H.I.V.E. Удача любит смелых

Глава 16

«Сколько верёвочке не вейся, а узелок-то вот он!», — так говорят, когда раскрывают какую-то тайну, но не в данном случае. Сейчас, когда мы остановились на ночной привал, верёвочками в моих руках были судьбы всех тех людей, которые оказались иммунными. Таких оказалось достаточно много. Обратился только директор и одна девушка из обслуживающего персонала.

Сейчас я подошёл как раз-таки к узелку и оттого, разрублю ли я его или развяжу, зависело очень многое. Либо товар, либо рекруты, либо трупы. Последнего хотелось как командиру меньше всего, но как человеку, который помнил и лелеял в себе ужасы первых двух недель здесь, третий путь казался достаточно лёгким выходом.

Бык и Ведьмак вытащили две клетки с заражёнными и поставили их так, чтобы свет от костра освещал, но не затенял их. Потом мы освободили весь народ из таких же клеток, дали им размяться, справить нужду и даже попытаться убежать. Но потом, осознав тщетность этой попытки, беглецы вернулись, как мотыльки, прилетевшие на пламя костра.

Нисколько не стесняя их свободу, позволил каждому усесться вокруг костра так, как им удобно. Почти все буквально попадали на траву, жалуясь на слабость в теле, ломоту в костях и спутанность сознания. На ногах остались стоять только трое: мужик, с которым я вёл диалог, и двое качков, которые в объёме и росте превосходили Быка, держась на ногах только за счёт воли.

— Итак, почти все приобрели иммунитет. Это не просто высокий процент, это — аномалия выживаемости. Сейчас вы видите в клетках ваших бывших коллег и, возможно, друзей. Пускай вас не обманывает их подобие человеку. Слышите, как гремят стенки клеток? Это ваши коллеги видят вас и хотят сожрать. В их глазах вы не найдёте и капли человеческого.

Для многих из вас это будет не просто трудно, это будет невозможно, но вы должны убить их. Без промедления и сожаления. Я дам двоим добровольцам ножи, обычные столовые ножи, но этого должно хватить, чтобы умертвить столь слабых заражённых. Кто готов попрощаться со старой жизнью и омыть новую чумной кровью?

Встав на ноги и немного пошатываясь, ко мне подошёл жилистый, но низковатый молодой человек лет двадцати двух на вид. В походке явно читалась военная выправка. «Привык ли он думать своей головой и полагаться только на себя или просто исполняет приказы?».

Без лишних слов он взял протянутый рукоятью к нему нож и метнул бывшему директору в горло, после чего, не поверив, что заражённый ещё жив, подошёл и, не вынимая лезвия из раны, прочертил полосу, располовинив голову мутанта.

— Похвальный уровень силы, — лениво похлопал, став крутить оставшийся у меня нож в руках. — Кто ещё желает проверить на что способен и крепка ли плоть заражённых для ножа? — откровенно зевнул, подкинув нож в воздух и поймав его подвязкой на бедре. Отхлебнул немного живца из фляги. — Да, точно, совсем забыл! — пришла в голову скребущаяся всё это время на краешке сознания мысль.

Протянул новичку вторую флягу и сказал:

— Как бы противно не было — не блюй.

Отвинтив крышку фляги, армеец принюхался, зажмурился, прокашлялся, сдерживая рвотный позыв, спросил с удивлением:

— Что это за херь? Я чувствую в составе водку, очень много водки, а второй запах похож на то, что в спирт сначала выжили пот из носков, а потом закинули сами носки, оставив настаиваться минимум на сутки. Потом добавили оливковое масло для смягчения и взболтали.

— Хм, странный набор вкусовых ощущений для живца. По крайней мере дело обошлось без оливок и оливкового масла, но ты пей-пей, лучше стане точно. Главное не сблюй, добыча ресурса, который используется для изготовления этой панацеи, связана с постоянным риском для жизни добытчика.

Вняв моему слову, армеец левой рукой зажал нос, а правой — прижал флягу к губам и сделал два глотка.

— Тьфу, блять! — рыгнул он, отдав фляжку. — Сука, — попытка организма исторгнуть из себя содержимое была успешно остановлена и он спросил: — Что это за херня? Хуже, наверное, только пироги из говна, замешанные на тухлых яйцах, моче и менструальной крови.

— М-да-м, богатый у вас, однако, жизненный опыт, раз вы уточнили, на чём именно замешан тот пирог. Однако, как бы противно не было, придётся привыкнуть к тому, что пить этот напиток придётся практически регулярно, иначе откинешь копыта, — буднично приметил я, взглянув на часы. — А у нас, меж тем, ещё один мертвяк дожидается своей участи, — напомнил, продолжив подкидывать и ловить нож, в ожидании второго смельчака.

«Ну же, дед, давай! Я на тебя ставлю!», — про себя подбадривал работягу к действию. И, словно услышав мои мысли, он выдвинулся ко мне, разминая тело.

— Ну, что, сопляки, готовы увидеть, как старая школа работает? — обращался он в основном к своим коллегам. — Давай нож, — уверенно, без промедлений, в приказном тоне сказал он.

В ответ кинул нож. Мол, если поймает — имеет право так обращаться, если нет — он труп. Старик, однако, оправдал мои ожидания и не просто поймал нож, а поймал его за лезвие, не порезавшись при этом.

«Хм... эта тёмная лошадка неожиданно стала старым конём», — оценил реакцию и навык по достоинству.

Отошёл немного назад, чтобы видеть большее пространство. Что ни говори, а когда у тебя уже два иммунных имеют судя по навыкам немалый такой опыт военных конфликтов, то это дорогого стоит.

— Выпустите её из клетки. Пусть отправится в последний путь на воле, — голос старика посуровел, словно бы он сам разом высох, лишился эмоций. Хотя, кто знает, кем для него была эта молодая работница...

Фил отпёр клетку и отошёл на расстояние, с которого можно безопасно контролировать ситуацию в случае опасности.

Молодой мертвяк оказался слишком медленным или слишком тупым, но для меня его рывок вперёд выглядел, как будто кто-то поставил мир на скорость воспроизведения «0.75». «Сли-и-и-ишком медленно», — поймав себя на такой мысли, понял, насколько сильно прогрессировал, по сравнению с собой двухмесячной давности.

Старик же, наоборот, вызывал своим поведением только уважение. Сначала он заглянул мертвяку в глаза, что некоторым иммунным новичкам обычно стоит жизни. Не уловив там даже искорки разума, без колебаний стал обходить заражённого по дуге.

К моему счастью, у деда, не смотря на возраст и общее состояние, реакция оказалась быстрее.

Рывок заражённого оборвался, клыки сомкнулись на воздухе, а в шею вонзился нож. Старик вбил лезвие и часть рукояти, просто перерубив шею.

— Это было не просто достойно. Это было очень достойно! — похлопал, отстегнул фляжку, из которой пил армеец, и вручил старику.

Понюхав местной амброзии, он, конечно, скривился, но выдержал, сразу отпил два глотка. Покатав нектар во рту, сморщился ещё сильнее. С трудом сглотнул и, отдав мне фляжку, отправился к костру.

Внимательно оглядев всех, выстроил в голове более-менее сносный план рассказа и начал:

— Итак, все видели поведение заражённых. Хорошо, что ни один из добровольцев не дал слабины и довёл дело до конца, потому что мы — не спасатели и не команда по страховке борцов с заражёнными. Ваша группа — воистину уникальный случай того, как Улей оказывается милостив к одним и наказывает за беспечность других. То есть нас.

Теперь, когда со вторым предисловием закончено, а моё отношение к вам понятно, позвольте перейти к той теме, ради которой я и устроил это маленькое представление.

Иммунный для заражённого не более, чем пища, топливо для развития и дальнейшего изменения. Но и заражённые для нас с определённой ступени представляют источник жизненно важного ресурса: вот таких вот горошин, которые мы зовём споранами, — показал на свету маленькую горошину серого цвета. — Из них, водки и чего-нибудь такого, что перебьёт или хотя бы заглушит их вкус, мы готовим раствор, который продлевает нашу жизнь. Если этот раствор долгое время не пить, то начнётся споровое голодание, симптомы начальной стадии которого такие же, как у вас: головная боль, ломота во всём теле, спутанность сознания и мелкое индивидуальное.

Добровольцам уже должно было стать получше, чтобы они смогли подтвердить чудодейственный эффект данного напитка, который мы за свойства называем просто: живец. Как вы оцените его животворящую силу?

— Слушай, а ведь и правда помогает. По крайней мере то, что ты перешёл на более заумные слова, а я продолжаю тебя понимать, при том, что головная боль не просто не усиливается, а отступает, можно подогнать под эффект той бурды, которой ты дал нам со стариком, — дед в ответ на это лишь тряхнул седоватой гривой и продолжил молчать.

— Как думаете, — обратился целенаправленно к ним, — стоит ли давать живчик вашим коллегам, или хай с ними, пускай обращаются?

— Думается мне, что вы не для того их вообще с собой брали, чтоб позволять им стать такими, — армеец указал на остывающих пустышей.

— Но ведь вы своё право на живец добыли убийством этих двоих красавцев, а они? Чем добыли себе это право они? Вашей благосклонностью? — едко спросил я. — Боюсь, тут так не работает. Ты либо выгрызаешь своё право на жизнь среди равных себе, либо становишься кормом для мертвяка, — выдержав паузу для осмысления сказанного каждым, затем продолжил.

Вам не повезло попасть именно к нам. К тем, кого остальные обитали этого мира лучше убьют, чем сядут справить нужду на одном кластере. К мурам, законченным ублюдкам и ренегатам, которые предают чуть чаще, чем дышат. Ни один нормальный человек, узнав, что вы мур, не станет пожимать вам руку. Вероятнее всего достанет пистолет и пристрелит. Согласны ли вы стать частью нашей семьи?

Все подняли руки в едином порыве. Я не оставил им выбора, прямо сказав, что в ином случае они трупы. Не от нас, так от спорового голодания и множества других причин, о которых ещё не успел сказать.

— Отлично, просто отлично! Раздайте им всем по глотку, — сказал парням. — В качестве первого вложения, — изобразил из себя доброго мороженщика, улыбнувшись так, что у многих побежали мурашки по телу. — Теперь иного пути для вас нет. Как и пути назад. Тот способ, которым вы сюда попали, называется «перезагрузкой». О ней я уже говорил чуть раньше, и некоторые из вас, кажется, поняли процесс.

Обычно, когда речь заходит о попадании, все новички думают о том, что выход отсюда есть, и он прямо там же, где и вход. Такие люди долго не живут. Попадая под перезагрузку человек полностью лишается разума и становится жертвой мутантов, прибывших на пир.

Тут важно упомянуть ещё одну вещь. Даже если бы выход и был, то вы явно не хотели бы своему родному миру судьбы Улья, только без перезагрузок, провизии, но с быстрой смертью всех тех, кому не повезло оказаться иммунными.

— То есть, выхода нет? Совсем?! — остальные сильно оживились после порции живчика.

— Совсем. Мы тут заперты до самой смерти, а она наступит только тогда, когда вы попадётесь в когти заражённого. Естественная смерть тут невозможна, ибо организм иммунного приводится той заразой, которой мы все больны, к своему пику. А если человек долго не пьёт живчик, то деградирует до состояния заражённого.

Лично мне неизвестно, кто был тем первым выжившим, который систематизировал всё то, что происходит, но точно известно то, что правила эти написаны кровью сотен миллионов человек, если не больше. Так что, пейте вовремя живчик, убивайте мутантов и двигайтесь. Три постулата. Ничего сложного, — пожал плечами. — А теперь давайте: ужинать и спать.

На такое количество выживших мы, естественно, посуду не рассчитывали, так что добровольцы ели ложками, часть ели оставшимися ножами (а их было захвачено намного больше, человек на пятерых и полусотню заражённых, при схеме: один нож — один мертвяк), а несколько человек были вынуждены есть руками.

Пока новички трапезничали, мы разобрали клетки, прибрались, дозаправились. Автопоезд жрал просто непомерное количество литров топлива. Радовало одно: шёл он также шустро, как и наш «козёл», значит время в пути изменится не сильно.

Разве что разные непредвиденные мелочи типа нападения заражённых могут серьёзно тормознуть конвой. А вероятность того, что нападение будет, сильно выше. Ведь общую концентрацию наших сил заметно снизили новички, а вот количество съедобного наоборот, повысили.

Всякое огнестрельное при обороне придётся исключить, дар Быка может больше навредить, чем помочь, второй дар у него рассчитан на ближний бой. Так что, с горем пополам, может помочь. И того из активных бойцов только Фил, Бык, да Ведьмак. От меня самого помощи немного, у Татарина боевых даров нет, а у Алика — слишком выматывающий и вряд ли он успел восстановиться.

— Итак, парни, я тут подумал, — собрал их всех в кузове грузовика, освобождённом от клеток. — В общем, во время завтрашнего перехода мы наиболее уязвимы будем. Из активных бойцов у нас только вы трое, а мяса в конвое столько, что мы одним запахом приманиваем больше, чем отпугиваем.

— Босс, у меня тут рисковое предложение есть, — сказал Алик. — Только обещай, что не четвертуешь?

— Сперва скажи, а потом подумаю, — скрестил руки на груди.

— В общем, те жемчужины, что мы взяли при зачистке соседнего с заводом кластере, скормить добровольцам. Босяк тебе же говорил про хигтеров?

— Не совсем он, но твою мысль я понял. Жутко дельная в самом деле. Пара сильных бойцов авансом, плюс оборона автопоезда возрастёт. Благодарю.

Вышел к костру, катая в руках две чёрные бусинки. Одну хотел оставить для себя любимого, но задание важнее, кашлянул, привлекая внимание.

— График сна к дежурствам такой. Дежурим в две смены, вы, понятное дело, первую отсыпаетесь. Потом, если ничего не случится такого, мы спим — добровольцы дежурят под начальством одного из нас. А сейчас, ваша награда за первых убитых мертвяков, — кинул жемчужины, внутренне напрягшись и приготовившись использовать в случае чего дар. — Не спрашивайте, что это, просто закиньте в рот и проглотите.

Армеец с дедом прошли то ли одну школу, то ли просто у них там всё было сплошь военизировано, поймали жемчуг без особ проблем и закинули в рот. Причин не доверять себе я им не давал, сказал всё как есть. Проглотили.

Всё же решил дать короткое пояснение:

— Эта маленькая чёрная бусинка — то, что вас спасёт в бою, даст вам силу, подобную нашим. Парни, продемонстрируем? — отряд синхронно кивнул. — Бык, ты первый.

Бык вышел на середину поляны, заглянул в огонь и стал двигаться так, словно танцевал с возлюбленной. И огонь отвечал ему тем же, их движения стали синхронны, но словно бы отзеркалены. Мур всплеснул руками и заставил пламя взвиться ввысь, раздувшись раза в два.

Глядя в ошалелые глаза толпы, я добавил:

— А ещё Бык у нас силач! Про весь автопоезд я не знаю, но вот нашу флагманскую машинку он поднимет без проблем.

Несколько облегчённо выдохнув, Бык отпустил огонь, дотанцевав свой танец. Он искал взглядом такой предмет, который мог бы поднять, но не могли бы поднять новички. Вскоре недалеко от поляны он нашёл поваленный грозой вековой дуб. Принёс его в одной руке и вдолбил в землю.

— Демонстрация силы была немного лишней, как я считаю, — похлопал Быку. — На очереди у нас Ведьмак. Обладает способностью скрыта в малом радиусе и на конкретных личностей, — говоря это, я растворялся в воздухе, постепенно, часть за частью. — Ну, — раздался мой голос с другого края.

Теперь я. Обладаю сверхчеловеческой скоростью для обычного человеческого восприятия, ускоряю своё до невероятных скоростей, но всё равно не так хорош в этом, как Алик. К сожалению, Алик не сможет продемонстрировать свой дар, слишком медленно восстанавливается — маленький ещё. Татарин у нас работает как сканер-эхолокатор, засекает заражённых и может притвориться им сам. Настолько хорош в этом, что все твари вплоть до высших заражённых, начиная с рубера и заканчивая матёрым элитником, нам не страшны.

— А мы, что получим мы? — спросил армеец.

— А вы... хм... ваш случай особенный, ребята. Вы приняли жемчуг до того, как знахарь активировал ваш дар, а потому в случае смертельной опасности для вас — он подарит вам спасительный билет. Вы — хигтеры, народ столь редкий, что некоторые не верят в ваше существование, — продекламировал максимально гордо, умолчав о некоторых побочных эффектах, которые может снять только Коновал.

Ну, а теперь спать, тушим костёр и ложимся! Вас это не касается, пацаны. Вы будете со мной тут в дозоре стоять. Как это: «Не хотите, а я и сам прекрасно посторожу ваш сон»? Не нарушать субординацию на борту подлодки! Сказал: «в дозор!», значит в дозор!..