ЭнергоМорф IV. Холпек. Том II: Спуск к ядру

Глава 6

Спустя буквально полчаса как аромат Нивейды выветрился из квартиры, дверь комнаты Краса с треском распахнулась, и внутрь ввалились Гироха с Торби — будто ураган, состоящий из глумливых ухмылок и навязчивого любопытства. Лица их сияли широченными, до ушей, улыбками, словно они только что сорвали джекпот в таверне на сплетнях. Видимо, оба прекрасно представляли, как Крас провёл ночь, и теперь жаждали подтверждений — желательно в красках и с пикантными подробностями.

Молодой кобольд, Торби, тут же принялся засыпать друга лёгкими подколками в духе: «Ну ты даёшь, а? Где этому учат?» и «Ноги ещё держат, или уже дрожат, как у новорождённого козлёнка?» — при этом его глаза весело поблёскивали, будто два медных гроша на солнце.

Гироха, старый шаман с морщинистой кожей, похожей на кору древнего дуба, интересовался куда более практичными вещами:

— Как тебе удалось уболтать девицу, которая тебе явно не по карману? Неужто использовал шаманские чары? Или просто язык без костей?

Крас лишь фыркнул, отмахиваясь от их расспросов, будто от назойливых мух:

— Старый, ну кто-кто, а уж ты-то точно не должен девками интересоваться, — Крас ехидно поднял бровь, явно наслаждаясь моментом. — Лучше скажи, каков у нас дальнейший план? А то я у вас, кажется, уже загостился — скоро начнут налог на постой требовать.

— Ещё раз назовёшь меня «старый», — Гироха вспыхнул, как пороховая бочка от случайной искры, и грозно потряс своей узловатой тростью, — получишь ею по хребтине так, что твои потомки икать будут! Да и в любовных делах я вам, соплякам, ещё фору дам — мне вон, в прошлом месяце, три письма с признаниями принесли!

Но, видя, что Крас уже готов продолжить словесную перепалку, кобольд махнул рукой, сбавив пыл:

— Ладно, хватит трепаться. Всё готово к твоему переносу, остались сущие мелочи — проверить пару рун, да запас энергии подкачать. Так что не дёргайся — скоро начнём.

Весь день Сергея будто перемололи в жерновах бесконечных дел. Глаза слипались от недосыпа, но расслабиться было нельзя — впереди маячила добыча ископаемых, а значит, требовалось досконально изучить карту поверхности. Он склонился над развёрнутыми схемами, вглядываясь в извилистые линии рельефа, пока они не начали расплываться перед глазами. Каждый участок, каждая складка местности — всё это нужно было запомнить, словно стих перед экзаменом.

А потом началась бумажная карусель: сметы, акты, накладные. Казалось, их стопка растёт сама по себе, как грибы после дождя. Сергей машинально ставил подписи, едва успевая вчитываться в цифры. «Хоть бы не перепутать, где продукты, а где новое исподнее», — мелькнула в голове шальная мысль.

Как же он ошибался, думая, что кобольды помогают ему из чистого великодушия! Уже к полудню Сергею вручили аккуратно составленный счёт за «гостеприимство» в Ха-а-ле. Цифры на пергаменте весело подмигивали ему, будто издеваясь над его наивностью. Больше всего его удивили строки: «за потраченную воду» и «за аренду тренировочного зала». Сергей даже протёр глаза — нет, ему не показалось. Видимо все подгорные народы объединяет алчность и прагматизм, словно они проходят единый курс «Как выжимать последние медяки из гостя». Гироха, заметив его ошеломлённое выражение лица, философски заметил, что первая партия дикарта всё окупит, если он конечно не помрёт в шахте.

Так, с лёгкой руки кобольдов, Сергей внезапно оказался в почётной должности… вечного должника, его практически взяли в рабство. Теперь его свобода измерялась в дикарте, а в кармане зловеще шелестел долговой контракт.

Процесс перекладывания припасов из котомки Торби в рюкзак Краса занял непозволительно много времени и нервов. Всё дело было в том, что рассеянный кобольд, увлёкшись азартной игрой, умудрился проиграть свой волшебный вещмешок с бездонным внутренним пространством. Теперь ему приходилось пользоваться жалким подобием пространственного кармана, внутренний объём которого не превышал одного кубометра — настоящий позор для уважающего себя подземного торговца!

Пять раз Торби приходилось совершать утомительный марш-бросок между складом и жилищем Сергея, сгибаясь под тяжестью провизии, ведь что-то даже пришлось нести в руках. Каждый раз, возвращаясь, он тяжело дышал и ворчал себе под нос что-то нелестное о карточных шулерах и их родословной.

— Да я сам схожу на склад, и за раз отоварюсь — предложил Сергей, наблюдая за мучениями кобольда.

— Ни в коем случае! — как один вскричали оба его мохнатых «доброжелателя». — Ты и так насветился достаточно!

Однако истинная причина их отказа была очевидна даже слепому. Эти ушлые дельцы явно списали добрую половину провизии на «нужды общества», а драгоценный дикарт и вовсе планировали пустить на сторону. Лишний свидетель их махинаций был им совершенно ни к чему — как-никак, предстояло получить кругленькую сумму, которая могла бы покрыть все карточные долги Торби и ещё остаться на пару-тройку весёлых вечеров в подземных тавернах.

Но Краса этот подковёрный торг нисколько не беспокоил. В глубине души он прекрасно понимал: за отданный дикарт он получает нечто куда более ценное, чем жалкие монеты. Надёжное укрытие, где можно переждать бурю. Защиту от бесчисленных опасностей, подстерегающих на поверхности и в людских поселениях. А главное, верных, пусть и меркантильных, союзников, чьи интересы пока что совпадают с его собственными.

Закончив с упаковкой припасов, Торби на прощание ехидно поинтересовался, не забыл ли он чего-нибудь «забыть» в углу склада, Сергей потянулся, хрустнув костяшками, и задал вопрос, который считал абсолютно очевидным:

— Ну что, когда карусель устраивать будем?

В ответ повисла недоуменная тишина. Оба кобольда уставились на него с выражением лиц, как будто он только что заговорил на языке древних драконов. Гироха даже прикрыл один глаз, будто проверяя, не померещилось ли ему.

— Вы что, никогда не слышали про карусель? — Сергей смотрел на кобольдов с неподдельным удивлением, будто они только что признались, что не знают, что такое солнце, хотя они и правда его никогда не видели. — Ну, это такая штука с вращающейся платформой… Лошадки, лавочки… Тебя раскручивают до состояния «о боже, я сейчас умру», а потом полчаса отходишь у ближайшего куста, пытаясь не выплеснуть наружу сладкую вату. В общем, идеальный аттракцион для тех, кто хочет проверить, на что способен их вестибулярный аппарат.

Он махнул рукой, видя, что их выражения лиц не стали менее озадаченными.

— Ладно, забудьте. Главный вопрос: когда мы уже начнём это самое перемещение через пустоту? А то я уже начал скучать по ощущению, когда внутренности пытаются вылезти через уши.

— Странные у тебя развлечения в твоём мире, Нагх. Мне интересно, как можно получить удовольствие от того, что тебя тошнит? — Гироха покачал головой, его губы нервно подрагивали. — На Холпеке, если тебя начинает тмутить, это верный знак, что ты или отравился грибами-галлюциногенами, или наступил на хвост драконьему скорпиону. И то, и другое удовольствия не доставляет, поверь.

Он почесал затылок, явно представляя себе это странное поверхностное изобретение.

— Ладно, это я ещё обдумаю, но позже. Вернёмся к насущным делам: перенос через пять минут.

— В смысле, через пять минут⁈ — Сергей чуть не подпрыгнул на месте. — В прошлый раз мы из того проклятого зала шли добрых полчаса! Если, конечно, считать время по нормальным, а не по кобольдским часам, где «минута» — это как между «сейчас» и «когда-нибудь»!

Гироха лишь загадочно ухмыльнулся, доставая из складок одежды странный механизм, напоминающий не то песочные часы, не то миниатюрную ловушку для духов.

— А кто тебе сказал, что мы туда пойдём? — Гироха хитро прищурился, и в его глазах заплясали весёлые искорки, словно он только что провернул гениальную аферу.

Старый шаман обнажил в ухмылке желтоватые клыки, затем неспешно подошёл к стене. Его пальцы с выщербленными когтями провели по поверхности, оставляя за собой мерцающий след. Ровная окружность проявилась на камне, будто её выжгли невидимым пламенем. Видимо Гироха решил добавить немного спецэффектов, ведь в прошлый раз ничего подобного не было.

В центр круга Гироха поместил странный прибор — нечто среднее между астролябией и паукообразным механизмом. Когда его ладонь легла на устройство, прибор ожил, замерцав голубоватыми прожилками.

Крас переключил зрение в энергетический спектр и увидел, как потоки силы струятся из тела шамана в прибор. Энергия растекалась по окружности, как ртуть, заполняя каждый миллиметр начертанного круга. Камень под ней начал вибрировать, издавая едва слышное гудение.

— Ну, как тебе модернизированная версия? — обернулся Гироха, когда портал вспыхнул и в стене зияла уже знакомая Красу переливающаяся дыра.

— Теперь не надо топать через полпещеры. Хотя… — он ехидно прищурился, — если хочешь прогуляться для ностальгии, я не против.

По кривой, как серп луны, ухмылке древнего кобольда Крас сразу понял — старый лис наслаждается моментом. Он уже открыл рот, чтобы задать пару язвительных вопросов вроде: «А что, если я решу устроить себе отпуск на все тридцать дней?», но Гироха, словно прочитав его мысли, резко поднял ладонь:

— Надеюсь, в твоей башке кроме сарказма есть место для внутренних часов и ты умеешь их настраивать и пользоваться? — шаман потряс в воздухе странным приборчиком, который теперь напоминал гибрид компаса и перезрелого светлячка. — Ровно через тридцать дней эта штука начнёт вибрировать, как похмельный трактирщик в день зарплаты.

Он швырнул устройство Красу, тот поймал его рефлекторно.

— Пространственную энергию для обратного пути я уже заложил. — Гироха постучал себя по лбу, оставляя сажистый отпечаток. — Ты же, с твоей «обучаемостью», наверняка не забыл, где оставил метку Марик для портала?

Крас хотел возразить, что «обучаемость» — это не то же самое, что «фотографическая память», хотя на самом деле именно так и было, но кобольд уже размахивал руками, как заправский дирижёр:

— Как затрясётся — тыкни в центр круга. Портал откроется. Главное не промахнись, а то окажешься в чьей-то спальне. — Он оскалился. — И да… без дикарта можешь даже не появляться. Хотя… — вдруг старик задумался, — если притащишь ещё и пару медвежьих почек, я, пожалуй, зачту это как бонус. Всё малец, удачи тебе.

Крас замер на мгновение, изучая лицо кобольда с каменным выражением. Затем медленно подошёл к мерцающему порталу, чувствуя, как от него веет странным ветром — не тёплым и не холодным, а каким-то… неправильным. Повернувшись на каблуках, он бросил через плечо:

— Любопытно, а что будет, если я немного… задержусь?

Гироха закатил глаза так, будто эта мысль преследовала его уже тысячу раз.

— О, ничего особенного, — он сладко потянул слова, поправляя складки своего потёртого плаща. — Просто активатор включится внутри котомки и твои молекулы рассыпятся, как песок в песочных часах. Или, может, тебя засосёт в межпространственную щель, где вечно голодные сущности ждут новых… гостей. — Он сделал паузу для драматизма. — В общем, да, тебе будет конец. В лучшем случае придётся топать пешком по ледяным пустыням поверхности, где тебя будут ждать волки, медведи и конечно шпионы «Круга».

И прежде чем Крас успел вставить хоть слово, Гироха, не меняя добродушной улыбки, резко толкнул его в спину.

— Не скучай там!

Портал захлопнулся за спиной героя с звуком, напоминающим хлюпающий поцелуй вселенной.

В этот раз приземление оказалось ещё хуже, чем можно было ожидать. Крас вылетел из портала, как мешок с мокрым песком, и приложился о каменный пол так, что аж звёзды в глазах заплясали. Задница отбита, пара рёбер предательски хрустнула — в общем, стандартный набор «гостеприимного» приёма от Холпека.

Но это было ещё цветочками. Главный плевок судьбы заключался в том, что он, словно новичок на первой вылазке, забыл включить внутренний обогрев костюма. Холод ударил по нему мгновенно — будто тысяча ледяных игл впилась в кожу. Воздух вырвался из лёгких белым облачком, а открытые участки тела онемели за считанные секунды. Глаза тут же покрылись инеем, зрение помутнело, и мир превратился в размытое белое пятно.

«По ощущениям примерно минус пятьдесят. Отличный курорт. Прямо как в рекламе: „Приезжайте — не пожалеете!“, просто чудесно!»

С трудом шевеля мыслями, он включил обогрев, но тот сопротивлялся будто нехотя соглашаясь работать в таких условиях. Затем Крас активировал регенерацию — энергокаркас заурчал, как недовольный кот, и по телу разлилось тепло. Зрение вернулось, но перед глазами ещё плавали тёмные пятна, будто после удара головой о лёд (что, в общем-то, почти так и было).

«Ну хоть не ослеп. Хотя, может, в этой ледяной дыре это было бы даже милосердно.»

Устранив эту оплошность, он сразу включил регенерацию и восстановил зрение остатками энергии из своего энергокаркаса.

«Бл…ть, старый трюкач, что не мог предупредить, что я перенесусь в жуткий холод?— выругался Крас, скрипя зубами от холода и боли в рёбрах. Он злобно хмыкнул, потирая ушибленный бок. — Хотя сам виноват, Нивейда походу все мозги через шлаг высосала, как порядочный спермовампир, вот и не позаботился об этом. Привык уже к комфортным условиям в городе кобольдов. Ладно, теперь у меня будет куча энергии, нужно только сходить и заправить пару кристаллов».

Не успел Крас договорить эту мысль, как сзади раздался оглушительный рёв, от которого задрожали ледяные сталактиты на потолке. В тот же миг по спине героя пробежал ледяной пот, что в условиях −50°C было особенно неприятно.

Он даже не стал оглядываться, путешествия по поверхности научили его: если сзади рычит что-то большое, бежать надо сейчас, а идентифицировать угрозу можно потом. Ноги сами понесли его вперёд, едва не скользя по обледенелому полу. Он прекрасно понимал, что у него нет шансов против белого медведя

«Белый медведь. В пещере. Ну конечно, куда же без этого! »

Без полной подпитки энергокаркаса у него было столько же шансов против этого зверя, сколько у Тузика в схватке с грелкой — то есть ноль. И в отличие от грелки, этот «Тузик» явно не собирался ограничиваться мирным обниманием.

Выскочив на поверхность, Крас буквально взлетел на ближайшую скальную возвышенность, недоступную для медведя — благо, тренировки с Нивейдой не прошли даром. Косолапый не заставил себя долго ждать, через мгновение из грота с грохотом вывалилось мохнатое белое бедствие, мощное величественное животное, хозяин здешних земель.

Медведь остановился, обнюхал воздух и начал неспешно похаживать у подножия скалы, время от времени бросая на Краса взгляды, полные… Это было не просто хищное любопытство. Скорее, снисходительное презрение, мол: «Сидишь? Ну сиди. Я подожду. Всё равно ты когда-нибудь спустишься.»

Крас прищурился, внимательно наблюдая за необычным поведением медведя. Зверь не бросался на скалу, не рычал яростно, а лишь методично вышагивал у подножия, будто обдумывая стратегию. Его умные, почти человеческие глаза с холодным расчётом изучали ситуацию.

«Что-то здесь нечисто…» — мелькнуло в голове у героя. — «Обычный медведь давно бы уже либо ушёл, что учитывая их слепую ярость мало вероятно, либо начал ломиться за мной. Почему он не кидается на гору и не пытается залезть как предыдущий? И ведёт себя… слишком осмысленно. Может, понимает, что у него нет шансов, и он просто попадёт в ловушку? Неужели этот косолапый обладает интеллектом? Я думал ими движет только голод и жажда убивать, но видимо именно этот мохнатый умнее своих сородичей».

Внезапно косолапый остановился, поднял морду и… усмехнулся? Нет, конечно, медведи не умеют улыбаться. Но в его взгляде явно читалось понимание — он знал, что в ловушке именно Крас.

«Чёрт возьми, да он ещё и вдвое здоровее своих сородичей! — с горечью осознал герой. — И если обычным медведем движет только голод, то этот… этот явно получает удовольствие от игры.»

Крас нервно облизал пересохшие губы. Ситуация становилась опаснее с каждой минутой. Внизу — разумный хищник, наверху — ледяная пустошь. Энергокаркас щёлкал на морозе, предупреждая о низком заряде.

"Нужно срочно придумать план, — мысленно торопил себя герой, — потому что этот Крас впился взглядом в медведя, и чем дольше он разглядывал зверя, тем больше осознавал — перед ним не просто хищник, а настоящий владыка ледяной пустыни.

Этот белый исполин на голову превосходил всех медведей, которых герой встречал раньше, он был даже больше четвёртого. Его размеры поражали, холка возвышалась на добрые два метра, а длина тела от носа до хвоста легко достигала трёх. Голова размером с приличный бочонок эля внушала благоговейный ужас — одно неосторожное движение, и эти челюсти превратят кости в труху. Если сравнивать его с другими животными, то это скорее был огромный носорог, чем медведь. Самое пугающее было в его массе и силе.

— Да это же не медведь, а ходячая крепость, — прошептал Крас, ощущая, как по спине пробегает холодок.

Зверь весил не меньше тонны — столько же, сколько небольшой автомобиль. Его лапы, широкие, как лопаты, могли раздавить человека в лепёшку с одного удара. А когти… Боги, эти когти! Длинные, как кинжалы, они запросто вспороли бы металл, будто тонкую ткань. Медведь лениво потянулся, демонстрируя свою мощь, и Крас явственно услышал, как хрустнул лёд под его весом.

— Ну конечно, — усмехнулся герой, — именно такого монстра мне не хватало для лёгкого старта.

Ледяной ветер выл между замёрзших скал, когда Крас и медведь замерли в немом противостоянии. Их взгляды скрестились — холодный расчёт против настороженного изучения. И тут герой понял: перед ним — не слепое орудие убийства, а хозяин этих земель. В золотистых глазах исполина горел не голод, а спокойная, уверенная ярость существа, защищающего свои владения. Он не нападал — он предупреждал.

— Похоже, я вторгся без приглашения, — пробормотал Крас, медленно заводя руку к котомке, дабы достать кинжал.

Медведь фыркнул, будто отвечая: «Ты только сейчас это осознал?» Его взгляд выражал чистейшую неприязнь — то самое «уходи, пока цел», которое знакомо каждому, кто хоть раз случайно зашёл не в тот двор. Но самое странное? Ни капли безумия. Ни той слепой ярости, что движет обычными хищниками. Только холодный, почти человеческий расчёт.

— Интересно… — Крас прищурился, не отрывая взгляда от медведя. — Пожалуй, у меня на твой счёт есть пара мыслей. Но сначала — подзарядка.

Осторожно пятясь, он достал из котомки пустые кристаллы — те самые «болванки», которые взял с расчётом на долгую работу. Их прозрачные грани тускло поблёскивали в холодном свете. Герой не стал скупиться и выторговал у кобольдов пару десятков пустых сосудов.

— Если я правильно понимаю, — пробормотал он, раскладывая кристаллы перед собой, — для добычи и обработки дикарта понадобится столько энергии, что хватит на маленький посёлок.

Медведь, кажется, заинтересовался этим процессом. Он присел на задние лапы, как огромная собака, и наблюдал — то ли из любопытства, то ли в ожидании момента для атаки.

Всю ночь Крас провёл в напряжённой медитации. Холодный воздух обжигал лёгкие, но он игнорировал дискомфорт, сосредоточившись на наполнении кристаллов. Постепенно их пустые грани начинали мерцать голубоватым светом, впитывая энергию, как губка воду.

Как ни странно, медведь так и не напал — даже когда Крас, казалось бы, был наиболее уязвим, погружённый в медитацию. Но казалось — ключевое слово. Герой выбрал позицию не случайно: сидел спиной к скале, с идеальным обзором, держа косолапого в поле зрения всё время, и был максимально сосредоточен. Каждый мускул его тела оставался на низком старте — достаточно одного рычания, чтобы мгновенно прервать процесс.

А медведь…Медведь действовал как настоящий тактик. Он улёгся у входа в пещеру, словно древний страж, и неотрывно следил за человеком. Его золотистые глаза не моргали, а мощные лапы были готовы в любой момент оттолкнуться от снега. Этот факт в очередной раз доказывал, что зверь явно обладал разумом.

— Ох уж этот интеллектуальный зверюга… — мысленно усмехнулся Крас, чувствуя на себе тяжёлый взгляд. Это больше чем инстинкты. Это разум. И оба они это понимали.

Когда Крас открыл глаза, закончив зарядку кристаллов, его взору предстало нечто завораживающее. В вечной спешке и борьбе за выживание он попросту не замечал, какой величественной может быть эта ледяная пустыня, если остановиться и вглядеться.

Перед ним простирались бескрайние равнины — идеально ровные, будто выточенные гигантской рукой, обрамлённые исполинскими горными хребтами. Те ледяные скалы сверкали в утреннем свете, как хрустальные замки забытых богов. Воздух был абсолютно неподвижен, создавая ощущение, будто время, замерло в этом уголке мира. Лишь бессмертные великаны-горы безмолвно наблюдали за происходящим, храня свои седые тайны.

— Вот это вид… — прошептал Крас, и его дыхание повисло в воздухе лёгким облачком.

Единственное, чего не хватало этой картине — солнца. Не того бледного, едва пробивающегося сквозь вечную мглу, а яркого, огненного, которое вспыхнуло бы из-за скал, окрасив лёд в кроваво-золотые тона. Но даже без него пейзаж очаровывал своей ледяной, неприступной красотой.

На мгновение он забыл о медведе, о метеоритном железе, о дикарте, о своей миссии, о том что он в постоянной опасности и находится с другом мире…Но только на мгновение.

Опустив взгляд, Крас замер от неожиданности. Его вчерашний противник — тот самый исполинский медведь — теперь мирно свернулся калачиком у подножия скалы, словно огромный пушистый клубок. Его мощные бока равномерно поднимались и опускались, а золотистые глаза лишь изредка приоткрывались, чтобы бросить оценивающий взгляд в сторону Краса.

Если бы не размеры — под два метра в холке, не когти, способные распороть сталь, и не прошлая демонстрация силы — можно было бы подумать, что это всего лишь верный пёс, терпеливо ожидающий хозяина. Проведя подобные параллели, у Краса созрел интересный план.

— Ну надо же… — прошептал Крас, и в его голосе зазвучали нотки невольного удивления.

Именно в этот момент в его голове щёлкнуло. Безумная идея, посетившая его накануне, за ночь кристаллизовалась в чёткий план и принял реальные очертания. Теперь, наблюдая за медведем, он точно знал, что сделает.

— Ну что, косолапый, — Крас развёл руки в дружелюбном жесте, хотя каждый мускул его тела был напряжён, готовый в любой момент к прыжку в сторону. — Мяса у меня — вагон и маленькая тележка. Шуба — тоже не нужна. А вот надёжный защитник в этих краях лишним точно не будет. Как насчёт того чтобы подружиться?

Медведь медленно поднял массивную голову. Его чёрные губы дрогнули, обнажая клыки размером с кинжалы. Глухое рычание покатилось по ледяной равнине, заставляя кристаллы инея на скалах позванивать, как хрупкое стекло.

— Понимаю, твой энтузиазм пока оставляет желать лучшего, — Крас невозмутимо поднял палец вверх, будто делая пометку в воображаемом блокноте. — Но знаешь что? Я всё равно попробую. Потому что, — он сделал шаг вперёд, осторожно протягивая ладонь, — у меня есть кое-что поинтереснее дикарта.

Составляя список провизии, Сергей включил в него достаточное количество разнообразных трав, о которых узнал из томика по ботанике, переименовав названия на родной русский. Он прекрасно помнил, что из них можно было изготовить различные яды и тонизирующие составы, а так же очень сильное снотворное.

«Белладонна для паралича… Болиголов для нервно-паралитического эффекта… А вот и моя любимая сон-трава», — мысленно ухмыльнулся он, вспоминая, как он в одном фильме, что эта невзрачная фиолетовая мушка когда-то отправила в беспробудный сон целый отряд наёмников.

Быстренько состряпав формулу в голове и передав её мысленным посылом котомке, она, словно послушный алхимический ассистент, тут же отозвалась на мысленный импульс и изготовила снотворное, способное моментально свалить слона на повал, через мгновение в специальном отсеке появился флакон с мутноватой жидкостью, от которой даже стекло покрылось инеем.

«Готово. Доза для бегемота… Нет, для двух бегемотов», — оценил Сергей, слыша, как содержимое флакона густеет прямо на глазах. Оставалось решить маленькую проблему — как скормить этот «комплимент от шеф-повара» существу, способному перекусить его пополам как виноградную веточку.

— Эй, зверюга, мясо любишь? — прокричал Крас, размахивая над головой сочным стейком толщиной с ладонь. Запах свежей крови тут же разнёсся по ледяному воздуху, и медведь, будто услышав священный зов, тяжело поднялся на лапы. Крас обработал огромный стейк снотворным и скинул вниз.

Золотистые глаза хищника сузились, изучая угощение, а ноздри трепетали, улавливая каждый молекулярный оттенок аромата. Крас уже внутренне потирал руки — ну кто устоит перед таким лакомством?

Но косолапый, кажется, читал мысли. Он медленно подошёл к стейку, обнюхал его с преувеличенной театральностью, затем придавил лапой, будто проверяя на упругость. И — бах! — одним щелчком когтей отшвырнул прочь, как недоброкачественный паёк.

— Серьёзно? — Крас приподнял бровь. — Ты что, гурман? Или просто не доверяешь халяве?

Медведь фыркнул, развернулся и улёгся обратно, всем видом показывая: «Попробуй ещё раз, но уже по-умнее».

— Ого! — Крас медленно свистнул, оценивающе склонив голову. — Да ты и правда, не так прост как кажешься. Учуял запах трав и решил не рисковать? Одобряю, Респект, мохнатый. Но у меня есть ещё пара трюков в запасе.

Снова зайдя во внутренний мир, он изготовил ещё одну порцию снотворного, только в этот раз, применив хитрость: герой добавил выжимку из корня одного растения, которое делает любой эликсир бесцветным и без запаха, без малейшего намёка на подвох, что является очень полезным свойством, для сильнодействующих ядов. Затем, он достал новый стейк из котомки, положил перед собой, и хладнокровно провёл лезвием по ладони. Капли крови упали на мясо, как рубиновый соус.

— Ну что, гурман, — проворчал он, тщательно втирая снотворное в волокна, — попробуй отказаться от стейка с кровью. Особый рецепт — только для тебя.

С театральным жестом он швырнул угощение вниз, где оно громко шлёпнулось перед медведем, обрызгав снег алыми брызгами.

Ноздри медведя дрогнули, уловив медный запах свежей крови. Его золотистые глаза сужены от внезапно вспыхнувшего азарта — инстинкты взревели громче всякой осторожности. Один мощный бросок головой — и гигантский стейк, которого хватило бы на трёх голодных дровосеков, исчез в пасти, даже не успев коснуться клыков. Глотать ему, кажется, и вовсе не пришлось — мясо буквально провалилось внутрь, будто в чёрную дыру.

— Сладких снов косолапый гурманище. Надеюсь тебе присниться бесконечный шведский стол — Сказал Крас и насмешливо склонил голову.

Крас уже приготовился праздновать победу, как вдруг медведь… бодро уселся на задние лапы. Ни намёка на сонливость — только живой, насмешливый блеск в глазах и ленивое облизывание морды после сытного перекуса. Он словно говорил: «меня так просто не проведёшь, кидай новое угощение!»

— Серьёзно? — прошипел герой, ощущая, как вся его хитрая затея превращается в дорогой фарс. — Ты что, имеешь иммунитет или просто троллишь меня?

Медведь умышленно скалился, демонстрируя белоснежные клыки. Его взгляд кричал: «Ну что, гений, следующий ход?»

Раунд два: Крас яростно нырнул во внутренний мир, выжав из остатков трав тройную дозу. Его котомка захныкала от такого расточительства — весь стратегический запас ушёл в один чёртов стейк.

— На, проглот, — бросил он мясо прямо под нос медведю.

Результат: Медведь проглотил угощение за милую душу. Уснул? Как бы не так! Уселся ещё увереннее, будто ждёт третье блюдо. Со взглядом «Ну и что у тебя там ещё есть?»

Крас ощутил ледяную волну раздражения, поднимающуюся от желудка к горлу.

— Да что ты такое? — его голос дрогнул от бессилия. — Этой дозы хватило бы, чтобы положить стадо слонов! Нет, чтобы два стада! А ты… — он сглотнул, наблюдая, как медведь бодро облизывается, — ты как огурчик. Дружок ты, что реально на тот свет захотел? Ведь если мы не подружимся, то мне придётся искать способ упокоить тебя, не иначе. И поверь, я его найду.

Зверь нагло зевнул, демонстрируя глотку, в которую мог бы провалиться целиком небольшой гном.

— Ладно, дружок, — Крас медленно провёл рукой по рукояти кинжала, — вижу, ты сознательно выбрал сложный путь.

И в этот момент… Что-то изменилось. Медведь внезапно встал, закачался. Его голова заметалась из стороны в сторону, будто отгоняя назойливых мух. Лапы заплелись, когти впились в лёд для устойчивости. В глазах — первая тень замешательства.

— Так-то лучше… — пробормотал Крас, наблюдая, как медведь начал пошатываться. — Видимо, просто нужно было дать время. Хотя кто знает, сколько его уйдет на такую махину…Согласен мой промах.

Исполинский зверь сделал несколько неуверенных шагов, его мощные лапы заплетались, как у новорождённого телёнка. Он двигался к входу в пещеру, оставляя за собой неровный след, будто пьяный великан бродил по снегу.

— Эй, а куда это ты? — крикнул Крас, тут же осознав абсурдность ситуации. — Черт, с кем я вообще разговариваю? Это же медведь, Кравцов, совсем крыша поехала…

Он нервно провёл рукой по лицу, наблюдая, как зверь, спотыкаясь, скрылся в тёмном проёме пещеры.

— Вот отлично. Теперь мне нужно решить: либо он там благополучно отрубится, либо готовит мне ловушку. Эй, Шарик стоять, фью-фью, стой, сказал, сидеть, фу-фу, не ходи туда, я с тобой ещё не закончил.

Косолапый не обратил внимания на крики героя и скрылся внутри грота.

«Ладно, подожду пол часика, а потом пойду на разведку, этот зверюга явно не так прост, как другие медведи, может и засаду мне устроить».

Выждав положенные тридцать минут (отсчитывая секунды в такт собственному учащённому пульсу), Крас осторожно спустился с возвышенности. Его пальцы сжали рукояти кинжалов — тех самых, что когда-то вручил Марик, — и лезвия тут же вспыхнули голубоватым сиянием, напитанные энергией. Каждый шаг в сторону пещеры давался с напряжением — будто шёл по тонкому льду над бездной.

Перед входом он на мгновение замер, активируя режим ночного зрения. Глаза на мгновение вспыхнули изумрудным огнём, превращая кромешную тьму в чёткие силуэты. Энергощит сгустился вокруг него, как второе прозрачное тело, а мышцы наполнились живительной силой — каждый нерв натянут, как тетива.

«Одна ошибка — и мне конец», — мелькнуло в голове.

Воспоминания о схватке с Четвёртым всплыли сами собой: тот рёв, удары, от которых трещали кости, вкус крови на губах… По спине пробежали ледяные мурашки, сейчас противник был ещё опаснее.

Осторожно продвигаясь вглубь пещеры, Крас сжимал кинжалы до хруста в суставах. Каждый шаг отдавался эхом по ледяным стенам, каждый вдох казался слишком громким.

Но когда он достиг знакомого грота — того самого, где когда-то стоял их лагерь с Мариком, — напряжение разрядилось как прорвавшийся пузырь. Медведь лежал в позе — брюхом к потолку, лапами раскинувшись, как опьяневший король после пира. Его мощные бока раздувались в такт храпу, который сотрясал сталактиты. Из полуоткрытой пасти капала слюна, образуя маленькое озерцо.

— Ну конечно, моего снотворного хватило ровно до самого удобного места.

Он прислонился к стене, вдруг ощутив усталость, решив немного сбросить напряжение и продолжить реализовывать свой план в реальность.

— Ложкой снег мешая,

— Ночь идёт большая,

— Что же ты,глупышка, не спишь?

— Спять твои соседи, белые медведи,

— Спи и ты скорей, малыш!

Напевал Крас колыбельную из одного очень популярного советского мультфильма про белого мишку. Но, несмотря на безмятежный мотив, его руки не расслаблялись ни на секунду. Он не торопился приближаться, боясь, что косолапый, таким образом, пытается заманить его в ловушку. Кинжалы пылали в его хватке, заливая пещеру ослепительным голубоватым светом. Тени метались по стенам, как испуганные духи, а сталактиты отбрасывали длинные, искажённые тени.

— Ну-ну, мишутка, — прошептал он, не сводя глаз с громадного тела. — Если это спектакль, то ты великолепен.

Каждый мускул его тела был напряжён, готовый в любой момент взорваться движением. Энергощит вокруг него сгустился до неимоверной плотности, а ноги пружинили, словно готовые к прыжку.

Вот только его страхам не суждено было сбыться, все его опасения развеялись, как дым. Исполинский зверь действительно спал — по-настоящему, глубоко и беспробудно, укутанный сладкими объятьями Морфея. Его бока равномерно вздымались, из слегка приоткрытой пасти вырывался мерный храп, а лапы иногда подёргивались, будто во сне он всё ещё гнался за добычей.

Крас осторожно подошёл ближе, с любопытством разглядывая спящего гиганта.

— Ну что, сладких снов, — пробормотал он, доставая из котомки небольшое устройство — глушилку.

Он аккуратно ткнул прибором в мохнатую голову медведя, специально избегая использования кинжалов.

«Одного неверного движения — и вместо союзника получится груда мяса», — подумал Крас, вспоминая свои далеко идущие планы на этого необычного зверя.

— Ну что, доктор, вы готовы к операции? — прошептал Крас фальцетом, прижимая тыльную сторону ладони ко лбу в театральном жесте.

— Конечно, коллега, с чего начнём?— басил он в ответ себе же, нарочито медленно доставая убирая кинжал в котомку. — Начнём с трепанации или сразу вскроем грудную клетку? Хотя, — «доктор» прищурился, осматривая мохнатого пациента, — при таких-то габаритах нам понадобится не скальпель, а добротный двуручный топор.

Его руки дрожали. Даже через энергощит он чувствовал жар от медвежьего тела и слышал, как слюна булькает в той массивной пасти.

— Спокойно, Кравцов, — перешёл он на нормальный голос, глубоко вдыхая. — Ты же не первокурсник, чтобы трястись перед каждым мохнатым анекдотом природы.

— Ядришка-шишка — сквозь зубы выругался Крас, ощущая, как предательская дрожь бежит по кончикам пальцев. — Я встречался лицом к лицу с опасными убийцами и много раз висел на волоске от смерти, да я буквально висел в небытие, а тут сдрейфил перед спящим плющевым мишкой. Или может я уже одичал за сутки в этом месте и мой бак потёк? Да не, просто раньше я подобного не делал, по крайней мере с животными, вот и волнуюсь как мальчишка перед первым поцелуем. Ладно, приступим.

Признавшись себе в этом, напряжение слегка отпустило.

Когда Крас увидел, что медведь даже не попытался взобраться за ним на скалу, а терпеливо замер у подножия — будто знал, что рано или поздно добыча сама спустится в пасть — в голове героя щёлкнуло.

«Это не просто зверь… Это тактик.»

Воспоминание о словах Марика всплыло само собой, он подробно проштудировал у себя в голове разговор про приручённых животных, и идея заполучить такого мощного питомца зажгла в Красе азарт. Но тут же наткнулась на жёсткую реальность. Он не менталист уровня «Абсолют», все техники приручения ему недоступны и незнакомы. Единственная надежда была на паразитиков, с чьей помощью, он заручался преданностью людей на земле. Но медвежья психика была закрыта наглухо, будто укреплённая крепость. Ирония в том, что свою собственную ментальную защиту Крас выстроил по тому же принципу.

Крас провёл пальцами по вискам, вспоминая тот не самый этичный эксперимент с предыдущим медведем.

— Ладно, в прошлый раз я не церемонился — труп есть труп, — пробормотал он, наблюдая, как грудная клетка живого исполина ритмично вздымается. — Но с тобой, мохнатый, придётся поиграть в тонкости.

Он медленно обошёл спящего зверя, изучая каждый клочок шерсти, каждый шрам на толстой шкуре.

— Черепушку вскрывать не будем, — постучал костяшками пальцев по собственной голове, — хоть там и явно пусто. Придётся искать обходные пути.

Крас положил руки на голову косолапого и запустил свои пальцы в его шерсть, чтобы добраться до кожного покрова и уменьшить расстояние до энергоядра. Закрыв глаза, герой нырнул во внутренний мир, активировав сканирование на полную мощность. Полученный результат его сильно удивил. Этот медведь не был похож на того, которого герой упокоил некоторое время назад. У лежавшего перед ним тела имелась более правильная и развитая система энергоканалов, напоминавшая архитектуру тренированного менталиста, но не это было самым удивительным, а ядро. Центр энергосистемы в виде энергоядра, был компактный, размером с грецкий орех, а главное он был очень плотным, будто нейтронная звезда в миниатюр, что говорило о явном превосходстве данной особи перед своими сородичами. Да и энергозапас в нем был гораздо больше даже чем у четвёртого.

— Ты что, мутант? — вырвалось у Краса, когда он отшатнулся от животного.

Перед ним лежал не просто зверь — а прокачанная боевая единица, доведённая эволюцией, или кем-то ещё, до совершенства.

Стиснув зубы, Крас снова погрузил руку в медвежью шерсть, его пальцы впились в кожу, будто пытаясь пробить защиту физически. Просканировав защитный слой ядра от ментальных атак, Крас попробовал направить своих паразитиков в нападение. Но они сгорели как мотыльки в пламени свечи, лишь только приблизившись к ядру. Он метнул очередной отряд паразитиков к ядру — и снова увидел, как они вспыхивают и рассыпаются в энергетическом пространстве, словно бумажные самолётики, брошенные в костёр.

— Чёрт! — его голос дрогнул от ярости и бессилия.

Герой пробовал снова и снова, посылая мелкую армию, но результат оставался прежним. Он швырнул ещё пять попыток — каждая сгорала мгновенно. Его паразитики, которые легко подчиняли себе людей, здесь оказались беспомощны.

«Значит, только смерть?» — мысль пронеслась в голове, и рука уже потянулась к кинжалу. Но в последний момент…Щелчок.

— А если… — его глаза внезапно расширились, — … не ломать защиту, а обмануть её?

Крас резко щёлкнул пальцами, и его губы растянулись в хищной ухмылке.

— Эврика, чёрт возьми! — прошипел он, потирая виски. — Всё это время я действовал как идиот с кувалдой, пытаясь проломить бронированную дверь. Как проще всего развалить защиту противника? Правильно, нужно запустить шпионов внутрь замка и отворить двери. А я как придурок, пытаюсь посылать на верную смерть спецназ на минные поля. Мне же известен состав энергии ментала, который защищает ядро.

Он мысленно перебрал состав защитной энергии — её оттенки, ритм, плотность.

— Если нельзя прорваться… — его пальцы задвигались в воздухе, будто плетя невидимую сеть, — … значит, нужно подделать пропуск. Замаскировав своих паразитиков в «овечьи шкуры», я запушу волков в стадо.

Новые паразитики родились в его сознании — не захватчики, а хамелеоны. Их оболочка искажалась, принимая точь-в-точь сигнатуру ментальной защиты.

— Ну что, овцы мои дорогие, — Крас язвительно склонил голову к медвежьему уху, — пора навестить вашего пастуха. А я всё-таки молодец, и на что-то способен.

Крас позволил себе короткую, но довольную усмешку. «Ну конечно, всё гениальное просто», — промелькнуло у него в голове.

Сначала он выделил крошечную порцию собственной защитной энергии — ту самую, что оберегала его разум от вторжений. Затем, с хирургической точностью, обволок этой субстанцией каждого паразитика, создав идеальную мимикрию.

— Полетели, мои маленькие оборотни, — прошептал он, отпуская модифицированных паразитов в свободное плавание. Эффект превзошёл все ожидания:

Сначала проникновение: паразиты скользнули сквозь защитные слои, как тени сквозь решётку — совершенно незамеченными. Их замаскированная энергия сливалась с защитным полем, делая их «своими». Затем адаптация: некоторое время они циркулировали по периферийным каналам, изучая структуру и подстраиваясь под энергетический ритм медведя. Ну и после, захват контроля: молниеносный бросок к ядру. Их «щупальца» обволокли центр сознания, мягко, но неотвратимо устанавливая связь.

Медведь дёрнулся всем телом, его лапы непроизвольно скребнули камень. Глаза на мгновение открылись — и в них вспыхнуло странное свечение. Затем веки снова сомкнулись, но теперь между хищником и человеком протянулась незримая нить контроля.

После того, как энергетические паразитики, словно тени, скользнули обратно к своему хозяину, — он почувствовал необычайную, почти магическую ментальную связь с этим величественным и мощным животным. В его душе разлилось удивительное ощущение — словно тёплое солнечное утро в горах, — и при этом в его эмоциях не было ни следа гнева, ни всепоглощающего голода, который обычно сопровождает подобных существ. Там царила явная агрессия, стойкая неприязнь к людям, словно ледяной ветер, пронизывающий сердце, — но не было страха, и, что удивительно, не присутствовала слепая ярость, готовая взорвать всё вокруг. Самым поразительным оказалось то, что в этом ощущении присутствовало что-то редкое и ценное — приятное чувство материнской заботы, словно мягкий плед, укутывающий и оберегающий. Так, словно в глубине его души зазвучала тихая, но уверенная уверенность, Сергей понял, что перед ним —самка медведя, сильная и одновременно нежная, словно древняя богиня ледяной пустыни, охраняющая своих потомков.

Его манипуляции растянулись на довольно продолжительный и утомительный отрезок времени, словно бесконечная череда тонких движений и сложных ритуалов, требующих терпения и сосредоточенности. Он даже несколько раз подзаряжал себя из ярко мерцающего кристалла, наполняя внутренние источники энергией, чтобы вновь воскресить паразитиков — крошечных и капризных существ, которых изначально уничтожила мощная защита медведихи. В этот момент он был так поглощён своей работой, что совершенно не заметил, как огромный зверь, словно древний и мудрый страж севера, тихо отошёл от сна.

А понял это Крас в тот момент, когда он встретился с мишкой взглядом. Она смотрела на него с такой смесью недоумения и растерянности, что казалось, будто сама природа застыла в ожидании его реакции. Внутри у него словно закипела буря — он в отчаянии бормотал:

— Твою мать, я ведь хороший, я теперь твой хозяин, фу-фу, меня кушать нельзя! — голос его дрожал от нервов и удивления. — Чёрт, да я сейчас в штаны наложу, отвечай что-нибудь! Хотя как ты, черт возьми, это сделаешь, ты же медведь? — добавил он, пытаясь скрыть свою растерянность с юмором и лёгкой иронией, словно надеялся, что так сможет разрядить напряжение, которое буквально висело в воздухе, словно густой туман.

Косолапая слушала Краса с видом задумчивого философа, её массивная голова переваливалась из стороны в сторону, будто она взвешивала каждое слово. Потом её морда исказилась в чем-то среднем между оскалом и ухмылкой. У Сергея подкосились ноги и затряслись поджилки.

— О-о-о-кей, это нехорошо… — он попытался резко отскочить и уже завёл руки заспину, дабы выташить кинжалы, но…

БАМ!

Медведица вскинулась с грацией разъярённого бульдозера. Её лапы впечатали Краса в мёрзлую породу, а когти впились аккурат между пальцев, его кости хрустнули с звенящей чёткостью.

— А-А-АРГХ! — его крик разорвал пещерную тишь. Теперь они оба понимали, что хозяин здесь явно не он.

— А-а-а-а, твою звериную мать! — взвыл Крас, ощущая, как огонь растекается от раздробленных пальцев по всей руке. — Сучка, больно, бл…ть! Или тебе обязательно надо поиграть с едой, как кот с мышкой? Это ты зря, на гарнир скорее всего будет дерьмо в моих штанах.

Медведиха, разумеется, не удостоила его ответом. Вместо этого она медленно растянула морду в жутковатой ухмылке — кожа сморщилась у глаз, обнажая полный арсенал клыков, каждый из которых был острее и длиннее его кинжалов.

Горячее, пропитанное мясным духом дыхание обожгло лицо Краса, когда она придвинулась вплотную. Капли слюны упали ему на щёку, едва не прожигая кожу кислотностью.

— Ну всё, кажется, я только что прострелил трусы очень жидкой и невероятно вонючей пулей, — скривился Крас, чувствуя, как адреналин пульсирует в висках. — Зато теперь точно узнаю, каково это — когда тебе морду огрызает тонна живой, мокрой шерсти…

Но вместо ожидаемого хруста костей, его лицо атаковал шершавый язык, сдирающий кожу почти как наждачка. Медведиха усердно вылизывала его, будто стараясь снять все три слоя эпидермиса, а её горячее дыхание смешивалось с запахом влажной шкуры.

— Т-ты… Ты меня чуть не прикончила, а теперь целуешься⁈ — захлебнулся он, когда она наконец отпустила его искалеченные руки и уселась рядом, громко фыркая.

Её взгляд кричал яснее слов: «Ну и хозяин из тебя, конечно… так себе». Всем своим видом медведиха показывала, что очень недовольна.

— Твою мать и чем же ты интересно не довольна? Переломала мне руки, заставила прогреть атмосферу анальным паром, а я ещё и виноват.

Медведиха не стала утруждать себя ответом — она просто подошла и аккуратно опустила свою массивную голову ему на колени. Не плюхнулась, не обрушила всю свою полтонны веса, а бережно удерживала на весу, словно понимая, что может раздавить хозяина. Крас, чья рука уже затянулась под действием регенерации, медленно поднял ладонь и положил на её морду. И тут случилось нечто странное. Хотя зверь не мог говорить, в сознание Краса хлынул поток эмоций — чётких, почти словесных. Недовольство, раздражение, упрёк. Она не злилась — она обижалась. Как верный пёс, которого несправедливо ударили.

— Понимаю… — прошептал Крас, внезапно ощутив тяжесть вины. — Ты не вещь, чтобы вторгаться в твоё сознание без спроса.

Медведиха фыркнула, будто говоря: «Ну наконец-то дошло»

— А как по-другому мы могли подружиться? Думаю, на чай-кофе потанцуем, ты бы не согласилась. А убивать тебя я не хотел, ты приглянулась мне с первого взгляда.

После сказанных слов, он почувствовал в эмоциональном посыле смесь недовольства и огромной благодарности за то, что Крас не убил медведиху. Таким образом, он осознал, что его новый питомец, прекрасно понимает своего хозяина. Хотя она явно дала знать, что таковым его не считает, а скорее собратом или своим ребёнком. Поэтому Крас и почувствовал в начале материнскую заботу в эмоциональном фоне косолапой.

— Слушай, тебе наверное имя нужно? — спросил Крас, почесывая медведиху за ухом. Та в ответ умеренно закачала головой, всем видом показывая: «Ну давай, попробуй удивить».

— Как тебе… Кровавая Убийца? — с нездоровым энтузиазмом протянул он. — Представь, как обосрутся мои враги, когда я заору: «Выйди на них, Кровавая Убийца!»

Ответ не заставил себя ждать. Медведиха громоподобно чихнула, швырнув в лицо Краса фонтан соплей и недовольства.

— Фу, блин! — он вытер лицо рукавом. — Ладно, ладно… Хоть это и убийственно мимимишно, но другого имени для белой медведицы я не знаю. Будешь Умкой — и никаких возражений!

Умка медленно подняла морду, её золотистые глаза замерли на лице Краса. В этом взгляде читалось нечто большее, чем просто согласие — благодарность, теплота, принятие. И тут Крас понял: она чувствовала его эмоции так же чётко, как и он её. Когда он произнёс «Умка», в его сознании всплыли детские воспоминания — мамина колыбельная, тёплый свет ночника, уют старого мультика. Эти нежные образы передались медведихе, и в её энергополе запульсировало что-то новое — любопытство, удивление, радость от этого незнакомого прежде чувства.

— Тебе… понравилось? — тихо спросил Крас, ощущая, как по его собственной груди разливается тепло.

Умка не ответила. Она просто ткнулась мордой ему в плечо, но этого хватило.

— Точно, тебе понравилась кличка. Ну что ж, Умка, ты сегодня умудрилась не только до усрачки меня напугать, но и выжать как лимон — физически и морально. — Усмехнулся Крас, потирая шею. — Сейчас я разобью лагерь и лягу отдыхать.

Он тяжело опустился на колени, доставая из котомки снаряжение.

— Лагерь разобью, отдохнём. Кстати… — прищурился он, изучая медведиху. — Ты же оголодала наверняка, я прав?

Ответом стал внезапно вспыхнувший огонь в её глазах — жадный, хищный, но теперь уже направленный на защиту, а не на атаку. По заинтересованному взгляду Крас понял, что так и есть. Он быстренько достал минипечку из котомки, закинул в неё кристалл пек, а затем разложил защитный барьер вокруг лагеря.

— Сейчас будем готовить ужин. Сиди смирно, — бросил он Умке, раскладывая провизию. — Сейчас накормлю так, что забыть не сможешь

Крас ловко выхватил из котомки два увесистых стейка — один шлёпнулся на импровизированный стол из плоского камня, второй полетел прямиком к Умке.

Медведиха настороженно обнюхала мясо, затем уставилась на Краса испытующим взглядом, будто спрашивая: «Опять твои фокусы?»

— Расслабься, хищник, — усмехнулся он, щедро посыпая свой стейк специями. — Никакого снотворного. Хотя… — прищурился он — учитывая, что я только что отгрузил твоей прожорливой морде суточный запас, нам обоим придётся затянуть пояса.

Его слова повисли в воздухе ровно на мгновение — Умка взмахнула головой, и стейк исчез, даже не коснувшись зубов.

— … Или не придётся, — пробормотал Крас, наблюдая, как она вылизывает морду с виновным видом.

— Слушай, ты… сможешь охранять лагерь? — неуверенно спросил Крас, поправляя настройки энергобарьера. — Я, конечно, выставил защиту, но…

Он не успел закончить. Умка медленно повернула голову и посмотрела на него как на дебила, словно он только что предложил ей встать на задние лапы и спеть гимн. Затем, не говоря ни слова (что, впрочем, было физически невозможно), она развернулась и величественно вышла за пределы барьера. Её взгляд и уход ясно говорили: "Как ты вообще мог усомниться?

Краса удивил тот факт, что Умка находясь за пределами энергетического барьера, который должен был скрывать всё что находится внутри него, прекрасно видела Героя. Он это понял, наблюдая за ней. Герой отчётливо видел, как Умка устраивается снаружи, её глаза — два золотистых прожектора — неотрывно следили за каждым его движением. Даже когда он специально отходил в сторону, её взгляд немедленно перемещался вслед. Эти наблюдения заставили его задуматься о нескольких вещах.

— Так… это нехорошо, — прошептал Крас, лихорадочно соображая.

Лёжа в спальном мешке, Крас размышлял, глядя на мерцающий купол энергобарьера.

По всей видимости, барьер оказался не таким надёжным, как он думал. Возможно, опытный следопыт или хищник уровня Умки всё равно смог бы уловить малейшие колебания энергии, едва уловимые запахи или приглушённые звуки, просачивающиеся сквозь защитное поле. Но у него была и вторая версия, гораздо более тревожная и трогательная одновременно. Что если их связь уже превзошла обычные физические ограничения? Он ведь и сам чувствовал её присутствие — тёплую, пульсирующую нить между их сознаниями, невидимую, но нерушимую.

За окном барьера Умка свернулась в огромный мохнатый ком, но её золотистые глаза время от времени приоткрывались, отслеживая его движения даже сквозь иллюзорную пелену защиты.

Крас ухмыльнулся и потянулся.

— Ладно, научные изыскания подождут, — пробормотал он, закрывая глаза.

День прошёл не зря. Да, он отвлёкся от добычи дикарта. Да, перерасходовал ресурсы. Но теперь у него было нечто большее — верный друг, способный не только разорвать врагов, но и разогнать то одиночество, что будет глодать его все эти месяцы.

А Умка, кажется, уже начала храпеть.