Жена на полгода

8.

Я не назвала свою настоящую фамилию, а назвалась матушкиной — Айрис Мюссон. Сказала, что жила с дядей — священником из небольшой деревушки, а теперь, после его кончины, еду в Веланс искать работу.

Мадам Преваль пожелала принять в моей судьбе самое деятельное участие.

— Ох, мадемуазель, будь вы моей племянницей, я не захотела бы отпустить вас в столицу одну. Я сама там никогда не бывала, но слышала, что Веланс — огромный город, в котором происходит много всяких бесчинств. Вы слишком молоды и красивы, чтобы не привлечь внимания какого-нибудь не очень порядочного мужчины. На вашем месте я бы предпочла обосноваться в маленьком городке —вроде нашего Монтерси.

Я похвалила ее родной город в самых восторженных тонах, и она расцвела.

— О, да, он нравится всем, кто в нём хоть раз побывает! И такого освещения улиц, как говорят, нет и в самой столице. А всё почему? Потому, что его светлость заряжает для нас кристаллы, которыми мы и пользуемся в темное время суток.

Я вздрогнула и переспросила:

— Его светлость?

— Да, маркиз Ренуар! — охотно начала рассказывать мадам. — Он, знаете ли, весьма заботливый хозяин. У него и замок весь в огнях, и о нас он, не в пример другим благородным господам, не забывает.

Ну, вот, Ренуар, оказывается еще и сильный маг! Этого только не хватало!

— Кажется, я уже слышала эту фамилию, — осторожно перевела я разговор в нужное русло. - Не у него ли умерли уже четыре жены?

Мадам Преваль помрачнела.

— Да, это так, мадемуазель, — после некоторой паузы кивнула она с мрачным видом.

— Его светлости можно только посочувствовать. Сколько горя он с этим хлебнул, бедняжка.

Мне подумалось, что куда больше горя хлебнули его покойные жены и их семьи, но я не стала произносить это вслух — в этом вопросе мадам Преваль явно была не беспристрастна.

— Что же с ними со всеми случилось?

Но ответа я не получила — на кухню, где мы сидели, зашла мадемуазель Тьери — темноволосая девушка, возраст которой я не взялась бы угадать. Ей можно было дать и двадцать лет, и все тридцать, и после знакомства с ней я поняла, что временный брак для нее - и впрямь неплохой вариант.

С ее появлением разговор с маркиза Ренуара переключился на другие темы. Арлет Тьери собирала себе новый гардероб, с которым не стыдно было бы появиться в доме мужа, и большие надежды возлагала на ярмарку, которая вот-вот должна была открыться в Монтерси.

— Быть может, там можно будет купить белье подешевле.

— Непременно, мадемуазель! — согласилась с ней мадам Преваль. - У нас проходят славные ярмарки! А как на них бывает весело! Театральные представления, карусели, музыка! Поверьте — вы такого еще не видали! А катание на санях! На берегу реки уже леденят горку.

Монтерси готовился к празднованию Нового года, и мадам надеялась получить от этого не только массу впечатлений, но и новых покупателей.

— Я уже наняла двух девушек на подмогу — перед праздником бывает столько заказов на сладкую выпечку, что сами мы не справляемся. Мы печем торт даже для маркиза Ренуара! — в голосе ее прозвучала вполне понятная гордость. — Да-да, несмотря на то что в замке есть свои повара, его светлость любит мой миндальный торт. Кстати, милочка, — она обратилась в мою сторону, — если вы ищете работу, я могу поговорить с экономкой маркиза — кажется, на прошлой неделе она обмолвилась, что его светлости нужен человек для составления переписи старинных книг из замковой библиотеки. Раз ваш дядюшка был священником, должно быть, вы — образованная барышня.

— О, да! — воскликнула я, сразу поняв все преимущества такого предложения. — Я очень люблю читать, и у меня прекрасный почерк! И я была бы так признательна вам за помощь!

Мадам Преваль довольно улыбнулась.

— Я поговорю с мадемуазель Мишель завтра — она приезжает в Монтерси за покупками каждый вторник. И я уверена, что если я замолвлю за вас словечко, то вам не откажут.

Я едва сдержала радостный возглас. На такой способ пробраться в замок, не привлекая к себе особого внимания, я и надеяться не могла.

Считая минуты до встречи с мадемуазель Мишель, я решила прогуляться по городу — днём Монтерси я еще не видела. Я предложила своей соседке отправиться вместе, но она заявила, что у нее нет времени для праздных прогулок, и удалилась, в свою комнату.

Я вышла на улицу одна. Шел снег, и всё вокруг было чистым и белым. Благодаря дядюшкиной заботе мой гардероб был теплым и вполне удобным, но вот никаких писчих принадлежностей я с собой не взяла, а мне следовало подготовиться к тому, что экономка маркиза, прежде чем рекомендовать меня своему работодателю, может захотеть сама оценить мои умения. К тому же, я не отказалась бы и от покупки какой-нибудь занимательной книги, которую можно было бы читать долгими зимними вечерами.

Хозяйка уже подсказала мне, в какой лавке я всё это могу отыскать, и я двинулась в нужном направлении с такой решимостью, что едва не сбила с ног мужчину с кучей стоявших друг на друге коробок в руках.

Я вскрикнула, а он споткнулся, и коробки посыпались на мостовую.

— О, сударь, прошу прощения! Я такая неловкая! Давайте я помогу вам их собрать!

Каждая коробка была перевязана красивой шелковой лентой, и сразу было понятно, что это — праздничные подарки. И от того, что я могла невольно их испортить, я почувствовала себя еще более виноватой.

— Если я что-то сломала, сударь, то я готова это оплатить, — пробормотала я, отряхивая одну из коробок от налипшего снега.

Я не сразу осмелилась поднять взгляд на мужчину, с которым столкнулась, а когда, наконец, сделала это, то с изумлением обнаружила, что он вовсе не был сердит.

Более того — он улыбался.

У него было красивое лицо с правильными чертами, глаза какого-то необычного лилового цвета и вьющиеся волосы. И он рассматривал меня с заметным интересом.

— Ничего страшного не случилось, мадемуазель, — заверил он меня. — В этих коробках нет ни стекла, ни фарфора — обычные милые безделушки. И в этом происшествии я виноват ничуть не меньше вас — мне не следовало нести столько коробок сразу — я совсем не видел дороги. Но я признателен вам за помощь!

Я посчитала своим долгом помочь ему донести до его экипажа хотя бы те маленькие коробочки, что подняла со снега — возможно, в них были украшения или шоколадные конфеты — они почти ничего не весили.

Далеко идти не пришлось - его карета стояла в нескольких шагах от магазинчика, вот только сидевший на козлах кучер преступно спал.

— Благодарю вас, мадемуазель! — воскликнул мой неожиданный спутник, когда мы оказались возле экипажа. — Мне, право же, неловко, что я вас так затруднил.

Он говорил что-то еще, но я уже не слышала его — я смотрела на герб, что был изображен на дверце кареты. На нём был волк! О, я слишком хорошо знала этот герб! Это был герб Ренуаров!