знаем только мы с твоим отцом, ну и теперь ты.

— Хм, какой-то уникум получается, — Дмитрий улыбнулся, — хотя, учитывая, что он меня спас, уникум он и есть. Ладно, что еще ты можешь мне рассказать? До того, как я попал в эту странную кому, ни о каких Бестужевых в империи и речи не шло, а значит, его род либо молод, либо стар, но успел захиреть.

— Второй вариант, — Николай Николаевич протянул Дмитрию полотенце, — правда, меньше чем за полгода этот парень умудрился фактически возродить род, и многим это все не нравится. А еще твой отец собирается дать ему право на основание клана, в награду за помощь в персидской кампании. По правде говоря, именно благодаря графу мы так легко там победили.

— И за все это отец даст ему всего лишь право основать клан? — Дмитрий нахмурился, — это неуважение в первую очередь к нашему роду. Дед Николай, нас же все засмеют, когда узнают, что за такие услуги мы отблагодарили графа всего лишь гербовой бумагой?

— Дмитрий, все эти вопросы нужно задавать не мне, а твоему отцу, — Николай Николаевич поморщился. А он уже и забыл про повышенное чувство справедливости цесаревича, да и племянник наверняка тоже. Вот его веселье ждет, Дмитрий точно не будет сидеть сложа руки.

— Что ж, я задам все эти вопросы лично ему, — парень кивнул и, откинув в сторону полотенце, направился к выходу из зала.

Николай Николаевич проводил двоюродного внука взглядом и усмехнулся. Кое-кому сейчас будет очень, очень весело.



Императорский кабинет. Несколько минут спустя.

— Дима, — император поднял взгляд и увидел возмущенное лицо сына, — что случилось, сынок?

— Дед Николай мне все рассказал, отец, — молодой человек еще сильнее нахмурился, — ты собираешься дать Бестужеву право основать клан и все? Разве это достойная награда для того, кто спас твоего сына, отец?

— Аа, ты насчет графа, — император улыбнулся, — садись, сын, я как раз думал над тем, что можно дать графу. Естественно, право основать клан недостаточно, это я и сам понимаю. Или ты считаешь, что твой отец не способен оценить человека по заслугам?

— Прости, отец, — Дмитрий смутился, — хорошо, я готов тебе помочь в выборе награды графу Бестужеву. И да, если ты не против, я бы хотел проведать его сегодня, что скажешь?

— Сынок, не уверен, что это хорошая затея, — Василий отрицательно покачал головой, — мы пока держим в тайне твое возвращение к жизни. Но мы можем пригласить графа во дворец, думаю, он не откажется.

— Хорошо, этот вариант меня тоже устраивает, — Дмитрий кивнул, — тогда пусть его пригласят как можно быстрее. До бала осталось два дня, и я хочу получше познакомиться с моим спасителем. Думаю, еще будет неплохо назвать его другом императорской семьи, а также провести с ним на балу минут сорок.

— Хм, хорошо, Дима, я подумаю, как это все сделать, — император медленно кивнул, — я дам команду, где-то через полтора часа граф будет во дворце. А пока давай обсудим, что же мы можем ему предложить.



Полтора часа спустя.

Идя за двумя молчаливыми гвардейцами, я пытался предположить, для чего меня вызвали во дворец, но ничего в голову не приходило. Если бы что-то случилось с цесаревичем, Николай Николаевич уже обрывал бы мой телефон, а значит, дело не в этом. Может, наградить хотят? Хотя нет, рановато пока что, бал только через два дня. Сегодня как раз-таки должны привезти из Петрограда наши с сестрой наряды, так что на самом балу мы точно будем блистать.

— Пришли, ваше сиятельство, — гвардеец остановился у красивых дверей и пропустил меня внутрь.

Я оказался в большом светлом зале, внутри которого были бильярдные столы и всякие приспособы для игры. Каюсь, сам я в эту игру не играл, а вот настоящему Алексею доводилось, пусть и всего лишь раз.

— Добрый день, государь, — я поклонился императору, что держал в руках кий, — добрый день, цесаревич, — еще один поклон, только теперь в сторону Дмитрия.

— Граф, — император улыбнулся, — рад тебя видеть. Как доехал?

— Приемлемо, государь, — я пожал плечами, — немного пробок, но это столица, тут по-другому не бывает. Можно, конечно, купить себе личный винтокрыл, но мне почему-то кажется, что ваша гвардия не даст мне сесть во дворе дворца.

— Ну, мы можем выписать вам разрешение, — серьезно произнес император, — правда, сын?

— Думаю, да, государь, — Дмитрий улыбнулся, — ну а что, всяким князьям можно, а моему спасителю нет? Непорядок, я считаю.

— Непорядок, — кивнул император, — ну что, Алексей, теперь дело за малым, надо тебе купить винтокрыл.

— Как прикажете, государь, — честно говоря, я думал, что они шутят, но, судя по взгляду императора, это совсем не шутка.

Выходит, Рюриковичи показывают мне свое расположение, очень интересно получается. Понять бы еще, чем мне это грозит, вряд ли тот же Василий просто так сейчас играет в доброго дядюшку. Он правитель и не может себе позволить быть хорошим человеком, нет у него такой функции.

— Ладно, раз мы это обсудили, оставлю вас наедине, — император вернул кий на место и подмигнул мне, — Дмитрий хотел тебя поблагодарить за помощь, Алексей. Дальше пусть сын тебе сам все расскажет, еще увидимся, Алексей, — кивнув мне на прощание как старому знакомому, император вышел из зала, оставив меня наедине с цесаревичем.

Хм, а ведь я только что вспомнил, что Извечное Пламя назвал меня Вестгейром, и было это при парне, точнее, при его духе. Мда, закручивается какая-то ситуация, нехорошо, совсем нехорошо.

— Алексей, в первую очередь я хочу сказать тебе спасибо за то, что вытащил меня, — стоило только императору уйти, как сам Дмитрий перестал улыбаться, — я провел в Обители Пламени сотни лет, ведь время в таких местах течет совсем иначе. Ну да тебе это и так известно, правда? — после этих слов парень коснулся своей груди, а через мгновение я почувствовал, как его аура наливается огромной силой.

— Осколок Извечного Пламени? — я вопросительно глянул на Дмитрия, и он кивнул.

— Да, теперь и у меня есть осколок, — он покачал головой, — не знаю, знаешь ли ты свое предназначение, граф, но мой покровитель просил передать, становись сильнее. Чем сильнее, тем лучше.

— Как раз этим и собираюсь заняться, — я усмехнулся, — Дмитрий, надеюсь, ты не собираешься рассказывать отцу о том, что видел и слышал в Обители? Поверь, первостихии не любят, когда о них узнают непосвященные.

— Не собираюсь, — парень отрицательно покачал головой. Хотя какой он парень, мужчина, старше меня на восемь лет в конце концов, по крайней мере, старше моего нового тела.

— Вот и хорошо, — честно признаться, я выдохнул в этот момент, — если нужна будет помощь, обращайся. Пусть наши первостихии нельзя назвать друзьями, однако с огненными магами я прекрасно умею находить общий язык, — улыбнувшись, я вдруг вспомнил лицо родного брата.

Фаргейр был моложе, агрессивнее и всегда предпочитал войну любой дипломатии, но он был моим любимым братом, тем, с кем я в свое время прошел не одну военную кампанию, тем, кто защищал мою спину в бою. И я мог узнать у Извечного Пламени, почему он не спас носителя своей силы, мог, но не стал. Я не хочу знать, что произошло с душой моего брата, ведь он первым принял на себя удар Могильщика, принял и пал. А эта тварь никогда не отпускает свою добычу…



Где-то по ту сторону барьера. Пустоши Скверы.

— Аргх, твари, я не дамся вам! — молодой мужчина в рваных шкурах отчаянно махал железным дрыном, что лишь отдаленно походил на меч.

Он уже не помнил, сколько времени прошло с тех пор, как он оказался здесь, не помнил, кто его закинул, но знал, чтобы выжить, нужно убивать тварей, и чем больше, тем лучше. А еще мужчина помнил имя, имя, что звучало у него в голове почти что каждое мгновение. Снеся голову очередной твари, он ухмыльнулся и, вытерев с лица черную жижу, что заменяла этим гадам кровь, шагнул вперед.

— Фаргейр, — тихо прошептал он себе под нос, — меня зовут Фаргейр!