Графиня – служанка (СИ)

Глава 38. На троих

От твердолобости Эйдена хотелось уже выть.

— Но почему? Сами же сказали вот только что о совершённых ошибках. Идея сделать из меня служанку изначально была глупой.

— Я по-прежнему считаю, что на улице тебе не место. С твоими талантами можно устроиться в этой жизни намного лучше.

Тут я уже вполне натурально взвыла:

— Да какие таланты?! Нет у меня никаких талантов! И не нужно мне ничего! Я всего лишь хотела тихой и спокойной жизни! Чтобы меня никто не трогал и вообще ко мне лишний раз не лез! А в итоге получила кучу неприятностей с риском для жизни. А вы меня опять не слышите или специально не хотите слышать!

Эйден прищурился, из-за чего от его внешних уголков глаз разбежались лучиками морщинки:

— У тебя какие-то проблемы с законом, Лара?

Я снова уткнулась головой в спинку дивана:

— Нет у меня никаких проблем с законом. Если не верите на слово, давайте, несите свои артефакты на правдивость. Ведь не раз уже ими пользовались, проверяя меня.

— А говоришь, что у тебя талантов никаких нет… — улыбнулся Эйден совершенно по-мальчишески. — Одна твоя проницательность чего стоит.

— Это не проницательность, а обычная наблюдательность, — буркнула я в ответ, складывая руки на груди, потому что начало познабливать, несмотря даже на близкое соседство с огненным элементалем.

Однако вместо ответа Эйден быстро поднялся с пола и вышел.

— Роур, тебя же раздражает моё присутствие в этом доме. Может, повлияешь как-то на своего хозяина? Пока он условно вменяемый.

— Хорошее выражение. Пожалуй, я его запомню…

Этот огненный нахал покрутил в пальчиках очередной уголёк, но не раздавил, как предыдущий, а дыхнул на него пламенем, раскалив докрасна.

— И всё?

— И всё. А ты думала, что будет так просто?

— Надо было как-то по-особенному попросить? Скажи как, я готова.

— Слова… Слова… Слова… Звучат громко, только в них нет никакого толка… — почти стихами ответил элементаль.

— Смотря где. У нас за нарушение данного слова могли и язык располовинить. А то и вовсе отрезать.

— Суровые у вас законы, — абсолютно серьёзно заметил Эйден, укрывая меня одеялом.

— Зато желающих нарушить нет. И доверия больше.

Я даже не услышала, как он вернулся, зато заметила, как помрачнело его лицо после последней сказанной мной фразы. Неужели этот самый «отворот» действительно блокировал у него часть эмоций? Ведь не первый месяц живу в этом мире, а всё не могу привыкнуть к присутствию магии и её влиянию на людей. Да что там на людей, вон маги тоже с ума сходят. Просто каждый по-своему. Тут же вспомнился «дядюшка Дерек», мечтавший весь мир положить к своим ногам как только завладеет родовой магией, передавшейся по наследству Норе.

— Лара? Ты меня слышишь?

Тихий, вкрадчивый голос Эйдена в очередной раз выдернул меня из задумчивости.

— А? Да. Извините.

На молчаливый взгляд Эйдена Роур только развёл лапками.

— Лара, о чём ты сейчас думала? Я не в первый раз замечаю, как у тебя внезапно стекленеет взгляд, а потом или накатывает паника, или падаешь в обморок. При этом не уверен, что являюсь причиной подобной реакции…

— Неважно. Просто задумалась. Ещё раз извините.

— Это мне нужно приносить извинения, а не тебе, Лара. Точнее — просить прощения. По моей вине ты пострадала и несколько раз едва не умерла. Собственно, именно это я и хочу исправить.

Меня на мгновение даже знобить перестало. Всё было слишком хорошо, чтобы в это верить. Хотелось ущипнуть себя, чтобы поверить, не сплю ли. Прикосновение Эйдена заставило меня вздрогнуть. Мужчина мягко отвёл мою правую руку в сторону и прикрыл одеялом, пока я удивлённо рассматривала расплывающийся синяк на своём левом запястье.

— Не стоит. Ты и так почти прозрачная стала из-за вынужденной голодовки. Вот поэтому в очередной раз говорю тебе «нет» на просьбу отпустить. И повторю снова. В первую очередь нужно, чтобы ты окрепла как следует. Но дело не только в выздоровлении: до тех пор, пока я не разберусь со всеми этими приворотами-отворотами, тебе придётся остаться в моём доме ради собственной безопасности. Если меня вдруг не окажется рядом — Роур присмотрит.

Из камина донеслось полное негодования фырканье элементаля.

— Лучше сразу добейте, чтобы меньше мучилась…

— Лара, Роур не настолько кровожаден, как тебе могло показаться.

Саламандр ухватился пальчиками за ажурную металлическую решётку и высунулся наполовину:

— Я просто ещё не показывал себя во всей красе и абсолютном величии!

Эйден запустил пальцы в свои огненно-рыжие волосы, будто зачёсывая назад:

— Роур, ты неисправим!

— Совершенство не требуется в коррекции!

Потрясающее эго. Мне бы кто хоть капельку отсыпал.

— Лара, ты дашь своё слово, что останешься в доме до тех пор, пока не поправишься, а я не выясню, кому понадобилось накладывать этот циничный отворот? Со своей стороны оставляю те же условия, что озвучил в первые дни твоего пребывания здесь. Но правила и нюансы взаимодействия обсудим.

— Подловили. Всё равно я в ловушке и выбора нет, а насколько всё это затянется — неизвестно…

Я действительно согласна дать слово и даже не потому, что поняла, насколько все мои попытки сбежать были провальны. Просто хочется только, чтобы от меня отстали. Устала. Причём не физически. Морально устала.

— Лара… — в голосе Эйдена промелькнули нотки сожаления.

Интересно, он вот сейчас конкретно о чём сожалеет? Сомневаюсь, что о своём поступке, поломавшем мне жизнь пусть даже и из добрых побуждений.

— Лара, ты не в ловушке. Напрасно так думаешь.

— Магическая удавка на шее, невозможность сбежать не только из-за блокирующих дверь заклинаний или чар, не знаю, что там используете, контроль каждого моего шага Роуром… Ну, хорошо. Не ловушка — тюрьма. В которую попала лишь по той причине, что однажды попалась вам на глаза, а потом имела дурость сохранить жизнь. Делайте что хотите. Мои слова ведь всё равно по-прежнему для вас пустой звук. Независимо от чужого воздействия. Чего вы там хотели? Моего слова, что останусь здесь? Я даю вам своё слово, что не сбегу и останусь в доме ровно до тех пор, пока не решится вопрос с этим самым отворотом и пока не наберусь сил. Если первое произойдёт позднее второго, буду служанкой и согласна получить причитающиеся за всё время, проведённое в доме, деньги. Довольны, Эйден Морлей? Если да, то разрешите своей служанке немного поспать, господин? Если нет, озвучьте, пожалуйста, что пропустила, я дополню.

О, что я вижу? Раскаяние, смущение и боль? Неужели?! Или это деформированное заклятием проявление негодования? Плевать.

— Лара, ты всё сказала верно. Но, к сожалению, не могу позволить тебе сейчас уснуть.

Мне осталось лишь горько усмехнуться:

— Даже на такую малость, как отдых, не имею права… Ожидаемо, не скрою.

Эйден натянул сползшее одеяло обратно мне на плечи:

— Тебе просто нельзя сейчас спать. Иначе станет хуже. Тебе хуже. Просто поверь пока мне на слово. Я понимаю, что после всего произошедшего доверия ко мне нет и даже если оно восстановится, то произойдёт это нескоро. Те меры, которые мы предприняли с Роуром, чтобы вытащить тебя из голодного сна должны достигнуть определённого эффекта. Иначе произойдёт мощный откат, и в таком случае даже самый сильный целитель не сможет ничем помочь. Если опустить твоё состояние, то основной проблемой остаётся то, что заклятие отворота, направленное на меня, действует и на тебя. Мы это поняли, посовещавшись с Роуром, пока ты приходила в себя после того, как узнала о моей должности. Озноб, который ты сейчас чувствуешь — не из-за слабости от голода и даже не нервного перенапряжения. Если правильно понимаю, то это конфликт трёх сил: твоего собственного организма, отворота и моей магии. Два против одного, но сильного. До тех пор, пока вредящее воздействие не будет устойчиво заблокировано, спать тебе нельзя категорически.

Слова Эйдена прозвучали для меня, словно раскаты грома посреди ясного дня. Даже на несколько мгновений стало стыдно за оскорбления, несмотря на то что он их вполне заслужил. Вся эта двойственность ситуации буквально выбивала почву из-под ног. Эйдена одновременно хотелось и ненавидеть, и в то же время верить. Мда… Дожила до своих лет, а так девчонкой мозгами и осталась. Права была мама, когда говорила, что моя вера в чистоту в людях неискоренима даже с годами. А сама тем временем этим пользовалась. Но если не верить, то как жить в таком случае? Изначально видеть в каждом подонка и предателя, а потом искать положительные черты, чтобы изменить своё мнение? Тоже не выход. Лучше останусь собой.

— Почему вы решили, что на меня отворот тоже влияет?

— Есть в твоём сне кое-что нетипичное, а также некоторые моменты, происходившие за время моего отсутствия.

— Какие именно?

Эйден вздохнул, снова опускаясь на пол рядом с диваном:

— Чтобы подтвердить свои догадки, мне нужно оказаться у себя в кабинете. Пока что это невозможно.

— Почему? Не понимаю. Идите.

— На поиски ответов может уйти много времени, а тебя надолго оставлять одну нельзя. Перемещать — тоже. Считай, что отправляясь на пару минут за одеялом уже сильно рисковал.

— По-прежнему не улавливаю логику. Если отворот и на меня влияет, то разве не лучше будет нам быть подальше друг от друга?

— Вот в этом и заключается весь парадокс: на расстоянии обычный отворот, наоборот, отталкивает ещё больше, скажем так, условную соперницу от объекта обожания той или того, кто его навёл. А в случае с тобой, Лара, он убивает… Вот именно обнаружить саму механику воздействия, понять её и хочу. Чтобы если не разрушить, то ослабить.

Да кому же я дорогу-то перешла? Точнее, какой нужно обладать одержимостью Эйденом, чтобы такое устроить? Словно наяву передо мной возникли безумные глаза «дядюшки Дерека». А ведь подобные ему умеют весьма искусно маскироваться до тех пор, пока окончательно не почувствуют, что жертва в их власти. Как было с Норой, и со мной после перемещения в тело юной графини Норенхайт.

— Лара, что опять случилось? О чём ты сейчас снова задумалась?

— Снова взгляд остекленел, да? Так, воспоминание неприятное проскользнуло. Но оно точно не имеет никакого отношения ни к отвороту, ни к тому, кто бы мог его наложить. Это абсолютно точно.

— Не стоило, наверное, говорить про «убивает», но умалчивать об этом не стал, чтобы у тебя не возникли неправильные выводы по поводу моих действий.

В памяти тут же всплыл отрывок из сказки Леонида Филатова «Про Федота-стрельца, удалого молодца»:

— Хороша ль, плоха ли весть,

Докладай мне всё как есть!

Лучше горькая, но правда,

Чем приятная, но лесть…

— Это откуда? — наморщил лоб Эйден.

— Не обращайте внимание, присказка одна. Но как нельзя лучше подходит в сложившихся условиях. Лучше говорите как есть. Меньше додумок будет и неправильных выводов. Даже если будет казаться жестоким на первый взгляд. Я не из числа тех, кто боится смерти. Жизнь намного страшнее. Только не подумайте ничего дурного, руки на себя накладывать не собираюсь. Не для того пыталась выжить неоднократно.

— Хорошо. Если так на самом деле будет проще. Не хочешь рассказать о своём прошлом, Лара? Может, я чем-то смогу помочь?

— Спасибо, не нужно. И так уже «помогли», не знаю теперь, как из этого всего выбраться с минимальными потерями. Поэтому к чёрту прошлое. Давайте лучше попробуем разобраться с настоящим. Может кто-то или что-то связанное с отворотом находится во дворце, раз мы оба с Роуром заметили, что отчуждённость исчезает, как только вы перестаёте там появляться?

— Ну, наконец-то, вспомнила! А я уж подумал, что опять придётся ходить вокруг да около! — раздался радостный голос Роура, молчавшего с тех пор, как Эйден захотел услышать от меня обещание.

Эйден нахмурился и потёр указательным пальцем морщину, образовавшуюся между бровей:

— Во дворце я большую часть времени провожу в хранилище, изредка отчитываюсь перед Главным Хранителем лично. Работы много, поэтому до недавнего времени даже ночевал в выделенных покоях, лишь время от времени наведываясь сюда.

— Поэтому дом находится в таком запустении и нет иных слуг?

— Всё верно. А ты думала, Лара, что я всю прислугу съел?

— Да кто вас знает… — я укуталась в одеяло ещё сильнее, так как озноб то проходил, то накатывал с такой силой, что зуб на зуб не попадал.

— Лара, я не такое чудовище, каким мог показаться тебе за всё это время. И докажу это.

— Ой, не надо! — я запротестовала в ответ так бурно, жестикулируя руками, что едва не свалилась с дивана. — Когда кто-то что-то хочет кому-то доказать, обычно выходит ещё хуже. Так что лучше просто оставайтесь собой.

— Интересное замечание, — хмыкнул Эйден. — Впрочем, не лишённое логики. Ну да ладно. Я почему правил, принятых для слуг, не знал, что лично для себя никогда не нанимал, а во дворце пользовался услугами тех, которые были представлены.

— Но если там всё было достаточно удобно организовано… Слуги есть, работа под боком, зачем решили вернуться в этот дом?

— Проходу не давали, — буркнул в ответ Эйден. — Ни выспаться нормально стало, ни даже отдохнуть. Ещё и всё время нужно быть начеку, чтобы не скомпрометировать себя самого или кого-то. Да и тяжко там как-то стало находиться.

— О-о-о… Вы пользовались такой бешеной популярностью среди дам?

На это раздалось такое фырканье, словно Эйдену в нос вода попала.

— Лара, запомни: во дворце пользуется популярностью любой свободный мужчина, находящийся на службе у короля. Пусть он даже трижды уродлив и дважды горбат.

От представленной картины меня даже смех пробрал.

— Вот уж никогда бы не подумала…

— Напрасно смеёшься. Когда все статные красавцы опробованы, начинает тянуть на экзотику. Мне, конечно, до особой оригинальности далеко, но многим было достаточно того, что я рыжий. Уже необычно для двора. Добавь к этому отсутствие каких-либо интрижек с моей стороны, и всё. Интерес возрастает многократно.

— А, запретный плод сладок…

— Вроде того. Мне вот как-то совершенно не до глупеньких самоуверенных девиц и их родителей, мечтающих выгодно пристроить своё очередное чадо, достигшее брачного возраста.

— Для вас служба — и жена, и любовница, и мать родная?

— Весьма точное сравнение, Лара. Я ведь уже сказал, что ты весьма проницательна.

— Мда… С таким отношением к личной жизни можно бесконечно копаться в воздыхательницах. И это только в явных. А сколько таких, кто тихонечко вздыхает украдкой и мечтает, чтобы на них обратили внимание? Имели бы вы пару-тройку любовниц, было бы намного проще. В плане поиска.

Эйден даже поперхнулся:

— Никогда бы не подумал, что подобное может пригодиться. Но ты всё-таки права: искать можно годами.

— Или надеяться, что рядом случайно окажется та, с которой эмоции станут ярче, — вставил свои «пять копеек» Роур. — Но тут тоже годами можно топтаться на месте, зная самоотверженность Эйдена к службе.

— Почему? Всё равно же по дворцу передвигается несмотря на переезд в дом.

— Я не просто хранитель и маг-стихийник огня. У меня есть дар находить артефакты. Поэтому часть времени провожу в разъездах. Придворные тоже не круглый год находятся во дворце, тем более что периодически двор переезжает, в отличие от хранилища. Я и сейчас официально нахожусь в отъезде, просто пользуюсь этим в личных интересах и очень надеюсь, что меня не выдернут из дома до тех пор, пока не решим вопрос с привязкой. Мне действительно не хочется, чтобы ты, Лара, пострадала ещё больше.

— Тупик с возможным фатальным исходом… Красота. Даже сказать нечего. А давно вы из дворца переехали?

— Примерно недели за три до поездки в Хаддейхайт и Гренхолд. Ещё порадовался, что дышать легче стало. Дальше ты знаешь: меня ранили, после возвращения домой восстанавливался, потом уехал за тобой.

Упоминание про Хаддея неприятно царапнуло память, но связи с моим побегом из имения Норы точно не прослеживалось.

— Эйден, а где вы ужинали после того, как перестали ночевать во дворце?

— Какое отношение это имеет к влиянию отворота?

— Просто ответьте.

— Неподалёку от дворца располагается мой любимый ресторанчик. Там обычно и ел. Даже специально таймер ставил, чтобы успеть до закрытия.

— Угу. Получается, что пока меня не было, вы уходили со службы раньше обычного, хотя и позже выделенного рабочего времени, чтобы не остаться голодным, а потом снова стали себе позволять задерживаться… Какой вывод можно сделать? Либо изменили любимому заведению и стали отдавать предпочтение другому, либо появился кто-то, кто готовит еду дома. То есть, служанка или кухарка. А то и обе сразу. Роур, чем больше времени проходит с момента наложения отворота, тем проще или сложнее обнаружить следы первоначального воздействия?

Саламандр задумался, прежде чем ответить.

— Сложнее.

— Угу. Так что вполне вероятно, потому и «дышать стало легче» после переезда в дом. Чары ослабли.

Тут Эйден возразил:

— Но они же усилились, как только ты появилась.

— Роур сказал, что можно сделать отворот не на конкретную персону, думаю, помимо этого указали ещё и примерный возрастной промежуток… Или что-то в этом роде. Иначе рядом с вами женщины дохли от мала до велика. А тут я. Парочку бы молодых служанок или дам сердца схоронили и вернулись во дворец, решив, что от прислуги дома только лишняя морока. А там… ОНА.

— Всё равно чего-то не хватает в твоих предположениях, Лара. Хотя и есть над чем подумать.

— Ладно. Если бы прислуга оказалась в возрасте, как можно было бы подтолкнуть в объятия к негодяйке? Подложить что-то?

— Сомнительно. В хранилище доступ есть у ограниченного количества лиц. Женщин и девушек среди них точно нет. Так уж сложилось. В покоях я очень давно не появлялся… Чёрт! — озарённый какой-то мыслью, Эйден выскочил из гостиной.

— Роур, куда это он?

— Похоже, что в спальню побежал. О, а сейчас шкафами хлопает…

Я не успела ничего сказать, как внутри скрутил такой спазм, что с трудом не заорала. Это сделал за меня заверещавший саламандр.

— Эйден! Вернись срочно, Ларе плохо!