H.I.V.E. Удача любит смелых

Глава 24

За то время, на которое я упустил контроль над реальностью, ситуация в моём номере успела кардинально поменяться. Лана мирно спала на кровати, когда как я оказался привязанным к стулу, повязанным по рукам и ногам. Напротив меня сидели двое силовиков непримечательной внешности. «Сила, ум и хитрость», — вот три слова, которые стопроцентно характеризуют моих ночных гостей. «Служба безопасности или ещё чего похуже. Бармен, похоже, понял всё изначально...».

— Ребят, вы кто? — благо кляп в рот мне никто не засунул и я смог нормально задать вопрос. — В Деда Мороза я не верю, да и для Нового Года ещё рановато.

Глуповатая улыбка простачка и дергающийся глаз в купе с градинкой пота, стекающий по виску, сделали своё дело. Один из здоровяков подошёл, посмотрел мне в глаза, и заставил меня расслабить мочевой пузырь одним мощным ударом.

— Ты гляди! Обоссался!

— Может, босс перепутал и это — не наш клиент? — задался вопросом второй, сидящий на корточках прямо напротив меня, брезгливо поднял пятки и чуть отодвинулся.

— Может быть и не он в мозгах ковырялся, но влюбили-то Лану в него, а значит этот чмошник знает план.

«Чмошника в зеркале увидишь, еблан!», — мысленно огрызнулся, оценивая собственные шансы на побег. На первый взгляд таковых не наблюдалось, а при попытке соскользнуть в астрал голова разболелась так, словно в темечко иглу воткнули и раскалили.

— Смотри, как скривился! Видимо не понравилось, что чмошником обозвали, да, сынок? — издевательски продолжил тот, который отыгрывал палача. — Ничего, сейчас и думать о такой мелочи забудешь!

Хлёсткий удар, и вот мой организм исторгает из себя еду, алкоголь и желчь с кровью.

— Да как так? — искренне удивляется он. — Я ведь в печень метил! Максимум пожелтел бы чуть, но чтоб кровью блевать! Ну-ка... — ужасная улыбка озаряет его лицо, а я предчувствую то, что идея, пришедшая ему в голову, ничем хорошим для меня не кончится.

Проходит меньше секунды и он наносит несколько ударов в жизненно важные точки, ожидая реакции моего организма. Обстановка заметно потеряла в деталях, и мне пришлось резко опустить голову, чтобы не выдать своего состояния.

— Хм... — палач крепко задумывается и чешет рукой затылок.

— Вот тебе и «хм», — второй подходит, берёт меня за подбородок. — Да он, похоже, отъедет, если ты так продолжать будешь.

«Или отъедете вы», — паника заставила работать мою больную голову намного быстрее. «Главное теперь заставить палача ударить так, чтобы я упал вместе со стулом».

— Да бросьте, ребят! — натянул жизнерадостную улыбку. — Можете бить меня сколько угодно! Я — крепкий малый! Пресс напрягу — кулак сломаешь!

Нервы натянуты до предела, мысли скачут с одной на другую, а в голове набатом бьёт единственная — самая главная: «Главное, чтоб сработало!.. Главное, чтоб сработало!».

— Хех, да ты посмотри, какая храбрая портняжка из него получилась! А ведь надо было только то — прописать хороших пиздюлей! — обрадовался палач, нанося резкий удар в расслабленный пресс.

Харкаю кровью, которая натекла с откушенной щеки, заваливаюсь вместе со стулом назад. Берегу голову и уже после падения несильно ударяюсь ей об пол. Всё произошло за считаные секунды.

— Ну, и где твоя хвалёная крепость, где твой пресс?! — мучитель добавляет по рёбрам.

Очень ощутимо добавляет, но я не издаю ни звука. «Так надо. Просто перетерпеть...». Ещё один удар. И ещё. Слышу два коротких шага — подельник кладёт руку на плечо палача и говорит:

— Стой, ты чо творишь?! Нам босс приказал его не убивать. Гад издевается — слышу, как скрипят его штаны и куртка, чувствую, как опасно близко он сам. — Хочет, чтоб мы его запытали до смерти быстрее, чем он начнёт колоться! Так ведь, «крепкий малый»? — небольшая заминка. — Эй, я говорю: «Так ведь?»! — проводит рукой над ртом и носом, прощупывает пульс. В нескольких местах.

— Носорог, я чо, ушатал этого додика наглушняк?

— Да, кентуха! Но ничо! Ща притаскаем тёплого жмурика к боссу, тот его проверит. Конеха, нам влетит, но не сильно, если мешкать не будем, — чувствую, как начинает колоть затёкшие руки и ноги.

«Истеричные нотки в речи и полный переход на феню и уголовный сленг. Хм, перепугались они, похоже, знатно! Но ничего, теперь бы выгадать момент для рывка...», — меня поднимают в четыре руки и несут очень бережно, как фарфоровою вазу. «Били б так же аккуратно, я б может даже испугался и говорить начал, но нет! Жить по принципу: „сила есть — ума не надо“, — гораздо легче».

— Ух, тяжёлый кабан, сука! — пыхтит Носорог. — Вот почему вечно всегда так?

— Как?

— Хуем об косяк! — тихо прорычал «умный, но сильный». — Почему косячишь ты, а отдуваемся мы вместе?

— Эм, ну, э-э-э... хер знает, фатум может... — многозначительно изрёк «сильный, но умный».

— Фатум-фатум, хуятум, блять! Это был риторический вопрос, Лопата!

— Ха-ха-ха, — заливается смехом палач.

— Дебил, сказочный дебил! Я не рассказывал анекдот, чтобы ты смеялся после слова «лопата», Лопата!

— Ха-ха-ха!

Смех Лопаты настолько заразителен, что удержать свой становится трудно. «Ну точно Горка и Морка!». Осматриваюсь, насколько это позволяет мне моё положение. Тёмный переулок между гостиницей и баром. «Хм, а мы не так далеко отошли».

Пытаюсь вернуть контроль над ментальными силами. Боль. Много боли. «Надо просто перетерпеть!».

***

За то время, пока моя бессознательная тушка валялась в номере, неведомый мастер выстроил блоки и в моём сознании. Ментальная проекция трепыхалась, как пламя свечки на сильном ветру. Удержаться на одном месте практически невозможно, но я держался и шёл, шаг за шагом до первой из множества белых стен с чёрным клеймом.

В этот раз мне удалось лучше рассмотреть его. Помимо инициалов мастера, руке которого принадлежит эта стена, на ней есть множество рисунков. Моих собственных воспоминаний. Где-то блёклых, потускневших от времени. Где-то нанесённых свежей краской поверх таких же, но почти стёртых. «Я много вспоминал свою прошлую жизнь последние месяцы...».

Удар за ударом терял кусок за куском своей жизни. Терял себя. «Неужели я обрёк Лану на участь беспамятной куклы в руках столь могучего кукловода?», — ужас, настоящий первобытный страх овладел мной, сковал каждую клеточку тела. Как физического, так и ментального.

Спасение в виде сигарет пришло на ум не сразу. Благо тут, в границах собственной души, спаянной воедино с разумом, мои любимые сигареты с зажигалкой были доступны в любой момент, и до воспоминания о них я ещё не дошёл.

Первая затяжка пошла тяжко, словно курил в первый раз. Дым не наполнял лёгкие, даря успокоение, наоборот: он обжигал всё нутро и выворачивал наизнанку. Меня вырвало, о сигаретах, как о способе борьбы со стрессом пришлось забыть.

Прежде чем убрать пачку в карман, ещё раз внимательно посмотрел на зажигалку. В нематериальном мире мой разум отказывался представлять её чётко. Постоянно ускользали какие-то мелкие, но важные детали. Например клеймо мастера незначительно отличалось от того, которое изобразил на барьере он же.

«Хм, а может...», — неожиданная идея озарила светом и подсказала возможный выход. Напряг все силы ума, которые остались в моём распоряжении. Из носа брызнула кровь, но вроде что-то начало получаться. Клеймо на зажигалке постепенно меняло очертания, всё больше становясь похожим на то, что стояло на стене.

Когда процесс изменения метки мастера завершился, я подошёл к стене и просто поджёг её. Стена, вопреки физическим законам, не просто загорелась, она истлела за секунду, а её пепел впитался в меня, странным образом прибавив силы.

«Кажется, твой секрет разгадан, старик. Только ты можешь снять эти метки без вреда для того, кого клеймил, но ты явно не ожидал, что у меня в руках окажется столь чудесная зажигалка», — с таким вердиктом процесс пошёл явно легче.

Преодолев все стены внутри собственного разума, я нёс на себе столько пепла и горечи прошлого, что его вес буквально придавливал к земле. «Только лишь отринув своё прошлое ты станешь тем, кем хочешь стать».

— Но тогда у меня не будет цели. У меня не будет ни единого желания выживать здесь. Я перестану быть собой, только приобретя такое знание, а это — хуже смерти, ведь смерть — не конец пути. Само наличие Улья говорит о том, что в данный момент какой-то другой я проживает сотни, а может быть и тысячи похожих жизней, и если судьба есть — всех их рано или поздно занесёт в это проклятое место.

«Хм, тогда, может, сгоришь среди этого пепла, воспрянув вновь, как феникс из легенд? Здесь, в этом мире, светит лишь твоё Солнце и только ты в силах сделать так, чтобы сгореть», — неизвестная сущность раз за разом подталкивала меня на смерть, но в её словах чувствовалось зерно какой-то истины. Словно Зверь сказал не всё, прежде чем уйти, и дотягивается до меня сквозь вечность.

— Я не могу рисковать. Во внешнем мире моё физическое тело несут туда, откуда нет возврата живым, кто знает, сколько времени пройдёт прежде чем то, о чём ты сказал, станет реальным?

«Ты всё ещё не научился управлять собой, — казалось, будто неизвестный печально вздохнул. — Здесь может пройти бесчисленное множество времени, когда в реальном мире — всего один миг. Клокстопперы, самые могущественные из них, влияют так на реальность. Ты тоже так можешь, просто примени дар здесь».

— Кто бы ты ни был, благодарю! — отсалютовал на манер тостующего и представил, что отправляюсь к звезде.

Её свет заметно потускнел. Сил светить практически не осталось. Согласно представлениям о природе жёлтых карликов, а именно такой звездой я и был, ожидалась мощная вспышка с последующим перерождением в белого карлика.

— Интересно, если я прыгну: вознесусь или упаду?

«Никогда не знаешь точно, Алеша. Прыгай!»

Океаны плазмы смыли пепел и сожгли мою оболочку до костей, а затем началось нечто очень странное. С каждым сожжённым граммом, яркость звезды увеличивалась, а мои кости обрастали новым мясом. Более крепким, более молодым, более упругим, но в то же время прочным, как броня.

***

Когда я открыл глаза, то увидел, что раны мои затянулись. Голову больше не пронзала тонкая, но чертовски острая игла. Только вот четыре руки, несущих меня куда-то к хозяину, никуда не делись. Наоборот, их хватка только усилилась.

«Не проблема», — отметил краем сознания. Сжался, как пружина, и резко распрямился, заставляя их оступиться. Спрыгнул на твёрдую землю и оскалился:

— Ну, теперь потанцуем, девочки!

Девочки, однако, оказались не промах! Не растерялись и начали обходить меня по дуге, так как я заблаговременно отпрыгнул в сторону, чтобы обезопасить тылы и контролировать их движения.

— Вот это, похоже, наш клиент! — радостно потирая руки, сказал Носорог.

— Ага, ты посмотри! Все раны затянулись, — удивлённо отметил Лопата.

«Из оружия при мне только руки с ногами да два дара, один из которых один вообще не желательно светить. Ну да ничего, Зверя нет, но я-то хуже», — во время их короткого обмена, успел обдумать некоторую стратегию.

Хотелось проверить обновлённого себя в бою. Кровь кипела, сердце билось много чаще, а лицо исказила ужасная гримаса. Однако на фоне своих противников я не выглядел совершенно никак.

Этим и воспользовался. «Они недооценили меня изначально, недооценивают и теперь». Стоило мне прижаться к стене, отрезав себе путь к отступлению, как аккуратное обхождение превратилось в резкий рывок.

Фатальную для себя ошибку совершил Лопата, наткнувшись кадыком на мой кулак. Естественно, что щадить сильного, но умного, я не стал, так как мне нужна была информация.

Увидев смерть своего товарища, Носорог решил поступить по-умному. Активировал способность и исчез, чтобы появиться справа и чуть сбоку от меня.

— Хм, невидимость, потраченная столь глупо, — сказал я, уже нанеся не фатальный, но чувствительный удар.

Носорог отлетел, как тряпичная кукла. После чего моя поясница почувствовала всю мощь кулака этого упрямого южного животного.

«Фантом...», — сплёвывая, понимаю я. Применяю дар и запускаю поиск его ментального следа. Мир застывает, а у меня появляется время даже на подумать.

Носорог стоял там же, где исчез. «До чего глупое применение дара». Переместился к нему, положил руку на плечо, прекратил использовать дар.

— Я тоже так умею, — внушительный удар в печень и он сгибается напополам.

— Тьфу. Зря мы тебя недооценили! — уже встав на колени, сплюнул он. — Босс ведь с самого начала сказал, что ты не простой фрукт.

— Меня не интересует, что сказал ваш босс. Меня не интересует, как именно вы ошиблись. Меня интересует только одно: что с моим отрядом?

— Твоим? М-м, да. Нужно было догадаться сразу...

— Не отвлекайся! — быстрый удар ногой по почкам и добавка в скулу. — Что с ними?

— Нормально всё с ними. Босс хотел всё аккуратно сделать, прямо как ты...

— Благодарствую! — всего один удар без права на ошибку.

«Носорог сослужил добрую службу, в отличие от его менее умного приятеля. Теперь нужно собираться в темпе, а Лану я всё же прихвачу с собой!».

Быстро вернулся к себе в номер тем же путём. В уголке прилёг постоять старый стулик с промокшей насквозь седушкой — единственный живой свидетель моего позора, навеки впитавший в себя противный аммиачный запах. На кровати всё так же мирно спала Лана, хотя шум от допроса должен был её разбудить, даже позу не сменила. «Странно, очень странно».

Жуткая в своей вероятности догадка посетила меня. Проверил пульс, дыхание, температуру тела, ментальный рисунок. Всё, за исключением последнего, находилось в полном порядке. «Да, зря я, кажется, столь варварски пробивал барьеры», — отметил, быстро проверив целостность её разума в астрале. «Ну ничего, скоро всё закончится, и я тебя вылечу!», — пообещал не столько ей, сколько себе.

Переоделся, не теряя ни минут, вооружился. В кобуру привычно лёг пистолет, а в руки спонтанно выкованный ветром меч-посох. С недавних пор я стал доверять ему больше, чем огнестрельному оружию.

Посох воспринял изменения во мне с подозрением. Принюхивался к изменившейся энергии, но, в конце концов, опознав меня, быстро стал частью новой силы. Лишь испытав достаточно длительную разлуку со своим оружием, понял, сколько силы скрывалось в нём и насколько оно усиливало меня.

По образам в голове, быстро нашёл «отпечатки» отряда между складок реальности. Сила ветра вновь стала частью меня, а потому за скоростью проблем не стало. Иными словами бежал, как наскипидаренный. Насколько бы тупыми этот неизвестный не считал своих подчинённых, а времени в запасе оставалось катастрофически мало. «Если оно осталось вообще».

Благо, в отличие от меня, отряд предпочёл снять одну, но большую, комнату на первом этаже. Запрыгнул в окно. Заблокировал посохом выпад Ведьмака, которого оставили в качестве дозорного.

— Свои, свои! — успокоил я. — Расталкиваем парней и валим нафиг!

Ведьмак давно понял, что просто так я не стану устраивать панику, вламываясь среди ночи в номер, сбежав при этом со свидания с милой девушкой, а потому без вопросов принялся исполнять указание. Вместе мы подняли на ноги остальной отряд достаточно быстро. Даже Алик, имеющий привычку просыпать всё на свете, выпив пива, без проблем встал.

— Что случилось, Алеша? Почему такая спешка и гам? — спросил сонным голосом Босяк.

Не став ничего объяснять устно, очень живописными мыслеобразами передал то, как провёл первую половину ночи.

— М-м-м, тебе бы с такими талантом находить приключения на пятую точку сидеть безвылазно на стабе, но ты ж чёрт такой! Не усидишь ещё и сильнее станешь, а кому-то из-за этого головы сложить!

— Кстати, насчёт голов, что чувствуешь, Бык? — вмешался Ведьмак.

— Чувствую скорый разрыв гордиева узла судеб... — Бык единственный выглядел спокойнее всего. Он уже всё знал, а потому преисполнился мрачной решимостью.

— Давайте-давайте, ребята, не стоим! Выходим так же, как Алеша зашёл, — командовал Босяк уверенно. Спешил, но не торопился. Не нервничал.

Отряд в полной боевой готовности покинул гостиницу в два часа тридцать шесть минут ночи. Улицы и закоулки Венеции выглядели ночью непривычно пусто, а в сердце шаг за шагом нарастало ощущение чего-то крайне нехорошего.

Сначала мы благоразумно решили забрать своих из камер, но как бы ни старались спешить, на выходе из стаба нас уже ждали. Перед внешними воротами. Внутренние мы прошли без проблем, так как дежурный мирно дремал в будке, к сожалению для него, без возможности проснуться и сдать свой пост.

Делегация из провожающих набралась солидная. Никто из них поодиночке не мог сравниться в силе с Босяком, но тут решало количество, а не качество.

— Браво-браво, забрались так далеко, ну прямо в пасть ко льву! — вперёд вышел тот самый парень, который встречал нас днём. — Честно сказать, я на тебя ставил, молодой, — сказал он, обращаясь ко мне. — Воистину незаурядный мур и ещё более достойная личность. А уж как с моей меткой справился — вообще заглядение! — улыбка озарила его лицо и тут же сменилась оскалом. — А теперь — убить их, молодого беречь, взять в плен, он мне нужен! — сказав это, таинственный мастер просто растворился, словно и не было его.

— Вот чёрт! А я-то думал, почему Косой такой злой! — вынимая клинок, сказал Ведьмак.

— Ага. Я тоже этой перемены не приметил. Держаться спина к спине, не отходите далеко, чтобы вас не взяли в кольцо! — голос Босяка не дрогнул, а рука привычно нащупала ствол автомата.

Врубив оба дара на полную мощность, выводил из игры самых мощных противников, прикрывал Быка, который чувствовал себя в перестрелке не очень уверенно. По всем его действиям стало понятно, что ему лучше стоять за станковым пулемётом, чем вести активную перестрелку с превосходящими силами противника.

Босяк тратил патроны намного экономнее, чем можно ожидать от автоматчика. Каждая выпущенная пуля находила свою цель. Кому-то он вышибал глаза, принося немного боли и быструю смерть, кому-то простреливал руку, чтобы рвущийся на амбразуру Ведьмак не поймал шальную.

Алик хоть и являл собой практически никакого клокстоппера, стрелком оказался отменным. Больше намечая выстрелы трассерами для других. Координируя в предрассветной мгле, которую переживут немногие.

Фил, как мой личный телоохранятель, выполнял практически тоже самое, что и я. То есть прикрывал попеременно то меня, то Быка. Так было ровно до первой перезарядки.

Не знаю, как, но патроны закончились одновременно и у всех. В это время полезными остались только двое бойцов. Мы с Ведьмаком, как единственные пользователи холодного оружия и наиболее сильные бойцы защищали весь остальной отряд, не щадя силы.

Не знаю, из чего сделан клинок Ведьмака, но руки и ноги он осекал на раз, причём далеко не всегда по суставу. Своему посоху и чутью я доверял стопроцентно.

Около нас достаточно быстро образовалась кровавая каша с отрубленными конечностями, натёкшей кровью и мозгами тех, кому не повезло. Ощетинившись со всех сторон стволами, наша маленькая, но очень злая фаланга римского образца, даже продавливала толпу, всеми конечностями стремясь на выход.

Мы почти пробились к выходу, оставив за собой кровавый след из тел и конечностей бедолаг, которым не повезло наткнуться на наши клинки раньше, чем поймать пулю от тех, кто отошёл в задние ряды, как в дело вступили снайперы на вышках. Видимо, мастеру надоело смотреть за отлаженной работой мясорубки по перемолке его людей и он отдал соответствующий приказ.

«Бух!». Как подкошенный с дыркой в голове падает Босяк. Замечаю это слишком поздно, чтобы быстро найти снайпера, который это сделал.

«Бух! Бух! Бух! Бух!». Четыре выстрела — четыре трупа. Сначала Ведьмак, следом Фил, потом Алик, ну и напоследок Бык.

Оставшуюся и самую бесполезную часть отряда, которая выполняла роль пленников, вместе со мной взяли в кольцо.

«Сдайся, Алеша! Сдайся и перейди на мою сторону сейчас, всё равно вашему стабу конец», — звучит в моей голове настойчивый голос мастера.

— Прочь. Из. Моей. Головы! — говорю, отбивая посохом ритм.

Пускаюсь в смертельный танец. Ветер помогает мне. Воздух вокруг пропитывается запахом крови. Он пьянит и раззадоривает меня, но даже на самого быстрого воина найдётся бегун или стрелок, который будет быстрее.

«Бух!», — оглушающе близко звучит выстрел винтовки. Рука с посохом повисает плетью. Ветер покидает меня, а усталость сегодняшнего дня захлёстывает с головой.

— Сделайте из него отбивную, но не убивайте, он нужен боссу живым. Остальных — в расход! — последнее, что я слышу, сопровождается пяткой ботинка, чья подошва залита кровью.

В голове запоздало бьётся мысль: «Вот и конец моей удаче!».