ЭнергоМорф IV. Холпек. Том II: Спуск к ядру

Глава 8

Месяц, проведённый в пещере, пролетел без эксцессов — ни неожиданных обвалов, ни таинственных артефактов, ни даже назойливых пещерных крыс, которых пару раз душила и притаскивала Умка. Хотя крысами их было сложно назвать, скорее это были целые собаки, способные перекусить твёрдую горную породу. Крас вкалывал, как заправский шахтёр, обливаясь потом под тусклым светом кристального светильника, днём пещеру вполне достаточно освещал светящийся воздух, и люминесцентный мох, а вот ночью герою приходилось либо пользоваться ночным зрением, либо, когда он уставал, специальным светильником, подаренным Гирохой. Его глушилка методично выдирала из породы куски руды, а котомка постепенно превращалась в передвижную сокровищницу полезных ископаемых. Умка, как тень, следовала за ним, чутко прислушиваясь к каждому шороху. Она то замирала у входа, сканируя темноту на угрозы, то неторопливо обходила туннели, прикрывая тыл — мало ли что прячется в этих древних каменных лабиринтах.

Утром назначенного дня для переноса, Крас проснулся от того, что сработала сигнализация барьера безопасности. Резкий треск в голове вырвал героя из объятий сна, как невежливый пинок под доспехи. Он мгновенно пришёл в себя, пальцы уже сжимали рукоять кинжала — новый рефлекс, отточенный в пещере, где в любой момент может поджидать опасность. Охранный барьер сработал не просто так.

«Не Умка…» — мелькнула мысль. Медведицу он внёс в «белый список» ещё тогда, когда та впервые позволила почесать ей загривок — её энергоматрица теперь воспринималась защитными чарами как своя. Значит, в их укрытие влез кто-то чужой.

Крас усмехнулся.

«Ну что ж, гости к завтраку — самое милое дело».

Сергей вырвался из спальника одним стремительным движением — будто его выдернули за невидимый трос. Сон как рукой сняло. «Ну вот, а я так мечтал о спокойном утре с чашечкой горячего чая…» — мелькнула в голове ироничная мысль, но тело уже действовало на автомате. Мысленный посыл котомке и пальцы нащупали знакомые рукояти. Два кинжала — старые друзья — легли в ладони, мгновенно вспыхнув тусклым синеватым свечением по мере наполнения энергией.

Тревожный сигнал подтвердился и поведением Умки. Медведица, обычно невозмутимая как скала, теперь стояла в полный рост, шерсть дыбом, из пасти вырывалось глухое рычание. Её взгляд, полный животной ярости, был прикован к выходу из пещеры.

«Хорошо хоть датчики далеко поставил,» — мысленно похвалил себя Крас, быстро оценивая ситуацию. Датчики движения у входа давали им драгоценные минуты форы. Минуты, которые следовало использовать по максимуму.

Он метнул взгляд на свои заряженные клинки, затем на напряжённую спину медведицы.

«Ну что, команда, похоже у нас сегодня активный отдых…»

Путь к их убежищу извивался по пещере на добрых пятьсот метров — для человека это пять минут быстрым шагом или десять, если двигаться осторожно, прижимаясь к стенам. Но тревожный звон датчиков уже сообщил: приближающиеся не были людьми, они не спотыкались о камни, не скрипели подошвами по гравию.

Крас только успел активировать ночное зрение, как из мрака туннеля вспыхнули холодные бирюзовые точки -два десятка, не меньше. Они плыли в темноте, мерцая, как подвешенные в воздухе фосфорные капли. Волки. Полярные волки. И двигались они с неестественной для зверей синхронностью, будто управляемые единым разумом.

Умка издала глухой предупреждающий рык, сжимая могучие лапы. Крас почувствовал, как по спине пробежал холодок — эти твари не должны были забираться так далеко вглубь пещер. Их поведение нарушало все известные ему природные законы.

«Ну конечно,» — мысленно процедил он, — «именно сегодня мне не хватало загадочных полярных волков». Клинки в его руках загудели, жаждая боя, но Крас знал — здесь что-то нечисто. Обычные хищники так не охотятся.

Крас провёл языком по пересохшим губам, ощущая металлический привкус адреналина.

— Ну что, дорогая, — произнёс он, сжимая рукояти клинков до хруста в суставах, — похоже, твои «диетические предпочтения» всплыли наружу. Видимо, эти ребята решили устроить счётчик калорий в обратную сторону. Волки выследили тебя и жаждут отомстить за своих сородичей, которых ты таскала для ужина с завидной регулярностью.

— Ну что дорогая, видимо они тебя выследили и решили отомстить за своих сородичей, которых ты таскала для ужина с завидной регулярностью. Я насчитал не менее десятка особей, чую, будет не простая схватка. Марика с нами сегодня нет, и усыпить этих зверюг я не смогу, так что надеемся только на собственные силы.

Он бросил быстрый взгляд на приближающиеся в темноте силуэты.

— Десяток голодных ртов, не меньше. Без Марика и его усыпляющих чар придётся обходиться старым добрым способом — острым железом и медвежьим гостеприимством.

Умка в ответ повернула свою массивную голову, и Крас увидел, как её обычный боевой оскал неожиданно преобразился. Уголки пасти приподнялись, обнажая устрашающие клыки, но в глазах светилось что-то, что можно было принять за… ухмылку? Да, это определённо была медвежья версия улыбки — самоуверенной, почти дерзкой.

— Ох уж эта твоя медвежья бравада, — усмехнулся Крас, чувствуя, как его собственные мышцы напряглись в ответ на этот немой вызов. — Ладно, раз ты в таком ударе, предлагаю устроить им завтрак с неожиданным финалом.

В воздухе повисло тихое рычание — Умкин способ сказать «я уже начала».

Медведица посмотрела на Краса и изменила свой оскал, как бы улыбаясь своему хозяину, тем самым показывая, что она полностью уверена в своих силах.

— Г-р-р-р-х-х-х — Громко прорычала она.

Барьер маскировки скрывал их тепловые следы и запахи, но не мог стереть физические отпечатки лап Умки на каменном полу. Волки шли по этому невидимому маршруту с пугающей точностью, будто ведомые не обонянием, а каким-то шестым чувством.

Когда передовые особи вплотную приблизились к границе энергополя, вся стая разом замерла. Самый матерый волк — серо-белый гигант с шрамом через морду — резко вскинул голову. Его ноздри дрожали, улавливая нечто невидимое. Внезапно он ощетинился и издал низкий, вибрирующий рык, больше похожий на боевой клич.

Крас почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Это не было обычным звериным поведением — стая реагировала на магическую защиту с почти разумной осторожностью. Один за другим волки начали принимать боевые стойки, их лапы расставились шире, спины прогнулись, а глаза засветились неестественным голубоватым огнём.

«Ну конечно,» — мысленно процедил Крас, — «обычных-то волков нам было мало. Ребята, похоже, подсели на какую-то магическую диету.»

Умка ответила тихим ворчанием, её могучие когти с хрустом впились в каменный пол. Барьер ещё держался, но все в пещере понимали — это лишь вопрос времени. Последний акт этой кровавой драмы вот-вот должен был начаться.

Стая рассредоточилась по пещере и разбилась на тройки. Сконцентрировавшись, они сделали молниеносный прыжок и проскочили через защитный барьер. Готовый к подобному манёвру, Крас встретил первую парочку, проткнув их насквозь кинжалами, словно опытный шашлычник навздевший мясо на шампур. Острые кинжалы подпитанные энергией вошли в плоть диких зверей, будто горячий нож в масло. Лезвия прошли насквозь, почти не встретив сопротивления. Провернув оружие в их грудных клетках, он вырвал клинки с мокрым хлюпом, готовясь к следующему удару. Но не успел. Последний волк из тройки не стал ждать Огромный, клыкастый зверь рванул сбоку — и впился в плечо Краса. Не имей Кравцов энергощита, этот укус стоил бы ему огромной части плечевого пояса или даже скорее половины туловища. Но энергощит сработал, смягчив удар. Волк, словно тростинку, отбросил Сергей в стену лёгким движением головы.

У медведихи дела были не лучше. Умка сражалась с яростью раненого Бури, первого царя Асгарда. Первый волк, осмелившийся прыгнуть на неё, получил лапищей по черепу — с таким треском, будто раздавили тыкву. Его голова расплющилась о каменную стену, оставив кровавый отпечаток. Но победа далась дорогой ценой — два когтя на мощной лапе медведихи сломались, словно старые кинжалы.

Не успела она встряхнуться, как двое других впились ей в загривок, словно пиявки. Их клыки пробили толстую шкуру, а из пастей капала слюна, смешанная с кровью. Вторая тройка, кружившая вокруг, тут же воспользовалась моментом — один за другим волки рвали ей задние лапы, подбегая сзади и отскакивая, как стая гиен, терзающих слона. Умка поняла — так долго не продержаться. И решилась на отчаянный ход:

С рёвом, от которого задрожали стены пещеры, она вдруг повалилась на спину, всей своей тяжеленой тушей придавив двух волков, вцепившихся в её холку. Раздался хруст — рёбра хищников сложились, как карточный домик. Они даже взвизгнуть не успели. Но цена оказалась высокой. Оголив горло, медведица совершила роковую ошибку.

В последний миг, перед тем как она успела перекатиться обратно, самый хитрый волк из засады рванул вперёд — и вонзил клыки прямо в её шею.

Крас увидел эту картину— и мир вокруг замедлился.

Адреналин взорвался в жилах, мышцы напряглись до предела, словно стальные тросы, герой дополнительно напитал их энергией и ускорился. Он рванул вперёд с такой скоростью, что воздух свистнул в ушах. Десять метров — один прыжок.

Клинок, заряженный энергией, сверкнул дугой — и голова волка, вцепившегося в Умкино горло, отлетела, как мяч.

На миг всё замерло.

Безголовое тело рухнуло, а из шеи ударил фонтан алой крови, забрызгав стены, потолок, самого Краса. Пещера на мгновение превратилась в жутковатую галерею современного искусства — мазки красного по серому камню.

Остатки стаи отхлынули, как прилив, и сгрудились за спиной вожака. Тот до сих пор не двинулся с места, лишь холодно наблюдал за боем жёлтыми, словно раскалёнными углями, глазами.

У Сергея и Умки появилась передышка. Медведица тяжело дышала, её могучая грудь вздымалась, а шкура была перепачкана кровью — и своей, и вражеской. Капли алели на морде, стекали по бокам, смешиваясь с грязью.

— Ну что, красавица, — хрипло проговорил Крас, стирая ладонью брызги с лица, — как тебе твои новые украшения?

Умка лишь хрипло хрюкнула, но в её глазах горел всё тот же боевой огонь.

Крас встретился взглядом с вожаком — и ледяная волна пробежала по спине. Это не были глаза обычного зверя. В янтарных, почти золотистых зрачках огромного белого волка горел холодный, расчётливый интеллект. Он сидел неподвижно, словно высеченный изо льда, и его размеры поражали — минимум в полтора раза крупнее остальных. Мускулы под белоснежной шкурой играли с каждым вдохом, но он даже не напрягся, лишь медленно оскалил пасть в ответ на вызов Краса.

«Вот оно… Главное звено», — промелькнуло в голове у Сергея.

Он быстренько оценил ситуацию: Умка — изранена, но ещё на ногах. Шкура в кровавых подтёках, дыхание хриплое, но лапы стоят крепко. Сам он — устал, но не выдохся. Энергии ещё хватит. Волки — потрёпаны, но не сломлены. И всё упиралось в этого белого монстра.

— Ну что, бледный друг, — пробормотал Крас, перехватывая кинжалы, — похоже, ты здесь главный по умным глазам…

Вожак, словно поняв слова, чуть склонил голову набок — и в его взгляде мелькнуло что-то, напоминающее… насмешку?

Белый вожак резко оскалился на своих сородичей и издал низкий, вибрирующий рык — не просто угроза, а чёткая команда. Четвёрка волков моментально рассредоточилась, разбившись на две пары, и начала обходить Умку полукругом, загоняя её к стене пещеры. Их движения были отточены до автоматизма — синхронные шаги, прижатые уши, горящие глаза, полные холодной расчётливости.

Вожак же, пригнув голову, медленно двинулся в сторону Краса. Его огромные лапы ступали бесшумно, словно он не касался земли, а лишь скользил над ней.

Сергей мысленно отметил, что ему хотя бы не придётся отвлекаться на защиту спины — но тревога за Умку сжимала сердце. Четверо против одного, да ещё и в её состоянии…

«Но пещера — не поле», — подумал он. «Здесь нет простора для их тактики. Не отступишь, не разбежишься. Или ты давишь — или тебя.»

Волки привыкли изматывать жертву: прыжок — укус — отскок. Но здесь, в каменном мешке, их главный козырь превращался в слабость.

— Держись, моя громадная девочка, — прошептал Крас, не отрывая глаз от приближающегося вожака. — Пусть попробуют тебя окружить. Ты же знаешь, что делать с наглыми псинами…

Волчара рванул вперёд с неестественной для зверя стремительностью. Крас ответил молниеносным выпадом — мышцы, усиленные энергией, позволили ему нанести удар быстрее, чем моргнёт глаз. Клинок со свистом рассёк воздух, целясь в уязвимую шею вожака…И отскочил со звонким «дзинь», будто ударился о каменную плиту.

— Что за… — успел подумать Крас, увидев как лезвие скользит по серебристой шерсти, не оставляя даже царапины. Этот миг нерешительности стал роковым.

Белый исполин сжал челюсти на его руке — и мир взорвался адской болью. Костный хруст, рвущиеся мышцы, фонтаны крови… Энергощит треснул и рассыпался, не выдержав чудовищной силы укуса. Крас отчаянно рванулся назад, оставляя в волчьей пасти окровавленный обрубок.

— А-а-аргх! — вырвалось само собой, прежде чем он успел заблокировать нервные импульсы.

Мир поплыл перед глазами, но тренированная воля взяла верх. Остатки энергии бросил на остановку кровотечения. Отпрыгнув к стене, он в ужасе осознал:

«Я не могу его даже поцарапать…»

Вожак не спеша разжал пасть, позволив кровавому лоскуту плоти упасть на камни. В его глазах читалось нечто пугающее — не просто звериная ярость, а холодный, расчётливый триумф.

Огромный вожак медленно облизнул окровавленные клыки, обнажая их в жутковатой «улыбке». Его пасть, окрашенная в алый, казалась еще больше — будто сама Смерть решила пощекотать нервы своей жертве. Он не бросался в атаку, а лишь слегка покачивал головой, наслаждаясь моментом.

«Смотри, человечишка, как твоя плоть легко рвется…» — будто говорил его взгляд.

Крас, стиснув зубы от боли, бросил взгляд в сторону Умки — и в груди что-то дрогнуло. Медведиха, вся в крови и ярости, уже разорвала одного волка пополам, словно мешок с соломой. Второго она прижала к стене, и тот, визжа, царапал камень когтями, пытаясь вырваться. Но Умка не отпускала — её лапы сжимались, как тиски, и вскоре раздался душераздирающий хруст.

— Вот это мой дестрой-медведь… — хрипло усмехнулся Сергей, чувствуя, как адреналин снова наполняет тело. Он знал: если продержаться ещё немного — вдвоём они смогут разорвать этого белого демона. Даже если у того есть щит, против медвежьей хватки и человеческой хитрости не устоит никто.

Вожак, заметив его взгляд, наконец перестал играть. Он глухо зарычал, готовясь к последнему прыжку…

Предводитель стаи не желал давать спасительной возможности своим противникам. Белый исполин больше не играл. Присев на мощные задние лапы, он совершил стремительный бросок — огромная пасть, усеянная окровавленными клыками, разинулась, целясь прямо в горло Краса. Сергей уже ощутил ледяное дыхание смерти на своей коже. И в этот миг в его голове вспыхнула безумная идея. Сознание нырнуло вглубь себя — в тот скрытый резервуар, где хранилась связь с энергокотомкой. Мысленный приказ прозвучал чётко:

«Выгрузить половину дикарта — СЕЙЧАС!»

На лице героя расплылась довольная улыбка, ему был по душе сотворённый каменный гроб.

С грохотом, от которого содрогнулись стены пещеры, в воздухе материализовались несколько тонн мерцающей руды. Тяжеленая руда обрушились точно на траекторию прыжка вожака, похоронив его тело под собой с сокрушительной силой. Только голова монстра осталась на поверхности — и даже теперь, зажатая в каменном плену, она продолжала скалиться в ярости. Жёлтые глаза пылали ненавистью, губы дрожали, обнажая клыки, с которых капала слюна. Крас, тяжело дыша, поднялся на ноги.

— Ну что, бледный урод, — хрипло произнёс он, подбирая уцелевшей рукой кинжал, — кто теперь тут «неуязвимый»?

Крас сжал в ладони клинок, заряжая его до предела — лезвие вспыхнуло ослепительным синим пламенем, готовое пронзить глаз поверженного врага. Но в последний момент он замер.

Энергетическое зрение раскрыло нечто неожиданное: в глубине чудовищного тела пульсировало странное ядро, испещрённое мерцающими прожилками. Оно излучало незнакомый тип энергии. Крас подозревал, что это тот самый, позволявший волку игнорировать защитные поля.

«Если извлечь и изучить… Это же прорыв в технологии щитов!»

Вместо хаотичного удара Крас совершил точное движение — клинок, словно скальпель, рассёк шею по суставу, отделив голову от тела. Обезглавленный остаток дёрнулся и затих.

— Спасибо за подарок, — процедил он, пиная окровавленную голову в котомку. — Твой «секретный ингредиент» мне очень пригодится.

Оглянувшись, передним открылась внушительная картина. Умка держала оставшуюся парочку волков, прижав их лапами к земле. Сильно надавив на морду одного, голова волчары лопнула как переспелый арбуз. Второму же она просто перегрызла горло.

Бой окончен.

Крас медленно опустился на колено, осматривая окровавленную пещеру. Тела волков, разорванная Умкой стая, туша вожака с ещё не остывшей кровью — все это напоминало поле боя, а не охотничьи трофеи.

Он поднял оторванную руку — плоть уже побледнела, но энергетические каналы ещё слабо пульсировали. Прижав её к ране, Крас запустил регенерацию. Благо недостатка в энергии не было. Сейчас герой постоянно держал в котомке пару десятков заряженных доверху сосудов. Один из них вспыхнул, и холодная энергия хлынула в тело, сшивая мышцы, сосуды и кожу.

«Хорошо, что запасался…» — подумал Сергей.

Он специально не стал высасывать силу из поверженных врагов, опасаясь последствий.

— Не хватало ещё одичать, как эти твари, — пробормотал он, наблюдая, как волчья кровь медленно стекает в трещины камней. В их энергии чувствовалась какая-то гниль, дикость, способная перестроить сознание. Лучше потратить свои кристаллы, чем рисковать разумом. Умка, тяжело дыша, подошла и тыкнулась мордой в плечо.

— Все в порядке, девочка, — он провёл ладонью по её окровавленной шерсти. — Мы справились. Хотя… — взгляд упал на остатки вожака, — кое-что ещё предстоит понять.

Всё оставшееся время, Сергей потратил на разделывание туш волков и закидывание вываленных ресурсов обратно в котомку. Зная, что Умка восстанавливает силы через пищу, он нарезал ей целую гору свежих стейков. Медведица с довольным урчанием плюхнулась на задницу, устроив себе настоящий пир. Кровь ещё капала с её шерсти, но в глазах уже светилось привычное спокойствие.

Среди тушек Сергей нашёл и те самые когти, что Умка сломала, размозжив голову первого волка. Аккуратно подняв их, он попытался приложить обломки к её лапе — но медведица резко одёрнулась, фыркнув.

«Забирай», — словно говорил её взгляд. Она даже толкнула мордой его руку, будто подчёркивая: «Это твои трофеи тоже».

Крас не стал спорить. Перевернув в пальцах массивные когти, он представил, как они будут смотреться в виде амулета — может, даже вплетённые в браслет или подвеску.

— Ладно, — ухмыльнулся он, закидывая их в котомку. — Зато будет что вспомнить, когда ты вырастешь до размеров этой пещеры.

Умка в ответ лишь чавкнула, разрывая очередной кусок мяса.

Крас присел рядом с Умкой, похлопав её по боку — осторожно, чтобы не задеть свежие раны.

— Ну что, зверюга, — сказал он, осматривая её потрёпанную шкуру, — справишься тут без меня пару дней? Тебя, конечно, помяли, но… — он кивнул на груду мяса, — с таким запасом ты восстановишься быстрее, чем я успею соскучиться, а хол вокруг ускорит твою регенерацию. Этот вожак был очень интересным экземпляром, пожалуй, стоит поработать над его башкой.

Сергей встал, сбросив с себя остатки засохшего мозга волка.

— Я перенёс барьер ближе к выходу, он защитит тебя от незваных гостей и закупорит аромат мертвечины внутри грота. Запах крови, конечно, ещё долго будет стоять, как в дешёвом мясном лабазе, но Холпек всё уберёт. А пока — сиди тут, грей бока, жуй стейки и главное… — он пригрозил пальцем, — не высовывайся. Пещера теперь твой личный спа-салон.

Советую сидеть в пещере до моего прибытия и не высовываться. Зализывай раны и сторожи наш прииск.

Умка фыркнула, будто говоря: «Да без тебя знаю». Но в её глазах читалась грусть и тревога. Медведица привыкла к обществу человека и переживала из-за того, что он её покидает.

Крас усмехнулся, глядя на недовольный взгляд Умки:

— Не кисни, я всего на пару дней. После такой встряски мне нужно: во-первых, набить брюхо так, чтобы тарелки трещали, во-вторых — опустошить яйца до состояния сморщенного изюма. — Он потёр виски, гримасничая. — Чёрт, после этой драки у меня, кажется, тестостерон со спермой скоро из ушей потечёт.

Медведица фыркнула, будто говорила: «Ты и так всегда такой».

— Ну и старый макака ждёт свою партию дикарта, — добавил он, почесывая промежность. — А я, как ни крути, мужик слова.

В этот момент устройство в его кармане дёрнулось, издав характерную вибрацию. Крас достал шумящий артефакт, похожий на перегретый компас, и швырнул его в круг активации пустоты.

— Ладно, маячок зашевелился. Пора на выход.

Устройство зависло, развернув перед ним червоточину — трепещущий разлом в самой ткани реальности. Даже глядя на него боком, глаза начинали слезиться: пространство внутри было слишком неправильным, словно кто-то вырвал страницу из книги, оставив рваные края.

Крас достал пузырёк с мутной жидкостью, отхлебнул два глотка — противорвотный эликсир обжёг горло, оставляя вкус ментола и горечи.

— Не скучай, — бросил он через плечо, шагая в пустоту.

Тёмная материя сомкнулась за его спиной, как вода над утопленником.

В этот раз переход был просто отвратительным, не смотря на то, что он использовал волшебную настойку, Сергея знатно воротило. Пространство выплюнуло его в апартаменты с той же небрежностью, с какой пьяный стражник выбрасывает нарушителя за порог таверны. Крас рухнул на колени, и прежде чем он успел сделать хоть вдох, желудок предательски сжался.

— Бу-э-э!.. Гха-а-а… — он вытер рот рукавом, с отвращением глядя на лужу на полу. — Да что за напасть, в прошлый раз же нормально было, а сейчас снова кишки наружу просятся, наверно нужно увеличивать дозу. Так и наркоманом недолго стать.

Остатки противорвотного эликсира смешались с желудочным соком, оставив во рту привкус кислоты и ментоловой жвачки. Сергей с трудом поднялся, держась за стену. Голова кружилась, будто после десятичасовой пьянки.

Вдруг в комнате раздался знакомый скрипучий голос, будто доносящийся из всех углов одновременно:

— Дело в том, что на поверхность ты отправлялся налегке, а сейчас у тебя за плечами груз в полсотни кубометров. Если ты не чувствуешь его в реальном измерении, это не значит, что его нет, — продолжал голос с оттенком профессорского занудства. — Во время перемещения по мобильной пустоте вся ноша ложится на твои плечи. По сути, ты летел в бездну, а вниз тебя тащил очень тяжёлый груз.

Сергей скривился, потирая виски:

— Так вот почему меня вывернуло наизнанку…

— Как сходил, юноша? — голос стал язвительным. — Смотрю, вся одежда в крови. Без приключений не обошлось?

Крас взглянул на свой заляпанный костюм вылазчика и усмехнулся:

— Мелочи. Волчья стая. Один даже руку отгрыз, но я её пришил.

— А ещё… — голос вдруг стал ближе, — почему ты рассуждаешь вслух, словно жалуясь кому-то? Ты что, ополоумел? Или нашёл себе друга наверху?

— Бу-э-э!.. Гха-а-а… — Учуяв запах мертвечины доносящийся от костюма, героя снова вырвало.

После того, как Крас опустошил свой желудок, он с трудом поднял голову, вытирая рот рукавом, и увидел перед собой Гироху и Торби. Они стояли над ним, словно два мрачных истукана, а на их лицах красовались ухмылки, которые так и хотелось стереть кулаком. Гироха скрестил руки на груди, его глаза сверкали ехидством.

— Я смотрю, вам в кайф наблюдать, как человек корчится от боли и дезориентации. — Крас застонал, сжимая виски. — Старый пройдоха, почему не предупредил, что нужно увеличить дозу эликсира перед обратной отправкой? — выдохнул он, сдерживая новый приступ тошноты.

Гироха поднял палец, собираясь начать свою любимую тираду, но Крас резко перебил:

— Не говори! Дай угадаю… «Ты сам должен был догадаться, это же элементарная логика, мальчик мой» и так далее.

Торби фыркнул, пряча смешок в кулак, а Гироха лишь развёл руками, будто говоря: «Ну ты сам всё сказал».

Гироха усмехнулся, потирая морщинистые руки:

— Вовсе нет, ты прав — мне просто нравится смотреть, как корчится человек. И не переживай, от этого не помрёшь. Зато в следующий раз будешь как огурчик — устойчивость к перемещениям возрастёт. Ну, так что, рассказывай, что там на поверхности натворил? Уж больно интересно.

Крас плюхнулся на комфортный диван, осушил залпом стакан воды и начал свой рассказ. Сперва нехотя, потом всё горячее — о приручении Умки, о бесконечных днях в ледяной пещере, о том, как копал дикарт, пока пальцы не онемели.

— А ещё, старый хрыч, — Крас ткнул в него пальцем, — из-за твоей «сделки» я застрял на Холпеке гораздо дольше! Ты меня как последнего лоха развёл!

Гироха лишь хитро прищурился, но не перебивал.

Завершил Крас историей про волчью стаю — как они напали, как Умка рвала их пополам, как вожак с энергощитом чуть не отправил его на тот свет.

— В общем, — выдохнул он, — еле ноги унёс. Но кое-что интересное прихватил.

Гироха замер, его глаза расширились до невозможного размера. Он медленно поднёс к лицу дрожащие руки, словно пытаясь протереть несуществующие очки.

— Знаешь… — его голос внезапно стал тихим и хриплым, — если бы это сказал не ты, я бы сразу назвал его лжецом. Приручить королевского медведя… Завалить Патриарха волков… Да эта ересь даже самому отъявленному идиоту не приснится!

Внезапно он остановился перед Красом, ткнув в него костлявым пальцем:

— Ты хоть понимаешь, что утверждаешь? Королевские медведи не подпускают к себе ни кого ближе, чем на тысячу шагов, а если ты преодолел этот предел, считай что ты уже труп, они сильнее, быстрее, а главное умнее обычных медведей! А Патриарх… — он сглотнул, — его последний раз видели, когда мой дед ещё под стол ходил! Эти величественные создания обитают близ самого северного полюса.

Торби в углу побледнел настолько, что его шрамы стали выглядеть как светящиеся узоры на фарфоре.

Крас, всё ещё бледный от тошноты, поднял руку в умиротворяющем жесте:

— Слушай, во-первых, хватит меня обзывать, а во-вторых… можешь рассказать подробнее про Умку и этого самого патриарха?

Гироха закатил один глаз, но его усмешка стала менее язвительной.

— Вы только посмотрите на него, — проворчал он, обращаясь к Торби, — не только приручил, но и имя дал. Совсем охренел.

— Ей, — поправил Крас, с трудом подавляя новый приступ дурноты. — Она девочка.

Шаман замер, его брови поползли вверх, затем вздохнул, почесав свою щетинистую щеку, и наконец заговорил серьёзно:

— Ладно, раз для тебя это так важно, буду говорить о твоей Умке уважительно. Хотя, — он сделал паузу, — эти звери и правда заслуживают всяческого почтения. Королевские медведи — штука редкая. Очень. От обычных сородичей отличаются не только размерами, но и… — он постучал пальцем по виску, — вот этим, интеллектом. Честно говоря, мы долгое время считали их своего рода «отбраковкой» эволюции. Пока не поняли одну простую вещь: они не нападают на отряды, которые не могут победить.

Торби кивнул, впервые за весь разговор проявляя живой интерес:

— В отличие от их обычных собратьев, которые бросаются на всё, что движется.

Гироха хмыкнул:

— Именно. Королевский медведь сначала оценит, просчитает, и только потом решит — драться или нет. А если уж выбрал тебя… — он многозначительно посмотрел на Краса, — значит, увидел в тебе что-то особенное.

Гироха замолчал, его глаза закатились под лоб, будто выуживая из глубин памяти нужные сведения. Пальцы непроизвольно постукивали по ручке кресла, отсчитывая секунды напряжённого молчания.

— Я, конечно, слышал об удачных случаях приручения обычных медведей, — наконец заговорил он, — но это… — он сделал паузу для драматического эффекта, — требует ментальных способностей ранга не ниже «Абсолюта». А то и вовсе — уровня бога.

Шаман наклонился вперёд, и в его голосе впервые зазвучало неподдельное восхищение:

— Но твой случай, мальчик мой, поистине уникален. Насколько мне известно, до тебя никто и никогда не приручал Королевских медведей. Они… м-м-м, слишком горды, умны и опасны для этого. На Холпеке нет разумных способных на подобное. Хотя я бы наверно сказал, что нет дураков, решивших, что это им под силу.

— Хотя, — Гироха почесал подбородок, — возможно, всё дело в том, что твоя Умка перенесла серьёзную травму после встречи с Призраком Холпека. Эмоциональную и энергетическую. Это могло ослабить её ментальную защиту. А ты просто оказался в нужное время в нужном месте. Блестяще сыграно, надо признать. Скорее это был не столько акт приручения, сколько… взаимное спасение?

Торби кивнул, а Крас задумался — в этих словах была глубокая правда. Затем он резко поднял руку, уловив интересную деталь:

— Погоди, это тоже важно. Ты знаешь, что за существо встретила Умка?

Гироха покачал головой, делая успокаивающий жест:

— Всё по порядку, горячая голова. Твоя вторая «выходка» не менее интересна. Успокоить стаю волков — задача не из сложных. Да, вас застали врасплох, но в конце концов это всего лишь собаки на стероидах.

Его голос внезапно стал серьёзным:

— Но Патриарх… Такие особи рождаются один на тысячу, если не на десяток тысяч. И вокруг него собираются только сильнейшие. Поверь, даже два десятка обычных волков разбегутся с поджатыми хвостами при виде Королевского медведя. Но не эта стая. Потому что они знали, кто их ведёт. Патриарх — это не просто зверь, — продолжил он, понизив голос. — У него есть два дара: создавать энергощит… И пробивать щиты других. Именно поэтому твоя защита не сработала.

Гироха говорил эти слова с особым уважением, будто сам встречался, когда с таким зверем и это произвело на него огромное впечатление.

— Ты прав, я очень удивился, когда он оторвал мне руку, прокусив энергощит как бумагу. И я хочу уметь так же.

Крас задумчиво покрутил перед глазами своё восстановленный предплечье, на котором ещё виднелись следы регенерации.

Шаман резко хлопнул ладонью по столу, заставив вздрогнуть даже невозмутимого Торби:

— Забудь. Даже не мечтай. Это не тот навык, который можно просто «перенять».

— Это ещё почему? Я перенял от умки способность предвидеть и определять области нулевого давления, и эту абилку освою. — Возразил Крас.

Гироха вздохнул, потирая переносицу, словно пытаясь стереть накопившуюся усталость. Его голос стал низким, почти монотонным — голосом учителя, объясняющего очевидные вещи упрямому ученику.

— Не знаю, что ты там себе напридумывал, но слушай внимательно. Патриархи — это единственные существа, достигшие абсолютного слияния с Хол. Их организм настолько адаптирован к холоду, что они могут свободно существовать при температурах ниже абсолютного нуля.

Гироха сделал паузу, наблюдая, как эта информация оседает в сознании Краса.

— Они не просто переносят холод — они становятся частью его энергосистемы. Как рыба в воде. Теперь о самом навыке: для пробития щита требуется колоссальный выброс энергии. Даже если ты каким-то чудом освоишь технику… Твоих запасов не хватит даже на детский щиток! Нужны две вещи: такое же слияние с энергией, как у Патриарха и безграничный источник этой энергии под рукой. Если в твоей котомке нет, скажем так, персонального, карманного энергореактора… — Гироха презрительно фыркнул, — то этот навык для тебя бесполезен.

Торби, до этого молчавший, вдруг добавил:

— Это все равно, что пытаться вычерпать горное озеро Блайз чайной ложкой.

Крас прищурился, перебивая молодого кобольда:

— А такие реакторы вообще существуют?

Гироха усмехнулся, поглаживая свою седую бороду:

— Существуют… но не на Холпеке. — Его голос стал тише, словно он боялся, что стены услышат. — Наш мир, можно сказать, живой. И он очень ревниво относится к энергетическим конкурентам.

Слова шамана оставили в душе Краса горьковатый осадок, но не убили его идею на корню. Напротив — в его глазах загорелся новый огонь.

«Если нельзя взять мощь — значит, нужно найти обходной путь — Мысли метались, как искры: — Иммунитет к холоду — значит, можно проникнуть туда, куда другие даже не сунутся. Пробитие щитов — даже если в ограниченном виде, всё равно преимущество. Комбинация с навыками Умки — создаст что-то совершенно новое… Я стану намного сильнее и могущественнее. Такие фишки существенно увеличат мои шансы на выживание. Холпек и так суров к своим гостям.»

Его пальцы непроизвольно сжались, оставляя лёгкие кровоподтёки на подушечках ладони…

Крас склонил голову набок, изучая Гироху взглядом, полным сомнения:

— И откуда ты всё это знаешь? Не патриарх же тебе вечерком за чашечкой чая рассказал?

Гироха засмеялся — звук получился сухим, словно скрип старых страниц:

— Всё гораздо проще. Ты слышал об иониках? Это разумные существа, способные черпать знания прямо из ионосферы вселенной. Им известно очень многое, они знают о мирах за пределами нашей звёздной системы больше, чем мы о соседней пещере.

Крас хмыкнул, потирая подбородок:

— Да, я в курсе, кто они такие. Старик когда-то рассказывал про этих… вундеркиндов-фантастов. — Он сделал паузу, затем резко перешёл к делу. — Ладно, с иониками разобрались. Теперь объясни про Призраков Холпека. Если они смогли травмировать даже Умку, значит, это что-то серьёзное.

Гироха внезапно побледнел. Его пальцы сжали ручки кресла так, что костяшки побелели.

— Опасные? Это как назвать вселенскую катастрофу «неприятным инцидентом».

Торби в углу нервно сглотнул, словно вспомнил что-то ужасное.

Гироха налил себе крепкого чаю, его руки слегка дрожали.

— Ты прав, призраки — жуткая аномалия Холпека. Это живое проклятие нашего мира. Знаешь, почему о них почти ничего не известно? — Шаман горько усмехнулся. — Потому что никто не возвращается после встречи с ними. Даже ионики говорят об этом шёпотом. По их словам, призраки не просто убивают, они поглощают всё естество разумного — запечатывают душу и сущность внутри себя навечно.

Шаман пристально посмотрел на Краса:

— Изначально Равновесие создало их как идеальное оружие, — голос Гирохи стал глухим, — но быстро поняло ошибку. Даже создатели испугались своих детей. Поэтому всех призраков загнали к полюсам — там, где даже время замерзает. Их не так уж и много, не больше десятка на каждый полюс. И тот факт, что твоя питомица сумела выжить после встречи с одним из них, удивляет. Хотя возможно на то была причина, которая нам пока не известна. Равновесие ничего не делает просто так. — Философски пояснил свои размышления Гироха.

Крас завис на несколько секунд, переваривая полученную информацию. Он думал, может и правда, всё, что с ним произошло на поверхности не случайность, а возможность получить новые знания и навыки. После этого разговора он точно для себя решил, что нужно обязательно освоить навык патриарха.

— У тебя сегодня выдался тяжёлый денёк, — начал Гироха, поднимаясь. — Не будем нагружать тебя сверх меры. Займёмся переброской ресурсов завтра. Отдохни.

— Стой! — Крас резко вскочил, перебивая шамана. Его голос звучал твёрдо, почти фанатично. — Отдохнём на том свете. Мне кое-что нужно.

Он обвёл взглядом комнату, затем уставился на Гироху:

— Принесите крепкие цепи. И прикуйте меня к полу. У меня появилась идея.