Хозяин Пустоши. Книга 2

Глава 5

Перед тем, как продолжить, Кирилл налил себе еще чаю и сделал глоток. Я терпеливо ждал — пусть соберется с мыслями.

— Когда твоя Искра выдала всего лишь Лунный камень, Петр Образцов разочаровался. Возможно, он тебе этого не показал. И еще больше разочаровался, когда вместо того, чтобы попытаться вырасти над собой, ты отправился по барам, — без эмоций поведал Румянцев. — Он махнул на тебя рукой и занялся делами. А они шли все хуже и хуже. Его предали, устроили хаос, так что он даже не сразу понял, в чем дело. А когда понял, до последнего не мог понять кто. Один раз ошибся и наказал не того человека. Впрочем, возможно, того барона подставили. Из-за этого от твоего отца отвернулись оставшиеся еще верными бароны — из опасения попасть под горячую руку. Они стали считать Петра параноиком. В итоге он остался один. Да, дружина еще оставалась с ним, но это не помогло. В тот день убили и его, и телохранителей.

— Почему же меня только изгнали? — усмехнулся я.

— Если бы еще и ты погиб подобным образом, совет точно инициировал дотошное расследование. Мой отец пытался, но его не поддержали. Потому против тебя сфабриковали дело и выкинули.

Я выслушал, покивал. Это еще не весь рассказ, лишь краткое изложение последних дней жизни Петра Образцова, я видел, что Кирилл дает мне время обдумать уже сказанное. Только что тут обдумывать? Разве что гадать, почему отец не занимался своим отпрыском, почему позволил пьянствовать, а не всыпал по первое число и не вправил мозги. Но хоть отчество у меня тут прежнее.

— Понятно, что это делал Голицын, — сказал я вслух. — Известно, чьими руками?

— Протасова. Он тогда был бароном, вассалом твоей семьи. После смерти Петра Образцова забрал его титул и занял его место в совете Орла. С протекции князя, разумеется.

— И чем Голицыну не угодил мой отец? — с иронией уточнил я.

— У их было общее дело, у твоего отца и князя. — Кирилл поднялся и начал ходить по комнате. Кружку с чаем взял с собой и периодически отпивал из нее. — Ваша компания вела научные разработки в области эликсиров. В опытах граф использовал редкие реагенты. И сделал открытие. Увы, мы не смогли выяснить, какое именно. С ним он пришел к Голицыну. Они долго говорили. Сначала спокойно, потом на повышенных тонах. А ушел твой отец и вовсе со скандалом. После этого все и началось.

— Не получилось выяснить, что же такого он открыл?

— Нет. Знаем только, что князь наш долго ругался, когда разбирал бумаги твоего отца.

— Видимо, не нашел, что искал, — заметил я и попытался выудить что-то из памяти тела. Но прошло уже больше года, к тому же тогда мне выдали информацию только по текущему моменту, а не историю всей жизни.

— И ты даже помнить ничего не можешь — тебя граф выселил в отдельную квартиру, чтобы не мешал, — проворчал Кирилл. — Но после этого контрабанда редких реагентов продолжилась.

— Так их возили нелегально еще и при отце? — удивился я.

— Да. А мы знаем… — он хитро улыбнулся. — Потому что.

— Я понял, — покивал я. — Получается, что отец занимался какими-то разработками в области магии для Голицына. Нашел что-то неожиданное, возможно, опасное, что не хотел разрабатывать дальше, но этого хотел князь. Но открытие должно было оставаться тайной, иначе бы отец пригрозил рассказать. Дальше давление и смерть. Но все данные он или хорошо спрятал, или уничтожил. Теперь Голицын пытается восстановить их, но не может. В этом случае вы должны что-то знать.

— Мы знаем, что Павел Сергеевич содержит тайную лабораторию. Знаем, что ее курирует его сын Юрий. Но там такая секретность, что внедриться у нас не получается. И от чтения мыслей все причастные защищены, — добавил Кирилл.

Я едва не рассмеялся. Эксперименты с магией — именно то, о чем я сам думал. Мне с самого начала не нравилось, что часть магии у людей, а часть у монстров и работает только в связке. Даже не так. Монстры как раз спокойно пользуются данной им от рождения магией, а вот людям нужно изгаляться. Я хотел выяснить причину и попытаться изменить расклад. А тут оказалось, что и мой отец занимался изучением магии. Только я не знал, в каком ключе.

— Спасибо, Кирилл. Я рад, что отец не был пособником Голицына в преступных схемах, — искренне сказал я.

— Да, он был ученым. И…

Но договорить ему не дал звон колокола. Мы установили их три на всем протяжении частокола для извещения о нападении. Сейчас частый и непрерывный бой всех трех говорил о приближении монстров. Если бы атаковали люди, сигнал был бы иным.

Я подскочил с места и рванул к выходу. Кирилл побежал за мной. На ходу мы застегивали куртки и проверяли зелья. У двери уже ждал в полной готовности Игнис. Его шерсть едва тлела, но волю огню он даст только во время драки.

— Идем, — сказал я волку на бегу и он пристроился рядом.

К частоколу уже спешили все, способные держать в руках оружие, коль скоро колокол не умолкал, что значило большую волну магических тварей.

На частокол я поднялся одновременно с Ильей. Что странно, Людмила следовала за ним. Своих эликсиров у нее нет. Мы поделимся, конечно, но они будут слабее, чем сваренные ей. И все же это лучше, чем если бы она осталась внизу — и для ее репутации, и для обороны. А пока я посмотрел на то, что перло на деревню в этот раз.

Молниевые олени, конечно. Большое стадо, голов в полсотни. И как они собираются только? Рогатые монстры уже почти преодолели полосу отчуждения и вот-вот должны были приблизиться к частоколу и куполу. Игнис заскулил и положил лапу мне на плечо, привлекая внимание. Я уже достал флакон с зельем земли, но посмотрел на него. А волк смотрел в небо. Я тоже задрал голову и увидел огромного орла. Воздух вокруг него колыхался от жара.

— Еще! Огненные лоси! — закричал кто-то с другой стороны частокола.

Двойная атака. Давно не было, чтобы нападали монстры разных стихий одновременно. Но план уже созрел. Флакон с землей вернулся на место, а я взял другой, с двойным действием, и выпил.

— Колья! — приказал я. — Не подпускайте к куполу как можно дольше!

Конечно, мы восстановили купол после осады и сделали его мощнее. Но все же не стоило уповать только на него. К тому же, чем сильнее он пострадает, тем больше нам придется в него влить магической энергии потом для восстановления.

В ответ на мою команду часть кольев частокола поднялась в горизонтальное состояние и ощетинилась острыми концами в сторону оленей. Эту модернизацию мы закончили всего несколько дней назад и вот теперь пришла пора ее проверить в действии.

— Какой план? — спросил Кирилл.

— Бьем сначала оленей и лосей. А я займусь воздухом.

— Вот черт, — сказал он, только сейчас задрав голову. — Справишься один?

В этот момент первые олени приблизились и увидели преграду. Они начали тормозить, но их подперли сзади и буквально насадили на колья. Вторые ряды поняли проблему и попытались остановить тех, что бежали следом, молниями. Передний ряд лосей тоже не успел остановиться, но вторые не растерялись и попытались по телам павших забраться на колья.

— Вверх! — крикнул я. И те, кто отвечал за колья, приподняли их.

Лоси попадали. Но задние ряды остановились и никто больше не превратил себя в шашлык.

— Если нет, поможете, — ответил я Кириллу. — Игнис, будь осторожнее.

Мой огневолк глухо зарычал и спрыгнул со стены в гущу оленей. Кирилл выпил какой-то эликсир. Со всех сторон в толпу монстров полетели иглы, копья тьмы и света, под телами из-под земли поднимались каменные шипы. Кто-то использовал разрезы бобров-секачей. Поголовье рогатых тварей начало уменьшаться. А сверху купол осветило огнем. Это орел взмахнул крыльями и отправил вниз поток огня.

Я же поднял руку и выпустил облако парализующего тумана. Тут же, пока орел не успел подняться, из другой руки вылетела крепкая лоза с шипами и захватила птицу за ногу. Орел забился, взмахнул огромными крыльями. А я изо всех сил дернул его вниз. На купол упали капли крови и просочились, упав кому-то из защитников на головы. Но люди почти не заметили в пылу боя.

Орел закричал и на секунду, больше я не удержал, окунулся в ядовитый туман. Он выскочил, к нему подлетел товарищ или партнер — кто их разберет. Я выпустил еще одно облако, чуть выше предыдущего. Снова поймал лозой орла, теперь за шею. Дернул. Он забил крыльями, нагнетая поток пламени. Огонь коснулся купола и отразился обратно в орлов, но не попал на лозу. Они снова закричали, опаленные собственным жаром. Снизу до меня доносились вопли умирающих оленей. Краем глаза я видел сполохи огня лосей и моего огневолка. Остро пахло озоном. Стрекотали автоматные очереди. Жаль, что пули не так эффективны против монстров, зато удерживают на расстоянии, пока маги их уничтожают.

Я продолжал держать одного из орлов в облаке. Он бился и пытался взлететь так яростно, что в итоге едва не унес меня с собой. Благо, кто-то успел ухватить меня за ремень и не позволил улететь. Наконец, яд лягушек подействовал: орел дернулся раз, другой, его крылья обвисли и монстр камнем рухнул на землю. Все, что я мог, это зашвырнуть его лианами в толпу оленей, чтобы не придавил собой людей.

Второй орел увидел падение товарища и полетел, но движения его стали уже дерганными. И через пару минут, когда все наземные монстры уже лежали мертвыми, а люди пытались отдышаться, мы услышали грохот и треск ломаемых деревьев. И стаю испуганных птиц, что взметнулась над лесом.

— Надо будет потом сходить, — хрипло заметил я и повернулся к Кириллу. — Тебе надо с орла что-то?

Кирилл тоже привалился к частоколу и отдыхал. Рядом с ним чернел след от молнии.

— Да, их перья высоко ценятся. И глаза, — добавил Румянцев. — Интересная комбинация, я и не понял сразу, зачем брать вместе паралич и лозы. Мы орлов обычно гарпунами бьем, заряженными магией.

— А я решил проверить теорию, — улыбнулся я и обернулся. — Все живы?

Живы оказались все. Только несколько бойцов получили ожоги, а одного пришлось откачивать после удара молнии.

Неподалеку Людмила устало опиралась на руку Ильи, а он с улыбкой смотрел на нее. Неужели правда понравилась?

— И часто у вас тут такое веселье? — Донеслись до меня ее слова.

— Раз в неделю минимум, — ответил Илья. — Мы не город, тут они еще не привыкли к соседству с людьми, вот и нападают.

— Как-будто на города не нападают, — фыркнула она. — Над Москвой постоянно летает драконья стая и пытается пробить купол.

— Надеюсь, не гадят на улицы? — со смехом вклинился Артем.

В ответ Людмила окатила его ледяным взглядом и отвернулась, вздернув носик. А Артем криво усмехнулся и подошел ко мне.

— Там они немного повредили частокол, надо будет поправить, — сказал он, махнув рукой назад.

— Хорошо, — кивнул я. — А я даже не заметил тряски.

— Ты на лозе болтался, — вклинился Кирилл.

— Я слышал, Никита здесь, — заметил Артем уже серьезно. — Уверены, что взять его — хорошая идея? Он Красавчику в рот смотрел.

— У него имя есть? — в который раз с надеждой спросил я. — Терпеть не могу клички.

— Константин. Пришел с востока, из Владимира или Нижнего Новгорода. Там был начальником службы безопасности какого-то графа. Вышвырнули за связь с его дочкой. В Пустоши показал себя решительным и довольно жестоким типом. Но принципы у него есть и жесток он только при необходимости. В общем, не белый и не пушистый, но лучше папаши Никитки.

— Лицо уже тут попортили? — уточнил я.

— Нет, в городе. Из пожара ту самую дочку выносил, а она так расчувствовалась, что у всех на глазах стала его обнимать и выдала их секрет.

— Он ее спас, а она его в Пустошь отправила. Какая прелесть, — заметил Кирилл.

— Зато теперь знаем, что с ним можно договориться при случае, — вставил я.

— Да, убить вас пытались люди Чалого, отца Никиты. Имени не знаю, — добавил с улыбкой Кирилл.

— Значит, у Константина к нам меньше претензий. А что на трассе всех положили, будет мстить?

— Вряд ли, — ответил Артем. — Это был честный бой.

— Честный? — удивился Кирилл.

— Я считаю, что да. У них куча народа, а у нас восемь магов.

Я не стал встревать и только слушал.

— К тому же нам пришлось отвлекаться и отбиваться от Обжорок. А они в это время несколько ваших положили.

— Да, Саша рассказал. Так что на счет Никиты?

— Идем знакомиться, — вздохнул я.

Хотя уже понимал, что парень останется с нами. А куда его еще девать? Тем более Кирилл уверен в его лояльности. Конечно, тут можно включить паранойю и подумать о том, что Никита станет шпионом Румянцевых. Так нам от них скрывать нечего. Если только Кирилл не рассказал мне историю про старого графа Образцова в надежде, что я могу что-то знать о его разработках. Но он сам сказал, что меня даже рядом не было. Нет, если Румянцевы и ведут какую-то игру, то не во вред Корсуни вообще и мне в частности. Скорее они надеются использовать нас против Протасова и Голицына. А раз так, наши интересы совпадают.

Никита оказался тощим невысоким парнишкой с затравленным взглядом и синяками под глазами. Он явно неуютно себя ощущал в доме. И, кажется, не выспался. На Артема смотрел с опаской, на меня с надеждой.

— Ты чего не спал? — спросил я после знакомства.

Вместо ответа Никита испуганно сжался и бросил взгляд на кровать, словно на злейшего врага.

— Не привык спать на кровати, — догадался я. — Ощущение, что вот-вот упадешь. Понимаю. Ты тогда спи пока на полу, а днем просто сиди на ней, потом лежи. Так привыкнешь. На ней удобнее, честно.

Со мной подобное случалось после долгой командировки в горы. Когда спали на голых камнях в спальниках почти год. Потом я месяц привыкал к нормальной кровати.

— А… можно? — робко уточнил он. — Вы меня не выгоните?

— Нет. Если сам не захочешь уйти. Конс… Красавчик жив, но мы не знаем, где он, — сразу и честно сказал я. — С ним осталось четыре человека. Все женщины тут.

— Если не выгоните, я к нему не пойду. Но если придет он, вы его возьмете? — с надеждой спросил Никита.

— Я его не знаю. Если придет, мы поговорим и будем решать, — честно ответил я. Еще пятнадцать минут назад я бы сказал твердое «нет», но после рассказов Кирилла и Артема засомневался.

— А вы меня оставляете только из-за этого? — Он поднял руку с пустым кольцом.

— Нет. Потому что ты м… молодой человек, которому больше некуда идти. И не ты в этом виноват. А теперь я задам тебе несколько вопросов.

Никита удивленно посмотрел на меня и кивнул. При этом весь подобрался, словно приготовился к допросу с пристрастием.

— Людмила. Когда у вас появилась? Как? Что можешь сказать про нее?

— Хм? — Он казался искренне удивленным такими вопросами. — Да как все появилась — в лесу поймали. Вернее, на трассе. Она шла, ее взяли и привели в лагерь. Она там три недели провела. То есть уже месяц назад. А что о ней сказать? Отец хотел ее себе взять, чтобы… ну… еще мага попробовать сделать… — Никита густо покраснел. — Но решил сначала пообтесать и отдал Бурому. Но она у него всего день и побыла. Потом к Красавчику в землянку перешла, когда мы с Бурым сюда отправились. Что он с ней делал, я уже не знаю. У нее спросите.

— Но ведь Красавчик против женского рабства, — попробовал я его подловить.

— Против. И они тогда с отцом поругались здорово. Отец ее себе хотел, а Красавчик уперся. Они даже подрались. Но с Красавчиком бесполезно драться — он сильнее всех.

— Ты не слышал, что они говорили? — уточнил Артем.

— Красавчик сказал, что не позволит к ней прикоснуться, и все. — Никита пожал плечами.

— И все, — задумчиво повторил я. Значит, надо говорить с Константином, чтобы выяснить его мотивы.

— Спасибо, Никита. Отдыхай пару дней. А потом начнешь учиться, — с благодарностью сказал я.

— Учиться? Чему? — Его лицо вытянулось от удивления.

— Читать, писать. Другим полезным вещам. Узнаешь.

— Но зачем? Я умею охотиться, следить.

— Неужели тебе ничего больше не интересно?

Он замолчал. Почесал в затылке. Пожал плечами. Но в итоге кивнул.

— Наверно, я просто еще не понимаю, как это будет, — неуверенно сказал Никита.

— Вот и узнаешь. А пока отдыхай и привыкай.

Мы вышли на улицу и отошли подальше, чтобы точно не быть услышанными.

— Что думаете, господа? — спросил я. — Почему Константин решил спасти именно Людмилу?

— Или потому что красивая, или потому что маг, — предположил Кирилл.

— Он еще при мне требовал отпустить женщин, но Вадим и Чалый его слали. Сейчас у него появилось больше силы и он решил спасти хоть кого-то? — выдал еще один вариант Артем. — Потому что всех остальных женщин я узнал. Кроме той, которую убили.

— Все может быть, — согласился я и потер переносицу. — Возможно, это из-за Вадима. Я теперь ко всем новым магам отношусь с подозрением.

— Илья за ней хвостом ходит, — заметил Артем. — Попроси понаблюдать.

— Илья предвзят, — не согласился Кирилл.

— Значит, понаблюдает кто-то еще, — сказал я. — Посмотрим на ее дела. Пусть себя покажет.

С этим все согласились.

И Кирилл засобирался в обратный путь. А я понял, что Красавчика Константина надо найти и задать несколько вопросов. Артем ушел, я остался проводить Румянцева.

— Атака не дала тебе договорить, — напомнил я. — Ты сказал, что отец был ученым и? Кто и?

— Идеалистом, Саша. Он верил в победу правды, верил, что всего можно добиться честным путем. Потому отверг нашу помощь.

— Надеюсь, что смогу восстановить справедливость и наказать подлецов, — усмехнулся я.

— Это будет сложно, но возможно. Было бы желание. Да, вот еще что, — сказал Кирилл, уже сидя верхом на мотоцикле. — Голицыны что-то делают. Что-то еще более секретное, чем лаборатория. Конкретнее, Ирина. Мои люди не могут ничего выяснить, но что-то происходит. Будь осторожнее, Саша.

— Спасибо, — насторожился я.

А он опустил очки, махнул рукой и уежал.

— И что же это может быть? — пробормотал я.

— Что может быть?