Графиня – служанка (СИ)

Глава 34. Ловушки

Мои слова о том, сколько я зарабатывала, прося милостыню, весьма удивили Эйдена. Даже сказала бы, что ввели в ступор. Мне на секунду показалось, что до него стало доходить, чего он меня лишил своей эпатажной выходкой. Не только ведь воли и свободы выбора, но и существенного дохода. За три года у Просящих я могла бы выручить достаточно денег, чтобы уехать куда-нибудь подальше и снять домик, чтобы потом спокойно устроиться помощницей в какую-нибудь лавку. За шесть лет — уже купить тот же домик с садом и небольшим огородом в каком-нибудь предместье, а пару комнат сдавать. Если бы не один рыжий самоуверенный баран, всё могло бы получиться. Тем более что в Гренхолд «вход» «дядюшке Дереку» был закрыт. Ещё и душа за деда Гонро болела, привязалась я к старику за эти месяцы. Как он там? Жив ли, здоров? Наверняка весь Гренхолд перерыл вместе с Королём и Робом в поисках меня. Если у последних был исключительно коммерческий интерес, то дед Гонро относился ко мне как к своей родной внучке, если бы таковая у него была. А мне даже весточку никак было не передать: выход из дома закрыт, окна закупорены, денег нет. Даже записку не написать и с каким-нибудь мальчишкой не передать в Тёмный город Сторнвуда. Достаточно было поставить особый знак, чтобы её передали Королю в Гренхолд. Но, увы…

Жаль, что Эйдена вопросы, заданные в лоб, не смогли расшевелить, как большинство мужчин, поэтому приходится «водой точить этот камень». Не знаю, куда он каждый день уходит, скорее всего, на работу, но вот возвращается всегда с разным настроем. Даже сказала бы: в разной степени нейтральности, если можно так выразиться. И меня это настораживало. Будь я магом, проверила, не подвергается ли воздействию каких-либо чар, а так… В те моменты, когда успевала заметить в глазах что-то более «человеческое», «сострадательное», как тогда, на поляне после похищения, пыталась завести разговор, но Эйден сразу уходил.

Поэтому все дни проходили почти одинаково: утром я вставала, шла готовить очередной отвратительный внешне завтрак, потом уходила к себе и старалась прислушиваться ко всему, что происходит в доме. Уже по шагам Эйдена понимала, куда он направился и в каком относительно настроении находится. Щелчки замка входной двери распознавала лучше, чем звон часов, извещающий о наступлении нового часа. Да, как только последние проявления сотрясения исчезли, слух у меня стал намного лучше. Не звериным, конечно, но всё-таки. Поначалу было сложно научиться отстраняться от окружающих звуков, но постепенно научилась раскладывать их в своей голове, вычленяя нужные. Выходила я из своей комнаты только для того, чтобы посетить уборную или заняться приготовлением еды. Просьб насчёт мытья полов не поступало, поэтому швабру или тряпку брала в руки только для того, чтобы прибраться на кухне. То ли моя «наука» пошла ему на пользу, то ли опасался себе шею свернуть.

Чем больше времени проходило с того момента, как оказалась в доме Эйдена, тем всё настойчивее внутри билась мысль, что нужно бежать. По тому, как открывалась и закрывалась входная дверь, понимала, что какие-то чары на неё точно были наложены. Просить воду о помощи пока не рисковала: а толку? Сбегу от Эйдена, тут же попадусь «дядюшке Дереку». Слишком неравнозначный обмен. Ещё и смертельный для жизни. Вот так прыгать из огня да в полымя было бы настоящим сумасшествием. Оставалось только наблюдать и вести тебя не слишком тихо, но и не нарочито, чтобы не вызывать подозрений. Таким образом прошло двенадцать дней после начала «тихой мести» и почти месяц с моего похищения.

Всё утро небо хмурилось, а к обеду зарядил дождь, который перерос в настоящую грозу, утихомирившуюся только через час после заката. У меня весь день буквально всё сыпалось из рук, хотя в подобные дни обычно, наоборот, была полна сил и энергии. Всё-таки наследие Норы, как водного мага, помноженное на подарок Источника, имело влияние уже теперь над моим телом. Эйден вернулся домой очень поздно, немного поел и отправился спать. Доев за ним то, что осталось, вымыла посуду и отправилась спать. Сон всё никак не шёл, да ещё и сквозняк откуда-то взялся. Нет, в ветреные дни такое бывало, видимо, где-то всё-таки в доме имелись щели. Только потом сообразила, что тянуло по ногам. Неужели Эйден забыл закрыть входную дверь или та попросту разбухла из-за ливня, не дав захлопнуться? Проверка? Я по привычке забралась на кровать и, прикрыв глаза, чтобы не мешали сконцентрироваться, прислушалась. Эйден точно спал. Бежать ночью было бы глупо: маг огня быстро сможет раздуть городские фонари, а вот в утреннем тумане даже запущенные файерболы были бессильны. Поэтому я тоже легла спать, зная, что проснусь по привычке очень рано, как раз когда туман будет самым плотным.

Наутро за окном стояла такая молочная густота, словно кисель разлили до самых крыш. Эйден всё ещё спал. Крадучись я добралась до чуть приоткрытой входной двери. Захлестнув на ручку свёрнутое жгутом полотенце, осторожно потянула на себя, чтобы щель позволила протиснуться без проблем. Но выскользнув на крыльцо, вдруг почувствовала, как шею внезапно стянула невидимая удавка, и я потеряла сознание.

— … и всё-таки ты попыталась снова сбежать…

Судорожно глотая воздух, я закашлялась и разлепила веки, пытаясь хоть что-то рассмотреть через разноцветные круги, расплывающиеся в разные стороны перед глазами.

— Пустите…

Эйден поставил меня на пол в прихожей и отступил немного назад, скрестив руки на груди. Похоже, он действительно спал до недавнего момента, а не караулил меня, как могло показаться вначале. С взъерошенными волосами, в наспех накинутой рубашке, босиком… Вид Эйнара сейчас мало походил на привычный.

Покачнувшись, я, однако, смогла устоять. Потёрла рукой шею, а затем вытянула вперёд запястья, повернув ладони кверху.

— Не понял…

— Ну как же. Рабыня сбежала, даже удавку накинуть пришлось, чтобы не ускользнула дальше порога. Мне, видимо, пора спускаться в подвал? Не забудьте кандалы надеть, чтобы образ полностью соответствовал моему положению. Что дальше последует? Плети? Колодки? А может, цепи и распятие?

Эйден даже оторопел после моих речей:

— Что за чушь? Откуда такие нелепые предположения?

— А разве не так поступают со своими слугами господа? Вы мне так и не удосужились разъяснить правила поведения, насчёт обязанностей солгали. Несмотря на то что неоднократно об этом спрашивала. Вот мне и остаётся опираться лишь на рассказы Просящих, служивших когда-либо в прислугах. Смею вас заверить, что шрамы на их спинах, а также покалеченные конечности весьма красноречиво подтверждали их слова, — меня снова повело в сторону, поэтому я предпочла сделать несколько шагов, чтобы опереться спиной о стену.

Эйден негодующе свёл брови вместе, из-за чего между них возникла глубокая складка:

— Но ведь я же не такой.

— А мне почём знать? Может у вас и была благородная идея вытащить меня «со дна», вот только то самое «дно» имеет гораздо больше преимуществ по сравнению с нахождением в этом доме. Я их озвучивала, вы — проигнорировали. Равно как и то, что у меня есть близкий человек весьма преклонных лет, который наверняка волнуется из-за моего исчезновения, но передать весточку, что жива и здорова, не имею возможности. Значит, для вас это несущественная мелочь.

— Я пытался с тобой поговорить, ты сама отказалась, — возразил было Эйден, но я его перебила, наплевав на разницу в положении и собственное воспитание.

— В тот день я только и слышала, что упрёки. Будьте честны хотя бы перед собой: ничего, кроме нотаций, что еда выглядела отвратительно, а полы оказались скользкими, всё равно бы не услышала. И какой смысл в том разговоре был бы? Попытками с моей стороны завести разговор вы пренебрегали. Кому-то правила и законы Тёмного города могут показаться странными или жестокими, однако я знала их и понимала, в каких рамках себя вести. Тут же… Что получила? Помимо того, о чём упоминала ранее — удавку на шею. А дальше что? Может, стоило затянуть посильнее, да сбросить в канаву? Это намного милосерднее и честнее.

— У меня и в мыслях не было причинять тебе вред, только ограничить передвижение пределами дома. Могу дать магическую клятву, — в подтверждение сказанному на ладони Эйдена вспыхнуло небольшое пламя.

При виде огонька я вжалась в стену, понимая, что отступать больше некуда, и замотала головой:

— Не надо! Не подходите!

— Ты боишься огня, Лара? — уточнил Эйден, но пламя погасил. Даже искорок не осталось.

— Маги непредсказуемы… Кто знает, какие у них правила: что мешает произнести клятву, вывернув в свою пользу? Спасибо, магической удавки хватило, больше не хочу. Лучше озвучьте сразу, какое наказание меня ожидает за попытку побега или вам доставляет удовольствие или забавляет действовать мне на нервы?

— Поговорим позже, когда успокоишься. Иди к себе. С завтраком разберусь сам.

Вот и весь ответ. Честно говоря, без перекуса было паршиво, но видеть этого рыжего не желала лишний раз. Хватит с меня приключений на сегодня. В итоге с абсолютно чистой совестью я завалилась спать, а когда встала, то Эйдена снова след простыл. Но поговорить так и не удалось: вскоре он вернулся и, крикнув, что готовить не нужно, так как уезжает на неделю, а, может, и на полторы, умчался наверх. Вот и поговорили. Впрочем, так даже лучше будет. Может, поймёт, наконец, что правила нужно объяснять.

Эйден вернулся на девятый день. Услышав, как хлопнула входная дверь, я усилием воли заставила себя соскрестись с кровати и выйти в прихожую, оставаясь при этом немного в тени.

— Обед через час.

— Как скажете.

За всё время отсутствия Эйдена на кухне я бывала, лишь чтобы утолить жажду. Он же сам сказал, что готовить не нужно. Пока варилась курица, почистила, а затем нарезала картофель, лук и морковь. Вермишели среди запасов не было, но длинные ленты домашней лапши, свёрнутые в гнёзда вполне смогли её заменить. Всего-то пришлось немного раздробить их через полотенце с помощью рукоятки кухонного топорика. Морочиться с зажаркой не стала, просто ссыпала все овощи в кипящий бульон, а пока они отваривались, отделила мясо от костей и порезала вместо того, чтобы просто «нащипать», как обычно делала. Когда суп был почти готов, попробовала самую каплю на соль и еле удержала в себе. Отвык организм от еды, перестал воспринимать даже самую малость. По шагам Эйдена поняла, что пора доставать тарелку и столовые приборы.

— Даже удивительно, что сегодня не серое, не фиолетовое и даже не зелёное на обед… — хмыкнул мужчина, но тут же переменился в лице, заметив мою руку, протянувшуюся к половнику. — Лара, что случилось? Ты больна?

Я отрицательно замотала головой, возможно, даже слишком быстро, потому что тут же пропали все звуки и наступила темнота.